Окончание, начало см. «Русское слово» № 6—9/2021

Берлин — Генуя — Гейдельберг — Париж — Рим — Ленинград — Москва.

Продолжение, начало см. «Русское слово» № 6—7/2021

Продолжение, начало см. «Русское слово» № 6/2021

После 1917 года Россия лишилась миллионов граждан. Речь в данном случае идет не об убитых и погибших во время Гражданской войны и террора, развязанного большевиками против собственного народа уже с 1918 года и продолжавшегося с разной степенью интенсивности все время правления в стране этой преступной организации.

История одного русско-немецкого семейства

Окончание, начало см. «Русское слово» № 10/2020

История одного русско-немецкого семейства

С морской набережной открывается чудесный вид: налево двузубая громада Везувия, вершина которого, кажется, вот-вот опять задымится; прямо — характерный, срезанный наискось абрис Капри; направо — уступами взбегающие на крутую скалу кварталы Позиллипо.

История семьи русского профессора на фоне XX века по воспоминаниям его сына

Окончание, начало см. «Русское слово» № 3—4/2020

История семьи русского профессора на фоне XX века по воспоминаниям его сына.

История семьи русского профессора на фоне XX века по воспоминаниям его сына.

Дороги российской научной эмиграции. Другие берега — США

Российские эмигранты в США оказывались в совершенно иных условиях, чем в Европе: там существовал четкий правовой механизм ограничительного регулирования иммиграции. Конечно, сразу после 1917 года прямой поток потенциальных русских американцев вырос, кроме того, многие, не найдя себе места в Европе, в середине-конце 1920-х пытались искать счастья за океаном¹.

Дороги российской научной эмиграции. Сербия и Чехословакия   Русские ученые, отправляясь в эмиграцию, старались попасть в страны, где была надежда продолжить научную деятельность, тем более что в некоторых из них со стороны правительства предусматривалась финансовая поддержка беженцев из России. Имела значение также культурная и этническая близость славянских стран, поэтому эмиграция в Сербию¹ или Чехословакию казалась многим предпочтительной.

Дороги российской научной эмиграции. Англия

В отличие от материковой русской послереволюционной эмиграции, которой посвящены теперь сотни работ, «русское присутствие» после 1917 года в Великобритании освещено пока явно недостаточно. Всего несколько крупных публикаций, на которые обычно ссылаются, связаны, прежде всего, с представителями искусства, литературы, политики, известных аристократических фамилий и лишь в последнюю очередь — науки¹.