Государственная дума, 10 марта 2020 года

Десятого марта 2020 года в Государственной думе разыгралась странная сцена. Ее депутат, знаменитый борец Александр Карелин, предложил распустить нижнюю палату парламента и провести досрочные выборы. Эту идею с трибуны нудно комментировал Павел Крашенинников: было видно, что он не знает, что сказать. Вдруг с места поднялась первая женщина-космонавт Валентина Терешкова и решительно направилась к президиуму. На половине пути она остановилась и пошла обратно. Председатель Госдумы Вячеслав Володин ее остановил и обратился к парламентариям: «Дадим слово Валентине Владимировне?» Зал, естественно, не возражал. Терешкова снова пошла к трибуне. Сменив там так и не закончившего выступление Крашенинникова, она произнесла речь, поставившую точку в дискуссиях о том, каким именно образом Владимир Путин намеревается стать пожизненным правителем России. Со свойственной военным прямотой (Терешкова — генерал-майор авиации) она произнесла: «Зачем крутить и мудрить, зачем городить какие-то искусственные конструкции?» По ее мнению, надо «или вообще убрать ограничение по числу президентских сроков в Конституции», или предусмотреть в законе возможность для нынешнего президента вновь избираться на эту должность¹.

Свободолюбивая общественность осудила Терешкову. Но немногие обратили внимание на то, что и парламентарии Единой России, имевшие четкие указания из Кремля, выступили с противоречащими друг другу заявлениями первостепенной политической важности. «В Госдуме происходят события, смутно напоминающие начало мятежа на броненосце „Потемкин“», — прокомментировал ситуацию бывший советский разведчик Юрий Швец, живущий в США. Предложение о досрочных выборах Госдумы сделано по указанию сверху. Логика его авторов прозрачна: «новая конституция требует обновления высших органов власти. Сначала — досрочные выборы в парламент, а затем, естественно, возникает вопрос и о досрочных выборах президента». Путин приходит в ужас. «Происходит невероятное: с ним это предложение не согласовали! <…> И вот человек, который, как средневековая кокотка, опаздывает всегда, везде и надолго, на полных парах несется в парламент, чтобы предотвратить наметившийся бунт на корабле»².

Депутаты встретили Путина аплодисментами. Поправку о досрочных выборах в Госдуму президент отверг, но против того, что на новых выборах он сможет избираться еще на два срока, не возражал. Если, конечно, с этим согласится Федеральное собрание, не менее двух третей законодательных собраний субъектов федерации и Конституционный суд. Ну и, разумеется, если народ одобрит его де-факто пожизненное правление на всенародном голосовании. Законодатели в центре и на местах, а за ними и Конституционный суд решили, что «крутить и мудрить» не стоит, и «обнулили» президентские сроки. Трудно сомневаться в том, что это сделает и российское население 22 апреля, если только «плебисцит во время чумы» не будет отменен или перенесен из-за эпидемии.

Кремлевские страхи

В 1940 году Анна Ахматова написала:

В Кремле не надо жить <…>.

Там зверства древнего еще кишат микробы:

Бориса дикий страх и всех Иванов злобы,

И Самозванца спесь взамен народных прав.

Эти строчки звучат сегодня более чем актуально. Злоба и спесь нынешних кремлевских обитателей, понимающих, что оснований находиться там у них нет, и испытывающих по этому поводу дикий страх, не случайна. История показывает, что сподвижники умершего или смещенного вождя делают его козлом отпущения за провалы, допущенные в период его правления. Единственное исключение — Владимир Ульянов-Ленин, превращенный после смерти в объект религиозного поклонения. При жизни, однако, Ленин несколько раз сталкивался с жестким сопротивлением большевистского бомонда. Не исключено, что покушение на него летом 1918 года было организовано кем-то из высшего круга тогдашней власти, скорее всего Яковом Свердловым. Преемникам вождя мирового пролетариата повезло меньше. Сталин был то ли отравлен своими ближайшими соратниками, то ли брошен ими умирать без медицинской помощи, а через несколько дней после похорон преемники намекнули на необходимость преодоления «культа личности». Никита Хрущев был отправлен под домашний арест через два года после карибского кризиса, поставившего мир на грань ядерной войны, и диких экономических экспериментов. Леонид Брежнев был вполне заслуженно обвинен в застое. Юрий Андропов, столь же заслуженно, — в нелепой попытке спасти социализм при помощи жесткой дисциплины и дешевой водки. Михаил Горбачев — в развале СССР. Борис Ельцин — в «лихих девяностых».

Таким образом, стремление Путина обеспечить себе пожизненное пребывание на вершине власти понятно. За двадцать лет его правления страна погрязла в чудовищной коррупции. Бессмысленно растрачены или украдены триллионы долларов. Технологическое отставание от Запада и Китая нарастает. Агрессия против Украины обернулась тяжелым осложнением отношений с США и Европой. Украина из дружественного России государства превратилась в стратегического противника. Сирийская авантюра привела к постоянному риску войны с Турцией. Российское здравоохранение и вообще вся система управления оказались не готовы к эпидемии коронавируса. Впервые после распада СССР обозначилась перспектива все уничтожающей ядерной войны. Так что классические русские вопросы, кто во всем этом виноват и что с ним делать, становятся все более актуальными.

