III. «Он больше напоминал Гулливера»[1]

Отрывок из машинописи Льва Дудина[2] «Великий мираж»[3]

Андрей Андреевич Власов происходил из крестьянской семьи[4] и на всю жизнь сохранил отпечаток своего происхождения. Когда я познакомился с ним в 1943 году, ему было около 50 лет[5], но выглядел он несколько моложе. Это был высокий, сильно сложенный человек, с крупными энергичными чертами лица и умными, спокойными глазами, прикрытыми очками в толстой роговой оправе. Говорил он медленно, низким внушительным басом, но в минуты сильного душевного напряжения голос его срывался на высокие ноты. Он любил пересыпать свою речь образными, хотя и несколько грубоватыми сравнениями, столь характерными для крестьянского мышления. Его слова и выступления, как на больших собраниях, так и в частной беседе, были всегда просты, логичны и очень конкретны. Он не любил пустого словопрения и ненужных отклонений, к которым так привыкли советские люди[6], и часто довольно резко обрывал разговорившегося оратора словами: «Все понятно, переходите к делу». Он не был дипломатом и не выносил дипломатических любезностей и притворства. Он был солдат и не только всегда показывал это, но и любил подчеркивать.

В этой простоте, прямоте и откровенности генерала Власова заключалось его своеобразное обаяние, заставлявшее всех тех, кто с ним сталкивался, отбрасывать дипломатические хитрости и уловки и быть также простым и откровенным. Но в этом также была и его слабость, мешавшая ему лавировать между бесчисленными подводными камнями немецкой политики и берлинских закулисных интриг. Он их обычно просто не видел и потому натыкался на непреодолимые препятствия там, где совсем этого не ожидал. Он любил говорить, что он идет[,] как слон[,] к своей цели, ломая все препятствия, но в действительности он больше напоминал Гулливера, связанного по рукам и ногам тонкими, но крепкими нитями окружавших его многочисленных лилипутов.

Жизненный путь генерала Власова так же очень прост и прямолинеен, как и его характер[7]. Он вступил в Красную армию еще во время гражданской войны рядовым солдатом[8] и постепенно дослужился до чина[9] генерал-лейтенанта. Он окончил Военную академию в Москве[10] и несколько раз проходил специальные курсы для командного состава[11]. В 1937—1938 гг. он был одним из советских советников при Чан Кайши[12], а после возвращения в Советский Союз[13] был назначен командиром 99-й стрелковой дивизии, признанной в 1939 г. лучшей дивизией в Красной Армии[14]. Начало войны застало его на Украине[15][,] и он был один из немногих советских генералов, которому удалось летом 1941 г. в обстановке общей разрухи и панического бегства полностью сохранить боеспособность подчиненных ему войск[16]. В августе и сентябре 1941 г. он командовал 37-й армией и оборонял Киев[17], а затем прорвался с частями своей армии из того мешка[18], который был гибелью [для] пяти[19] армий маршала Буденного[20]. В момент наступления немцев на Москву Власова назначили заместителем Жукова[21][,] и этим двум людям[22] принадлежит заслуга организации обороны советской столицы в чрезвычайно короткий срок и в обстановке паники и растерянности[23] среди всех остальных центральных советских[24] властей. После отпора немцам под Москвой Власова перебросили на самый гиблый участок советского фронта, а именно на Волховский фронт[25], в армию, находившуюся в неприятельском окружении, также на должность заместителя командующего фронтом[26]. Таким образом, за короткий срок и в самый критический для Советского Союза период войны Власов принимал участие в обороне всех трех советских столиц и притом на чрезвычайно ответственных постах.

Власов был переброшен на Волховский фронт по личному приказу Сталина[27], с задачей пробиться любой ценой к осажденному Ленинграду[28]. Он прибыл на самолете к армии, окруженной противником[29], застрявшей в болотах и почти лишенной всякого снабжения. Задача, поставленная перед армией Сталиным, была стратегически безнадежна[30]. Власов неоднократно указывал[31] в Москву, что план неправилен и что продвижение 2-й [ударной] армии необходимо остановить, чтобы избежать ее полного уничтожения противником[32]. Однако подозрительным Кремлем это истолковывается как измена[33]. В тот момент, когда Власов ведет безнадежный бой в болотах Волхова, его квартиру в Москве обыскивает НКВД. Это известие показывает Власову, что его участь заранее решена Сталиным и что ему остается одно — сдаться немцам[34].

