Революционный 1917 год профессор Владимир Дмитриевич Варенов встретил в Петрограде, где преподавал в Технологическом институте. Варенов принял активное участие в работе вновь созданного Всероссийского союза инженеров (ВСИ). Ему было поручено представительствовать от имени Союза в Комиссии по выработке цен на заказы Главного артиллерийского управления. Позже он стал членом президиума Русско-американской секции и был избран делегатом от Петроградского отделения Союза на состоявшемся в мае того же года Учредительном съезде Всероссийского союза.
Октябрьский переворот, безусловно, профессор Варенов не принял, как не приняли его и другие представители ВСИ, осудив действия большевиков по захвату власти. Занятия в Технологическом институте практически не велись, особенно обстановка обострилась осенью 1918 года. Из-за отключения отопления зданий лекции срывались, в деятельность института вмешивались посторонние «комиссары», преподавателей и студентов обязывали выполнять работы то по уборке мусора, то по расчистке снега. Жизнь несогласных с новой властью, в том числе и профессуры, постоянно находилась под угрозой насилия, бессудных арестов и расстрелов.
В октябре 1918 года Владимир Дмитриевич предпринял попытку получить место преподавателя Нижегородского университета, вновь учрежденного в результате слияния Народного университета и эвакуированного из Варшавы политехнического института. Нижегородский университет был первым высшим учебным заведением, получившим статус государственного при новой власти, и на тот момент испытывал острую потребность в кадрах. Варенов был избран на должность профессора теплотехники электротехнического факультета, ему предписывалось прибыть в Нижний Новгород и приступить к чтению курсов «Термодинамика», «Паровые турбины» и «Паровые машины».
Какие-то обстоятельства не позволили ему выехать в Нижний Новгород. Технологический институт, в котором продолжал числиться Владимир Дмитриевич и в 1919 году, все еще не мог нормально вести учебный процесс, всеобщая разруха, хаос и преследование профессорско-преподавательского состава по политическим мотивам вносили нервозность в повседневную жизнь.
Первым в его семье, еще в декабре 1918 года, был арестован на одни сутки будущий муж его дочери Ксении Николай Розенталь, сотрудник кафедры Всеобщей истории Петербургского университета[1]. Розенталь являлся членом партии Народной свободы (кадетской), которая, как известно, преследовалась большевиками с момента захвата ими власти. Следующий арест Николая Николаевича последовал 6 сентября 1919 года. Сначала его держали в «Крестах», потом отправили в концлагерь в Москву. Арест длился до 19 декабря, и только благодаря личному заступничеству Е. Д. Стасовой его освободили.
Наконец в январе 1920 года Варенов получил должность инженера дорожного дела в Отделе металла ВСНХ. Почему он принял решение о переходе на работу в Совет военной промышленности ВСНХ? Для сотрудников ВСНХ открывалась возможность выехать из России. Не замеченным в политике специалистам выезд за рубеж, как правило, не запрещали, многие успели воспользоваться этим случаем[2].
«...Выехали мы из Петрограда в Витебск 6 февраля 1920 года в 8 вечера. Благодаря тому, что нам удалось достать места в спальном вагоне международного общества, путешествие наше до Витебска не было слишком тяжело — в нашем отделении I класса сидело, кроме нас четверых, еще всего двое посторонних — всего вместе 6 человек».
Уезжал Владимир Дмитриевич в Польшу с женой Надеждой (урожд. Изотовой, 1878—1967), ее матерью Варварой Изотовой и с младшим сыном Дмитрием (1904—1999). Дочь Ксения (1902—1986) оставалась в Петрограде — она вышла замуж за Николая Розенталя, который, несмотря на то, что у него уже было два ареста, счел на тот момент отъезд неприемлемым. В Петрограде также оставались Будниковы, семья Веры (1884—1951), младшей сестры Владимира Дмитриевича.
Из Варшавы, куда Вареновы прибыли 8 марта после долгих треволнений, Владимир Дмитриевич пытался переехать в Берлин, но не смог. Ему удалось найти работу на одном из польских заводов, однако надолго в Польше они не задержались, так как появилась возможность перебраться в Чехословакию.
В это время в Чехословакии при широчайшей поддержке правительства разворачивалась Русская акция помощи для эмигрантов из бывшей Российской империи. На выделенные средства создавались учебные заведения, предоставлявшие рабочие места для ученых и возможность для молодежи получить образование. Министерство просвещения республики учредило Учебную коллегию при Комитете по обеспечению образования русских студентов. Владимир Дмитриевич был приглашен на службу в Комитет заместителем председателя А. С. Ломшакова. Можно с большой долей уверенности предположить, что именно Алексей Ломшаков, профессор Политехнического института, оказал протекцию коллеге Варенову и способствовал его переезду в конце 1921 года в Чехословакию. Они были знакомы по работе в Политехническом институте, в котором профессор Варенов ранее преподавал.
