Прошло три года, но вопрос этот не отпускает. 

В первые дни и ночи, когда уж очень сильно грохотало, а в местных пабликах появлялись сообщения: «Будьте осторожны!», «Идите в укрытие!», «На город летят бомбардировщики!» — думалось: какие, к дьяволу, бомбардировщики? Что за бред? 

И не один я был такой неверующий и недоумевающий. На улице можно было увидеть людей, выгуливающих собак, и детей на качелях во дворе. Возле магазинов и аптек мгновенно выстраивались очереди, ничего подобного уже давно не видел. Никаких сирен не было. Как потом выяснилось, они просто не работали.

Умные и дальновидные люди быстро покидали город. В первые утренние часы еще ходил транспорт: трамваи, маршрутки. Вскоре все замерло. Станции метро перешли в режим работы укрытий — поезда не ходили. 

Осознание аномальности происходящего приходило постепенно. 

И почему-то с самого начала было чувство уверенности в том, что мы обязательно победим в этой войне. 

Когда вражеская артиллерия подошла совсем близко к городу и начался обстрел соседнего густонаселенного района, пришлось взять своего песика, немного необходимых вещей и почти неделю пожить на станции метро — благо, недалеко от дома. И потом с помощью друзей и волонтеров удалось выехать из города в сторону западной границы, и уже 5 марта я оказался в Праге. 

Откуда же бралась эта уверенность, что путинская авантюра с треском провалится? Нет, я не думал, что «две-три недели — и все закончится», подобных «успокоителей» я не слушал. Было другое — убежденность в том, что в современном мире такой бандитизм недопустим. У себя на станции метро я видел сотни перепуганных людей разных национальностей и цветов кожи: в моем районе несколько университетов с большим количеством иностранных студентов, рядом огромный, крупнейший в Восточной Европе, вещевой рынок, где работают люди из вьетнамской и китайской общины. Полно детей, кошек, собак, попугайчиков… Волонтеры приносили не только еду и сладости и фрукты детям, но и корм животным. То есть все происходящее наверху, эти артобстрелы жилых многоэтажек, прорыв в город диверсионных групп, бомбардировка здания областной администрации, в которой погибло несколько десятков человек, все это противоречило основным базовым представлениям о том, что возможно и невозможно в нашей жизни. Благодаря мужеству и организованности защитников города врагу не удалось тогда прорваться в Харьков. А диверсионные группы, которые проникли в город, были в тот же день полностью уничтожены. 

У ребят, которые в первые дни отстояли Харьков, не было никакого сверхсовременного оружия. Но нам обещали помощь и Европа, и Америка. Была убежденность в том, что цивилизованный западный мир не потерпит такого наглого и преступного попрания всех базовых норм международного права. И помощь действительно начала поступать. 

Уже осенью 2022 года оккупантов выгнали из Харьковской области. 

Но поставки оружия шли очень медленно. Особенно остро стояла проблема защиты нашего неба — ракетные обстрелы не прекращались и Харьков, как и другие наши города, оказывался фактически беззащитным. Да и сегодня эта проблема не решена, хотя ПВО и работает несравненно эффективнее, чем в первые дни. 

Катастрофически недоставало средств противовоздушной обороны и авиации. 

И все же новый 2023-й год мы встречали с надеждой. И ждали контрнаступления летом этого года. 

К сожалению, наши надежды не оправдались. Сейчас многие военные эксперты и аналитики пишут о причинах неудачного контрнаступления. При всех различиях их мнений ясно одно — у нас не было тогда ни авиации, ни достаточного количества необходимых видов вооружения. 

Американская помощь шла очень дозированно — давали столько, сколько, по их мнению, необходимо было, чтобы не проиграть, но и не выиграть. Благодаря этой помощи удалось продержаться три года. Да и сейчас Украина получает поддержку по программам, утвержденным еще администрацией президента Джозефа Байдена. Европейские партнеры постепенно усиливали поставки вооружений. Раньше это казалось немыслимым: немецкие танки «Леопард», американские «Абрамсы», установки ПВО «Пэтриот», самолеты F-16 стали поступать в Украину.

