В 1920—1930-е годы основные военные кадры эмиграции концентрировались в Болгарском царстве и Королевской Югославии. Осенью 1925 года балканская доля чинов Русского Обще-Воинского Союза (РОВС) ощутимо превышала половину от их общей численности в Европеi. «Болгария была для нас поистине „маленькой Россией“, несмотря на то, что все были очень бедными тогда, но дух у нас был невероятно сильный»ii, — вспоминал после войны сын священника, поручик Павел Бутков, окончивший в 1937 году Софийскую русскую гимназию. Он с юности знал многих чинов РОВС, включая знаменитого капитана Дроздовского артиллерийского дивизиона Клавдия Фосса, и выполнял задания контрразведчиков в болгарской столице.
В 1925—1944 гг. начальником III (Болгарского) отдела Союза состоял известный участник Белого движения на Юге России, Георгиевский кавалерiii, Генерального штаба генерал-лейтенант Федор Абрамов (1870—1963), казак станицы Митякинской Донецкого округа, происходивший из потомственных дворян Области Войска Донского и занимавший непримиримую позицию по отношению к большевистской власти на родине. В 1938 году полноправному вступлению Абрамова в должность начальника РОВС помешали только возражения официальных властей, опасавшихся новых осложнений в советско-болгарских отношениях, и без того оставлявших желать лучшего.
В середине 1930-х гг. в III отделе насчитывалось 70 территориальных групп и других местных подразделенийiv, в организации велась систематическая допризывная подготовка молодежи. В 1937 году на территории Болгарии в РОВС числились 1547 человек (33 генерала, 265 штаб-офицеров, 681 обер-офицер, 72 чиновника, 10 врачей, 8 священников и 478 солдат)v. Если учесть, что в 1940 году в Болгарии проживали всего 18 397 русских (10 тыс. мужчин, 5397 женщин и 3 тыс. детей)vi, то доля чинов РОВС — в достаточной степени мотивированных — оказывалась среди них высокой: не менее 8 % в общей массе эмигрантов и не менее 15 % от всей мужской группы. Поэтому старшие офицеры III отдела сыграли важную роль в подготовке пополнений для Русского Охранного Корпуса (РОК), сражавшегося с титовскими партизанами на Балканах. За период с марта 1942 по январь 1943 года из Болгарии в распоряжение командира РОК генерал-майора Бориса Штейфона сотрудники Абрамова отправили 43 партии добровольцев (1961 человека: пятую часть всех мужчин-эмигрантов и почти треть потенциальных призывников в возрасте 18—55 лет, физически годных к службе)vii.
Таким образом, болгарская эмиграция дала очень высокий и жертвенный показатель самомобилизации при нормальном «напряжении людьми» во время войны в 3—5 %viii.
Весной 1943 года в поле зрения Абрамова оказались разные источники, распространявшиеся в связи с акцией бывшего советского генерал-лейтенанта Андрея Власова, формально носившей еще пропагандистский характер. Однако в тот момент многим участникам событий перспективы формирования русской антисталинской армии казались вполне реалистичным. Поэтому Абрамов обратился к бывшему противнику по полям сражений Гражданской войны с предложением привлечь белых воинов к участию во Власовском движении и созданию РОА.
Вниманию читателей предлагаются фрагменты из «Оповещения» по РОВС за июнь 1943 годаix, подготовленного в Брюсселе от имени начальника Союза, Генерального штаба генерал-лейтенанта Алексея Архангельского. Настоящие материалы позволяют понять и оценить мотивацию поведения многих эмигрантов, поддержавших «подсоветских» власовцев, несмотря на разницу культур, политических взглядов и приоритетов.
Копия письмаx Ген[ерал-]Лейт[енанта] АБРАМОВА [—] Ген[ерал-]Лейт[енанту] ВЛАСОВУ от 10. 6. [19]43 г[ода]xi
Милостивый Государь Андрей Андреевич.
Приветствую Вас и Ваше героическое начинание для окончательного уничтожения большевизма и низвержения всей Сталинской клики, во имя спасения Русского Народа и нашей Великой Родины — России.
