Продолжение, начало см. РС №№ 6, 7-8, 9, 10/2024
Письмо № 10[1].
Глубокоуважаемая Мария Дмитриевна — не сердитесь на меня, что я все время молчал, да и сейчас ничего путного написать не могу и хочу только поздравить Вас с Праздниками и новым годом и пожелать Вам здоровья и благополучия! Хочется поблагодарить Вас и за теплое участие в нашем горе — оно и вправду большое![2]
Вы шутя называли мою Женю моим «сокровищем» — так оно и было[,] и я не только любил моего ребенка, что[,] конечно[,] естественно, но и гордился им. Она была чистая, честная р у с с к а я девушка, с желанием работать и работать.
Судьба распорядилась иначе! Почему? Зачем? Те, что не хотят работать, а иногда и в тягость родителям — живут. Наша Девочка ушла… Несмотря на многомесячную ожиданность случившегося я, как человеку и свойственно, надеялся даже и за полчаса до ее смерти. Судьба отрезала ей р о в н о 20 лет — она умерла накануне дня своего рождения, когда ей должно было исполниться 20 лет. Она ушла[,] не оставив нам ничего! Как счастливы были бы мы, если бы остался ребенок нашей дочери, если бы судьба дала испытать ей сколько[-]нибудь от жизни…
Вижу[,] что жалуюсь; потому[-]то и не писал раньше… Знаю, что Вы испытали в жизни много горя, теряя детей…[3] Вы нас[,] конечно[,] понимаете более других!
Но несмотря на все д у х а н е у г а ш у и дела[,] доверенного мне Петром Николаевичем[4][,] н е б р о ш у… его надежд не обману!
Сердечно и искренне Вас приветствую[,]
искренне преданный и уважающий Вас
А. фон Лампе[5]
9-1-[1]934.
Письмо №11[6].
3/4. [1]939. Берлин
Глубокоуважаемая
Мария Дмитриевна,
Разрешите от всей души приветствовать Вас и поздравить Вас с днем Вашего рождения[,][7] и пожелать Вам здоровья и всякого благополучия.
Давно, очень давно, ничего от Вас не имею и ни от кого не слышу. Правда[,] переписки все как-то притихли — все заняты своими «хлебонасущными» делами и всем не до писем…
Мы с женой отдали дань вездесущему гриппу и оба переболели, причем у меня это было острее[,] чем у жены[,] и я в течение десяти дней просто ничего не мог делать и старался весь день лежать. Так и отлежался.
Смотрим свидетелями на мировые события, переживаем испанское торжество белых над красными[8], то торжество, которое на нашу долю не пришлось. Хоть на других[-]то порадоваться. И то как[-]то легче становится.
Вместе с расширением Германии[9] расширяется и мой союз[10] — это очень сложно и очень трудно. Но сколько раз я думал о том, что мне говорил в свое время Петра[11] Николаевич[12], который всегда хотел присоединить ко мне союзы в Чехословакии[13]. Теперь[,] по[-]видимому, это произойдет само собой. Удивительно[,] как умел он видеть вперед даже и в мелочах.
Вопрос о переводе сборника[14] как-то заглохает. Вопрос о возможности перевода записок[15] всплывает на поверхность[,] и я буду об этом писать Ольге Михайловне[16], так как надо аннулировать то, что было обещано барону Вольфу[17], вдова которого ничего[,] конечно[,] сделать не может[,] и перевод барона просто пропадет.
Еще раз — от жены и от меня искреннее и сердечное поздравление[,]
неизменно Вам преданный и глубоко Вас уважающий[,]
А. фон Лампе[18]
Письмо № 12[19].
Берлин, 1-го мая 1942 г.
Глубокоуважаемая
Мария Дмитриевна,
Ваши оба письма получил и сердечно Вам благодарен за все то[,] что Вы сообщили о всех членах семьи, что меня, разумеется, в сильной степени интересует. О всех я знал только по последнему письму Алеши[20], который писал мне чуть ли не в минуту посадки на пароход.
