Это День полярника — 21 мая, Праздник середины зимы — 22 июня, День рожденья станции — в нашем случае 22 февраля, в этом году еще «некруглая» дата — 60 лет высадки Первой комплексной антарктической экспедиции (слово «юбилей» с греческого переводится как «пятьдесят»), однако у нас на станции с церемониальным визитом ожидаются очень высокие гости вплоть до... ой, молчу-молчу...

Конечно же, дни рождений. На каждой станции все происходит по-своему, как решит начальник станции. У нас за общим столом в кают-компании отмечаются сгруппированные по датам дни рождений, наш чудо-повар делает великолепный торт — всегда разный, но верхний корж неизменно темношоколаден с Антарктидой из сахарной пудры. А так каждый именинник волен пригласить всех, кого он хочет видеть, к себе. С момента начала зимовки обычно это были просто все, свободные от вахты, затем проходит время, возникают взаимоотношения, компании по интересам, близости идей, мировосприятия, уже на частные вечеринки нужно быть особо приглашенным, собственно, как и в обычной жизни. Уже упоминал о том, что наш зимовочный социум является моделью общества страны, которую мы здесь представляем: есть свои левые, ультраправые, центристы, анархисты, монархисты, сталинисты, диссиденты, инсургенты, пролетариат и интеллигенция, пятая колонна — все как в жизни. Это касается и отношения к употреблению спиртного — все по-разному: от пристрастных до зашитых. Поэтому миф о профессиональной болезни полярников — алкоголизме — спешу развеять, на корню пресечь измышления и разного рода инсинуации по сему поводу. Опираясь на слова нашего друга-орнитолога, который более 30 лет бывает здесь, можно утверждать, что у нас одна из самых спокойных зимовок, которые он видел, а он уж повидал…

Запомню навсегда свой день рожденья 29 июня, в разгаре лета, при метели и штормовом ветре 26 м/сек. В ИСЗ набилось 20 человек гостей, все дорогие зимовочные друзья, заходили, как Дед Мороз в клубах снега и пара при громовых раскатах смеха. Я завел такую традицию на стации: делаю акварелью портрет именинника и помещаю в рамку под стеклом, все желающие расписываются на обратной стороне портрета с пожеланиями виновнику торжества. Вообще-то свои работы не дарю, у нас в профессии это не принято, но здесь случай особый, имею право нарушить цеховую этику. Пройдет время, детали сотрутся в памяти, возможно, мы никогда больше не встретимся — люди, появившееся на этом затерянном в океанах клочке земли по случайному признаку, участники лотереи розыгрыша счастливых билетов отдела кадров небесной канцелярии, — а эти портреты останутся у каждого до конца жизни. Один участник зимовки сказал: вот вернусь, продам все, уйду в монастырь — возьму с собой только икону мамину-бабкину-прабабкину и портрет этот твой…

Надо сообщить, что, согласно заключенному договору между работодателем и работником, на станции не существует понятия «выходной день». То есть всякий день является рабочим, так как мы находимся в особых условиях и при необходимости вывода людей, например, на авральные работы этот пункт является основанием к тому, чтобы можно было занять всех, хотя обычно начальство не лютует, и возможность отдохнуть мы находим. Вот пример нашей работы бригады техников-строителей: мы очень зависим от погоды, на Кинг Джордж ее надо «ловить»: солнце, штиль — можно работать на улице; задуло, заснежило — свернулись, по каютам книжки читать. Кроме того, есть специальности, подразумевающие непрерывный периодический процесс научных наблюдений, например — метеоролог ходит «на срок» при любой погоде каждые шесть часов (снимать показания приборов на метеоплощадке), океанолог ходит на воду тоже каждый день утром и вечером, гляциолог утром ушел на ледник, вечером его по GPS забирают на скиду. Это к тому, чтобы не создалось впечатление, что полярники заняты лишь тем, что празднуют, гуляют и веселятся. И все же, когда я в январе (по-нашему июль), сидя в уютном кресле под пледом, пишу эти строки (за окном злейшая пурга, несмотря на лето, ИСЗ раскачивает, как вагон скорого поезда на рельсах), вспоминая первый станционный праздник, неизменно улыбаюсь...

День полярника. Я нарисовал всех нас в несколько гротескной манере с атрибутами профессиональной деятельности, вышло весьма внушительно по формату: метра четыре по длине; все друг друга узнали, никто не обиделся. Сисадмин эдакий спрут-сетевик, бульдозерист в обнимку с трактором, океанолог в гидрокостюме с рыбой в обнимку, начальник в королевской мантии с пачкой приказов под мышкой стоит на ящике с надписью «пиво—воды», ибо он главный ключник-хранитель закромов.