Приветствую от лица воинских чинов бывшей Русской Армии, находящихся в эмиграции по эвакуации из Крыма в 1920 году и ныне проживающих в Болгарии. Их чувства разделяют и большинство здешних русских эмигрантов.
Ваше первое Обращениеxii, как Председателя Русского Комитетаxiii, от 27 декабря 1942 года попало к нам лишь в Апреле месяце через Одессуxiv и было встречено в массе сочувственно. На наш запрос представителям Германского Командования — распространяется ли это обращение на русскую эмиграцию и может ли последняя идти в ряды Русской Освободительной Армии — официальные Германские круги ответили, что Обращение Смоленского Комитета касается только [советских] военнопленных и населения освобожденных областей Восточного фронта и на русскую эмиграцию не распространяется; причем еще раз было подтверждено, что вопрос о допущении русской эмиграции к участию в борьбе и работе по обслуживанию освобожденных земель — откладывается до окончания войны на Восточном фронтеxv.
Такое положение не удовлетворяет ту воинскую среду, которую я имею честь возглавлять; не удовлетворяет и бо́льшую часть остальной эмиграции в Болгарии, идеологически тождественную с нами. Эта группа, численность ее приблизительно 3—4 тысячи в возрасте 18—60 летxvi, считает себя вполне годной служить делу борьбы Русского Народа с большевизмом, как в рядах Русской Освободительной Армии, так и на поприще хозяйственно-строительном и административном.
Наша политическая программа вполне тождественна с программой[,] возвещенной в воззвании Вашего Комитета[,] и совершенно чужда каких бы то ни было реакционно-реставрационных устремлений. В прилагаемой информацииxvii дословно приведены основы наших политических воззрений на будущее нашей Родины по освобождении Ее от большевизма.
Если бы Вы нашли возможным и желательным использовать нужные Вам силы русской эмиграции, то первым шагом к тому могло бы быть включение в Ваш Комитет Представителя от русской эмиграции или хотя бы постоянного докладчика при нем по делам русской эмиграции в Болгарии, изъявившей готовность теперь же принять участие в борьбе, как в составе Освободительной Армии, так и на ниве административного и хозяйственного служения в ней. Я как бы обособляю русскую эмиграцию в Болгарии лишь потому, что за 20 лет пребывания в эмиграции каждая страна наложила известный отпечаток на проживающих в ней эмигрантов; и кроме того[,] здесь осел главным образом воинский элемент — эвакуированные сюда в 1921 г[оду] с о[строва] Лемноса и [из] Галлиполи кадры Белой Армии [генерала] Врангеля — I Армейского и Донского казачьего корпусовxviii, чего в других странах, кроме Сербии — не было.
Наиболее действенный и жертвенный элемент из нашей среды находится сейчас в Сербии в рядах Русского Охранного Корпуса, куда в 1942 году из Болгарии мы отправили в качестве добровольцев более 2500 человекxix. По нашим сведениям, в формируемых частях Освободительной Армииxx ощущается недостаток офицерского состава, в особенности в казачьих частяхxxi. Полагал бы, что при Вашем желании Вы могли бы настоять о выделении из Русского Охранного Корпуса нужного Вам офицерского составаxxii. Я имею сведения, что в этом корпусе (там всего три стрелковых полка) Ваши воззвания вызвали большой подъемxxiii и волнения среди наших «болгарских» контингентов (т[о] е[сть] поступивших из Болгарии), выливающиеся в настойчивые ходатайства об отправлении их в Русскую Освободительную Армию. В Русском Охранном Корпусе очень много офицеров на положении рядовых солдат или унтер-офицеров; за год службы под немецким руководством они значительно освежили свою боевую подготовку и могли бы быть полезными в Вашей Освободительной Армии и на офицерских должностях. Большинство из них прошли свой боевой стаж в годы Великой и Гражданской войн 1914—1920 г[одов].
В случае Вашего на то желания, Вам могли бы быть даны более подробные сведения по Болгарии о лицах, изъявивших желание быть отправленными в распоряжение Вашего Комитета, по различным категориям — военным, административной службы, инженеров, техников, агрономов, учителей, врачей, сестер милосердия, чиновников банковской и других служб, юристов, лиц вольной профессии — с указанием их стажа и специальности, как прежних, так и приобретенных в эмиграции.
