Разница между языками может помочь понять и оценить другую систему, потому что совершенно новый подход оценивается непрофессионалом как открытие и неожиданность, а язык родственный многими воспринимается лишь как коверканье известной уже системы, отсюда и неприятие и даже презрительное отношение, которое нередко можно наблюдать между носителями разных славянских языков. Следует исходить из того, что ни в одном языке норма сегодняшнего дня не явилась данностью, а закрепилась как результат длительной эволюции, причем некоторые формы возникли случайно. Отсюда следует вывод, что ни один язык нельзя рассматривать как неизменный эталон, какие бы чувства у вас с ним ни были связаны.

Много раз мне приходилось читать и о русском, и о чешском языке такие полудетские восторги: вот, посмотри, что умеет наш язык! При этом языковые игры, фокусы и прочие доказательства «уникальности» в действительности присущи всем живым языкам.

Давайте проанализируем каламбур, звучащий похоже в русском и чешском: Při rekapitulaci svého života zjistil, že se skládá ze samých kapitulací (При рекапитуляции своей жизни он обнаружил, что его жизнь состоит из одних капитуляций). Хотя звучат фразы очень похоже, между ними нельзя поставить знак равенства. Когда как чешское rekapitulace является достаточно широко распространенным словом (в живом общении я его неоднократно слышала), русское в значении краткое повторение сказанного встречается редко, в словарях дается с пометкой «книжное» или даже «устаревшее». Рекапитуляция в русском — это прежде всего термин из области биологии (повторение зародышем фаз развития многих живых организмов), а также из бухгалтерского дела (способ сверки и проверки данных).

Часто основой каламбура, языковой игры, становятся похожие слова. Вот пример. Dva závody vedou dialog: — Nejvíce nás stojí reklama. — Nás reklamace (Разговаривают две фирмы: — Мы больше всего тратим на рекламу. — А мы на рекламацию). Думаю, что и тут чешский вариант звучит лучше: слово reklamace (возврат или обмен товара по причине его неисправности или низкого качества) использовалось и во времена так называемого социализма, причем и на бытовом уровне.

В некоторых анекдотах или каламбурах обыгрывается прием, когда слово «разрезается» на несколько частей, которые, конечно, не имеют ничего общего по значению с целым. Например: Víš, jak se řekne jinak amputace ruky? — Pacifik. Без разделения слова на две части, не будет понятно, в чем заключен юмор, а разделить слово надо так: paci — fik. При этом paci — это детское или разговорное слово со значением руки, ручки (известна детская прибаутка: Paci, paci, pacičky, táta koupil botičky, a maminka pásek za myší ocásek. Нечто вроде: Лап, лап, лапочки, папа купил тапочки, а мама поясок за мышиный хвосток). Слово fik можно назвать звукоподражательным, однако оно является однокоренным с разговорным (u)fiknout — отрезать, откромсать, отрубить.

В чешском языке можно составить предложения, которые будут иметь только одну гласную. Иногда в рамках языковой игры писались целые истории, в которых кроме А не было ни одной другой гласной: Pantáta Haspala spal v hambálkách a chrápal, až lampa zhasla. Za kamnama stála bandaska v kanafas zavázaná, tak zvaná šnába. Zrána pantáta Haspala vstal, natáh kaťata, vzal hafana a táhl na bažanta… История длинная, но стиль ее ясен. Поясняем, что hambálky можно перевести как неглиже, слово bandaska означает бидон (посуда, без которой нельзя было обойтись в прошлом, а сегодня уже почти предмет старины), kanafas — вид хлопчатой ткани в клеточку, kaťata — простонародное обозначение штанов, hafan — разговорное название собаки, а пошли они на охоту на фазанов.

В предложении Pepi papá pipí popo u Puppa имеются все гласные (без различия долгот). Перевод: Пепа кушает куриную попу [в ресторане] у Пуппа. Этот ресторан когда-то был самым известным заведением в Карловых Варах и располагался в одноименном отеле.

Игра с гласными встречается и в исполнении некоторых чешских песен. Например, песенку Holka modrooká, nesedávej u potoka (Девчонка голубоглазая, не сиди у ручья) веселые компании часто поют так, что постепенно все гласные заменяются какой-нибудь одной, поэтому получается нечто вроде: Hilki midriikí, nisidívij i pitikí. Чтобы спеть песню именно так, да еще хором, один из певцов обычно выкрикивает название буквы, которой будут заменяться все гласные. Для «правильного неправильного» исполнения нужно немного сосредоточиться.

Za těma domama má má máma maliny a mák v malé zahrádce. В этом предложении десять раз повторяется слог mа (форма domama сегодня не является правильной с точки зрения грамматики, но может использоваться в разговорной речи). Формы má имеют тут разное значение. Первая — это глагол (имеет), вторая — местоимение (моя). На такой основе, используя грамматические омонимы, в чешском языке можно составить предложения. В русском языке так тоже играют: Косил косой косой косой.

Объяснять анекдоты, особенно основанные на игре слов, — работа неблагодарная. Поэтому остается одно: проникнуть в тайны языка так, чтобы не нужно было ничего объяснять. Иногда это процесс длительный, ведь изучать любой язык, включая свой собственный, можно всю жизнь, и всегда остается что-то неизведанное, новое, неожиданное, нежданное, нежное, нужное…