Первый тост всегда за зимовку — идеальной считается та, на которой первый день не отличается от последнего, чтоб вспомнить нечего было! То есть, та, на которой ничего не происходит. Но, практика показывает, что так не бывает или бывает очень, очень редко. Жизнь-то идет, непрерывно что-то случается. Второй тост за тех, кто нас ждет. Они герои, потому что пятнадцать месяцев — это очень долго. Попробуйте — узнаете. Ну а дальше с тостами как пойдет... У нас пошло хорошо. Один опытный полярник, добрейшей души человек, при сем неисправимый идеалист, выдвигает в некий момент всегда один и тот же тезис: «Ну!.. Ззаединениедуш!..»

Прекрасное мероприятие — Середина зимы — произошло 22 июня на чилийской станции Эдуардо Фрэй в ста метрах от моего ИСЗ, в кают-компании главного корпуса. Дресс-код: костюмированный карнавал-маскарад. Мероприятие гастрономического толка: каждая станция представляет национальные блюда разных жанров: холодные, горячие и кондитерские. И еще факультативное задание — нужно было снять фильм, представляющий станцию через какую-то историю… Всего было не потянуть — было много работы по должности, тем более впереди Всеантарктический конкурс фильмов «48 часов», к которому мы решили подойти ответственно (рассказ об этом событии впереди) — поэтому мы сосредоточились на масках и костюмах, ну и борщ, пельмени-вареники лепили всем коллективом. Я изготовил 13 масок пингвинов разных мастей, по количеству участников, пришли все свободные от вахты; получился эдакий птичий отряд, батюшка наш оделся богатырем русским, и… понеслось. Клоуны, злодеи, пираты, монахи, ковбои, привидения и разная нежить, которую только может измыслить воображение, опираясь на голливудскую продукцию в основном. Незабываемое ощущение единения полярных душ, говорящих на разных языках, исповедующих разные веры и религии, из России, Чили, Китая, Аргентины, Южной Кореи, Польши, Бразилии. Китайцы поразили всех изысканнейшей едой, когда было вообще непонятно, что ты пробуешь и из чего это сделано. Просмотр фильмов, снятых на айфоны и смонтированных буквально на коленях, сделанных с непосредственностью и искрометным юмором в стиле Монти Пайтон. Очень здорово было! Ну и танцы до упаду...

Еще надо сказать, что все соседи периодически отмечают свои внутренние праздники, приглашая делегации из пяти-семи человек с каждой станции. Таким образом, все мы побывали у наших ближайших соседей: чилийцев, уругвайцев, китайцев и южных корейцев. Остальные в соседних бухтах, это километров двадцать—тридцать, в условиях зимы это весьма ощутимые, зачастую просто непреодолимые расстояния. Чилийцы — самые близкие и радушные соседи; практически, мы живем одной деревней, как я и писал ранее. Они частенько приглашают нас просто посидеть по пятницам-субботам и к нам похаживают с удовольствием. В условиях ограниченного пространства, почти полной изоляции (самолет один раз в месяц — полтора), давящей полярной ночи и монотонной зимы такие встречи очень нужны людям, чтобы как-то вместе пережить тягостный период ожидания сезона, не впасть в депрессию, дожить до весны в добром здравии и оптимистичном состоянии духа. Для чилийцев, имеющих, как и мы, годовые контракты, романтическая составляющая пребывания в Антарктике вообще не рассматривается — это как у нас в армии угодить на дальнюю заставу; просто им здесь платят в пять раз больше, банально коммерческое предприятие, подались на заработки. Некоторые офицеры имеют двухгодичные контракты, живут здесь с семьями, дети ходят в школу на станции, с ними занимается семейная пара учителей. Вот для деток-то мы и решили устроить праздник со спектаклем, по профессии, так сказать…

Видимо, настало время представиться… Итак, давайте знакомиться: Олег Евгеньевич Каторгин, к вашим услугам. Родился в семье архитекторов, 1970, Ростовское художественное училище им. М. Б. Грекова, СПб Академия театрального искусства, сценограф, выпустил двенадцать спектаклей, работал главным художником ООО Уренгойгазпром, с 2000 года живу и работаю в Праге, фриланс. Весьма забавная вышла история: наш священник в свое время учился на режиссера в Театральном институте в то же время, что и ваш покорный слуга, и мы с ним не помним друг друга, хотя ходили по одним коридорам и лестницам — и вот встретились в Антарктике… Конечно же, надо ставить спектакль! Кукольный! А второй наш падре испанский знает — конечно же, на испанском надо ставить!

