Эта история легла в основу новой книги Валерия Бочкова «Имя смерти», которая готовится к выходу в издательстве ISIA Media Verlag (Германия) и в сентябре этого года будет представлена на второй выставке-ярмарке нового тамиздата «Пражская книжная башня».

Но роман Валерия Бочкова — это не историческая хроника, хотя в основу его положены реальные факты и подлинные документы. «Книгу мою можно классифицировать и как „учебник зла“, — говорит автор. — Как пособие по утрате человеческого облика в обмен на власть. Власть — квинтэссенция всего: это и богатство, и свобода, и слава. Я пытаюсь разобраться в природе зла. Понять, как оно работает, кто и как может подцепить эту заразу. И единственное, что я пока понял, — вакцины против зла не существует. Нет ни вакцины, ни иммунитета».

Главы из романа

43

Третий Рейх просуществовал всего двенадцать лет. Его краткую историю можно демонстрировать как наглядное пособие по эволюции зла. Что казалось немыслимым в 1939-м, через три года стало банальной обыденностью. Человек привыкает ко всему, и процесс этот на удивление стремителен.

<…>

10 октября 1938 года по Мюнхенскому соглашению Судетская область Чехословакии, населенная в основном этническими немцами, была аннексирована нацистской Германией. Через пять месяцев после этого Словакия провозгласила независимость, Гитлер вызвал чехословацкого президента Эмиля Гаху в Берлин и предложил ему принять немецкую оккупацию Чехии. 15 марта 1939 года личным указом Гитлера Богемия и Моравия были объявлены протекторатом Германии.

Вот как просто: Гитлер вызвал президента другого государства и попросил отдать ему страну. И тот согласился. <…>

Принято считать фюрера буйным психопатом с иррациональным поведением и истерическими припадками агрессивного характера. В качестве доказательства приводят кадры хроники с выступлениями диктатора, где он действительно доводит себя до вполне качественной истерики. Но ведь так поступают и шаманы. Именно так работают прорицатели, предсказатели и прочие медиумы, контактирующие с высшими силами. <…>

Я считаю, что истерические припадки во время выступлений фюрера были чистым актерством и вполне просчитанными приемами общения с толпой. Гитлер брал уроки ораторского мастерства, сохранилось множество фотографий, по которым Адольф анализировал свою жестикуляцию и мимику. К тому же, если посмотреть хронику выступлений Геббельса или даже Геринга, вы увидите невероятное сходство с речами Гитлера. Да, включая истерику.

Безусловно, знание конца истории в 1945 году не дает нам возможности взглянуть непредвзятым глазом на год 1938. Давайте все-таки попробуем. Два года назад прошла Берлинская Олимпиада, самая помпезная из всех, ранее проведенных. Олимпиада стала мощной пропагандисткой акцией прежде всего самого Третьего Рейха, а также концепции нацизма и лично фюрера как главного менеджера империи. Воспоминания туристов самые восторженные: какая чистота! Какой порядок! Не то что у нас в Цинциннати…

В тот период фюрер говорит исключительно о мире. Эти речи направлены на внешнее потребление. Говорит о мире он постоянно — и многие начинают верить. Гитлер умен и хитер, но главное, он дьявольски терпелив. Он, безусловно, врет. Но обман врага ради высшей цели не является для рыцаря грехом. Это военная хитрость.

Перед присоединением Судетской области к Германии он говорит о страданиях этнических немцев, о притеснениях, которые те терпят от чехов. Был проведен референдум, и Судеты плавно вплыли в лоно Третьего Рейха.

Второй шаг — оккупация всей Чехословакии. Гитлер и тут крадется на цыпочках, он прислушивается к реакции Франции и Англии. Те вопреки военному соглашению сидят смирно. Да и не оккупация это вовсе — протекция. Защита. Президент Чехословакии сам приехал и сам попросил. А Гитлер не отказал.

Указом фюрера создан Протекторат Богемии и Моравии. Гитлер сам прилетел в Прагу и объявил об этом в Пражском Граде. Первым Рейхспротектором 21 марта 1939 года был назначен Константин фон Нейрат, дипломат старой школы, вменяемый и осторожный аристократ. И не большой поклонник нацизма, кстати. Гитлер цинично оставил даже формальный пост президента, который занимал все тот же Эмиль Гаха.

<…>

Рейнхард Гейдрих прибыл в Прагу в свите фюрера. Геринг, Риббентроп, Борман, сошки помельче. Черный караван сияющих мерседесов, по обеим сторонам улиц шеренги солдат. Дорога взбирается в гору, на вершине стоит замок, башенки, шпили. На флагштоке — свастика, знамя оповещает о том, что в городе новый хозяин. <…>

44

Терпение и еще раз терпение — говорит себе Гитлер, — я должен ступать на цыпочках. Тигр только готовится к прыжку. Главное — не вспугнуть добычу.