Впоследствии, в целях рекламы Власова, русские, а за ними и немецкие газеты в Германии распространяли версию, будто бы заслуга обороны Москвы осенью 1941 г. и поражение немцев под советской столицей принадлежит полностью и исключительно одному Власову. Это, конечно, неверно, как всякое преувеличение. Власов принимал в этом деле очень большое участие, но он был далеко не один[,] и основная заслуга принадлежит все-таки Жукову, бесспорно[,] самому талантливому и сильному из всех советских генералов и одной из самых крупных величин всей русской военной истории и русского военного искусства[35]. При самой высокой оценке качеств и способностей Власова как полководца[36], его все же нельзя сравнивать с Жуковым. Это совершенно бесспорно[,] и утверждать обратное можно было бы только из чисто пропагандных соображений. Кроме того, нельзя забывать, что при обороне[37] Москвы Власов был исполнителем, а мозгом всей этой операции являлся Жуков. Блестящая деятельность Жукова в последующие фазы войны известна всему миру[38][,] и каких-либо доказательств его необычайно высоких полководческих качеств не требуется. Они очевидны, несмотря на все старания Сталина приписать одному себе все заслуги советских генералов и маршалов. И тем более скандально выглядит опала Жукова после войны[39].

Окруженная и не получившая помощи [2-я ударная] армия Власова была разбита немцами под Волховом[40] ранней весной 1942 года[41][,] и после почти двухмесячных скитаний[42] по замерзшим болотам и лесам[43] он попал в плен[44], где и просидел за решеткой более девяти месяцев[45]. Я не знаю всех подробностей того, как происходил в нем душевный перелом и какие немецкие лица[46] или организации содействовали этому. По тому, что рассказывал сам Власов[,] видно только, что он прошел последовательно те же самые этапы анализа советской действительности, которые привели тысячи других бывших членов Всесоюзной[47] Коммунистической партии в ряды противников советской власти и особенно сталинского режима. Все разговоры о том, что Власова подкупили немцы, являются, конечно, чистейшим вздором. Последующая упорная борьба его с немцами и открытое недоверие к нему почти всех руководителей национал-социалистической партии, не исключая и самого Гитлера[48], служат убедительным доказательством беспочвенности подобного обвинения. Жил Власов всегда очень просто в маленькой даче в Далемдорфе под Берлином, носил неизменно один и тот же потрепанный китель советского образца и вплоть до предоставления весной[49] 1945 г. кредита Комитета Освобождения Народов России сидел практически без денег[50]. Он даже не мог позволить себе пойти в ресторан и лишь очень редко заходил поужинать в маленький русский ресторан «Дядя Леша» около Виттенбергплатц. Точно так же он всегда нуждался в папиросах, хотя легко мог достать их через немцев. Он упорно отказывался принимать от немцев какую-либо помощь, желая сохранить полную свободу действий и независимость. Несколько изменил он свой образ жизни и привычки только после создания Комитета. Тогда он переселился в более крупный и довольно роскошный особняк, создал известный церемониал и[,] видимо[,] поддался той обстановке славословия, которая его немедленно окружила. Слава подействовала даже на этого человека[,] и, как у нас говорили, «Андрей Андреевич стал играть в вождя»[51]. Что было бы дальше — сказать трудно, тем более что эта новая обстановка продолжалась очень недолго и закончилась очень печально.

(Продолжение следует)

[1] Название публикатора для настоящего фрагмента.

