Предприятие было построено в самом конце XIX века, в период промышленного бума. Создал его «стальной король» Австро-Венгрии Карл Витгенштейн (Karl Wittgenstein, 1847—1913), один из самых богатых людей своего времени, магнат и меценат, жизнь которого была прочно связана с Чехией. В 1873 году он начал свою карьеру как инженер-проектировщик сталепрокатного предприятия в Теплице, а в 1889 году уже построил в Кладно собственный металлургический завод Poldi, назвав его в честь своей жены Леопольдины. Стальной магнат любил музыку и поддерживал художников, с его легкой руки в Кладно появился не только индустриальный тяжеловес Poldi, но, например, «Домик для гостей» — эффектная вилла в стиле модерн, спроектированная знаменитым Йозефом Хоффманом, одним из основателей венского «Сецессиона» и главным архитектором имперской столицы.

По словам историка Йиржи Коваржика (Jiří Kovařík), многие годы руководившего «Музеем Poldi города Кладно», жизнь Карла Витгенштейна удивительно похожа на судьбу самой империи: столь же неистовый взлет и столь же печальный крах. Создав промышленное королевство, деспотичный Витгенштейн не сумел, однако, построить отношений внутри собственной семьи. Он был упрям, умел преодолевать любые преграды и навязывать свою волю, но насколько хороши эти качества были для бизнеса, настолько же разрушительными они стали в отношениях семейных.

Свой жесткий и крайне авантюрный нрав Карл Витгенштейн показал еще в детстве. Он родился в 1847 году в состоятельной семье в предместье Лейпцига. Его дедушка носил типичное еврейское имя Мозес Майер, но по декрету 1808 года предпочел поменять его на христианское, назвавшись Витгенштейном, а заодно поменял и веру — принял протестантство. Отец Карла, Герман Витгенштейн (Hermann Christian Wittgenstein), был успешным предпринимателем (торговал шерстью) и убежденным протестантом. Он взял в жены Фанни Фигдор из очень известной и богатой еврейской семьи Вены, перед самой свадьбой она тоже приняла протестантство, и они поженились в лютеранской церкви в Дрездене. В семье поддерживались христианские традиции, и, когда из-за революционных событий 1848 года Витгенштейны перебрались в Вену, их уже никто не принимал здесь за евреев.

Карл Витгенштейн поступил в академическую гимназию в Вене, а когда ему исполнилось 11 лет, впервые сбежал из дома, о чем позже рассказывал в своих кратких биографических записках, которые диктовал уже взрослой дочери Гермине: «Я оставил свои учебники в гимназии и пошел куда глаза глядят. Вечером, очень уставший и голодный, я пришел в Клостернойбург. Я снял свой плащ и в таком жалком виде зашел в кофейню на большой площади и остановился в дверях. Несколько господ там играли в бильярд, и среди них был староста, который заметил меня и подошел. Я начал рассказывать историю: я бедный бродяга из Лейпцига и т. п. Староста оценил ситуацию и собрал большую котомку, а я отнес ее в ратушу к пастуху, где и заночевал. Тем временем пришла телеграмма из полиции. Утром я позавтракал с семьей пастуха — все вместе мы ели из одной миски, а затем мы с ним пешком пошли в Вену, в полицейское управление, где меня забрал отец. Полицейский комиссар произнес крайне поучительную речь, а мои братья тогда сказали: „Да, в эпоху телеграфа не так-то легко скрыться“»¹.

Вскоре юного Карла Витгенштейна отчислили из гимназии: он написал сочинение, в котором усомнился в бессмертии души. Отец Карла настаивал, чтобы он сделал над собой усилие и сдал выпускные экзамены, однако сыну этого категорически не хотелось, и он сбежал из дома во второй раз — в Америку, чтобы наверняка не догнали. Одолжив 200 золотых у своей сестры, он за пару монет купил паспорт у какого-то студента и весной 1865 года высадился в Нью-Йорке. Из всего имущества у молодого авантюриста была только скрипка. Витгенштейн работал официантом и играл на своей скрипке на танцах, а когда после убийства президента Линкольна в апреле 1865 года на все публичные увеселительные мероприятия был наложен запрет, он стал возить на лодке прессованное сено, а потом уехал в Вашингтон, где устроился разносчиком напитков в баре с зонами для белых и черных. «Сначала я работал в отделениях для белых, а затем, для квалификации, и в баре для негров. Там заработок был выше»², — вспоминал он. Через шесть месяцев юноша опять переехал в Нью-Йорк, где работал ночным сторожем и давал частные уроки математики.