На следующий день он делает официальное заявление:

«Тысячу лет провинции Богемии и Моравии были неотъемлемой частью жизни немцев. Чехословакия сегодня поставлена на грань выживания, страна погружается в хаос. Германский Рейх не имеет морального права сидеть сложа руки и наблюдать за уничтожением соседней страны. Мы обязаны вмешаться и установить разумный порядок в центре Европы. Более тысячи лет германской истории доказывают, что только Рейху и великому немецкому народу по силам столь непростая задача».

Гитлер ничего не сказал о депортации чехов и переселении немцев на их земли. Не сказал о национализации чешских банков и предприятий. Не сказал о превращении всей чешской промышленности в одну из шестеренок военной машины великого Рейха, а чехов — в рабов. Не сказал, поскольку время еще не пришло. Терпение для политика — на вес золота.

Куранты на башне Староместской ратуши пробили два часа дня, апостолы совершили свой обход, золотой петух прокукарекал. Гитлер уезжал из Праги. Он никогда не вернется сюда. С Гитлером уезжал Гейдрих. Он скоро вернется в Прагу, но уехать отсюда не сможет уже никогда. 

45

<…>

Первый шок прошел. Чехия начала приходить в сознание. С началом оккупации население протектората было мобилизовано для работ на угольных шахтах и на металлургических заводах. Крепить военную мощь Рейха. Часть молодежи отправлена на работу в Германию. Репрессии Гестапо пока ограничивались чешскими политиками и вольнодумными интеллигентами. Медовый месяц закончился в сентябре. Германия начала Вторую мировую войну, и притворяться дальше смысла больше не было.

28 октября 1939 года, в 21-ю годовщину провозглашения независимости Чехословакии, в Праге, Брно, Остраве и Кладно состоялись массовые демонстрации. Немецкие войска открыли огонь. 15 ноября 1939 года умер раненный 28 октября студент-медик Ян Оплетал. Эта смерть вызвала студенческие выступления. В ответ оккупационные власти начали массовые аресты: были арестованы политики, общественные деятели, почти две тысячи студентов и преподавателей. 17 ноября все университеты и колледжи в протекторате были закрыты, девять студенческих лидеров казнены, сотни людей были отправлены в концлагеря.

Чехи ответили забастовками и саботажем. Немцы усилили репрессии. Европейская страна превращалась в африканскую колонию: рабочие смены на шахтах и заводах стали по десять, а то двенадцать часов, у крестьян отбирали всю сельхозпродукцию и отправляли в Германию, были введены пайки и карточки. Гитлер готовился к броску на восток, план «Барбаросса» требовал невиданного числа танков, самолетов, пушек, снарядов и бомб. Чехия должна была стать надежной кузницей смерти Третьего Рейха. Смерть ковалась на Вальтеровском авиационном заводе, на заводах Ринггофена, Колбен-Данека, «Шкода», на мотозаводе в Градце Кралове, на шахтах в Святоневицах, Нучицах, Раковнике, на Кладненских шахтах. Но везде, на всех шахтах и заводах возникали тайные антифашистские группы и комитеты, которые планировали забастовки, устраивали акты саботажа.

46

<…>

Гитлер, поначалу взиравший на деятельность Бенеша в Лондоне с насмешкой, теперь понял, что дело принимает серьезный оборот. По информации Гейдриха, Бенеш возглавил штаб чешского Сопротивления, которому удалось консолидировать все террористические группы, оперирующие на территории Чехии. Более того, в Англии созданы и действуют тренировочные центры по подготовке диверсантов и террористов с целью дальнейшей засылки в Чехию. С начала 1941 года начались регулярные заброски британской авиацией на территорию Чехии агентуры для проведения разведки, саботажа и диверсий. Большинство членов организаций Сопротивления составляют бывшие офицеры расформированной чехословацкой армии. Это хорошо подготовленные террористы, готовые пойти на смерть.

Гейдрих сознательно рисовал мрачную картину: фюрер уже видел сети заговора, опутавшие Протекторат, глупость немецких чиновников, коварство подлых чехов. Летняя эйфория «Барбароссы» выдохлась, наступила осень, немецкие танки вязли в непролазной грязи, до Москвы было рукой подать, но она, как в ночном кошмаре, отодвигалась все дальше и дальше. Приближалась зима. Об этом Гитлер не хотел даже думать. Он сам перед началом русской кампании заставил свой генштаб читать книги про наполеоновский поход на Москву. Блицкриг захлебнулся и грозил закончиться катастрофой.