И не сердитесь на меня за мою фразу о «благополучии» — меня заверили, что сделанная Вам операция глаза была удачна[,] и я исходил из этого[,] и теперь очень жалею, что сведение это было неправильное. Пражане ошиблись. Они трогательны в своей заботе о Вас[,] и я должен сказать, что они н е о д н и — с ними все, кто об этом знает или узнал[,] и все стремятся быть Вам полезными — тут было предпринято много шагов[,] и я надеюсь, что они дадут благоприятные результаты не только материально, что у ж е налицо, но и в смысле снабжения Вас необходимым, поскольку это будет просто разрешено и возможно! Думается, что и это устроится.
Немецкому Врангелю[21] письмо Ваше отсылаю, только напишу ему еще пару слов и от себя, так как очень давно не имел с ним никакого соприкосновения. Его готика[22] и на самом деле малочитаема. Между прочим, она теперь отменена официально. Этого я всегда с нетерпением ждал, так как одолеть ее не мог! Лидии Александровне[23] скажу, что Вы считаете ее пропавшей. Она, насколько я знаю, в Берлине. Писал ли я Вам, что она потеряла мужа?
Я лично по[-]прежнему служу в фотографическом архиве большой издательской фирмы /рыба в воде/ и продолжаю руководство военными союзами[24], на что имею полное разрешение властей. Союзы вопреки ожиданиям не тают, но, напротив, расширяются массой [чинов,] приезжающих из Франции и бывшей Югославии. Как могу справляюсь и часто и мучительно думаю о будущем, которое для меня под большим вопросом. Главным врагом России считаю по[-]прежнему большевиков и с этой точки зрения и начинаю все мои мысли и действия. Так завещано еще Петром Николаевичем.
25-го, четырнадцатую годовщину его кончины[,] я провел в городе Лицманштадт[25], где был большой местный доклад[,] посвященный его памяти. Говорил и я об его зарубежной работе, начиная с Константинополя[26] и [«]Лукулла[»][27]… как это все теперь далеко и как все же нам сердечно близко! На другой день в переполненном соборе епископ служил панихиду /это было воскресенье/.
Жена просит передать Вам ее сердечный привет, я же от души желаю, чтобы моя неудачная фраза о благополучии стала бы удачной и правильной,
искренне и сердечно Вам преданный[,]
А. фон Лампе[28]
[P. S.] Не откажите передать Алексею Петровичу[29], что его письмо от 8-го апреля, так же как и все сводки, которые он мне посылал — я получил. Ему совсем недавно написал письмо буквально в несколько строк. Получил ли он его? От Федора Федоровича[30] и Михаила Михайловича[31] из Софии не имею буквально н и ч е г о…
Письмо № 12[32].
Алексей Александрович
фон-ЛАМПЕ
Генерального штаба
Генерал-майор
Берлин, «21» сентября 1943[33] г.
W 50, Regensburger Str. 16
Телефон: 24 56 04
№ …/ / / / /[34]…
Глубокоуважаемая
Мария Дмитриевна,
Получил Ваши о б а письма, а вчера, как это всегда бывает[,] одновременно — имел интересный разговор с горным инженером М а м а н т о в ы м[35], который говорил мне о своем совместном пребывании в горном институте с Петром Николаевичем[36] и даже изъявлял готовность написать об этом времени и передать эту рукопись мне. Именно этого[-]то мне в сборнике[,] посвященном Петру Николаевичу[,][37] и не хватало[,] и тогда на моем пути не попался никто, кто мог бы дать сведения именно об этом, так мало известном периоде в жизни Петра Николаевича.
С интересом прочел все, что Вы пишете о сборнике[,] посвященном А. П. К у т е п о в у. Но тут у нас большое с Вами расхождение. Я должен сказать, что при издании нашего сборника я именно и с х о д и л из того взгляда, чтобы он не был похож на сборник[,] посвященный Кутепову, при всем том, что по самой своей сущности, каждый сборник[,] кому[-]либо посвященный, все же похож на другой такой сборник.