Спустя полтора года, показав свой упрямый нрав, Карл Витгенштейн вернулся в Вену и поступил в политехнический институт (с 1872 года — Высшая техническая школа), но все равно никак не мог определиться, чем ему заниматься в жизни. Решение было найдено случайно: в 1872 году на свадьбе своей сестры Отилии он познакомился с братом жениха Паулем Купельвизером (Paul Kupelwieser) — сыном знаменитого художника Леопольда Купельвизера и молодым управляющим сталепрокатного завода в австрийском городе Терниц, открывавшим новую сталепрокатную линию и производство огнеупорных кирпичей в чешском городе Теплице. Он взял Карла на работу чертежником. Сначала новичок Купельвизеру не понравился, однако вскоре он был приятно удивлен его прилежностью и работоспособностью, и карьера Витгенштейна быстро пошла в гору: через пять лет он сменил Купельвизера на его директорском посту, когда тот уехал управлять легендарным металлургическим гигантом в Витковице (Vítkovice).

Устойчивое общественное положение теперь позволяло Карлу Витгенштейну просить руки Леопольдины Кальмус, с которой он познакомился на одном из музыкальных вечеров (Карл Витгенштейн написал об этой встрече романтическое стихотворение), и они обвенчались в день святого Валентина 1874 года в соборе св. Стефана в Вене. Витгенштейн мог теперь распоряжаться капиталами жены и постепенно скупал доли в предприятиях металлургической отрасли, богател, а его авантюрный нрав помогал ему в этом.

Например, когда во время русско-турецкой войны русская армия, получавшая снабжение через Румынию, столкнулась с неподготовленностью румынских железных дорог к массовым перевозкам³ и статский советник С. Поляков взялся в рекордные сроки (1877—1878) построить Бендеро-Галацкую железнодорожную ветку⁴, то Витгенштейн, обойдя всех конкурентов и заинтересовав Полякова, стал поставщиком рельсов.

Другой авантюрой, которая и принесла Витгенштейну титул «стального короля», было получение «томасовского патента». В 1879 году в производстве стали произошел переворот: в Англии, которая в ХIХ веке была лидером металлургической отрасли, начали применять «бессемеровский метод» — первый массовый способ литья стали, открытый Генри Бессемером в 1856 году. Этот метод позволял быстро получать большое количество стали, но, к сожалению, ординарной: в производстве использовалась богатая фосфором руда, которой и располагало большинство стран, но фосфор ухудшал свойства стали. Проблему решили в 1878 году англичане Сидни Томас и Перси Джилкрист: они придумали, как изменить технологию и удалить из металла фосфор⁵. Изобретение было запатентовано, и среди металлургических предприятий Европы разгорелась нешуточная борьба за обладание патентом, в которую включились и «крупные игроки» в Чехии, однако консерватизм их руководства не позволял инженерам оперативно принимать решения и затягивал переговоры.

Карл Витгенштейн также был заинтересован в получении патента, поскольку понимал, что эта технология выведет предприятие на новый уровень и принесет большую прибыль (Витгенштейн был сторонником «американской модели» бизнеса, в которой получение прибыли и повышение эффективности производства ставилось во главу угла; он тесно общался с Э. Карнеги), но наблюдал за битвой как бы со стороны. Борьба уже вышла на финишную прямую, и конкуренты Витгенштейна не сомневались, что патент у них в кармане, к тому же сам Витгенштейн накануне куда-то уехал из города. Но он поехал не домой, а в лейпцигский банк, где взял кредит, и в последнюю минуту увел патент из-под носа у конкурентов.

Накопленный опыт и капитал позволили Витгенштейну в 1889 году открыть собственный завод Poldi, а «томасовский патент» положил начало выпуску спецстали для инструментов и часов, которую не производило ни одно предприятие в Чехии. В этом же году у него родился младший сын Людвиг, впоследствии ставший знаменитым философом.

У четы Витгенштейн было восемь детей (три дочери и пять сыновей), и почти ни с кем из них магнат не нашел общего языка; трое из сыновей покончили с собой. Самые теплые отношения у Карла Витгенштейна были со старшей дочерью. Его любимица Гермина, названная в честь дедушки Германа, была девушкой талантливой (занималась музыкой, пением, рисованием); именно она сопровождала отца в его деловых поездках и помогла ему собрать художественную коллекцию (Витгенштейн называл дочь «мой арт-директор»). Гермина вспоминала: «Отец очень радовался картинам, с течением времени его увлечение искусством все более крепло, а художественный вкус становился все более утонченным, и он основал маленькую, но прекрасную коллекцию искусства 1870—1910 годов». Замуж Гермина так и не вышла.