Ответ может дать Уголовный кодекс. Там имеется статья 353, согласно которой «планирование, подготовка, развязывание или ведение агрессивной войны наказываются лишением свободы на срок от семи до пятнадцати лет», а за ее ведение виновный получит от десяти до двадцати лет тюрьмы или колонии строгого режима. Неслучайно Путин окружает себя кольцами вымуштрованной охраны. Сталин тоже прятался от всех на своей превращенной в крепость даче, которую, по воспоминаниям знающих людей, защищали не только автоматчики, но и зенитные орудия. Но ему это не помогло. Как бы то ни было, Путин, подобно Борису Годунову, не может не испытывать дикого страха перед будущим.

Сценарий переворота

Сегодня мало кто сомневается, что первоначально ставка была сделана на аншлюс Беларуси. Сценарий включал в себя ее аннексию, образование нового государства, принятие новой Конституции, а затем — новые выборы и парламента, и президента. «Самый главный у них был план <…> — аннексия Белоруссии, это новое государство и так далее, — говорит российский политик Леонид Гозман. — Александр Григорьевич Лукашенко не оправдал их надежд, сказал: фиг вам, буду сопротивляться. И общество его в этом поддержало. <…> Поэтому пришлось быстро в панике делать план с Конституцией. На этом плане видна печать дикой совершенно спешки, все не подготовлено, все не продумано, одно с другим не согласуется»³.

Подготовка к перевороту началась вскоре после президентских выборов 2018 года. Послом России в Беларуси был назначен Михаил Бабич, выходец из ФСБ, деятель демонстративно грубый. Его задачей было подготовить белорусскую элиту к аннексии, в том числе подобрать коллаборационистов на высшие посты в планируемом новом федеральном округе. Изменилась и политика Москвы. До середины 2018 года она строилась на комбинации ограниченного военного сотрудничества, декларативной приверженности Минска идее евразийской интеграции и преференций Беларуси по поставкам нефти и газа. Но летом того года она была заменена принуждением Минска к форсированной интеграции с Россией и образованию единого государства.

Действия российского посла вызвали в Минске возмущение. На место Бабича был назначен новый посол, умеющий выкручивать руки партнеру, действуя в мягких перчатках. Но политика не изменилась. В декабре 2019 года Путин объявил Лукашенко ультиматум: либо он соглашается с аншлюсом, либо белорусскую экономику удушат высокими ценами на энергоресурсы. Лукашенко не дрогнул, и тогда кремлевские обитатели перешли к «плану Б».

Сначала было не совсем ясно, как именно Путин намерен продлить свое правление. В предложенных им поправках в Конституцию, с одной стороны, предусматривалось существенное увеличение полномочий президента, с другой — говорилось о внесении Государственного совета в список упомянутых в Конституции высших институтов власти. Такой Совет во главе с Путиным существует с 2000 года, в него входят главы регионов, представители президента в федеральных округах, руководители фракций в Государственной думе и несколько министров. Время от времени эти люди собираются в Кремле, заслушивают доклад по тому или иному вопросу, одобряют докладчика и расходятся. Никаких реальных полномочий у этого собрания нет. Их, скорее всего, и не будет. Власть в России принадлежит тому, кто может отдавать команды армии, госбезопасности и полиции, снимать и назначать генералов и чиновников, входящих в высшую номенклатуру — другими словами, президенту. А работу по «подбору и расстановке кадров» ведет его администрация, играющая ту же роль, что партийные органы в советские времена.

Тем не менее упоминание в поправках к Конституции Госсовета вызвало оживленную дискуссию. Многие стали говорить, что Путин готовится оставить президентский пост и назначить себя председателем Госсовета, которым он является и сегодня. Это называли «китайским» или «казахстанским вариантом», имея в виду, что Путин превратится в российского Дэн Сяопина или повторит опыт Назарбаева. И тот, и другой сохранили в своих руках контроль над силовыми ведомствами и ключевыми кадровыми назначениями, а решение текущих повседневных вопросов передали иным лицам. Такой вариант считался вполне реальным, но Путин его отверг, заявив, что двоевластие приведет к утрате стабильности. Это тот редкий случай, когда с ним можно согласиться. В авторитарных режимах наличие двух центров власти неизбежно приводит к борьбе между ними за контроль над бюрократией и бизнесом и завершается выяснением отношений: кто на самом деле руководит страной.