Но мое стремление было избегнуть того «винегрета» из мелких статей и заметок /в особенности это касается воспоминаний однополчан/, которым наполнен сборник[,] посвященный Кутепову. А кроме того, в моем сборнике я д р о его не в статьях, а в труде самого Петра Николаевича. То есть — кутеповский сборник — это мешанина мелких статей[,] Кутепова[,] конечно[,] восхваляющих. В нашем сборнике — статьи Петра Николаевича, мало кому известные, к которым д о б а в л е н ы воспоминания его друзей и сотрудников в ограниченном количестве: п о л к, э м и г р а ц и я и всего три статьи воспоминаний — политическая, военная и как исключение — воспоминания о д н о г о рядового офицера белой армии. Я считал и считаю этот м и н и м у м отдельных статей м а к с и м у м о м того, чтобы не превратить сборник в то, что я назвал — винегретом!
И потому[-]то меня содержание Кутеповского сборника никогда не огорчало. Я считал и считаю, что именно ТАК надо было вспомнить Петра Николаевича. Конечно[,] мое мнение, мнение пристрастное, но как же я могу относиться иначе к данному вопросу?!
Таким образом[,] вопрос у ч а с т и я в сборнике нашем был мною искусственно с у ж е н моим личным отбором. В этом случае я[,] конечно[,] должен отметить те непонятные о т к а з ы, которые я получил. Сейчас уже не припомню всех, но хорошо помню Краснова[38] и Головина. Думаю, однако, что[,] во[-]первых[,] это потому, что о Петре Николаевиче надо было писать с е р ь е з н е е — и не мог Головин отделаться, как он это сделал с кутеповским сборником — воспоминаниями об у ч е н и к е, что[,] конечно[,] не подходит к воспоминаниям о в о ж д е!
Поступок Краснова мне менее понятен. Он до самого момента сдачи материала для сборника в печать все обещал прислать свою работу, а потом сумел заявить, что он[-]де был убежден, что я не буду ожидать его работы и п о й м у, что он ее писать не будет. Меня это тогда так рассердило, что я не углублял этого вопроса. Думаю, что это нежелание отличать военного к о н к у р е н т а. Не помню уже сейчас[,] к т о еще отказался, но помню и знаю, что[,] во[-]первых[,] я не настаивал, а во[-]вторых — МНОГИМ желающим принять участие в сборнике мне пришлось отказать в силу моего основного взгляда на его будущее содержание!
Я вот только не знаю[,] в каком количестве был издан сборник[,] посвященный А. П. Кутепову. Думаю, что также в небольшом.
Думаю также, что в том, что в сборнике[,] посвященном А. П. Кутепову[,] то обстоятельство, что в нем столько человек нашли те качества, которых у него порой и не было, объясняется тем[,] к а к погиб Александр Павлович — это тогда о ч е н ь всех потрясло. Единственного человека, который хорошо понимал, что разведывательная деятельность Александра Павловича к о н ч и т с я н е в е р о я т н ы м к р а х о м, как мне это лично говорил когда[-]то Петр Николаевич[39] — тогда уже не было в живых. И это обстоятельство, то есть что А[лександр] П[авлович] взялся за дело, которого он н е з н а л и д е л а т ь н е у м е л — постарались[,] конечно[,] покрыть массой разных иного рода восхвалений. Это естественно!
Я лично при этом воспоминаю мой личный разговор с А[лександром] П[авловичем] еще в здании русского посольства в Париже:
Я его спросил, правда ли, что он принял на себя работу разведывательного характера в России. Он это подтвердил. Я выразил удивление, что он за это взялся[,] и добавил, что я, офицер генерального штаба[,] и, следовательно[,] близко знающий такого рода деятельность, не взялся бы за это, так как такая деятельность требует особых качеств от человека /и знаний, конечно/. На это А[лександр] П[авлович] мне сказал: «Это был приказ Великого Князя»[40]. Меня это не убедило[,] и я возразил ему, что де мол[,] конечно[,] приказы Великого Князя исполнять должно, и[,] например, если за неимением под рукой акушерки Великий князь мне прикажет принять от роженицы ребенка, то я этот приказ исполню, но.. «ведь ребенок[-]то умрет»….! Это, разумеется, А[лександра] Павловича НЕ убедило. А в результате что[-]то вроде смерти ребенка и случилось. Как Вы знаете, после гибели Кутепова это дело генерал Миллер предложил мне[,] и я остался верным моему прогнозу[,] и от этой работы отказался, так как не видел в себе тех качеств, о которых я говорил А[лександру] Павловичу.
