— К событиям в Украине, в частности в Донецкой и Луганской областях, сегодня обращаются многие политологи и журналисты. Почему вы выбрали не публицистическую, а литературную форму?

— Наверное, потому что судьба главного героя книги, Антона Неделкова, который хотел быть художником, а реализовался в войне, могла быть и моей судьбой. Ведь я родом из шахтерского городка, там я прожил больше 32 лет. Из них 12 лет проработал на шахте: вначале горнорабочим, потом инженером. Я глубоко пропитался менталитетом этого региона, и до сих пор синеющие пятна от въевшегося угля на моих руках напоминают мне о шахтных выработках.

Когда начались события на востоке Украины, я уже жил в Киеве, получил второе образование и работал журналистом. Однажды летом 2014 года мне позвонили и сказали, что пропал мой родственник. Я стал разбираться, что произошло, как он жил, чего хотел, куда стремился. Тогда и родилась история о Неделкове, простом человеке, который оказался в водовороте непростых событий.

Многие люди как в Украине, так и в России знают о войне на Донбассе только по сводкам новостей или по текстам статей. Но многое непонятно. Почему все это произошло? Каков менталитет жителей этого региона? Почему часть из них согласилась с приходом казаков, а впоследствии и российских военных кураторов? Почему не приняли Евромайдан? И еще множество почему.

Я решил написать художественную книгу на основе реальных событий и фактических данных. Такая комбинация помогает получить знания о том периоде, о людях, об их отношении к Киеву и Москве и эмоционально погрузиться в эту атмосферу. Ведь художественный текст, по моему мнению, должен менять сознание. Вот для этого душевного соприкосновения с обычными людьми, которых никогда бы не показали по телевизору ни в Украине, ни в России, и написана эта книга.

Я терпеть не могу пропаганду, всячески избегаю одноцветного мнения. Поэтому в моей книге много голосов, они все разные, за или против той или иной идеи. Мне важно было воссоздать эту ситуацию в масштабе 3D — попытаться максимально приблизиться к истине, как бы громко это ни звучало: от глубины эмоциональных переживаний человека до определения, что есть добро и зло.

— Вы выбрали очень острую и злободневную тему, и не всем ваш взгляд на события придется по душе. Каким вы видите своего читателя?

— Конечно, это не так называемый «ватник» или «вышиватник», который пытается пояснить сложные истины примитивными определениями и хочет навязать (чаще силой) свой взгляд другому. Мой читатель — человек, понимающий сложность мира, осознающий, что на чувстве собственности и уважении к чужой собственности развивается цивилизация, и соответственно, разрушается в обратном случае. Человек, который принимает ответственность за свои действия. А ответственность порождает здравомыслие.

Мы живем в постсоветском пространстве, в котором эти основные понятия жестоко выжжены коммунистической идеологией. Человек лишен принадлежности к своей земле, поэтому у него нет чувства приватного: он может мусорить на ней, уничтожать природу и т. д. Люди долгое время находились в подчинении системы и незаметно для себя стали частью этой системы. Поэтому до сих пор и в украинских, и в российских городах, в лесных и приморских зонах много мусора, как много мусора и в головах. И все голоса в оправдание сталинизма, мечты о возврате в советское прошлое — все оттуда.

— Ваш роман вышел на чешском языке. Как вам кажется, будет ли он интересен здешней аудитории? Да и нужно ли это европейцам? Хотят ли они знать правду о событиях, происходящих далеко от них и, казалось бы, напрямую их не касающихся?

— Есть хорошее выражение: счастье всегда одинаково, а горе всегда разное. На оттенках трагедии строится вся драматургия. Моя книга — не только история одного человека, но отчасти и история страны, которая оказалась в военной оккупации. Хотя война официально и не была объявлена, но все же ясно, что без вмешательства нынешнего руководства Кремля масштабных боевых действий не было бы. Поэтому эти события отчасти сопоставимы с вторжением советских войск в Прагу в 1968 году.