Гитлер никогда не признавал своих ошибок. Фюрер ошибаться не может. Но именно он, гениальный стратег, вопреки возражениям генералов, в разгар летнего наступления на Москву решил часть войск перекинуть на южное направление. Нефть, зерно, уголь! Тогда это казалось возможным. Тогда все казалось возможным…

Странно, но для такого параноика, который подозревал в тайных кознях практически всех, может, исключая овчарку Блонди и блондинку Еву Браун, фюрер полностью доверял Гейдриху. Может, арийская внешность Рейнхарда играла свою роль, а может, сходство характеров — Гейдрих, как и фюрер, был не просто дьявольски амбициозен, для достижения цели он готов был пойти на все. «Все» — не фигура речи, в данном случае это ключевое слово, означающее отсутствие любых исключений. Вокруг Гитлера было достаточно амбициозных типов. Но амбициозность Гейдриха сочетается с ледяным умом и убийственной исполнительностью. А это уже почти уникальная комбинация. «Человек с Железным Сердцем», «Белокурый Зверь», «Мозг Гиммлера по имени Гейдрих» — фюрер знал все клички Рейнхарда, особенно ему нравилась «Самый страшный человек Рейха». Гитлер не ревновал, он не стремился внушить людям страх, он жаждал обожания и восхищения.

Гитлер звонит Борману и приказывает организовать совещание в «Волчьем логове», в главной ставке Восточного фронта в Растенбурге. Повестка «Положение в Чешском Протекторате». <…>

27 сентября 1941 года все чешские газеты вышли с пресс-релизом: «Протектор Рейха в Богемии и Моравии, господин министр Константин фон Нейрат, принял решение просить Фюрера об отпуске по состоянию здоровья. Фюрер удовлетворил его просьбу, но, исходя из важности военной ситуации, на время его отпуска он назначил временно исполняющего обязанности Протектора. Им станет обергруппенфюрер и генерал полиции Гейдрих со всей полнотой власти на все время болезни господина Нейрата».

47

Военно-транспортный «Юнкерс 52», трехмоторный тупорылый самолет, выкрашенный грязно-серой краской, приземлился в аэропорту Праги «Рузыне» ровно в полдень 27 сентября 1941 года. На его борту был человек, который вскоре к своим многочисленным кличкам добавит еще две «Мясник» и «Пражский Вешатель». Накануне Гейдрих получил новое звание — Обергруппенфюрер СС.

<…>

Гейдрих почти счастлив. Почему почти — впереди много работы. Он получил в свое личное управление целую страну, но этот пост для него не цель, а всего лишь трамплин. Гитлер не вечен, но сегодня именно он будет решать судьбу Рейнхарда. И от эффективности решений и действий зависит будущее обергруппенфюрера Гейдриха. Гитлера интересуют два аспекта: военная продукция и еврейский вопрос. И если второй вопрос можно интерпретировать по-разному, то решение первого будет выражено в цифрах. В единицах мин, бомб, снарядов, в тоннах угля, руды и выплавленной стали.

<…>

Гейдрих не Цицерон, но он собирает своих подчиненных в зале отеля «Савой» и произносит речь. Тут нет ни актерских приемов фюрера, ни истеричной драматизации Геббельса, выступление короткое, оно разбито на пункты. В начале каждого пункта Гейдрих поднимает левую руку и выставляет указательный палец вверх. Будто ставит восклицательный знак.

«Исходя из тактических соображений военного времени, мы не должны провоцировать чехов и толкать их к ситуации, когда единственным выходом станет бунт».

<…>

«Но Рейх хозяин в своем доме. Чехи должны это понимать. Чехи должны знать свое место точно так же, как евреи знают свое место в Германии. Чехи — не немцы, они низшая раса и мы, немцы, должны обращаться с ними именно как с низшей расой».

<…>

«Но чехи были нашими соседями много веков, мы не должны относиться к ним как к другим славянам. Они заслуживают особого обращения. Чехи с немецкой кровью будут германизированы — это просто. Они получат равные права с нами. На другом конце спектра мы имеем вырожденцев — преступников, лентяев, бунтарей. От этого сброда мы будем беспощадно избавляться. В Сибири хватит места для всех».

<…>

«Между этими полюсами миллионы других чехов, которые никогда не смогут стать арийцами, но сегодня именно они станут главной силой, которая будет ковать победу великого Рейха. Они нужны Рейху сейчас! Я заявляю: кто будет хорошо работать, будет хорошо жить!»