Это так — отступление в область воспоминаний, которые в сборник памяти А[лександра] П[авловича] не попали. Между прочим — м н е участия в сборнике памяти А[лександра] П[авловича] — н е предлагали!
На этом пока закончу мое письмо. Очень прошу Вас[,] глубокоуважаемая Мария Дмитриевна — не преувеличивайте значения того, что мы стараемся сделать для Вас — во[-]первых[,] это очень мало, а во[-]вторых[,] — это наш д о л г. И так думают все, кто в этом участвует.
Жена просит принять ее привет. Не откажите передать наш привет и С[офии] А[лександровне][,] и А[лексею] П[етровичу] Архангельским. Дай Бог Вам здоровья и благополучия в наши трудные времена!
Искренне Вам преданный[,]
А. фон Лампе[41]
Письмо № 13[42].
Берлин, 25-го декабря 1944[43] г.
Глубокоуважаемая Мария Дмитриевна,
спасибо Вам за слова сочувствия[44]. Горя не было, но неприятность большая. Я уже писал об этом Алексею Петровичу[45] и просил Вам обо всем передать. Погибли все личные вещи /кроме тех, что были с нами в поездке/, в том числе, конечно[,] и все семейные реликвии. Как ни странно, последнее мы переживаем легче всего, так к[ак] давно уже сознавали, что после нас они никому не нужны… погибла моя библиотека, в большей части посвященная Белому движению, в количестве примерно 1200 томов, погибла коллекция фотографий о России в количество до 22.000 штук. Но спасено з н а м я, спасен а р х и в, о котором Вы вспоминаете. Это уже давно находится вблизи от Г. А. Орлова[46].
Тяжело то, что погиб весь запас [«]Белого Дела[»][47], в количестве почти 4000 томов. Погиб в трех местах, причем он был для сохранности перенесен в погреба /как и коллекция фотографий/. Сгорели книги в трех местах в один и тот же день и час. Теперь можно мечтать о втором издании. Погибли и последние 10 томов сборника памяти Главнокомандующего и запас брошюр, которые я писал: [«]Орден Св[ятителя] Николая Чудотворца[»][48] и [«]Причины неудачи вооруженного выступления белых[»][49].
Спасена коллекция знаков Белых армий, которую я в свое время вынул из витрины и перенес в сейф.
Все это[,] конечно[,] горько, но жизнь нас не баловала[,] и потому приобрелся какой[-]то иммунитет[,] и мы переживаем все[50], при помощи друзей, которые принесли нам все необходимое — сравнительно легко.
Оба мы с женой искренне признательны Вам за сочувствие,
Сердечно Вам преданный[,]
А. фон Лампе[51]
[1] Hoover Institution Archives, Stanford University (HIA). Vrangel M. D. Collection. Reel 8. Box 7. Folder 7. Письмо от 9 января 1934 г. Генерального штаба (далее: ГШ) генерал-майора А. А. фон Лампе — баронессе М. Д. Врангель. Машинопись с рукописными правками автора, 1 с. Оригинал. Публикуется по новой орфографии. В квадратные скобки публикатором заключены пропущенные цифры, знаки и слова. Набранные курсивом слова написаны А. А. фон Лампе от руки. При публикации сохранены стилистические и орфографические особенности источников с исправлением очевидных ошибок и опечаток. В левом верхнем углу письма рукописные пометки: Папка № 36 Folder (?) № 36. Штамп: НОВЫЙ АДРЕС: Berlin W50 Regensburger Str. 16 Garth. II.
[2] О тяжелой болезни, которая привела к смерти дочь автора, Евгению Алексеевну фон Лампе (†1934) — см. в предыдущих письмах.