В Комитете Варенов занимался первостепенными задачами: размещением прибывающей в страну эмигрантской молодежи, обеспечением ее общежитиями, стипендиями и т. д. — Комитет в лице своих сотрудников взял под опеку все эмигрантское студенчество. Отсюда, из Комитета, за подписью В. Н. Варенова отправлялись необходимые бумаги в различные инстанции республики. «Комитет по обеспечению образования русских студентов в Чехословацкой республике имеет честь препроводить при сем список русских студентов...» — обращается, например, 23 января 1922 года Варенов в министерство иностранных дел. А студенты — это в основном бывшие военнослужащие армии Врангеля, прибывшие из Салоник и Константинополя. «На этом трудном и ответственном посту в полной мере проявились исключительные организаторские способности <...> и редкие качества его благородной и любвеобильной души», — вспоминал проф. А. Н. Анциферов о деятельности Варенова в пражском Комитете по обеспечению образования русских студентов[3].
Семья Вареновых поселилась в пражском районе Карлин, на улице Poděbradská (ныне Urxova), 895. Каждый член семьи нашел себе занятие: Дмитрий учился в русской гимназии в Моравской Тршебове — ему необходимо было завершить гимназическое образование (сдав выпускные экзамены в гимназии, он поступил в Чехословацкое Высшее техническое училище на механико-электротехнический факультет); Надежда Львовна, оперная певица и педагог, занималась со студенческим хором А. А. Архангельского.
Владимир Дмитриевич входил в Русскую академическую группу и состоял в Союзе русских инженеров и техников, принял активное участие в создании Русского Высшего училища техников путей сообщения (РВУТПС), одного из первых высших учебных заведений, учрежденных в то время в Чехословакии для русскоговорящей молодежи. Профессура и преподаватели профессионально готовили курсы лекций по предметам, из-за нехватки учебников наскоро издавали их в пражских типографиях. В 1922 году Варенов совместно М. С. Сергеевым издал за счет средств Училища конспект «Курс подвижного состава» и уже в 1924/1925 учебный год читал студентам этот курс.
Помимо текущих, повседневных вопросов студенчества Варенову приходилось разрешать конфликты. Одним из первых произошедших в РВУТПС стал разразившийся скандал, инициированный студентами, недовольными качеством преподавания. В октябре 1923 года студенты по этому поводу апеллировали к профессору Варенову как к председателю Учебной комиссии Комитета. Многие из тех, кто был принят в Училище, имели за плечами опыт обучения в путейских высших учебных заведениях еще в Российской империи, поэтому их претензии к качеству организации учебного процесса были во многом справедливы. Но организаторам не так-то просто было совершенно с нуля создавать учебные заведения на чужбине, не имея достаточного числа опытных преподавателей, учебных пособий и учебников на русском языке. Необходимо отметить и то обстоятельство, что Владимир Дмитриевич читал курс, который не совсем был его предметом. Он в большей степени был теплотехником, специалистом по тепловым и паровым двигателям. Тем не менее к мнению студентов прислушались, со своего поста был смещен директор Училища, были также внесены существенные коррективы в учебный процесс.
Более досадный инцидент, в котором оказался замешанным сын Варенова, случился в январе 1924 года, через день после кончины Ленина. Советские студенты, обучавшиеся в пражских вузах наряду с эмигрантской молодежью, вывесили по этому поводу в Студенческом доме (Albertov 6) объявление с траурной лентой. Студенты-эмигранты сорвали это объявление, настроенным прокоммунистически учащимся такой поступок явно не мог понравиться. Между двумя группами молодежи завязалась перебранка, постепенно переросшая в потасовку. Жалобы от Союза студентов — граждан РСФСР полетели во все инстанции, в том числе к Полномочному представителю СССР в Чехословацкой республике. В одном из заявлений, помимо всего прочего, просоветский студент Д. Быстролетов приводит якобы слова студента Дмитрия Варенова, сына проф. В. Д. Варенова: «Слышите, как смердит? Хоронят собаку. Нам надо плюнуть на это» (имелась в виду доска с траурным объявлением)[4]. К слову сказать, студенты Варенов и Быстролетов были знакомы со времен учебы в гимназии в Моравской Тршебове, но придерживались диаметрально противоположных политических взглядов. Сергей Александровский, советский дипломат[5], в свою очередь, затрагивал эту проблему в разговорах с Гирсой[6].