<…>

«И наконец: есть еще одна группа. В расовом отношении они в порядке, но по вопросам идеологии они враждебны Рейху. Это наиболее опасные люди, поскольку биологически они относятся к расе господ. Вопрос серьезный — что делать с ними? Мы не можем отправить их в лагеря на востоке, поскольку именно из таких получаются предводители мятежников».

Фраза «Лагеря на востоке» звучит расплывчато для аудитории. Но аудитория аплодирует снова. Гейдрих же точно знает название: Аушвиц. <…>

Начинался октябрь 1941 года. До начала контрнаступления Сталина под Москвой оставалось чуть больше двух месяцев.  

49

<…>

Через десять дней фюрер получит донесение из Праги. Он будет не просто рад, он будет в восторге. Он хлопнет в ладоши и крикнет Борману: «Вот! Вот как надо!»

Одним из первых своих приказов Протектор Гейдрих закрывает все синагоги на территории Чехии. Все и сразу. Вот как надо!

«Бывший премьер-министр Элиаш осужден и приговорен к смерти за антигерманскую деятельность и связь с террористами под руководством Бенеша в Англии. Выявлены и уничтожены группы Чешского Сопротивления на предприятиях „Шкода“, Находской текстильной фабрике, мотозаводе в Градце Кралове. Вскрыты акты саботажа на заводах Риггофена, саботажники расстреляны. Усилена работа по внедрению нашей агентуры в группы Сопротивления по всей территории Протектората. Арестованы и расстреляны организаторы саботажа на заводе „Чешско-Моравско-Колбен-Данск“.

Одновременно проведены меры по умиротворению населения: приказано реорганизовать систему социального обеспечения, повысив зарплаты и нормы питания для рабочих».

<…> Свой рапорт Гейдрих заканчивает триумфальным крещендо:

«В целях окончательного решения еврейского вопроса начато создание концентрационного лагеря на территории бывшего гарнизонного города Терезиенштадт. Лагерь будет служить гетто перед отправкой заключенных на восток. Считаю целесообразным использовать это гетто в качестве показательного лагеря для демонстрации Красному Кресту и другим международным организациям гуманитарного характера».

50

<…>

Гейдриха назначили хозяином Чехии, от него ожидали немедленных результатов, но при этом он оставался начальником РСХА и продолжал руководить всей полицией и почти всей разведкой, исключая ведомство Канариса. Хитроумный Рейнхард не стал разрываться между двумя задачами, нет, он решил их совместить. Как всегда, у него под рукой уже был нужный человек. Понятие «человек» в данном случае чисто биологический термин. Отто Адольф Эйхман, оберштурмбанфюрер СС, начальник IV B 4, который называли «отдел Эйхмана» или просто «еврейский отдел». Он блестяще проявил себя в Вене: после «Аншлюса» Эйхман организовал «Центральное бюро по эмиграции евреев» и за полтора года из Австрии были изгнаны сто пятьдесят тысяч евреев.

Эйхман немедленно прибывает в Прагу. Он в кабинете Гейдриха. Эйхман боготворит своего босса, он хочет быть похожим на него. Но Эйхман невысокого роста, он не умеет фехтовать на саблях и совершенно не разбирается в музыке. В школе его тоже дразнили «евреем», как и Рейнхарда, но на этом сходство заканчивается. Впрочем, нет — Эйхман тоже чертовски старателен в исполнении приказов. Он сидит на краю стула с блокнотом и делает там пометки.

После Вены прошло два года. Ситуация изменилась, никто больше не говорит об эмиграции. Никакого Мадагаскара. Никакой Палестины. Эйхман понимает: босс хочет использовать свою абсолютную власть и создать в Протекторате Чехии испытательный полигон для решения еврейского вопроса. Эйхман записывает цифры: в Протекторате сегодня 88 тысяч евреев. 48 тысяч в Праге, 10 тысяч в Брно, 10 тысяч в Остраве. Остальные в провинции. Терезин станет транзитным пунктом. Три-четыре состава в день, по тысяче в каждом составе. Каждый еврей имеет право на одно место багажа (не более 50 кг).

«Плюс продукты — на пять-семь дней», — добавляет Эйхман.

«Отлично. Не будем же мы их кормить», — смеется Гейдрих.

Эйхман проживет еще сорок лет. Его повесят в ночь на первое мая 1962 года в тюрьме израильского города Рамла. С петлей на шее он произнесет последние слова:

«Да здравствует Германия, да здравствует Аргентина, да здравствует Австрия! С этими тремя странами связана вся моя жизнь, и я никогда не забуду их. Я приветствую свою жену, семью и друзей. Я готов. Мы скоро увидимся, такова человеческая судьба. Я умираю с верой в Бога».