[2] Дудин Лев Владимирович [после 1945 — Николай Градобоев, Иван Смирнов] (18/31 января 1910, Вильно — 25 января 1984, Нью-Йорк) — сотрудник Главного управления пропаганды (ГУП) КОНР, майор ВС КОНР (1945). Из офицерских детей. Очевидец коллективизации и Голодомора в Украине (1932—1933). Окончил англо-германский факультет Киевского университета по специальности «преподаватель английского и немецкого языков» (1933). В рядах ВЛКСМ и ВКП(б) не состоял. В 1934—1935 гг. — старший преподаватель при штабе Особой Краснознаменной Дальневосточной армии (ОКДВА) в Хабаровске. В 1936—1939 гг. — преподаватель английского языка в Киевском индустриальном институте. С ноября 1939 г. по сентябрь 1941 г. — заведующий кафедрой иностранных языков Киевского университета. Кандидат филологических наук, доцент (с марта 1941). С 19 сентября 1941 г. находился в немецкой оккупации. Редактировал русскую газету «Последние новости», работал заместителем главного редактора газеты «Новое украинское слово» (1941—1942). В мае 1942 г. переехал из Киева в Берлин. Работал журналистом в организации пропаганды «Винета» (1942—1944). В 1944—1945 гг. служил в аппарате КОНР, заместитель начальника радиоотдела ГУП КОНР, аттестован в чине майора. Окончание войны встретил в американской оккупационной зоне Германии, насильственной репатриации в СССР избежал. С августа 1945 г. — переводчик при администрации помощи и восстановления Объединенных Наций. Инструктор отдела общих дисциплин при школе констеблей в Зонтхофене (1947—1948). С 1 июля 1948 г. работал в системе военно-учебных заведений США. Сотрудник газеты «Новое русское слово» (Нью-Йорк) с 1949 г. В эмиграции в США (с 1951). После 1953 г. — сотрудник и политический комментатор радиостанций «Освобождение» («Свобода») и «Свободная Европа». Автор многочисленных публикаций на русском и английском языках. Похоронен на кладбище Ново-Дивеево близ Нанует (штат Нью-Йорк).

[3] Настоящая машинопись частично публиковалась в разных изданиях. См.: Дудин Л. В. (Градобоев Н.) Великий мираж // Материалы к истории Освободительного Движения Народов России (1941—1945). Вып. 2. Лондон (Канада), 1970. С. 10—76; Дудин Л. В. В оккупации // Под немцами. Воспоминания, свидетельства, документы / Историко-документальный сб. Сост. К. М. Александров. СПб., 2011. С. 263—331. Читателям журнала предлагается фрагмент из раздела: 14. От первых добровольцев до Р.О.А. // Bundesarchiv-Militärarchiv (ВА-МА). Militärgeschichtliche Sammlungen 149/15. Машинопись (1946—1947). Bl. 99—114 (по общей нумерации машинописи: Л. 284—299). При подготовке текста опубликованная версия (см.: Дудин Л. В. Великий мираж. С. 29—42) сверена с машинописным оригиналом и восстановлена первоначальная редакция текста с исправлением очевидных опечаток и ошибок. Пропущенные слова заключены в квадратные скобки.

[4] Нижегородской губернии.

[5] В первой публикации исправлено: около 45 лет. В 1943 г. А. А. Власову исполнилось 42 года.

[6] В первой публикации: люди, жившие в Советском Союзе.

[7] Очевидно, Л. В. Дудин не знал, что кадровый командир РККА и член ВКП(б) майор А. А. Власов в 1937 (1938) г. в качестве партийной нагрузки избирался сослуживцами членом военного трибунала Киевского военного округа (КВО). Вместе с тем в документах о прохождении службы в Красной армии, включая документы партийного учета, настоящий факт не отражен, хотя Власов упоминал о нем в автобиографии (1940), подтверждая тем самым свою общественную активность. Какие-либо источники, подтверждающие участие Власова в заседаниях окружного трибунала с вынесением репрессивных приговоров по делам о «контрреволюционных преступлениях», до сих пор неизвестны. Председатели и члены трибуналов РККА, имевшие спецзвания юридического или политического состава, несли службу на постоянной основе по назначению, а не по выборам.

[8] 5 мая 1920 г., будучи студентом агрономического факультета Нижегородского университета, в возрасте 18 лет призван в РККА красноармейцем в 27-й Приволжский стрелковый полк, дислоцировавшийся в Нижнем Новгороде (см.: Александров К. М. Офицерский корпус армии генерал-лейтенанта А. А. Власова 1944—1945 / Биографический справочник. 2-е изд., испр. и доп. М., 2009. С. 254).