В заключение несколько слов о себе, дабы Вы могли знать, кто именно дал Вам эти сведения. Я — Федор Федорович Абрамов, Донской казак, рождения 1870 года, по профессии — офицер, служба шла по Генеральному Штабу и кавалерии. В войну 1914—1917 г[одов] — Начальник 10-й Кавалерийской Дивизии; в Гражданской войне — Начальник Дивизии в Донской Армии. В Крыму в Армии Генерала Врангеля — Командир Донского Корпуса. По эвакуации частей в Болгарию с 1921 года — Командир Донского Корпуса и Председатель Русского Обще-Воинского Союза в Болгарии, в каковом положении нахожусь и по сей деньxxiv. В силу этих обстоятельств мне известны все вышеизложенные данные о русской эмиграции в Болгарии — что она может дать и что можно от нее потребовать.
Был бы Вам признателен, ежели бы [Вы] сообщили мне Ваше мнение по всему высказанному и тем дали бы мне возможность быть Вам полезным в лице руководимых мною воинских организаций.
Прошу принять уверения в совершенном уважении с пожеланием Вам полного успеха в Ваших делах.
А б р а м о вxxv.
Выписка из письма А[лексея] П[етровича] Архангельскогоxxvi [—]
Ф[едору] Ф[едоровичу] Абрамову от 30 Июня 1943 г[ода]xxvii
…Письмо Ваше А[ндрею] А[ндрееви]чуxxviii написано хорошо и вместе с Вашей информацией может разбить его «предубеждение» против нас, если таковое предубеждение у н е г о, действительно, существует, в чем я сомневаюсьxxix.
Даст ли практический результат Ваше письмо, в смысле извлечения наших чинов из РОК и передачи их в РОА… Не знаю, веры в это у меня мало. Во-первых, Ваши чины — «штыки» — теперь нужны на месте, Вы об этом хорошо знаете, а во-вторых, РОА, видимо, еще не вышла из периода отдельных отрядовxxx, периода как бы организационного — это ясно видно из доклада Ген[ерала] Малышкинаxxxi.
Но как бы то ни было, а войти в связь с А[ндреем] А[ндреевичем] нужно, ведь это ДОЛЖНО БЫТЬ АНТИБОЛЬШЕВИСТСКОЙ армией, да еще получившей специальную антибольшевистскую подготовку. Кроме того[,] это должно быть — хотелось бы в это верить — русская национальная армия. Как же нам, заклятым врагам большевизма и русским националистам[,] остаться равнодушными…
Поездка Ваших офицеров — Ваших представителей — была бы во всяком случае полезна…
На днях здесь было антибольшевистское торжественное собраниеxxxii с участием валлонов и фламандцев — и те, и другие дали отряды на Восточный фронтxxxiii — и на которое приезжали и представители армии Власова. Один из них очень толковый и хорошо образованный, б[ывший] советский командирxxxiv, сын убитого белого офицераxxxv — его статья о Русской Молодежи, выдержку из которой я прилагаюxxxvi, помещена в «Заре»xxxvii. Другой же из наших «переводчиков»xxxviii, Алексеевского полка…xxxix
По их рассказам и докладам, как мне говорили, видно, что армия Власова еще не представляет собой что-либо цельного…
Вы очень кстати послали В[ласову] наши взгляды — они в общем не противоречат заявлениям В[ласова], кроме пункта по национальному вопросу (самоопределение вплоть до отделения). Но при оценке всех заявлений В[ласова] надо принимать во внимание обстановку, в которой они сделаны.