[3] Баронесса М. Д. Врангель похоронила трех сыновей: Всеволода (1884—1885), Николая (1880—1915) и Петра (1878—1928).
[4] Врангелем.
[5] Росчерк.
[6] HIA. Vrangel M.D. Collection. Reel 8. Box 7. Folder 7. Письмо от 3 апреля 1939 г. ГШ генерал-майора А. А. фон Лампе — баронессе М. Д. Врангель. Машинопись с рукописными правками автора, 1 с. Оригинал.
[7] 17 апреля 1939 г. баронессе М. Д. Врангель исполнилось 83 года. Она родилась 5 апреля (ст. ст.) 1856 г. Возможно, как это нередко случалось в русской эмиграции, баронесса продолжала отмечать свой день рождения по старому стилю, в связи с чем А. А. фон Лампе обратился к ней с поздравлениями.
[8] «Сопротивление красных окончательно сломлено и войска Генерала Франко вступили в Мадрид, освобожденный от красных, — писал журнал «Часовой». — Русские люди, приветствуя Генерала Франко, должны гордиться тем, что в составе его войск принимал участие маленький русский отряд» (см.: Победа национальной Испании // Часовой (Брюссель). 1939. 1 мая. № 234. С. 4). Войска Национальной армии вошли в испанскую столицу 28 марта.
[9] 14 марта 1939 г. словацкий парламент в Братиславе провозгласил независимость Словацкой республики. На следующий день рейхсканцлер А. Гитлер — после согласия президента Второй Чехословацкой республики Э. Гахи — объявил Богемию и Моравию Протекторатом, зависимым от Третьего рейха. Таким образом, весной 1939 г. все организации русских эмигрантов, ранее существовавшие в суверенной Чехословакии, в считанные дни оказались в зоне ответственности Германии и союзной ей Словакии.
[10] Осенью 1938 г. начальник РОВС, ГШ генерал-лейтенант А. П. Архангельский выделил II (Германский) отдел Союза в формально самостоятельную организацию: Объединение Русских Воинских Союзов (ОРВС). Причиной послужил запрет деятельности эмигрантских организаций на территории рейха в случае, если они имели заграничные органы управления. 24 октября 1938 г. в соответствии с приказом № 36 от 22 октября генерала Архангельского должность начальника ОРВС занял ГШ генерал-майор А. А. фон Лампе — бывший начальник II отдела РОВС. 7 сентября 1939 г. германские власти утвердили устав ОРВС (№ 12350). В 1939—1940 гг. по мере расширения зоны германской оккупации в состав Объединения вошел бывший VI (Чехословацкий) отдел РОВС, реорганизованный в Юго-Восточный отдел (ЮВО) ОРВС, возникли подразделения в Данциге (VII отдел ОРВС), Польше (Восточный отдел ОРВС), Остмарке, Люксембурге (Западный отдел ОРВС). К февралю 1941 г. на регистрации в семи отделах ОРВС числились более трехсот чинов, преимущественно генералов и офицеров. 25 сентября 1947 г. приказом № 1 генерала Архангельского бывший II отдел был вновь включен в состав РОВС с прежним наименованием. Его начальником стал полковник С. Д. Гегела-Швили, а фон Лампе занял должность помощника начальника РОВС (см.: К истории русской военной эмиграции в Европе: офицеры «цветных» частей в Вооруженных Силах КОНР // Александров К. М. Война и мир Русского Зарубежья. Исследования и материалы по истории военно-политической эмиграции. М., 2022. С. 365).
[11] Так в тексте. Правильно: Петр.
[12] Врангель.
[13] При создании РОВС (1924) воинские союзы и общества, находившиеся на территории Первой Чехословацкой республики, вошли в состав I (Французского) отдела. В 1930—1932 гг. и после восстановления до 6 мая 1939 г. — VI (Чехословацкий) отдел РОВС.
[14] Возможно, речь идет о сборнике, посвященном роду Врангелей.
[15] Генерал-лейтенанта барона П. Н. Врангеля.
[16] Врангель.
[17] Не установлен.
[18] Росчерк.