[9] Здесь правильно: звания.

[10] Ошибочное утверждение. А. А. Власов не имел высшего военного образования, окончив на ленинградском отделении лишь I курс вечернего факультета Военной академии им. М. В. Фрунзе (1934/35 учебный год; см.: там же. С. 255).

[11] Правильно: единственный раз. А. А. Власов окончил курс среднего комсостава пехоты на стрелково-тактических курсах усовершенствования комсостава РККА им. III Коминтерна (1929; см.: там же).

[12] В правительственной командировке в Китайской Республике полковник А. А. Власов находился с сентября 1938 г. по декабрь 1939 г. и по ее результатам был «представлен к награде орденом СССР». 22 февраля 1941 г. указом Президиума Верховного Совета (ПВС) СССР «в ознаменование XXIII годовщины Красной Армии, за успешное выполнение боевых заданий и выдающиеся достижения в боевой и политической подготовке» награжден орденом Ленина (лишен посмертно 16 мая 1990 г. указом ПВС СССР; подробнее см.: там же. С. 256, 293, 328).

[13] 10 января 1940 г.

[14] Точнее: одной из лучших. По результатам осенних учений 1940 г. 99-я стрелковая дивизия была награждена Красным знаменем, артиллерия дивизии — переходящим Красным знаменем артиллерии РККА, командир дивизии отмечен ценным подарком наркома обороны СССР маршала С. К. Тимошенко. В числе немногих командиров стрелковых дивизий генерал-майор А. А. Власов получил приглашение на важное совещание высшего руководящего состава РККА в Москве 23—31 декабря 1940 г., на котором выступил с докладом об итогах боевой подготовки вверенного ему соединения (см.: там же. С. 256—257). В СССР благоприятный отзыв о состоянии 99-й стрелковой дивизии оставил маршал И. Х. Баграмян, посещавший дивизию осенью 1940 г., когда он в звании полковника занимал должность начальника оперативного отдела штаба 12-й армии (см.: Баграмян И. Х. Так начиналась война. Киев, 1988. С. 26—27). В мемуарах Баграмян не назвал командира дивизии по фамилии, а цензоры не придали тому значения. Версия о том, что Власов воспользовался плодами работы предыдущего командира — комдива И. Е. Турунова — не обоснована, так как зимой 1940 г. Власов принял дивизию, находившуюся в неблагоприятном состоянии (см.: Александров К. М. Офицерский корпус… С. 303—304).

[15] В должности командира 4-го механизированного корпуса (мк) 6-й армии Юго-Западного фронта (ЮЗФ).

[16] По состоянию на 22 июня 1941 г. 4-го мк от штатной численности был укомплектован танками на 95 % (979 единиц, в том числе 414 Т-34 и КВ) и по личному составу — на 78 % (28 097 бойцов и командиров). Таким образом, в одном корпусе генерал-майора А. А. Власова насчитывалось танков больше, чем во всех войсках Вермахта, входивших в группу армий «Юг» (949 единиц). Однако, как следует из описания боевых действий, части и соединения 4-го мк в значительной степени оказались раздерганы командованием 6-й армии во главе с генерал-лейтенантом Н. И. Музыченко для разрозненного использования. После отступления из района Львова корпус активно участвовал в июльских боях под Бердичевом Житомирской области. Маршал Г. К. Жуков в мемуарах отмечал результативность этих операций, не упоминая Власова по фамилии. К 15 июля 4-й мк насчитывал 7 174 бойца и командира, 51 танк — и это были неплохие показатели, по сравнению с состоянием сил др. соединений фронта. После войны называл Власова толковым командиром в частных разговорах генерал-майор танковых войск М. И. Потапов. 22 июля Музыченко и член Военного Совета 6-й армии дивизионный комиссар Н. К. Попов подписали боевую характеристику на командира корпуса, в которой сообщалось: «4-й механизированный корпус с первых дней войны принимает участие в боевых операциях по разгрому противника. Умелое руководство тов. Власова войсками обеспечивало крупнейшие успехи частей корпуса. Мужественно дрались 8 и 32 танковые дивизии. Энергичный, требовательный командир. Сам лично проявляет мужество и отвагу» (цит. по: Колесник А. Н. Грехопадение. Харьков, 1991. С. 15; см. также: Александров К. М. Офицерский корпус… С. 257—258, 305; Еременко Д., Карпов А., Ковалышин К., Колокольчиков Д., Моргун Ю. Немиров. Первый бой корпуса генерала Власова // Фронтовая иллюстрация (Москва). 2008. № 4. С. 2, 33—56, 59; Жуков Г. К. Воспоминания и размышления. Т. 2. М., 1992. С. 45; 1941 год — уроки и выводы. М., 1992. С. 122, 179; и др.). В конце июля — начале августа управление и остатки 4-го мк поступили на формирование 37-й армии, командование которой принял Власов.