Думаю, что успех комплектования РОА обеспечен, но в смысле успеха боевого воздействия на Красную армию — сказать что-либо трудно. Полагаю, что этот успех будет зависеть от общей постановки русского вопросаxl, от него зависит и привлечение нас. Но важно, чтобы РОА была действительно антибольшевистской армией — в этом ее великое значение и ценность для нас…
i Белая военная эмиграция в Сербии… // Александров К. М. Война и мир Русского Зарубежья. М., 2022. С. 217.
ii Бутков П. Н. За Россию. СПб., 2001. С. 26.
iii Золотое оружие (1906). С 1912 г. — Георгиевское.
iv Кьосева Ц. Русские эмигранты из Болгарии в Русском охранном корпусе в Югославии // Русская эмиграция и фашизм. СПб., 2011. С. 101.
v Семенов К. К. Русская армия на чужбине. М., 2019. С. 189.
vi Кьосева Ц. Русские эмигранты… С. 100.
vii К истории русской военной эмиграции в Европе… // Александров К. М. Война и мир Русского Зарубежья. С. 326.
viii Александров К. М. Белая военная эмиграция в Сербии… С. 249.
ix Columbia University Libraries, Rare book and Manuscript Library, Bakhmeteff Archive (ВАR). ROVS Collection. Box 20. Folder «Correspondence 1943». [Оповещение по РОВС. Брюссель, июнь 1943 г.]. Машинопись (копия), 7 с. Благодарим коллег за возможность познакомиться с настоящим источником. Публикуется по новой орфографии, с исправлением очевидных ошибок, опечаток и с сохранением орфографических и стилистических особенностей оригинала. При необходимости пропущенные слова, знаки и окончания слов заключены в квадратные скобки.
x Ibid. С. 1—2.
xi 8 июня 1943 г. в ходе совещания А. Гитлер и начальник Верховного командования Вермахта (ОКВ) генерал-фельдмаршал В. Кейтель категорически отказались от формирования РОА и наложили запрет на самостоятельную деятельность генерал-лейтенанта А. А. Власова (см.: Приложение № 5. Совещание фюрера… 8.6.1943 года // Двинов Б. Л. Власовское движение в свете документов. Нью-Йорк, 1950. С. 92, 97, 99—100).
xii Обращение Русского комитета к бойцам и командирам Красной армии, ко всему русскому народу и другим народам Советского Союза. 27 декабря 1942 г. Смоленск. См. напр.: Приложение 1 // Андреева Е. Н. Генерал Власов и Русское Освободительное Движение. Лондон, 1990. С. 329—332. Текст был составлен и подписан в Берлине.
xiii Предполагалось, что Обращение подпишут: генерал-лейтенант А. А. Власов (председатель), генерал-майор В. Ф. Малышкин (секретарь), бригадный комиссар Г. Н. Жиленков, журналист М. А. Зыков и бургомистр Смоленска Б. Г. Меньшагин, которые должны были войти в состав Комитета. Однако после межведомственной борьбы остались лишь первые две подписи, и Комитет стал фикцией.
xiv Весной 1943 г. возникли первые контакты между одесситами, придерживавшимися антисталинских взглядов, и чинами РОВС, приезжавшими из Болгарии в зону румынской оккупации (см.: Мануйлов М. Д. Одесса в период Второй мировой войны // Одесса: жизнь в оккупации. 1941—1944. М., 2013. С. 170).
xv О причинах отказа см. напр.: Александров К. М. К истории русской военной эмиграции в Европе… С. 319.
xvi За вычетом добровольцев, убывших на службу в РОК в 1942—1943 гг.
xvii Очевидно, речь идет об одной из «Информаций» по РОВС. Номер и дата не сообщаются.
xviii По состоянию на 1 июля 1923 г. в строевых частях Русской армии генерал-лейтенанта барона П. Н. Врангеля насчитывались 27 947 чинов, из них 13 129 (47 %) — галлиполийцы, находившиеся в Королевстве СХС (КСХС) и Болгарском царстве (см.: Последняя победа русской армии // Александров К. М. Война и мир Русского Зарубежья. С. 65).
xix Возможно, что в настоящее число входят добровольцы, убывшие в РОК в период с февраля до июня 1943 г. Или же цифры, которые ввела в научный оборот Ц. Кьосева (см.: Кьосева Ц. Русские эмигранты… С. 103) не совсем полны.
xx Речь идет о русских подразделениях и частях Восточных войск Вермахта, военнослужащие которых носили шевроны РОА. К 5 мая 1943 г. общая численность военнослужащих Восточных войск (без «хиви», полицейских и т. п.) превышала 170 тыс. человек (см.: Дробязко С. И. Под знамена врага. М., 2004. С. 196). Доля русских, включая чинов казачьих формирований, составляла не менее трети.
