После окончания Второй мировой войны из Чехословакии были изгнаны сотни тысяч этнических немцев, являвшихся гражданами страны. В январе 1946 года началась их транспортировка в американскую оккупационную зону Германии, а 10 июня 1946 года — регулярная и централизованная отправка в зону советской оккупации.

Вскоре после освобождения Чехословакии, 15 июня 1945 года, вернувшийся на родину президент Эдвард Бенеш сообщил о своих планах избавиться от немецкого и венгерского национальных меньшинств, проживавших в стране, заручившись для этого поддержкой стран-победительниц: «Наше правительство, сознавая, что означала измена немцев и венгров в 1938 году, решило очистить республику от этих предательских элементов. Это большая задача. Мы не можем решать ее сами, мы должны договориться об этом с Советским Союзом, Великобританией и Соединенными Штатами. Однако я не сомневаюсь, что это соглашение будет достигнуто».

Звезды смерти стояли над нами, 

И безвинная корчилась Русь 

Под кровавыми сапогами 

И под шинами черных марусь. 

Анна Ахматова. Реквием 

В 2017 году в России готовятся отмечать столетие октябрьского переворота. Похоже, в Кремле попытаются использовать эту дату для так называемого «национального примирения». В декабре прошлого года Путин задал тон предъюбилейной пропагандистской кампании. «Уроки истории, — заявил он, — нужны нам прежде всего для примирения, для укрепления общественного, политического, гражданского согласия <…>. Недопустимо тащить раскол, злобу, обиды и ожесточение прошлого в нашу сегодняшнюю жизнь»¹.

Встреча с искусствоведом Галиной Маневич состоялась летом 2016 года в Тарусе. За месяц до этого тарусская мастерская ее мужа Эдика Штейнберга по решению Министерства культуры РФ стала мемориальной, а Тарусская картинная галерея получила в дар от Маневич работы художника для постоянной экспозиции. Художник и публицист Анна Кузнецова в процессе написания статьи основывалась на личных беседах с Галиной Маневич, на материалах книги «Эдик Штейнберг. Материалы биографии» (серия «Очерки визуальности», 2015) и каталога под редакцией Жиля Бастианелли и Галины Маневич (Place des Victoires Editions, Paris, 2015), а также на дневниках Галины Маневич «Цвет прошедшего времени» (2010). Отдельного упоминания заслуживает издание 1999 года «Оправдание творчества» Галины Маневич в оформлении Эдуарда Штейнберга.

П. Д. Долгоруков: Мы присутствуем на пожаре здания, надо его тушить, надо спасать, что можно, а тут совладельцы, вместо дружного отстаивания последних стен, готовых рухнуть, и последнего своего имущества, затевают ожесточенный спор о стиле будущего здания, и отстаивают один — стиль ампир, другой — рококо!

П. Н. Милюков: Он уже сгорел, и бесполезно защищать обгорелый остов.

Журнал заседания Константинопольской группы партии народной свободы. 24 сентября 1921 года. 

«Когорта „бессмертных“ <…> цвет и гордость кадетской партии <…> тонкий Петрункевич, пылкий Винавер, кокетливый Набоков <…>, масонски загадочный Кедрин <…>, многодумный Кареев», — писал в 1907 году о лидерах конституционно-демократической партии их политический противник, чиновник особых поручений при Министерстве внутренних дел, редактор правительственного официоза «Россия» И. Я. Гурлянд¹.

В библиотеке американского Сиракузского университета находится персональный архив Давида Бурлюка. Часть документов художник и поэт передал университету сам, часть —жена и сыновья уже после его смерти. В десяти больших коробках хранятся тысячи страниц: рукописные сборники стихотворений, вырезки из газет «Русский голос» и «Новый мир» с публикациями Бурлюка, черновики и гранки журнала Color and Rhyme, который он издавал вместе с женой Марией Никифоровной. И, конечно же, письма. Сотни писем от сотен адресатов.

Сын артиллериста     В Царском Селе под Санкт-Петербургом в семье поручика полевой артиллерии Василия Васильевича Тарновского, происходившего из потомственных дворян Киевской губернии, и его жены Варвары Львовны (урожденной Ханыковой) 24 декабря (н. ст.) 1907 года родился мальчик, крещенный в честь святого преподобного исповедника Михаила Константинопольского. Отец будущего авиатора, несмотря на невысокий чин, к тому времени уже снискал известность среди сослуживцев как храбрый офицер. На полях сражений во время русско-японской войны 1904—1905 гг. он заслужил ордена св. Анны IV ст. с надписью «За храбрость», св. Станислава III ст. с мечами и бантом и св. Владимира IV ст. с мечами и бантом.