В 2022—2023 гг. часто вспоминали исторический опыт создания украинской государственности — возникновение УНР и ее поражение в войне с большевистской коммунистической Россией. Тогда Украинская народная республика фактически оказалась в международной изоляции, да и внутренние противоречия сыграли свою деструктивную роль. Симон Петлюра уже в фактически безнадежной ситуации пытался привлечь внимание к Украине, используя средства «культурной дипломатии» — профинансировал тур украинского хора под руководством Александра Кошица по городам Европы, пытаясь привлечь внимание участников Парижской мирной конференции, которая в 1919 году решала проблемы обустройства послевоенного мира. Выступления хора начались с Праги и имели ошеломительный успех. И в Париже хор встретили с восхищением, но на конференцию тогда опоздали, и украинская делегация была полностью проигнорирована руководством стран-победительниц. «Европа молчала», — как писал тогда украинский поэт Александр Олесь. А Вудро Вильсон, который немало содействовал созданию Первой чехословацкой республики, понятия не имел, что такое Украина и где она находится. Хор Кошица оказался в США, и там украинский «Щедрик» стал американской рождественской песней Carol of the Bells. 

Западный мир долго имел весьма смутные представления об Украине. Сам лично несколько раз убеждался в этом во время своей первой поездки в США в 1996 году: «Хм, это, кажется, где-то в Югославии?», «А, это рядом с Россией!»

Уже после поражения УНР в начале 1920 годов Томаш Гарриг Масарик пригласил в Чехословакию украинских ученых и общественных деятелей. Было создано несколько высших учебных заведений с украинскими преподавателями и студентами — Украинская хозяйственная академия в Подебрадах, Украинский университет в Праге, которые работали до середины 1930-х гг. В Подебрадах училась замечательная украинская поэтесса Олена Телига, расстрелянная в 1942 году нацистами в Бабьем Яру в Киеве.

В Подебрадах жил и работал до конца жизни выдающийся украинский меценат, ученый и общественный деятель Евген Чикаленко. Здесь же он и завершил свой жизненный путь в 1929 году, оставив несколько томов своих дневников, наполненных глубокими размышлениями о людях и событиях Украинской революции 1917—1921 гг. 

И вот сто лет спустя Украина снова вынуждена отстаивать свое право на существование как суверенное независимое государство. Но теперь уже при широкой международной поддержке. 

Вплоть до 28 февраля 2025 года сопротивление Украины российской агрессии многими, в том числе и мною, воспринималось как противостояние государств демократического лагеря экспансии государств либо уже ставших тоталитарными, либо вступивших на путь тоталитаризма. На нашей стороне Соединенные Штаты, Канада, страны Европы — то, что мы условно называем «Западом». Против нас Россия с фактически уже тоталитарной властью, которую поддерживает Северная Корея, Иран и, несколько как бы в стороне, Китай. Вот такая схема противостояния демократии и тоталитаризма. На нашей стороне мощная Америка, Евросоюз с огромным экономическим потенциалом. И хотя в самом ЕС есть такие деятели, как Орбан и Фицо, заигрывающие с Россией, но они на маргинесе европейской политики. 

И хотя существовали сомнения в правильности этой несколько упрощенной схемы, но по сути она представлялась реальной. Однако вечер 28 февраля полностью поломал все сложившиеся представления. После известной острой дискуссии в Овальном кабинете Белого дома мы оказались в новой реальности. «Добро пожаловать в пустыню реального!» — как говорил герой известного блокбастера «Матрица». 

Эта встреча в Овальном кабинете, которую мы в Европе могли видеть в прямом эфире уже глубокой ночью, шокировала многих. Она радикально изменила представления о существующем мировом порядке, обнаружила весьма тревожную и разрушительную тенденцию. 

Думаю, пока еще рано говорить о некоем новом мировом порядке — он только формируется из того хаоса, в котором оказался современный мир. 

