«В интересах политической стабильности»

Оккупация Чехословакии войсками стран Варшавского договора произошла чрезвычайно быстро, а процесс вывода солдат и техники растянулся надолго. Последний железнодорожный состав пересек границу 21 июня, а командующий Центральной группой войск (ЦГВ) Эдуард Воробьев улетел с пражского аэродрома «Кбелы» 27 июня 1991 года.

«Делегация, которая ведет переговоры с советской стороной о выводе войск, так же как наше Правительство национального согласия, я лично и вся наша общественность, глубоко заинтересованы в том, чтобы солдаты ушли из страны как можно скорее. Это в интересах политической стабильности нашей страны, а значит, и в интересах обеспечения того же самого во всей Центральной Европе. Однако, получив сегодня ночью послание Михаила Горбачева, я осознал некоторые касающиеся советской стороны аспекты, к которым мы должны относиться серьезно. Я их до сих пор не учитывал. Речь идет не только о выезде 70 тысяч солдат (около 75,5 тысяч военнослужащих) и их семей (около 39 тысяч человек). В первую очередь мы говорим об огромном количестве военной техники и боеприпасов, накопившихся за 20 лет на нашей территории, которые невозможно вывезти за одну ночь. Вывод войск также связан с большими внутриполитическими изменениями, происходящими в Советском Союзе. Однако все это не меняет нашего стремления вести переговоры о том, чтобы эти войска покинули нашу территорию как можно скорее. Чем раньше они уйдут, тем большая политическая стабильность настанет в нашей стране и в соседних государствах», — заявил чехословацкий президент Вацлав Гавел 13 февраля 1990 года, когда в Москве шел второй раунд переговоров о выводе советского контингента из ЧССР.

Спасибо Шеварднадзе

«Нам сопутствовала колоссальная удача, как в смелой атаке гусарского эскадрона. Наше правительство было сформировано 10 декабря 1989 года, а в конце февраля мы с Шеварднадзе уже подписывали договор о выводе советских войск — то есть все произошло по прошествии двух месяцев и нескольких дней. Естественно, такое было возможно только в условиях царившей тогда атмосферы — благодаря тому, что в Москве был Горбачев, а в первую очередь благодаря Эдуарду Шеварднадзе. С ним наше сотрудничество было просто замечательным. Очень хорошо вместе работали также и группы, оговаривавшие детали вывода, — вспоминал в 2010 году в эфире «Чешского Радио» экс-министр иностранных дел Йиржи Динстбир. — Потом все шло по плану. Я с большим уважением отношусь к тому, что Михал Коцаб, тогда депутат Федерального собрания, взял под контроль выполнение всех договоренностей, касавшихся вывода советских войск. С генералом Воробьевым, последним командующим Центральной группы войск, они договаривались о конкретных шагах и осуществляли почти ежедневный контроль происходящего».

На родину, в палатки

Начало переговоров было сложным. СССР в связи с возвращением солдат (не только из Чехословакии) приходилось решать множество проблем.

«Они не знали, что им делать. Хотя Шеварднадзе однозначно выступал за вывод войск, но армии это не нравилось. В Москве шла внутренняя борьба по поводу сроков вывода. Приходилось решать еще одну принципиальную проблему, которая возникала еще в царские времена. Армия, офицеры — элита, привыкшая к множеству привилегий. И вдруг их всех стягивали от нас, выводили из Афганистана, из Монголии, а потом еще предстояло переправить домой 350 тысяч солдат из Германской Демократической Республики. Они не были к этому готовы.

Поэтому изначальное требование вывести из Чехословакии всех солдат к 30 июня 1990 года мы согласились откорректировать. До 30 июня должны были покинуть республику все боевые подразделения. Склады и все остальное предстояло перевозить еще в течение следующего года. Им негде было складировать вывезенное оснащение, и не было квартир для возвращавшихся офицеров.

Шеварднадзе мне потом рассказывал, как их майоры и капитаны, привыкшие к достаточно комфортному уровню жизни, вдруг оказались в палатках в каких-то лагерях. Их негде было размещать.

Но я рад, что мы успели все так быстро. В конце года начавшиеся серьезные разногласия, спровоцированные русским генералитетом, вынудили Шеварднадзе уйти в отставку».

Капитальный ремонт

В эфире «Чехословацкого Радио» тогда рассказывали об интервью, которое начальник Генерального штаба советских вооруженных сил генерал Моисеев предоставил газете «Красная звезда». Положение советских военных, покидавших Чехословакию, он сравнивал с судьбой беженцев.

Подполковник Эдуард Котковский, служивший в чешском городе Дечин, описывал ситуацию иначе: «Мы сохраним в душе самые лучшие воспоминания о чешском народе, о его дружественном, очень хорошем отношении к нам. Замок, где располагалась наша часть, мы оставим в полном порядке. Ничего не будет разрушено, мы ничего себе не возьмем. Я хочу, чтобы наши народы сохранили между собой самые хорошие отношения».

Мы не знаем, удалось ли выполнить подполковнику Котковскому свое обещание, однако в других населенных пунктах Чехословакии положение было иным.

Первым городом, который полностью покинули советские солдаты, стал Крнов. Об этом из северо-моравского города Брунтал 11 апреля 1990 года в радиоэфире рассказывал журналист Лубош Лидицкий. Он следил за работой депутатской комиссии, осуществлявшей ревизию покидаемых советскими солдатами объектов:

«Опасения по поводу нанесенного ущерба в казармах и в квартирах, где жили офицеры, подтвердились. Председатель городского исполкома Ярослав Врзал сообщил депутатам, что ущерб исчисляется 27 миллионами крон. Выплаты компенсаций требуют также отдельные граждане и организации. Последние 300 советских солдат должны покинуть Брунтал 14 апреля. До 15 мая здесь останется только обслуживающий персонал, чтобы советские дети могли закончить учебный год. Ущерб? Исполкому в данный момент были переданы 111 квартир, на ремонт которых придется потратить 14 миллионов крон. По словам генерал-майора Вильяма Польтиковича, члена смешанной парламентской комиссии, состояние казарм соответствует двадцатилетнему периоду эксплуатации. В казармах придется делать капитальный ремонт». Шла речь и об экологическом ущербе.

«На вокзале в Домашове-над-Быстрицей сегодня очень оживленно, что весьма непривычно, как и в целом ситуация, за которой мы наблюдаем, — сообщал журналист «Чехословацкого Радио» Павел Шмидт 26 февраля 1990 года. — На железнодорожные платформы въезжает один танк Т-72 за другим. Начинается подготовка к отправке советской военной техники, конкретно танкового полка, размещавшегося в военном объекте Либава. 21,5 года продолжалось так называемое „временное пребывание“ войск. Весь этот период советские войска были опорой „нормализации“, базой тоталитарного режима, тем, что тормозило развитие в нашей стране свободы и подлинной демократии».