[19] HIA. Vrangel M. D. Collection. Reel 8. Box 7. Folder 7. Письмо от 1 мая 1942 г. ГШ генерал-майора А. А. фон Лампе — баронессе М. Д. Врангель. Машинопись с рукописными правками автора, 2 с. Оригинал.
[20] Врангель Алексей Петрович, фон, барон Люденгоф (1922—2005) — четвертый ребенок и младший сын генерал-лейтенанта барона П. Н. Врангеля.
[21] Не установлен.
[22] Возможно, речь идет об издателе и публикаторе, использовавшем готический шрифт.
[23] Не установлена.
[24] ОРВС.
[25] Название Лодзи в 1939—1944 г.
[26] Подробнее см., например: Бортневский В. Г. Загадка смерти генерала Врангеля: Неизвестные материалы по истории русской эмиграции 1920-х годов. СПб., 1996. С. 12—30 и др.
[27] «Лукулл» (в 1866—1912 — «Колхида») — военная яхта Черноморского флота, на борту которой в 1920—1921 гг. жил Главнокомандующий Русской армией генерал-лейтенант барон П. Н. Врангель после Крымской эвакуации. 15 октября 1921 г. на рейде Константинополя яхта затонула в результате тарана итальянского парохода «Адриа», при этом погиб дежурный офицер мичман П. П. Сапунов (см.: Приказ № 350 от 18 октября 1921 г. Главнокомандующего Русской Армией // Там же. С. 100). Настоящее происшествие рассматривалось некоторыми современниками и историками в качестве советского покушения на жизнь Главнокомандующего.
[28] Росчерк.
[29] Архангельскому.
[30] Абрамов Федор Федорович (1870—1963) — участник русско-японской, Великой и Второй мировой войн, Белого движения на Юге России, ГШ генерал-лейтенант (1918), Георгиевский кавалер (Золотое оружие: 1906). Произведен в офицеры в 1891 г. Участник 1-го Кубанского (Ледяного) похода (1918). Эвакуировался из Крыма в составе войск Русской армии (1920). В 1920—1945 гг. — в эмиграции в Турции, Болгарии, Германии. Командир Донского корпуса (с 1920). Чин РОВС (1924): начальник III отдела РОВС (1924—1944), и. о. председателя РОВС (1937—1938). В 1942—1944 гг. занимался подготовкой пополнений для частей Русского Охранного Корпуса (РОК) ГШ генерал-лейтенанта Б. А. Штейфона из русских эмигрантов, проживавших в Болгарском Царстве. В 1944—1945 гг. — член КОНР, подписал Пражский манифест 14 ноября 1944 г. В 1945 г. состоял в распоряжении Управления (Совета) казачьих войск при КОНР. После капитуляции рейха — в союзных зонах оккупации Германии, с 1948 г. в эмиграции в США. Погиб в автокатастрофе.
[31] Зинкевич Михаил Михайлович (1883—1945) — участник русско-японской, Великой и Второй мировой войн, Белого движения на Юге России, ГШ генерал-майор (1920), Георгиевский кавалер (1918). Произведен в офицеры в 1902 г. Эвакуировался из Крыма в составе войск Русской армии (1920). В 1920—1942 гг. — в эмиграции в Турции и Болгарии. Чин РОВС (1924), командир Алексеевского пехотного полка. В 1942—1945 гг. служил в РОК (с 30 января 1945 — де-юре в составе войск КОНР). Последняя должность — командир 3-го батальона 5-го («Железного») полка в чине подполковника. 23 февраля 1945 г. умер от тяжелых осколочных ранений, полученных в бою с частями Югославской армии под Бусовачей в районе Сараево (Босния и Герцеговина).
[32] HIA. Vrangel M. D. Collection. Reel 8. Box 7. Folder 7. Письмо на личном бланке от 21 сентября 1943 г. ГШ генерал-майора А. А. фон Лампе — баронессе М. Д. Врангель. Машинопись с рукописными правками автора, 2 с. Оригинал. В левом верхнем углу 1 страницы, возможно, рукой М. Д. Врангель, проставлен номер: 195/81.