Итогом рассмотрения скандального дела стало отчисление в мае 1924 года из учебного заведения и выдворение из страны студента М. Максимова, галлиполийца, который был контужен в одном из сражений в Гражданскую войну. Кое-кто их участников конфликта получил штраф. И, вероятнее всего, Дмитрий Варенов тоже покинул Прагу. Об этом свидетельствует письмо В. Д. Варенова, направленное в адрес Чехословацкого МИД в декабре 1924 года: «Имею честь покорнейше просить Вас вновь разрешить въезд в республику сыну моему Дмитрию Владимировичу Варенову и жене его Евгении Анатольевне Вареновой, ур. Залюбовской, находящимся временно в Бельгии...» Визы были получены, семья Вареновых воссоединилась. Вернулся в Чехословакию и студент Максимов, несмотря на то что со стороны Российской федерации в адрес Чехословацкого МИД по этому поводу дипломат Иван Лоренц[7] направил очередную ноту.
И это был далеко не единичный конфликт в студенческой среде. Политические кружки и дискуссии формально были запрещены, но кто мог остановить молодежь, прошедшую через ужасы Гражданской войны, вынужденную жить в изгнании с мечтой о скором крушении большевистского режима?
Надо заметить, что в Праге с 1922 года жил старший брат Владимира Дмитриевича Александр (1882—1955) со своей семьей. Братья несколько лет не виделись. Александр Дмитриевич был морским офицером, капитаном II ранга, служил на Черноморском флоте, эвакуировался из Одессы в составе армии П. Врангеля. И хотя в Чехословакии проживало не так много морских офицеров, тем не менее здесь издавался «Морской журнал» и существовала «Кают-компания» с отделениями в Брно и Пльзене. А. Д. Варенов был председателем пражского «Кружка взаимопомощи бывших военнослужащих российского флота».
Здесь же, в Праге, проживала семья генерал-лейтенанта Анатолия Петровича Залюбовского, тестя Дмитрия[8]. Залюбовские владели собственным домом в Страшницах и даже сдавали часть его в наем. Об этом свидетельствуют воспоминания пушкиниста Н. А. Раевского: «Вакар располагался со своей супругой в одной из комнат небольшого домика, принадлежавшего Залюбарскому, который по чешскому обычаю важно назывался „Виллой пана генерала“. В другой комнате жил я с одним товарищем»[9].
Жена Дмитрия, Любовь Анатольевна (урожд. Залюбовская, 1898—2000), так же, как и Н. Л. Варенова, была оперной певицей. Она училась вокалу в Пражской консерватории. И, конечно, для всех стало огромной радостью появление в 1925 году у молодых Вареновых дочери Надежды. Можно не сомневаться в том, что девочку назвали в честь бабушки.
В 1925 году у Владимира и Надежды Вареновых появилась собственная квартира в кооперативном Профессорском доме на ул. Bučkova 29 (ныне Rooseveltova). Чехословацкое правительство в рамках Русской акции выплачивало профессору В. Д. Варенову зарплату, Дмитрий был обеспечен стипендией в ЧВТУ. Надежда Львовна после смерти композитора А. А. Архангельского руководила студенческим хором и давала уроки пения для детей в русской школе, основанной проф. И. И. Лаппо при Профессорском доме.
Казалось бы, у Вареновых все складывалось наилучшим образом, насколько это было возможно в тех условиях. Тем не менее Владимир Дмитриевич весной 1925 года принял решение вновь уехать в Варшаву. Что послужило истинной причиной отъезда, доподлинно неизвестно, возможно, конфликт, в который был вовлечен Дмитрий, косвенно задел репутацию отца, да и Русская акция помощи стала постепенно сворачиваться, субсидирование многих проектов сокращалось. Пробыв в Польше пару лет, Владимир Дмитриевич в 1927 году увез семью в Бельгию, а впоследствии, в 1929 году, во Францию.
Вареновым пришлось заново устраиваться на новом месте, налаживать быт, приискивать работу. В Париже Владимир Дмитриевич сначала устроился в компанию «Мета», а затем на киностудии «Лиано-фильм». Когда в Париже по инициативе Д. П. Рябушинского был основано Русское Высшее Техническое училище, профессор Варенов был приглашен преподавателем и с 1932 по 1937 год возглавлял одну из кафедр. Надежда Николаевна по-прежнему давала уроки вокала, руководила хором. У молодых Вареновых в том же 1929 году родилась вторая дочь. Семья А. П. Залюбовского некоторое время пыталась устроиться в Румынии, но к 1931 году вслед за Вареновыми перебралась во Францию.
А в Ленинграде семья Розенталь переживала очередной обыск. «Жена Розенталя Н. Н. — Ксения Владимировна, из бывших дворян, имеет в настоящее время за границей, в Париже, отца Варенова Владимира Дмитриевича и мать Надежду Львовну Варенову, с которыми якобы имевшаяся связь была порвана в 1926—1927 гг.», — писал следователь, проводивший обыск у Розенталей в 1935 году. За обыском и арестом последовала ссылка семьи Розенталей. Детей Ксении и Николая на некоторое время отдали в детдом, а Мария Петровна (урожд. Варенова), мать Николая, и две тетушки вынуждены были вместе с ними отправиться в изгнание[10].