xxi В 1942—1944 гг. многие белоэмигранты выезжали из стран Западной Европы на Восточный фронт для службы в казачьих частях, в том числе и отдельные офицеры, которые не были казаками.
xxii Таких возможностей летом 1943 г. А. А. Власов не имел. Де-юре Русский Корпус вошел в состав формировавшейся власовской армии (ВС КОНР) только зимой 1945 г.
xxiii Настоящий тезис в 1995 г. подтвердил поручик В. В. Гранитов 2-й (см.: Александров К. М. К истории русской военной эмиграции в Европе… С. 328).
xxiv Подробнее о биографии Генерального штаба (далее: ГШ) генерал-лейтенанта Ф. Ф. Абрамова см., напр.: Алабин И. М., Судравский В. Д. Донской генералитет в изгнании. М., 2001. С. 10—12.
xxv Ответ на письмо не установлен. Однако при учреждении КОНР 14 ноября 1944 г. Ф. Ф. Абрамов вошел в состав Комитета, а с зимы 1945 г. состоял в распоряжении Управления казачьих войск (УКВ) при КОНР. Следовательно, А. А. Власов как минимум запомнил его письмо и предложения 1943 г.
xxvi Архангельский Алексей Петрович (1872—1959) — участник Великой войны 1914—1918 гг. и Белого движения на Юге России в 1918—1920 гг., ГШ генерал-лейтенант (1917). Из потомственных дворян Саратовской губернии. Окончил 2-й Московский кадетский корпус (1890), 3-е Александровское военное училище (1892), Николаевскую академию ГШ по I разряду (1898). В службе юнкером (1890), Л.-гв. офицер Волынского полка (1892). С 1901 г. — в Главном Штабе. После Октябрьского переворота 1917 г. состоял на службе у большевиков (1917—1918), начальник управления по командному составу в Главном Штабе. Участник белого подполья в Москве (1918). Осенью 1918 г. перешел на нелегальное положение, бежал из Москвы на Юг и через Украину перешел на сторону Вооруженных Сил Юга России (ВСЮР). Реабилитирован по суду и восстановлен в чине (1919). После крымской эвакуации (1920) — в эмиграции в Турции, КСХС, с 1927 г. в Бельгии. Начальник РОВС (22 марта 1938 — 25 января 1957). Автор публикаций в русской зарубежной печати. Умер и похоронен в Брюсселе. Дополнительные сведения к биографии А. П. Архангельского см. в разных материалах (по именному указателю): Александров К. М. Война и мир Русского Зарубежья. С. 792; Худокормов А. В. Генерал Архангельский — мужественный и достойный офицер, мудрый политик и глубокий русский патриот // Нансеновские чтения 2008. СПб., 2009. С. 112—126; и др.
xxvii ВАR. ROVS Collection. Box 20. Folder «Correspondence 1943». [Оповещение по РОВС. Брюссель, июнь 1943 г.]. С. 7.
xxviii А. А. Власову.
xxix Об отношении А. А. Власова к белым воинам и первых знакомствах с ними весной 1943 г. подробнее см.: Александров К. М. К истории русской военной эмиграции в Европе… С. 328—330. Из описания следует, что сомнения А. П. Архангельского могли иметь под собой основания.
xxx Точнее: подразделений на уровне рот-батальонов в составе Восточных войск Вермахта.
xxxi Малышкин Василий Федорович (1896—1946) — прапорщик Российской армии (1917), участник Гражданской войны в рядах РККА (1918—1921), член Коммунистической партии в 1919—1941 гг., кавалер орденов: Красного Знамени (1921), Знак Почета (1938). В 1938—1939 гг. в звании комбрига репрессирован органами НКВД, на следствии подвергался пыткам, освобожден и реабилитирован. Начальник штаба 19-й армии Западного фронта, генерал-майор РККА, попал в плен под Вязьмой (1941). Участник Власовского движения с 1942 г., формальный секретарь Русского Комитета. В 1944—1945 гг. — член президиума, начальник Главного организационного управления КОНР, генерал-майор ВС КОНР. В 1946 г. американским командованием экстрадирован в советскую оккупационную зону Германии. Казнен на основании постановления Политбюро ЦК ВКП(б) от 23 июля 1946 г. Подробнее о нем см.: Александров К. М. Офицерский корпус армии генерал-лейтенанта А. А. Власова 1944—1945 / Биографический справочник. 2-е изд. М., 2009. С. 582—597.