Имя младшей дочери Витгенштейна Маргариты (Гретль) тоже хорошо известно в мире искусства: «Портрет Маргарет Стонборо-Витгенштейн» (1905) находится в собрании Новой пинакотеки Мюнхена. Эта картина, заказанная самому дорогому портретисту Европы Густаву Климту, обошлась миллионеру Витгенштейну в пять тысяч золотых, что равнялось восьми годовым зарплатам школьного учителя⁶, и была подарком ко дню свадьбы Гретль и американца Джерома Стонборо, который приехал в Вену изучать медицину. По общему мнению, жених и невеста не очень подходили друг другу: ей было 22, высокая, стройная, черноглазая, она обожала веселую богемную жизнь, а жених был старше и ниже ростом, шумных компаний не любил. Но дочь миллионера не нуждалась в советах. Она всегда была экстравагантной: однажды в юности вышила подушечку в виде сердца, совсем не похожего на традиционные красные шелковые сердца — ее рукоделие было натуралистичным, с коронарными артериями и сосудами⁷. Брак Маргариты и Джерома распался в 1938 году, и вскоре Стонборо покончил с собой.

Еще одной дочерью Витгенштейна была Хелена (сокращенно Ленка), именно с ней у знаменитого философа и младшего из детей семьи Витгенштейн Людвига были самые теплые отношения. А вот с братом Паулем у Людвига дружба не сложилась. Пауль был пианистом, в начале Первой мировой войны ушел на фронт, где потерял правую руку, что стало для него настоящей трагедией. Он оказался в плену в Омске. В сибирские города прибывали пленные солдаты и офицеры Австро-Венгерской армии; в итоге их собралось более двух миллионов. В Омске для пленных выделили помещения скотобойни, цирка, здание бывшей ветеринарной лаборатории и склады общества «Саламандра», использовались также амбары и постройки, многие из которых не отвечали санитарным требованиям. Люди страдали от инфекционных болезней, но бежать из плена было невозможно. Именно сюда и попал молодой австрийский музыкант после ранения.

С 1915 года некоторые пленные, в основном инвалиды, получили возможность вернуться на родину, среди них был и лейтенант 6-го драгунского полка Пауль Витгенштейн⁸. После окончания войны Пауль не оставил музыку: он преподавал и делал фортепианные переложения для левой руки, а композиторы (Рихард Штраус, Равель и другие) специально для него писали музыку.

Паулю рукоплескали концертные залы Бостона и Нью-Йорка, за Людвига боролись кафедры Йенского и Кембриджского университетов, но они так и остались сыновьями, которые разочаровали своего отца. Так же как разочаровали его и двое других. Ганс был чудо-ребенком, уже в четыре года играл на музыкальных инструментах и сочинял музыку⁹, но впоследствии не выдержал прессинга властного отца, бежал в Америку, где в 1902 году покончил с собой, не вынеся одиночества. Рудольф (Руди), студент-химик, был геем; он тоже уехал из дома в Берлин. Однажды зашел там в ресторан, заказал официанту два стакана молока, а музыканту песню «Как я одинок» (Verlassen verlassen verlassen bin ich) и на глазах у всех покончил с собой, растворив в одном из стаканов цианистый калий¹⁰.

Воспитываясь в доме, где всегда звучала музыка, среди художников, дети выросли тонкими и нервными натурами, они интересовались искусством и наукой, а Карл Витгенштейн хотел видеть их продолжателями своего дела. Единственным, кто не разочаровал миллионера, стал Курт, который не выказывал большого интереса к прекрасному и стал директором на одном из предприятий отца. Но в 1918 году офицер австро-венгерской армии Курт Витгенштейн попал в окружение и тоже покончил с собой.

Так никто из детей и не пошел по стопам отца, легендарного предпринимателя Карла Витгенштейна, который не только разбогател, используя новейшие технологии своего времени, но и потратил часть баснословных прибылей от своих металлургических заводов по всей территории дунайской монархии на поддержку искусства. А в городе Кладно ни до, ни после Витгенштейна не было построено ничего более грандиозного и более впечатляющего, чем промышленный гигант Poldi.