Насколько банально! Какая пошлость! Злодей, убивший миллионы людей, включая младенцев, произносит заурядную фразу про веру в бога. Ханна Арендт, философ и теоретик основ тоталитаризма, будет присутствовать на суде в качестве репортера от журнала «The New Yorker». Потом она напишет книгу «Банальность зла. Эйхман в Иерусалиме».

Ханна Арендт: «…в условиях морального коллапса целой нации виновниками и участниками массовых убийств оказываются не только „сверхзлодеи“, но и самые обыкновенные, заурядные люди. Эйхман не был основным идеологом Холокоста. Он был недалеким, исполнительным и зацикленным на своей карьере винтиком тоталитарной машины. Эйхман не был ни демоном, ни злодеем. Он был абсолютно заурядным, обычным человеком, а его действия, обернувшиеся гибелью миллионов людей, стали следствием желания хорошо сделать свою работу. Тот факт, что эта работа заключалась в организации массовых убийств, имел для него второстепенное значение».

Бог обладает странным чувством юмора: похищение Эйхмана израильской службой «Моссад» станет самой знаменитой историей казни нацистского преступника. Покушение на его босса Гейдриха войдет в историю, как успешная ликвидация самой высокопоставленной фигуры Третьего Рейха. Даже после смерти они снова вместе.

Начинался ноябрь 1941 года. Гейдриху оставалось жить чуть больше восьми месяцев.

51

В моем немецком путеводителе есть абзац: «Терезин — фортификационный поселок, построенный австрийской императрицей Марией Терезой для защиты Богемии от территориальных претензий Прусского короля Фредерика Второго». Территориальные претензии, на мой взгляд, очень милая интерпретация понятия военной агрессии.

Дьявол наделил Гейдриха еще одним талантом — стремительностью исполнения решений. Уже в конце ноября Терезин из города превратился в гетто. Солдатские казармы стали тюремными бараками. Над крепостными воротами повесили железную надпись «Arbeit macht frei» — циничный слоган, достойный эвфемизм другому знаменитому слогану «Оставь надежду, всяк сюда входящий». В «Малой крепости» обустроили отделение Гестапо с кабинетами, пыточными камерами и тюрьмой. Тюрьмы Праги уже забиты до отказа.

Еще до Ванзейской конференции, на которой 20 января будущего года будет документально утвержден план убийства миллионов евреев, Гейдрих прикидывал, как осуществить столь масштабный проект с минимальной затратой сил и времени. Четкость логистики и строгость планирования: Терезин станет восточным транспортным центром. Отсюда заключенных будут отправлять в Балтийские и Польские лагеря смерти.

Когда я пишу о Гейдрихе, мне нужны новые слова, поскольку обычный язык не в состоянии передать некоторые аспекты его личности. Цинизму Гейдриха, его инфернальной изобретательности позавидовал бы гетевский Мефистофель: «Евреи, награжденные орденами и медалями в Первой мировой войне, будут содержаться в Терезине в надлежащих условиях. Это же касается евреев, внесших значительный вклад в науку, культуру и искусство Германии».

Его дьявольская фантазия летит дальше. Терезин станет витриной, выставкой достижений в области решения еврейского вопроса в Германии. Они будут сыты и хорошо одеты. Будут рассказывать, как им хорошо живется. Они будут улыбаться. Добровольно улыбаться.

Разумеется, делегации Красного Креста разрешили посетить Терезин. Что же увидели международные защитники гуманизма в Терезиенштадте? Они увидели хорошо одетых и сытых людей, которые с улыбками встречали делегацию. В городе (слово «гетто» не употреблялось) работала школа и больница, был детский сад, кафе и бассейн. Тут были синагоги и даже свои внутренние деньги с портретом какого-то раввина. Перед гостями в местном театре дети сыграли и спели оперу «Брундибар», которую написал композитор Ганс Краса, тоже проживающий тут. Гостей накормили в местном кафе, а после показали документальный фильм местного режиссера Курта Геррона с умильным названием «Фюрер дарит евреям город».

Делегации дали поговорить с обитателями города, подаренного фюрером. Обитатели улыбались и выражали благодарность за щедрость. Обитатели знали, что текучесть горожан Терезина очень высока и хмурость лица гарантировала немедленную отправку на восток.

52

Протектор Гейдрих прилетел в Прагу 27 сентября. Ровно через неделю в Лондоне чешская свободная пресса вышла с заголовком «Пражский Вешатель: массовые убийства в Богемии и Моравии».