[17] Об оборонительных действиях войск 37-й армии в августе 1941 г. см. например: Александров К. М. Офицерский корпус… С. 258. 1-й секретарь ЦК КПСС Н. С. Хрущев, бывший в 1941 г. членом Военного Совета Юго-Западного направления, выступая 1 ноября 1957 г. на собрании представителей партактива Московской области, рассказывал: «Когда противник уже подошел к Киеву, я должен сказать, товарищи, здесь прошу правильно понять меня, Власов — изменник, а я его знал [в Украине], он командовал дивизией, он командовал корпусом в первые дни войны, когда немцы подошли к Киеву и у нас буквально нечем было загородить и заткнуть дыру, мы назначили Власова командующим 37-й армией, и нужно сказать, что войска под его командованием дрались прекрасно и они заставили немцев отказаться от атаки на Киев» (см.: док. № 30 // Георгий Жуков. Стенограмма октябрьского (1957 г.) пленума ЦК КПСС и др. документы / Сост. В. Наумов, М. Прозуменщиков и др. М., 2001. С. 468).

[18] Ошибочное утверждение. После долгого скитания по немецким тылам А. А. Власов вышел из Киевского окружения через пять недель в гражданской одежде и без личного оружия, но сохранив удостоверение личности и партбилет. Группа из пяти человек, в которой находился командарм, распалась в конце октября. 1 ноября к своим в районе Курска вместе с Власовым вышла только любимая им женщина, военврач III ранга А. П. Подмазенко, с которой они познакомились в Киеве в конце июля — августе 1941 г.

[19] Правильно: четырех. 14—15 сентября 1941 г. в окружении противника оказались управление ЮЗФ, войска 5-й, 21-й, 26-й и 37-й армий.

[20] Войсками ЮЗФ командовал генерал-полковник М. П. Кирпонос, погибший при выходе из окружения. Маршал С. М. Буденный занимал должность Главнокомандующего Юго-Западным направлением и считал целесообразным отводить советские армии из района Киева, чтобы спасти их от окружения. Поэтому 12 сентября «паникера» Буденного заменил Тимошенко.

[21] 20 ноября 1941 г. А. А. Власов был назначен командующим 20-й армией (II формирования), созданной на базе оперативной группы генерал-майора А. И. Лизюкова к 24 ноября. С 30 ноября армия входила в состав войск Западного фронта генерала армии Г. К. Жукова. Его заместителем Власов не назначался, и отношения между двумя военачальниками оставляли желать лучшего.

[22] Ошибочное утверждение. А. А. Власов стал лишь одним из успешных командармов, чьи войска сыграли важную роль в Московской битве, но не в обороне столицы СССР, а в контрнаступлении зимой 1941/42 годов. За боевые отличия, «проявленное мужество и отвагу» Власов был награжден 2 января 1942 г. орденом Красного Знамени (лишен посмертно 16 мая 1990 г. указом ПВС СССР), а 24 января повышен в звании до генерал-лейтенанта (см.: Александров К. М. Офицерский корпус… С. 259, 328).

[23] Ошибочное утверждение. Паника и растерянность в Москве отмечались гораздо раньше: 15—17 октября, а к последней декаде ноября в столице от них не осталось никаких последствий.

[24] В первой публикации слово «советских» опущено.

[25] Точнее: один из самых гиблых. Например, не менее гиблым мог считаться участок в районе Вязьмы и Ржева на Западном фронте.

