Вечная командировка Анатолия Гладилина. ПАРИЖ. ОЧАРОВАНИЕ.  «Серый свинцовый туман скрыл собор Парижской Богоматери. Нет, невесело простым французам». В этой фразе — общий настрой советской прессы, писавшей о Франции. Имелся и другой — более оптимистичный — вариант: «Солнце встает над собором Парижской Богоматери. Но невесело простым французам».

ЗАПРЕЩЕННАЯ КНИГА  Она досталась мне на одну ночь. В причудливом самиздатовском формате. Не машинопись или ксерокопия, а пачка черно-белых снимков в грубом конверте. На следующий день книгу надо было вернуть. И я проглотил ее залпом, как полагалось в начале 80-х читателю подпольной крамолы, беспощадно дымя до утра. Тогда любая книга, пришедшая не с советской полки, а из катакомб самиздата, била по нервам, открывала глаза. Так было и сейчас. На первой фотографии — обложке — был изображен матрос. В его руках знамя. На заднем плане — крепостное орудие и силуэт собора — скорее всего, кронштадтского Андреевского, где некогда служил св. Иоанн. А сверху слова: «Правда о Кронштадте». Полное название «Очерк героической борьбы кронштадтцев против диктатуры коммунистической партии, с картой Кронштадта, его фортов и Финского залива».

Имя этого человека хорошо помнят в Праге, отлично знают в Гарварде и с почтением произносят Республике Коми. Его можно найти в статьях Владимира Ленина, стихах Демьяна Бедного, мемуарах видных ученых и в архивах ЧК и ФБР. Сын странствующего золотых дел мастера, эсер-подпольщик, студент, учившийся на медные деньги, ставший депутатом Учредительного собрания и ученым с мировым именем, основателем современной социологии — Питирим Александрович Сорокин прожил трудную и прекрасную жизнь.

1. Карикатура —то же слово. Сказанное языком графики.Право свободно говорить — в равной мере великая ценность для огромного большинства русских, чехов, французов и других народов Европы. Но только что в Париже прозвучал приказ: молчать!  А то — убьем.

Умный слушал терпеливо

Излиянья дурака:

«Не затем ли жизнь тосклива,

Рассказ об удивительных приключениях русского беглеца профессора Сергея Чахотина в России, Италии, Германии и других странах. А также о том, как книга «Изнасилование масс» и ее автор, прозванный в начале 30-х «красным Геббельсом», рассказали миру, что и как с человеком делает пропаганда. ГРОМ И МОЛНИИ

ЯЛТА В ПРАГЕ  — Впервые я приехал в Прагу в 1965-м. И уже чувствовалось: весна начинается, — вспоминал Василий Павлович Аксенов. — А ведь чехи запоздали с либерализацией. В начале 60-х, когда в СССР уже все бурлило (кончено — в пределах допустимого в стране, где правит КПСС, а ситуацию контролирует госбезопасность), приезжавшие чешские писатели вели себя скованно, зажато. Опасались обсуждать даже те невинные вопросы (за них еще совсем недавно — при Сталине — можно было схлопотать срок), которые открыто дебатировались в Москве. Но ребята были прямые и откровенно объясняли, косясь на главу делегации: мы лучше помолчим.

Порой думаешь: все слабеет связь россиян друг с другом; корни, роднящие славян; связь времен. Причина — конфликт мировоззрений: дряхлого квазиимперского и ренессансного, европейского. Тут и язык порой теряет связующую силу. И полем со-общения остается культура в широком смысле слова. И, конечно, литература — мир, где язык организован и целенаправлен. Та, цель которой — благо и свет. Слава Богу, в России есть просветители. Таков Алексей Венгеров, видный коллекционер книг и автор нового жанра — библиохроники. Суть жанра в том, чтобы, собирая под обложкой прекрасно иллюстрированных тематических томов книги разных эпох, являть людям историю.

ОТРОК НИКОЛАЙ  Ночь с 6 на 7 декабря 1870 года (по старому стилю) в местечке Креславка Динабургского уезда Витебской губернии выдалась холодной. В этот-то мороз и пришел в наш мир Николай Лосский. А через краткое время окунулся и в жар — cобака опрокинула на младенца самовар. И обварила Коленьку. Но Господь был милостив к будущему мыслителю, и тот остался жив. Так и вся жизнь его пройдет: изо льда — в огонь. А спокойствие и беззаботность будут в ней эпизодами.