Однако нет ответа на вопрос, кому и зачем понадобилось поднимать дискуссию относительно ухода Путина с поста президента. Первое возможное объяснение — дискуссия понадобилась Кремлю, чтобы отвлечь внимание от «основного варианта», то есть тупого «обнуления» президентских сроков. Второе — кто-то настойчиво рекомендовал Путину спокойно передать реальную власть преемнику и занять почетную должность председателя Госсовета. Не исключено, что и сам Путин какое-то время не отвергал такую возможность. Был и еще один вариант — передать реальную власть председателю Госсовета, превратив президента страны в сугубо представительскую фигуру. Этим можно объяснить появление поправок в Конституцию о гарантиях безопасности как бывшему, так и действующему президенту.

И все же это маловероятно. В поправках, предложенных Кремлем в январе 2020 года, ничего не говорилось, например, о том, что президент передает председателю Госсовета пост Верховного главнокомандующего. Между тем именно в этом качестве президент может отдавать приказы армии и другим компонентам вооруженных сил. Приказ главнокомандующего снимает с военнослужащих ответственность за последствия его выполнения, а отказ подчиниться влечет за собой уголовную ответственность. Как бы то ни было, Путин решил не рисковать и остаться в нынешнем качестве до конца своих дней. Вопрос в том, сможет ли он (или точнее — позволят ли ему) это сделать.

Неясные перспективы Владимира Путина

Еще в феврале казалось, что ничто не может помешать Путину превратиться в пожизненного президента. Но к концу марта его политические и личные перспективы стали вызывать сомнение.

Первая причина — эпидемия коронавируса. Опыт Китая показывает, что единственным средством борьбы с ней являются жесткие карантинные меры. Они были введены в провинции Хубей в начале двадцатых чисел января, когда численность больных достигла 1,5—1,7 тысяч⁴. Пик заболеваемости в Китае пришелся на 17 февраля 2020 года: болело более 58 тысяч человек. С этой даты их количество пошло на спад и 20 марта упало до восьми тысяч человек, а количество новых случаев заболевания снижается с каждым днем. В Европе подобные меры принимает одна страна за другой, хотя, похоже, с серьезным запозданием. Но тот факт, что они принимаются, дает надежду остановить эпидемию.

В России же, по крайней мере на момент написания этого текста, их не было. Всенародное одобрение введения в стране пожизненного правления Путина и празднование 9 мая считаются более важными, чем борьба с коронавирусом. В итоге рост недовольства неизбежен. Даже привыкшие ко всему массы не могут не видеть, что, тратя колоссальные деньги на подготовку к войне с НАТО и Украиной, Путин и его окружение не удосужились подготовить страну к реальной угрозе.

Другая причина — невероятно глупое решение Путина о выходе из соглашения ОПЕК+, подхлестнувшее спровоцированное коронавирусом падение цен на нефть, обвал рубля и сокращение реальных доходов населения. Судя по всему, Путин и его соратники собирались, снизив цены на нефть, решить несколько задач. Первое — «постараться отбить у американцев долю рынка». Второе — «надавить на Трампа» и заставить его вступить в переговоры, например, по «Северному потоку-2». Если в США начнет ухудшаться экономическая ситуация и вырастет безработица, ему трудно будет переизбраться. Третье — «продемонстрировать, что мы являемся мощным игроком в современном мире и с нами надо считаться». Этим сейчас должны гордиться люди⁵. Но, как заметил когда-то Виктор Черномырдин, «хотели как лучше, а получилось как всегда». Снижение цен на нефть, в том числе импортируемую США, стимулирует американскую экономику, а дешевая саудовская нефть вытесняет российскую с европейского и китайского рынков.

И, наконец, дальнейшее пребывание Путина у власти чревато растущей угрозой войны. В интервью ТАСС он прямо сказал: «Советский Союз подвергся очень страшному, ужасному, непростительному нападению со стороны нацистской Германии. Мы потеряли 27 миллионов человек, нет ни одной страны мира, которая понесла бы такую утрату. И если кто-то посмеет сделать что-то подобное, мы повторим»⁶. Сама мысль о готовящемся сегодня кем-то нападении на Россию — признак тяжелой паранойи. А готовность «повторить» и пожертвовать 27 миллионами российских граждан — чудовищная социопатия.

И в заключение можно привести мнение автора телеграмм-канала «Кремлевский безбашенник». «Давно уже Россия и ее власть не оказывались в таком жестком кольце разноплановых кризисов, которые усугублялись бы разбродом и фрондой элит и низким качеством управляемости страной. Нескончаемым сериалом интервью ТАСС, голосованием по Конституции и ежедневными психотерапевтическими заявлениями с экрана ТВ президент отчаянно пытается в такой ситуации „котла“ апеллировать напрямую к глубинному народу. Но проблема в том, что народ исторически привык безмолвствовать, а под воздействием последних безрадостных событий еще и научился роптать. Если по мере быстрого ухудшения ситуации ропот перейдет в более активную фазу, то разрушительная цепочка замкнется, и тогда уже Политбюро точно останется само по себе, а страна — сама по себе». Так уже было — в 1991 году.