[26] Нарушение последовательности событий. 8 марта генерал-лейтенант А. А. Власов директивой № 170136 Ставки Верховного Главнокомандования (СВГК) назначен заместителем командующего Волховским фронтом генерала армии К. А. Мерецкова, очевидно, с перспективой его замены в должности. На следующий день Власов вместе с группой членов Государственного комитета обороны (ГОКО) вылетел из Москвы в штаб фронта, находившийся в Малой Вишере Ленинградской области. 20 марта во главе комиссии штаба фронта Власов прибыл самолетом во 2-ю ударную армию генерал-лейтенанта Н. К. Клыкова, чьи войска находились в полуокружении и критическом положении. 16 апреля — после отстранения Клыкова от командования — в результате прямых переговоров с Мерецковым по предложению члена Военного Совета армии дивизионного комиссара И. В. Зуева Власов был назначен командующим армией. Таким образом, как пишет исследователь истории 2-й ударной армии, «Мерецков избавился от постоянного контроля [со стороны] сталинского любимца и передал ему значительную долю ответственности за исход операции, т[о] е[сть] одновременно Мерецков укрепил свои позиции перед Ставкой» (см.: Гаврилов Б. И. «Долина смерти». М., 1999. С. 115). 20 апреля директивой № 1700282 СВГК назначение подтверждено по совместительству (см.: Александров К. М. Офицерский корпус… С. 260—261). Нет источников, которые бы подтверждали восстановление Власова в должности заместителя командующего Волховским фронтом после его ликвидации и воссоздания в апреле — июне 1942 г.

[27] Секретарь ЦК ВКП(б) и Верховный Главнокомандующий И. В. Сталин встречался с группой военачальников, включая генерал-лейтенанта А. А. Власова, поздним вечером 8 марта: это был последний из трех раз, когда Сталин лично беседовал с Власовым.

[28] Любанская наступательная операция, начавшаяся в январе 1942 г. с целью прорыва укрепленных позиций противника, осаждавшего Ленинград, фактически захлебнулась к середине марта, не достигнув конечной цели.

[29] Точнее: находившейся в полуокружении. Окончательно перерезать коммуникации 2-й ударной армии противник сумел в упорных боях 1—6 июня (Гаврилов Б. И. «Долина смерти». С. 180, 183).

[30] Настоящий тезис конца 1940-х гг. через полвека подтвержден историком (см.: там же. С. 150—151, 155—157, 171—172).

[31] В первой публикации: доносил.

[32] Настоящие донесения А. А. Власова в СВГК неизвестны. Однако в первых числах мая члены Военного Совета Ленинградского фронта пришли к выводу о необходимости срочного отвода войск 2-й ударной армии (см.: там же. С. 168). В последующие недели план с постепенным отходом на промежуточные рубежи стал выполняться, но для его реализации не хватило времени. В конце мая генерал-лейтенанта А. А. Власова предполагалось назначить командующим Волховской армейской группы, подчинявшейся Ленинградскому фронту, а 2-й ударной армией — генерал-майора С. Т. Биякова (см.: № 6. Письмо от 25 мая 1942 г. командующего Ленинградским фронтом генерал-лейтенанта М. С. Хозина — А. А. Жданову… // Генерал Власов: история предательства. Т. 1 / Сост.: Т. В. Царевская-Дякина, Е. А. Гончарова и др. М., 2015. С. 47).

[33] Подтверждений настоящего толкования нет, скорее всего, речь идет о домысле Л. В. Дудина.

[34] В первой публикации набранные курсивом слова опущены. Здесь Л. В. Дудин воспроизводит популярную легенду, восходившую, вероятно, к малопонятным рассказам самого А. А. Власова в германский период. Документы, которые бы подтверждали обыск сотрудниками НКВД московской квартиры Власова, неизвестны; более того — неизвестен даже сам факт существования московской квартиры. Силы и средства, которые использовались в июле 1942 г. для поисков Власова при его выходе из Волховского окружения, позволяют предположить, что И. В. Сталин действительно хотел спасения командарма. О том же свидетельствуют радиограммы партизанам с нетипичными словами «проявить заботу», «искать», «сохранить и оградить от любых опасностей», «велика честь найти и помочь Власову». Поэтому заслуживает внимания послевоенная версия Н. С. Хрущева, в соответствии с которой Сталин хотел назначить Власова командующим новым, Сталинградским фронтом (см.: Александров К. М. Офицерский корпус… С. 313). Соответственно, нет оснований полагать, что после полного окружения 2-й ударной армии у Власова возникла мысль «сдаться немцам». У генерала к тому отсутствовали сколь-нибудь веские основания.

