История одного русско-немецкого семейства

Окончание, начало см. «Русское слово» № 10/2020

История одного русско-немецкого семейства

С морской набережной открывается чудесный вид: налево двузубая громада Везувия, вершина которого, кажется, вот-вот опять задымится; прямо — характерный, срезанный наискось абрис Капри; направо — уступами взбегающие на крутую скалу кварталы Позиллипо.

История семьи русского профессора на фоне XX века по воспоминаниям его сына

Окончание, начало см. «Русское слово» № 3—4/2020

История семьи русского профессора на фоне XX века по воспоминаниям его сына.

История семьи русского профессора на фоне XX века по воспоминаниям его сына.

Дороги российской научной эмиграции. Другие берега — США

Российские эмигранты в США оказывались в совершенно иных условиях, чем в Европе: там существовал четкий правовой механизм ограничительного регулирования иммиграции. Конечно, сразу после 1917 года прямой поток потенциальных русских американцев вырос, кроме того, многие, не найдя себе места в Европе, в середине-конце 1920-х пытались искать счастья за океаном¹.

Дороги российской научной эмиграции. Сербия и Чехословакия   Русские ученые, отправляясь в эмиграцию, старались попасть в страны, где была надежда продолжить научную деятельность, тем более что в некоторых из них со стороны правительства предусматривалась финансовая поддержка беженцев из России. Имела значение также культурная и этническая близость славянских стран, поэтому эмиграция в Сербию¹ или Чехословакию казалась многим предпочтительной.

Дороги российской научной эмиграции. Англия

В отличие от материковой русской послереволюционной эмиграции, которой посвящены теперь сотни работ, «русское присутствие» после 1917 года в Великобритании освещено пока явно недостаточно. Всего несколько крупных публикаций, на которые обычно ссылаются, связаны, прежде всего, с представителями искусства, литературы, политики, известных аристократических фамилий и лишь в последнюю очередь — науки¹.

Дороги российской научной эмиграции. Франция

Захват власти большевиками в октябре 1917 года круто изменил не только привычный уклад жизни, но и, по сути, поставил вне закона наиболее интеллектуально активных, культурных членов общества: дворян, помещиков, промышленников, ученых, религиозных деятелей, офицеров… Перед десятками тысяч людей в России сразу после революции или несколькими годами позднее остро встал вопрос либо о борьбе с установившимся режимом, либо об отъезде, а чаще — о бегстве из страны.

Дети и внуки профессора Вагнера, жившие в России и до 1917 года вряд ли помышлявшие покинуть родину, после октябрьского переворота оказались в «дикой исторической полосе». Времена, которые, как известно, не выбирают, были тогда тяжелые повсюду. Но такой фатальной последовательности трагических событий, которая выпала на долю России в первой половине XX века (да и далее!), похоже, не довелось испытать больше никому. Семью Вагнеров эта чаша, конечно, не миновала. Как же сложилась в этих условиях жизнь третьего поколения — внуков Н. П. Вагнера?

Братья по крови. Часто ближайшие родственники (братья или сестры), несмотря на сходные семейные и общественные условия жизни, имеют совершенно разный спектр личностных качеств и непохожие судьбы¹. Жизненный путь сыновей Н. П. Вагнера, о которых пойдет речь в этой части статьи, наглядно иллюстрируют этот феномен. Что же было написано на роду трем братьям, появившимся на свет во вполне благополучной семье профессора Н. П. Вагнера с 1862 по 1867 год?

Не забудьте помянуть нас добрым словом. 

Н. П. Вагнер 

Часть 1.

Человек с серо-зелеными глазами

Вагнер (Wagner  — «каретник») — очень распространенная фамилия и в Германии, и в странах бывшей Австро-Венгрии, не очень редка она и в России, где, по-видимому, большинство Вагнеров имеют именно немецкое происхождение.