Один из кварталов современного Кладно носит необычное название «Svépomoc”, которое на русский язык можно перевести как «самопомощь». Этот небольшой городской район, застроенный уютными семейными особнячками, неизменно притягивает взгляд, всегда хочется еще раз пройтись по тихой тенистой улочке, где весной и летом буйно цветут деревья. На углу квартала установлена мемориальная доска, время испытало ее на прочность, и теперь с трудом на камне можно прочитать, что эти дома были построены в 1919-1920 годы ХХ века кооперативом «Svépomoc” для семей металлургов и машиностроителей, работающих на крупных здешних предприятиях.

20 декабря 2016 года в художественной галерее «Заградник» в рамках фестиваля «Сибирь, Сибирь» состоялась презентация книги Т. Машинской «Омский дневник» (1917-1920), выпущенной издательством общества «Русская традиция». История появления этой книги сама по себе интересна: однажды в распоряжении «Русской традиции» оказался рукописный дневник Татьяны Николаевны Машинской, дочери влиятельного и богатого сибирского купца Николая Машинского, в котором она описывает быт и нравы, царившие в омском городском обществе начала ХХ века. После захвата большевиками власти в России, Машинские были вынуждены эмигрировать в Чехословакию. Совсем недавно этот рукописный дневник расшифровала дочь Татьяны Николаевны – Елена Недзведская, проживающая в Праге, и он был выпущен отдельной книгой. Хотя с момента ее издания прошел уже почти год, автор комментариев, историк Линаида Давыдова продолжала работать над темой и собирать информацию о людях и событиях, описанных в книге, обнаружив много новых и любопытных сведений.

В Санкт-Петербурге кипят страсти вокруг историко-культурных ценностей, символизирующих Россию и общество, которые были уничтожены большевиками. Мемориальные доски героям Великой войны 1914—1918 гг. и Георгиевским кавалерам, участвовавшим в антибольшевистском сопротивлении, подвергаются гнусным нападениям.

«Прозвали нас „братьями Бурлюками“, хотя с нами выставляла и сестра Людмила»¹, — писал художник и поэт Давид Давидович Бурлюк в 1929 году в своих «Фрагментах из воспоминаний футуриста». Воспоминания эти, отправленные в том же году в Москву литературоведу и переводчику А. Г. Островскому, были опубликованы в России лишь 65 лет спустя: слишком неудобной фигурой для советской власти был футурист и эмигрант Бурлюк.

Общественная организация Post Bellum 17 ноября 2016 года в Национальном театре вручила награды «Память нации» людям, которые своей жизнью доказали, что честь, свобода и человеческое достоинство не пустые слова. В этом году премии были удостоены борцы против коммунистического режима Людмила Вахалова (Ludmila Váchalová), Йитка Маликова (Jitka Malíková), Антон Томик (Anton Tomík), Рудольф Добиаш (Rudolf Dobiáš) и переживший Холокост Йиржи Брады (Jiří Brady). На церемонии присутствовали только три лауреата: за Рудольфа Добиаша, в связи с состоянием здоровья, награду принял его сын Мирослав, а Йиржи Брады, живущий в Канаде, получил премию еще во время своего октябрьского визита в Прагу.

Стремительно вылетающая пробка, легкий дымок над горлышком, а затем волна пенящегося напитка, веселая игра пузырьков в бокалах... Так уж повелось, без шампанского немыслимы свадьбы и юбилеи, официальные приемы и романтические ужины и, разумеется, новогодняя ночь. И какое бы имя ни красовалось на традиционной пузатой бутылке с узким горлышком, как бы ни называли ее содержимое — шампанским, игристым, спуманте или сектом, — откупорив ее, мы ощущаем приближение праздника.

