Не забудьте помянуть нас добрым словом. 

Н. П. Вагнер 

Часть 1.

Человек с серо-зелеными глазами

Вагнер (Wagner  — «каретник») — очень распространенная фамилия и в Германии, и в странах бывшей Австро-Венгрии, не очень редка она и в России, где, по-видимому, большинство Вагнеров имеют именно немецкое происхождение.

Сын артиллериста     В Царском Селе под Санкт-Петербургом в семье поручика полевой артиллерии Василия Васильевича Тарновского, происходившего из потомственных дворян Киевской губернии, и его жены Варвары Львовны (урожденной Ханыковой) 24 декабря (н. ст.) 1907 года родился мальчик, крещенный в честь святого преподобного исповедника Михаила Константинопольского. Отец будущего авиатора, несмотря на невысокий чин, к тому времени уже снискал известность среди сослуживцев как храбрый офицер. На полях сражений во время русско-японской войны 1904—1905 гг. он заслужил ордена св. Анны IV ст. с надписью «За храбрость», св. Станислава III ст. с мечами и бантом и св. Владимира IV ст. с мечами и бантом.

20 декабря 2016 года в художественной галерее «Заградник» в рамках фестиваля «Сибирь, Сибирь» состоялась презентация книги Т. Машинской «Омский дневник» (1917-1920), выпущенной издательством общества «Русская традиция». История появления этой книги сама по себе интересна: однажды в распоряжении «Русской традиции» оказался рукописный дневник Татьяны Николаевны Машинской, дочери влиятельного и богатого сибирского купца Николая Машинского, в котором она описывает быт и нравы, царившие в омском городском обществе начала ХХ века. После захвата большевиками власти в России, Машинские были вынуждены эмигрировать в Чехословакию. Совсем недавно этот рукописный дневник расшифровала дочь Татьяны Николаевны – Елена Недзведская, проживающая в Праге, и он был выпущен отдельной книгой. Хотя с момента ее издания прошел уже почти год, автор комментариев, историк Линаида Давыдова продолжала работать над темой и собирать информацию о людях и событиях, описанных в книге, обнаружив много новых и любопытных сведений.

Возвращение в Советский Союз   В 1939 году Р. Якобсон эмигрирует в Данию, затем в Норвегию, Швецию и США. А его друг и соратник П. Г. Богатырев возвращается в Советский Союз. Почти нет сомнений в том, что, если бы Петр Григорьевич вернулся раньше, ему пришлось бы фигурировать в деле о Российской национальной партии не только номинально. То, что он не был арестован и репрессирован после возвращения на родину, можно считать чудом.

Историю семьи Рафальских журнал «Русское слово» поднял в 2009 году (№ 1/2009 «Вечные семейные ценности Рафальских»). Ирина Владимировна и Димитрий Владимирович — достойные потомки образованных, широких душой, взыскательных к себе русских людей, которые оказались не нужны советской России. Их родители грубым большевистским топором были отсечены от благополучия и богатства, материального и духовного, а в 1945 году Владимир Трифильевич был замучен органами СМЕРШа в Праге. Ирина Владимировна родилась в Чехословакии 5 августа 1929 года, но она всегда чувствовала себя эмигранткой; непрактичность русских дворян не позволяла им что-то построить или накопить, а трагическая гибель отца разрушила остатки стабильности.

О чем мечтает человек в ноябре, когда на улице мелкий дождь, сырой холод и полумрак? Каждый хочет очутиться там, где тепло, светло и уютно. Чему радуются в сказках дети, заблудившиеся в дремучем лесу? Они счастливы при виде отдаленного огонька в окнах гостеприимной избушки. Тепло и свет — самые подходящие ноябрьские темы. Тепло и свет исходят от слов «очаг» и «огонек». «Русский Очаг» и «Огонек» были в числе самых известных мест на карте русской Праги. Там можно было посидеть, обогреться, закусить, выпить чашку чая, почитать газеты и одолжить книги, но прежде всего — встретить друзей, узнать все новости и сплетни. В Праге в межвоенные годы появлялось много русских ресторанов и закусочных, но большинство из них просуществовало недолго, стабильными оставались лишь «Очаг» и «Огонек». У них было много общего, но и немало коренных различий.

Оказавшись в конце 1919 года в Швейцарии, В. М. Шиц сначала рассматривал Берн только как временное пристанище. Оттуда он неоднократно ездил в Париж и в Виллафранку на русскую морскую зоологическую станцию, где в летнее время мог даже работать, но, конечно, за свой счет. Возможности заработка не находились, однако, как многие эмигранты, он посылал в Россию (сестре) продуктовые и вещевые посылки, сознавая, что там ситуация много хуже.

Осенний пейзаж, холмы и равнины, стук электрички, подъезжающей к маленькой станции тогда и сейчас — кажется, что ничего не изменилось: провинциальный мир, деревня у железнодорожного полотна, фонари на платформе и ее «родная гора»… Но мы сюда возвращаемся, чеканя и заклиная: «Вшеноры, Вшеноры, Вшеноры», желая постичь что-то важное, постоять в ее тени и посудачить — в том числе, конечно, и о русском грехе.