И еще: в моей книге рассказывается о том, как легко сегодня обмануть человека. В век информации люди становятся жертвами этой самой информации. Подобная ситуация могла бы произойти и в других странах, например, прибалтийских.

Наверно, помимо политического интереса к тому, как могла начаться война в современной Европе, интересно еще и почему. Как можно было допустить это? Какие процессы этому предшествовали? Почему люди так легко поддавались страхам и манипуляциям?

Это вопросы скорее общечеловеческие, цивилизационные, нежели локальные. Именно поэтому «Художник войны» может быть интересен европейцам, ведь произошедшее на Донбассе — всего лишь прелюдия для безумия, которое может начаться в мире.

— Чего больше в вашей книге: реальных фактов или авторского вымысла? Есть ли у героев реальные прототипы? Как бы вы определили жанр своей книги: это документальная или художественная проза?

— Безусловно, это художественная проза. Но 70 % событий в ней — документальные. Это то, что произошло на самом деле. У меня каждая глава начинается с новостных сообщений, причем звучащих с разных сторон. Так создается полифония повествования, будто бы перекликаются два мира: информационный (то, что показывают на ТВ) и реальный (что происходит в действительности).

У всех героев моей книги есть прототипы, многие до сих пор живут там. У некоторых довольно трагические судьбы.

Оглядываясь назад, я понимаю, что правильно сделал, написав книгу и зафиксировав эти события именно сейчас. Считается, что рефлексия приходит через пять-десять лет после окончания войны. Когда стихнут эмоции, можно будет посмотреть на прошлое без боли, нейтрально. А пока я постарался снизить роль автора до минимума и изобразить героев такими, какими они были. Тем самым я хотел сохранить высокий душевный накал и вместе с тем не стать судьей, обличителем, рупором пропаганды. Надеюсь, мне это удалось.

— Герои вашей книги, братья, оказываются по разные стороны баррикад. Сегодня это не редкость. Отношение к аннексии Крыма и к войне в Украине стало той чертой, которая разделила и украинское, и российское общество. Как вам кажется, возможно ли когда-нибудь примирение?

— Я думаю, что примирение возможно, но не раньше чем через 10—15 лет. Нужно понимать, что это не этнический конфликт. Среди моих друзей много русских. То, что происходит в Крыму и Донбассе — это противостояние не людей, не народов, а мировоззрений.

В последнее время я изучаю историю 1917—1919 гг., события, происходившие в Украинской народной республике и Советской России, много читаю новостей и статей о современной Украине и России, и я понял одну простую, но важную вещь — нам всем нужно честное государство. На протяжении многих лет советская власть обманывала своих граждан, навязывала иллюзии о светлом будущем, даруя серое настоящее. И сегодня все еще велика пропасть между властью и народом. Например, у нас в Украине много говорят о том, чтобы снять с депутатов неприкосновенность, потому что они используют ее для прикрытия своих бизнес-интересов. Это советская номенклатурная привычка — партия выше народа.

Нечто подобное происходит и в России: государственная система — это платформа для небожителей, а все остальные лишены права голоса. Лицемерие власти — вот настоящий бич российского общества.

Примирение на Донбассе возможно, хотя с некоторыми оговорками, в зависимости от того, насколько мудро украинская власть поведет себя в тот момент, когда этот день настанет. Примирение между официальной Украиной и официальной Россией также возможно, когда будет учтено все, о чем я говорил выше: возращение к чувству частного, ответственность за свои действия, честное государство.

Я сам русскоговорящий, как и множество людей в Киеве. И мы понимаем, что Крым и Донбасс — это территории Украины. Есть законы, в том числе и международные, которые были попраны. С другой стороны, мы также понимаем, что не русские как нация нам враги, а враг наш — постсоветский имперский вирус, который поселился (читай — насадили) в головах жителей России. Очень надеюсь, что в будущем мы сможем прийти к взаимопониманию, но произойдет это только после кардинальной смены нынешнего путинского режима и ликвидации его последствий.