Здесь А. П. Архангельский имеет в виду доклад генерала Малышкина на 1-й антибольшевистской конференции бойцов и командиров Красной армии, состоявшейся 12 апреля 1943 г. во время 2-го учебного сбора в Дабендорфской школе РОА под Берлином. Доклад вызвал критические замечания белых воинов, так как Малышкин заявил: «Белое движение <…> не несло прогрессивных начал для русского народа, это движение было, в лучшем случае, безыдейным движением, а чаще всего — это было движение, направленное к реставрации старой дворянско-помещичьей России» (цит. по: Там же. С. 587). В использованном нами источнике содержатся опровержения тезисов докладчика на основании заявлений генерала Врангеля и Великого князя Николая Николаевича (Младшего) (см.: ВАR. ROVS Collection. Box 20. Folder «Correspondence 1943». [Оповещение по РОВС. Брюссель, июнь 1943 г.]. С. 2—3).
xxxii 27 июня 1943 г. во дворце спорта в Брюсселе с участием до 10 тыс. человек.
xxxiii С июня 1943 г. на основе бывшего 373-го пехотного батальона Вермахта, выведенного с Восточного фронта, формировалась штурмовая бригада войск СС «Валлония». Фламандский легион к лету 1943 г. понес большие потери на Восточном фронте в составе 2-й пехотной бригады войск СС. Уцелевших легионеров вывели на переформирование.
xxxiv Давиденков Николай Сергеевич (1915—1951) — лейтенант (?) РККА (1941), поручик РОА (1943), сотник казачьих частей в составе ВС КОНР (1945), поэт, публицист. В 1938—1939 гг. репрессирован органами НКВД по сфабрикованному делу «Ленинградской студенческой террористической организации», подельник Л. Н. Гумилева, был знаком с А. А. Ахматовой. Реабилитирован (1939). Окончил биологический факультет ЛГУ (1940) и призван в РККА. В плену с 1941 г., добровольный помощник («хиви»). В 1942—1943 гг. служил в казачьих частях Вермахта. Участник Власовского движения (1943), затем до конца войны — вновь в казачьих частях, работал в редакции газеты «Казачья лава» (Берлин—Потсдам). Входил в круг лиц близких генералу от кавалерии П. Н. Краснову. Вместе с др. офицерами отдельного корпуса генерал-майора Т. И. Доманова экстрадирован британским командованием в советскую оккупационную зону Австрии. Осужден на 10 лет лагерей (1945), затем еще на 10 лет (1946). Военным трибуналом Северо-Кавказского военного округа осужден к высшей мере наказания и расстрелян в Краснодаре. Подробнее о нем см.: Александров К. М. Офицерский корпус… С. 364—369.
xxxv Ошибочное утверждение автора письма. Н. С. Давиденков — сын русского врача С. Н. Давиденкова (1880—1961), ставшего в СССР известным невропатологом и академиком.
xxxvi BAR. ROVS Collection. Box 20. Folder «Correspondence 1943». [Оповещение по РОВС. Брюссель, июнь 1943 г.]. С. 6.
xxxvii Газета для советских военнопленных (Берлин [Дабендорф]; отв. ред. — генерал-майор И. А. Благовещенский), издавалась в 1943—1944 гг. Др. установленная публикация: Русская молодежь // Молодость. 1943. 18 июля. № 1. Приложение к газете «Голос Крыма» (Симферополь).
xxxviii Чинов РОВС, уехавших в 1941—1942 гг. из Европы переводчиками на Восточный фронт.
xxxix Правильно: штабс-ротмистр Дроздовского конного дивизиона и капитан РОА Белов.
xl От принципиального признания права Российского государства на существование.