Города и улицы Праги рассказывают об арестах невинных людей двумя тоталитарными режимами. Отливающие матовым блеском между камней брусчатки латунные «Камни преткновения» сообщают, кого и когда увозили из жилых домов в тюрьмы и лагеря во время нацистской оккупации. Скульптура в виде клятвенно сложенной руки (работа Карла Покорного) встречается на фасадах домов и заставляет вспомнить жертвы Пражского восстания. Единичными, и потому особенно ценными, являются знаки уважения к памяти чехословацких легионеров.

Летом 1900 года будущий «отец русского футуризма» Давид Бурлюк впервые приехал в Одессу. Ему было восемнадцать, он уже отучился год в Казанском художественном училище, и выбор Одессы был обусловлен новым местом работы его отца.

Прошло почти 100 лет со времени начала Великого исхода из России. Десятки, сотни тысяч несбывшихся надежд, поломанных судеб, смертей на чужбине в тоске по родине… и новые русские ростки по всему миру, где, вне зависимости от национальности, наши соотечественники навсегда остались русскими. Было среди эмигрантов и немало ученых.

Последний приют на Ольшанском кладбище нашли многие выдающиеся люди, вынужденно покинувшие Россию после революции.

Петр Струве так сформулировал одну из важнейших причин российской катастрофы: «Ленин смог разрушить русское государство в 1917 году именно потому, что в 1730 году курляндская герцогиня Анна Иоанновна восторжествовала над князем Дмитрием Михайловичем Голицыным. Это отсрочило политическую реформу на 175 лет и обусловило собой ненормальное, извращенное отношение образованного класса к государству и государственности».

Личность Ивана Ильича Петрункевича, знаковой фигуры в истории либерализма в Российской империи второй половины ХІХ — начала ХХ веков, давно привлекает внимание исследователей. Его по праву считают родоначальником, «патриархом» и одним из главных идеологов и политических лидеров либерального движения в России. Тщательно изучена его жизнь и деятельность в эпоху общеимперского земского движения конца ХІХ — начала ХХ веков, в период существования Конституционно-демократической партии и ее функционирования в парламентской жизни империи, а также в годы Гражданской войны в большевистской России и последующей послереволюционной эмиграции.

Мы въехали в Монтрё рано утром, когда в горах еще лежал густой туман, а воды бескрайнего Женевского озера блестели на солнце. Нас встречали извилистые улочки, спускающиеся к набережной, соблазнительные ароматы французской кухни, доброжелательные и воспитанные люди, медленно прогуливающиеся со своими маленькими собачками. Все здесь пропитано какой-то изысканностью, неспешностью, тонким швейцарским колоритом…

...Если бы меня попросили определить одним словом всю сумму разнообразных впечатлений от ее необычайной личности, если бы меня попросили одним словом определить, какой была Наташа, я бы, недолго подумав, произнес бы слово «трогательная»... Всяческое геройство, всяческая гражданская и художническая доблесть, всяческая нравственная несгибаемость бывают особенно убедительными тогда, когда их носителями выступают люди с застенчивыми улыбками. Таким был Сахаров. Такой была Наташа.

Несколько лет назад судьба познакомила меня с Ириной Николаевной, удивительной петербурженкой, живущей в Праге более полувека, и, как это часто бывает между петербуржцами, мы тут же мысленно стали прогуливаться по знакомым питерским проспектам, паркам и дворцам. Неожиданно Ирина Николаевна меня спросила: «А знаете ли вы Раевского?

Пятого мая в Праге общество «Русская традиция» почтило память 187 расстрелянных бойцов РОА и возложило венок к их захоронению — общество ухаживает за этой могилой на Ольшанском кладбище. Несколько памятных слов сказали сотрудник Военно-исторического института Томаш Якл, который давно и профессионально занимается темой власовцев, и член «Русской традиции» Евгения Чигалова. Председатель общества Игорь Золотарев отметил: «На Ольшанском кладбище похоронено много красноармейцев, которые освобождали Чехословакию весною 1945 года. Недалеко похоронены власовцы, которые освобождали Прагу. К могилам красноармейцев в праздничные дни придет много людей, к могилам власовцев вряд ли кто-то придет...»

Жизнь ученого — это история его идей. Внешняя биография может быть неброской, в то время как интеллектуальный путь окажется извилистой дорогой с приключениями. Это замечание лишь отчасти относится к Павлу Ивановичу Новгородцеву. С одной стороны, он не любил обращать на себя внимание, публично выступал не слишком часто. Однако он сделал для философии права существенно больше многих своих красноречивых коллег. В любую другую эпоху его биографию составили бы написанные им книги. В начале XX столетия жизнь выталкивала кабинетного ученого в большую политику.

Открыв первый номер «Русского слова» в 2016 году, при нетерпеливом беглом просмотре обратили внимание на статью нашей давней знакомой и постоянного автора журнала Анастасии Васильевны Копршивовой об Аделаиде Владимировне Жекулиной. Вспомнились прошлые беседы с автором, ее публикации о русской гимназии в Моравской Тршебове и о ведущем педагоге в ней. В данной статье Анастасия Васильевна описывала пражский этап жизни и деятельности А. В. Жекулиной, длившийся 27 лет. У нас, коренных киевлян «украинско-чешского корня», немного слышавших в молодости о «гимназии Жекулиной при старом режиме», пробудился интерес к киевскому периоду ее деятельности, длившемуся 18 лет.