[33] Дата, месяц и цифра «3» впечатаны на машинке.
[34] Настоящие черточки, вероятно, впечатаны на машинке.
[35] Правильно: Мамонтов Владимир Николаевич (1869 — после 1942) — горный инженер. Племянник С. И. Мамонтова. Окончил Горный институт Императрицы Екатерины II в Санкт-Петербурге (1901) в одном выпуске с бароном П. Н. Врангелем. С 1904 г. работал на Алтае: до 1910 г. служил управляющим лабораторией при Главном горном управлении Алтайского округа; горный инженер Акционерного общества Кузнецких каменноугольных копей (1913—1915). После Октябрьского переворота 1917 г. — в эмиграции в Королевстве СХС, Германии. Автор трудов по специальности.
[36] Врангелем.
[37] Главнокомандующий Русской армией генерал барон П. Н. Врангель. К десятилетию его кончины 12/25 апреля 1938 г. / Сб. статей под ред. А. А. фон Лампе. Берлин: К[оммандитное товарищест]во Медный Всадник, 1938. — 240 с., ил.
[38] Краснов Петр Николаевич (1869—1947) — участник русско-японской (военным корреспондентом), Великой и Второй мировой войн, Белого движения на Юге и Северо-Западе России, генерал от кавалерии (1918), Георгиевский кавалер (1915, 1915), писатель. Произведен в офицеры в 1889 г. Атаман Всевеликого Войска Донского (1918—1919). С 9 октября 1919 г. в списках чинов Северо-Западной армии. В эмиграции в Эстонии, Германии, Франции, Германии (с 1936), сотрудник ГШ генерал-лейтенанта, профессора Н. Н. Головина, занимался военно-политической и литературной деятельностью. Начальник Главного управления казачьих войск (ГУКВ) при Генерале Добровольческих войск Вермахта (1944—1945). 28 мая 1945 г. принудительно репатриирован представителями британского командования вместе с другими офицерами Казачьего Стана генерал-майора Т. И. Доманова в советскую оккупационную зону Австрии и арестован органами контрразведки «Смерш». Отправлен в Москву. Казнен по личному решению секретаря ЦК ВКП(б) И. В. Сталина от 7 января 1947 г. Мемуарист. После казни 16 января 1947 г. останки кремированы и, по одной из версий, захоронены на кладбище Донского монастыря.
[39] Врангель.
[40] Николая Николаевича (Младшего).
[41] Росчерк.
[42] HIA. Vrangel M. D. Collection. Reel 8. Box 7. Folder 7. Письмо от 25 декабря 1943 г. ГШ генерал-майора А. А. фон Лампе — баронессе М. Д. Врангель. Машинопись с рукописными правками автора, 2 с. Оригинал.
[43] В оригинале последняя цифра «4» зачеркнута и над ней от руки написана цифра «3».
[44] В связи с материальными потерями семьи фон Лампе в результате 173-й бомбардировки Берлина, предпринятой союзной авиацией 23 ноября 1943 г. Супруги в этот момент находились в Праге.
[45] Архангельскому.
[46] Орлов Георгий Алексеевич (1895—1964) — участник Великой войны и Белого движения на Юге России, капитан Дроздовской артиллерийской бригады (на 1920). Эвакуировался из Крыма в составе войск Русской армии (1920). В эмиграции в Турции, Чехословакии, Австрии, Швейцарии. Чин РОВС. Председатель Общества Галлиполийцев в Праге (1931—1944), инженер-строитель, многолетний сотрудник журнала «Часовой».
[47] Альманах. Подробнее о нем см. в комментариях к предыдущим публикациям.
[48] Вероятно, речь идет об издании: Лампе А., фон. Орден Святителя Николая Чудотворца. Тарту: б. и., 1937. — 29 с., ил.
[49] Вероятно, речь идет об издании: Лампе А. А., фон. Причины неудачи вооруженного выступления белых. Берлин: отдельный оттиск из журнала «Русский колокол», кн. 6 и 7, 1929. — 23 с.
[50] Здесь: всё.
[51] Росчерк.