[35] При работе над рукописью Л. В. Дудин не был знаком с методами и результатами профессиональной деятельности маршала Г. К. Жукова в годы минувшей войны, особенно в должности командующего Западным фронтом в 1942 г. Но для конца 1940-х гг. апология опального Жукова выглядит естественной. В тот момент многие русские эмигранты наивно полагали, что сталинский маршал способен возглавить группировку, которая может совершить военный переворот в СССР. Ведь его ждали четверть века.

[36] Необоснованное преувеличение: качествами полководца А. А. Власов не обладал, впрочем, как и Г. К. Жуков, чьи войска во время войны несли огромные и неоправданные потери.

[37] Точнее: при контрнаступлении под Москвой.

[38] За исключением цены побед и поражений.

[39] В первой публикации набранные курсивом слова опущены. Одной из причин послевоенной опалы маршала Г. К. Жукова стали результаты так называемого «трофейного дела» 1946—1948 гг.

[40] Точнее: на Волхове, в районе населенного пункта Мясной Бор ныне Новгородского муниципального района Новгородской области.

[41] Ошибочное утверждение. Правильно: в результате боев преимущественно 1—25 июня.

[42] Генерал-лейтенант А. А. Власов выходил из Волховского окружения в период с 24 июня по 11 июля — изначально в составе большой группы бойцов и командиров армейского управления, которая постепенно распадалась и сократилась до четырех человек.

[43] Замерзших лесов и болот на Волхове летом 1942 г. быть не могло.

[44] 12 июля 1942 г. в деревне Туховежи ныне Лужского района Ленинградской области выдан старостой В. В. Васильевым немецкому розыскному патрулю отдела Ic штаба XXXVIII армейского корпуса 18-й армии группы армий «Север». Командовал патрулем обер-лейтенант М. фон Швердтнер, награжденный за пленение советского командарма Крестом за военные заслуги I кл. (см.: Александров К. М. Офицерский корпус… С. 263).

[45] Ошибочное утверждение. Генерал-лейтенант А. А. Власов официально заявил о готовности сотрудничать с противником с целью создания русской армии для ведения борьбы против режима И. В. Сталина 3 августа. Официально освобожден из плена в ноябре 1942 г. (см.: там же. С. 265—267).

[46] В первую очередь — капитан Северо-Западной армии (1919) и Вермахта (1941) В. К. Штрик-Штрикфельдт.

[47] В первой публикации слово «Всесоюзной» опущено.

[48] Критические отзывы А. Гитлера и др. нацистов о деятельности А. А. Власова и его заявлениях см. например: Приложение № 5. Совещание Фюрера с генерал-фельдмаршалом Кейтелем и генералом Цейцлером 8. 6. 1943 года в Бергхофе // Двинов Б. Л. Власовское движение в свете документов. Нью-Йорк, 1950. С. 98—100.

[49] Правильно: в январе. 17 января 1945 г. состоялось торжественное подписание соглашения о предоставлении МИД Германской империи кредитной ссуды на военно-политическую и организационную деятельность КОНР, включая формирование войск. Первый запрос составил 5,5 млн рейхсмарок, по нему до конца апреля было получено около 2 млн (см.: Александров К. М. Офицерский корпус… С. 282—283).

[50] До создания КОНР осенью 1944 г. А. А. Власов получал карманные деньги по ставке лейтенанта Вермахта, а с конца 1944 г. — по ставке генерал-полковника Вермахта. 12 мая 1945 г. в результате личного обыска после задержания советскими военнослужащими у Власова были изъяты из ценностей — 30 300 рейхсмарок, 10 датских крон, обручальное кольцо и нательный крест с цепочкой (перечень см.: Александров К. М. Офицерский корпус… С. 292).

[51] В первой публикации набранные курсивом слова опущены.