Последним покинул Прагу в 1937 году со своей семьей Александр Варенов, он переехал в Соединенные Штаты. Виделись ли братья перед тем, как расстаться, как оказалось, навсегда? Бесконечные заботы о семье, которую Владимир Дмитриевич увез из большевистской России, скитания по разным странам, тревога о дочери и внуках, остававшихся в Ленинграде, сильно подорвали его здоровье. В последние годы жизни Варенов болел и скончался 22 ноября 1938 года в возрасте 61 года. «Его коллеги по институту и студенты знали, каким прекрасным преподавателем и каким чудесным человеком он был», — написал А. Н. Анциферов[11].
Приняв решение об отъезде из России, Владимир Варенов вряд ли предполагал, как и большинство уехавших тогда, что покидает родину навсегда, не мог он предвидеть, что никогда не увидит своих внуков, детей Ксении. Просто представилась возможность уехать — нужно было ею воспользоваться.
У него был опыт работы за границей: после окончания Технологического института, только что женившись на Надежде Изотовой, он уехал для усовершенствования знаний в Швейцарию, там же, в Женеве, родилась Ксения. И возвращение на родину было радостным. Нашлось престижное место преподавателя в петербургском Политехническом институте.
На сей раз все было иначе. Реальностью стала укрепившаяся в стране власть Советов. С крушением надежд на падение этой власти возвращение домой становилось призрачным. Решение уехать из страны в 1920-м было продиктовано желанием уберечь и себя, и семью от невзгод и последствий Гражданской войны. Как оказалась, тот выбор стал вынужденным и окончательным, разделившим его жизнь на до и после.
При подготовке статьи использовались любезно предоставленные автору директором Музея истории Санкт-Петербургского государственного технологического института (Технического университета) Щербининой Ольгой Викторовной фотокопии страниц очерка «Инженер Варенов» из книги В. И. Ходановича «Екатерингоф. Забытые страницы истории». СПб., «Книжный мир», 2018
[1] Розенталь Николай Николаевич (1892—1960) — советский историк-медиевист. Доктор исторических наук, профессор Ленинградского, Одесского и др. университетов.
[2] В качестве примера приведу имена инженеров Ю. В. Ломоносова и А. Н. Шелеста, которые уехали в длительные командировки по заданию ВСНХ. В отличие от А. Н. Шелеста, Ю. В. Ломоносов в страну не вернулся.
[3] Цит. по тексту копии рукописи А. Н. Анциферова «Памяти проф. В. Д. Варенова» из коллекции материалов В. И. Ходановича, хранящихся в музее истории СПбГУ.
[4] Заявление М. Быстролетова. Narodní аrchiv ČR, fond MZV-RPA.
[5] Александровский Сергей Сергеевич (1889—1945, расстрелян).
[6] В документе не указано имя Гирсы. Можно предположить, что речь идет о встрече советского дипломата С. Александровского и Йосифа Гирсы, руководителя Чехословацкой Торгово-Промышленной миссии в Харькове, так как С. Александровский не был в Чехословакии в 1924 г. Narodní аrchiv ČR, fond MZV-RPA.
[7] Лоренц Иван Леопольдович (1890—1941, расстрелян).
[8] Залюбовский Анатолий Петрович (1859—1936) — генерал-лейтенант артиллерии, военный ученый, специалист по оружию. С научными целями был командирован на заводы Англии, Германии, Франции и других стран. Руководил Русским заготовительным комитетом в США во время Первой мировой войны. Вернулся в Россию, был арестован в 1918 г., чудом избежал расстрела. Участник Белого движения, в эмиграции с 1920 г.
[9] Раевский Н. А. Воспоминания — voldrozd.narod.ru/lit/raevsky/10.html. Фамилия Залюбовского в публикации искажена на Залюбарский. Вероятно, ошибка вкралась при наборе текста рукописи. То, что в воспоминаниях Н. А. Раевского речь идет именно о Залюбовском, свидетельствует адрес проживания в 1927—1928 гг. по архивным данным NAČR fond MZV — RPA.
[10] Брачев В. С. Судьба профессора Н. Н. Розенталя (1892—1960) — cyberleninka.ru/article/n/sudba-professora-n-n-rozentalya-1892-1960.
[11] Цит. по тексту копии рукописи А. Н. Анциферова «Памяти проф. В. Д. Варенова» из коллекции материалов В. И. Ходановича, хранящихся в музее истории СПбГУ.