Историю семьи Рафальских журнал «Русское слово» поднял в 2009 году (№ 1/2009 «Вечные семейные ценности Рафальских»). Ирина Владимировна и Димитрий Владимирович — достойные потомки образованных, широких душой, взыскательных к себе русских людей, которые оказались не нужны советской России. Их родители грубым большевистским топором были отсечены от благополучия и богатства, материального и духовного, а в 1945 году Владимир Трифильевич был замучен органами СМЕРШа в Праге. Ирина Владимировна родилась в Чехословакии 5 августа 1929 года, но она всегда чувствовала себя эмигранткой; непрактичность русских дворян не позволяла им что-то построить или накопить, а трагическая гибель отца разрушила остатки стабильности.

В журнале «Русское слово» (6—11/2016) был опубликован материал Александра и Дины Муратовых «Забытый триумвират: Вацлав Вондрак, Алоис Тучек и Зденек Рейман». В нем рассказывалось об инициаторах и непосредственных участниках создания в Киевском военном округе и войсках Юго-Западного фронта первого чешского военного формирования (батальона Чешская дружина), а затем чешско-словацких полков и бригады.

Семьдесят лет назад, осенью 1946 года, в Нюрнберге завершился суд над 24 высшими руководителями Третьего рейха. Половину из них Международный военный трибунал приговорил к повешению, семерых — к пожизненному или многолетнему тюремному заключению, трое были оправданы. Руководство нацистской партии, CC, служба безопасности СД, гестапо были признаны преступными организациями. Нюрнбергский процесс положил начало уголовному преследованию лиц, ответственных за чудовищные преступления гитлеровского режима.

«Это был удивительной чистоты человек: дружелюбный и мягкий. Но когда дело касалось науки, он всегда был принципиален и прям», — так писал о своем учителе один из студентов П. Г. Богатырева В. Г. Смолицкий. А знаменитый французский антрополог и этнолог Л. Леви-Брюль говорил о нем: «Из фольклористов всего мира это самый талантливый». О скромности и «какой-то незащищенности», а также о верности дружбе и «тихой, не бросающейся в глаза самоотверженности» П. Г. Богатырева вспоминал чешский эстетик, философ, литературовед, профессор Карлова университета Ян Мукаржовский.

Эмиграция Вацлава Вондрака  Вацлав Вондрак в Ницце  Сведения о местах проживания супругов Вондраков в эмиграции противоречивы и отрывочны, достоверно известно только о Франции и Чили. Летом 1927 года Вацлав Вондрак с женой покинули Прагу и поселились в г. Ницца, в вилле Le Mesnil a Fabron¹.

О чем мечтает человек в ноябре, когда на улице мелкий дождь, сырой холод и полумрак? Каждый хочет очутиться там, где тепло, светло и уютно. Чему радуются в сказках дети, заблудившиеся в дремучем лесу? Они счастливы при виде отдаленного огонька в окнах гостеприимной избушки. Тепло и свет — самые подходящие ноябрьские темы. Тепло и свет исходят от слов «очаг» и «огонек». «Русский Очаг» и «Огонек» были в числе самых известных мест на карте русской Праги. Там можно было посидеть, обогреться, закусить, выпить чашку чая, почитать газеты и одолжить книги, но прежде всего — встретить друзей, узнать все новости и сплетни. В Праге в межвоенные годы появлялось много русских ресторанов и закусочных, но большинство из них просуществовало недолго, стабильными оставались лишь «Очаг» и «Огонек». У них было много общего, но и немало коренных различий.

Оказавшись в конце 1919 года в Швейцарии, В. М. Шиц сначала рассматривал Берн только как временное пристанище. Оттуда он неоднократно ездил в Париж и в Виллафранку на русскую морскую зоологическую станцию, где в летнее время мог даже работать, но, конечно, за свой счет. Возможности заработка не находились, однако, как многие эмигранты, он посылал в Россию (сестре) продуктовые и вещевые посылки, сознавая, что там ситуация много хуже.

Генерал и «старец»  В июле — августе 1916 года императрица Александра Федоровна вместе с дочерьми трижды приезжала из Царского Села в Могилев, где находилась Ставка. Дневники Николая II не содержат записей о том, что его царственная супруга в один из визитов удостоила доверительным разговором начальника Штаба Верховного Главнокомандующего генерала от инфантерии Михаила Алексеева. Однако об этом сохранились воспоминания Генерального штаба полковника Дмитрия Тихобразова, исполнявшего тогда должность младшего штаб-офицера для поручений в управлении генерал-квартирмейстера.