Соединенные Штаты, под ядерным зонтиком которых Европа жила спокойно 80 лет, резко меняют внешнеполитический вектор. Теперь европейцам самим придется всерьез заняться укреплением своей безопасности. Что же касается Украины, то администрация Трампа полностью, четко и однозначно заявила о невозможности принятия Украины в НАТО. То есть проигнорировано стремление Украины стать страной цивилизованного западного мира, которое было впервые ярко продемонстрировано на Майдане 2004 года, когда нам удалось отстоять свое право на честные выборы во время Оранжевой революции. И затем после Евромайдана 2013—2014 гг., когда курс на интеграцию с ЕС и НАТО был закреплен в Конституции Украины. И, естественно, своим главным союзником и партнером на пути к евроатлантической интеграции украинцы рассматривали именно США. Теперь же, с приходом новой администрации, Соединенные Штаты дистанцировались и от Украины, и от ЕС. 

«Рашизм», который взращивался на протяжении двадцати лет, показал не только свой антигуманный и преступный облик, начав полномасштабную войну против независимого и суверенного государства, но и оказался заразительным для некоторых современных политиков. 

Историки и политологи говорят о рождении «неототалитаризма». Этот новый тоталитаризм XXI века имеет средства, которых не было в 30-е годы ХХ века. С помощью современных способов массовой коммуникации, «новых медиа» неототалитаризм овладевает коллективным бессознательным и претендует на установление своей власти над миром. В этом глобальном стремлении российская агрессия против Украины лишь начальный этап — «Великая Россия» усмиряет свою «взбунтовавшуюся провинцию», полностью и абсолютно отказывая Украине в праве на суверенитет. В этом смысле нынешняя российская власть превзошла своих предшественников — Ленина со Сталиным, которые вынуждены были считаться с историческим опытом существования УНР и создали квазигосударство — Советскую Украину. С точки зрения нынешних идеологов Кремля никакой Украины не должно существовать вообще. Об этом открытым текстом сказал Сурков в недавнем интервью одному из французских изданий. 

План абсолютно простой и понятный — полная оккупация Украины, выход к границам с Евросоюзом, использование природных, экономических, человеческих ресурсов Украины для дальнейшей экспансии и доминирования в Европе и мире. То есть главный враг для «рашизма» — Европа с ее «европейскими ценностями», принципами демократии и правового государства, гражданскими свободами… С точки зрения «рашизма» все это устарело и абсолютно не нужно для установления «бравого нового мира», в котором будут господствовать два-три мировых полюса власти. На сегодняшний день это выглядит как «многополярный мир» — Россия, США и Китай. Вернее, Россия стремится вписаться «третьим полюсом» и, как ни странно, находит поддержку в этом стремлении со стороны новой американской администрации. 

Людям, знакомым с историей, известно, что такой дележ глобуса «сильными мира сего» добром не заканчивается и чреват новыми глобальными конфликтами. Но, как замечают исследователи, мы ныне живем в «постписьменную эпоху» (post-literally), то есть люди, вместо того чтобы читать книги, пытаться понять суть исторических процессов, основное внимание уделяют социальным сетям, скользя по поверхности событий и не отягощая свой интеллект попытками анализа глубинных причин происходящих изменений. 

Итак, эта новая, весьма тревожная и разрушительная тенденция партнерства государств с персоналистскими, авторитарными режимами, тяготеющими к тоталитаризму, угрожает не только сложившемуся после «крушения коммунизма» мировому порядку. Она угрожает самим основам того, что принято называть иудео-христианской цивилизацией, и тем ее достижениям, которые были получены ценой двух мировых войн. 

Противостоять этой деструктивной тенденции может только объединенная Европа. 

Насколько нынешняя Европа сможет сохранить свою приверженность ценностям свободы и демократии — тоже большой вопрос. Не секрет, что «правые» и «левые» радикалы, «евроскептики», разного рода ксенофобские течения, щедро подкармливаемые кремлем, набирают голоса. Парламентские выборы в ряде европейских стран осенью этого года покажут, как и насколько изменится Европа. Но как бы она ни изменилась, «мы хотим жить. Наши соседи хотят видеть нас мертвыми. Это оставляет не очень много пространства для компромисса». Эту фразу в последнее время очень часто цитируют в Украине. Ее произнесла рожденная в Киеве премьер-министр Израиля Голда Меир.