После долгих мучительных сомнений, перебрав все от «Гамлета» до «Курочки Рябы», мы остановили выбор на прекрасном произведении «Репка». После мозгового штурма текст, который читается за две минуты, вырос в режиссерскую экспликацию на двадцать минут. Каждый персонаж несет свой образ, выражаемый в танце под характеризующую его музыку. И в конце появляется творчески введенный нами главный герой — червячок из пролога. Лишь с его помощью вся компания смогла выдернуть из земли похабно смеющуюся зубастую репку — Эль Набо (репка — исп.) Успех, успех — что тут говорить… По окончании нашего бессмертного шоу всем зрителям были вручены памятные красочные снеговики с мешочком шоколадных конфет фабрики «Красный Октябрь», и было предложено тут же на месте изобразить впечатления от спектакля с последующей выставкой.

Окрыленные успехом, мы решили сделать к Рождеству вертеп — классическое новогодне-рождественское представление, уже расписали роли, нашли шикарный саундтрек и… Оказалось, что все детки с мамочками отправились на каникулы в Чили до марта. Эх, не судьба... А оно, может, и к лучшему, ибо наступил сезон, работы у нас прибавилось, так что и выставка моя запланированная на конец зимовки под угрозой, куда уж тут еще вертеп ставить — а делать пришлось бы хорошо, ибо халтурить мы не умеем.

О! Вспомнил! Если кому интересно: готовлю на станции проект мэйл-арт. Первый Антарктический. Суть в следующем: любой объект, отправленный по почте и доставленный адресату, является объектом в жанре мэйл-арт, то есть «почтовое искусство». Помимо того, что это должно быть нечто оригинальное, приветствуется использование авторских штемпелей, печатей, самодельных марок, открыток, конвертов и т. д. Работает это так: в сообществе, например в FB, объявляется тема, формат, техника исполнения и время, к которому надо успеть прислать. Затем устроитель собирает все в одном месте и делает выставку. И отсылает участникам свои объекты в ответ, отчет-каталог, сертификат участия. Все. Возникло это явление в Нью-Йорке в сороковых годах, есть мэйл-арт художники, занимающиеся этим более 50 лет, из любительского течения выкристаллизовался вполне серьезный жанр. Все желающие могут найти информацию в моем профиле FB: Oleg Katorgin. На данный момент доставлено 28 объектов — уже объем для экспонирования.

Ну и про Новый Год.

Так как у нас в данный момент, можно считать, самый высокий горячий сезон, народу на станции прибавилось изрядно: было нас 16, стало 33, и постоянно какие-то гости, хороводы групп и делегаций, туристы антарктические пощипывают. Бедные-бедные те, кто живет в радиодоме, — это самый презентационный объект на станции, нет там покоя. Вчера Том Хэнкс был инкогнито, год назад Брилев приезжал со съемочной группой, делегация из Русского музея, всякие яхтсмены-одиночки и пары романтические снуют туда-сюда — в общем и целом, рад я, что ИСЗ мой на отшибе стоит. Дача на выселках (300 м от комплекса основных зданий).

Ну и НГ, соответственно, начинается с утра: тазы оливье, сельдь под шубой, салаты должны настояться, нарезка всех мастей (мясная, рыбная), крабы, омары, сыры и тортики волшебные. Праздновать начинаем в 8:00 — Петропавловск-Камчатский встречает Новый Год. Один оттуда. 10:00 — по-магадански. Затем перерыв до трех (Свердловская, Тюменская область). Сдвигаем обычно стоящие отдельно столы в большое каре, сервировка. К 16:30 все сели при параде. Проводы Старого года — речь начальника станции за все хорошее и ну его плохое, речь национального лидера по телевизору, куранты. С Новым Годом! Ура! По Москве отстрелялись, теперь надо отбомбиться в 19:00 по среднеевропейскому времени — у нас киногруппа и группа ученых из Европы и семейная пара яхтсменов из Голландии. С Новым Годом, Прага, Вива Чехия, Вива Германия, Вива Каталония, Живели Србие! И чилийские друзья подскочили — у них час назад уже состоялось. Тихо, очень тихо — фейерверки, петарды, выстрелы, фальшвееры запрещены мадридским протоколом 93-го года. Вспоминаю прошлый Новый Год в пороховом дыму под дождем на Виноградах… Дед Мороз со Снегуркой были просто как настоящие, всем розданы подарки в кумачовых мешочках, и стишок надо было рассказать, и кому-то сплясать выпало, и песенки спеть да загадки отгадывать! Надо сказать, все произошло великолепно, одна досада — до празднования нашего, Антарктического НГ в полночь по станционному времени добрались… шесть человек.

Продолжение следует.