— В середине XIX века массовая миграция была сравнительно новым европейским феноменом. Так, 200—300 тысяч европейцев, в основном из северных стран, пересекли океан, чтобы поселиться в Соединенных Штатах. И хотя из Центральной Европы, в частности из Австрийской империи, этот поток был не таким сильным, в случае Чехии дело обстояло иначе: на ее долю приходилось около 50 % населения, покидающего Австро-Венгрию. Для чешского народа это были огромные цифры — с середины века до 1870-х уехало около 60 тысяч человек.

— С чем же был связан отъезд из империи именно чешского населения? С поисками самоопределения народа?

— Мотивация была прежде всего экономическая. В числе мигрантов преобладали мужчины, которые хотели зарабатывать, чтобы потом вернуться назад или посылать деньги на родину. Миграция началась в 1850-е гг. — это был период экономического кризиса, когда не хватало рабочих мест. Как раз в то время стали появляться первые компании, занимавшиеся целенаправленной организацией эмиграции, это превратилось в своего рода коммерческий проект.

Из Северной Америки — на Амур

— В 1858 году был подписан Айгунский договор между Российской империей и Китаем, по которому Россия получила огромные территории на Дальнем Востоке, которые необходимо было как-то заселять. Для русских это были слишком далекие края, и в политических славянофильских кругах в Москве, в Петербурге возникла идея, которую поддерживал и славяновед Александр Гильфердинг, — «славянизировать» эти восточные окраины, заселив их славянами, которые не смогли удачно устроиться в Америке. То есть появилась мысль о славянской репатриации — перевезти людей через Тихий океан обратно в «славянский мир», в Россию, чтобы заселять эти дальневосточные окраины: Маньчжурию, Приамурье…

— Таким образом, путь чехов пролегал через половину земного шара: из Австрийской империи в Америку, а оттуда в Россию?

— Проект предполагал привлечение чехов, уже находившихся в Новом Свете. Он получил поддержку со стороны губернатора Восточной Сибири Николая Муравьева-Амурского, который направил в Соединенные Штаты чиновника особых поручений А. И. Малиновского — договариваться с американскими чехами, и в Богемию — обеспечить проекту поддержку чешских политиков. Два наблюдателя, Франтишек Мрачек и Барта Летовский, побывали на приамурских территориях и ездили в Петербург. Некоторое время шли переговоры между российским правительством и представителями чешских эмигрантов, однако в 1863 году все внезапно закончилось. Хотя с Богемией произошедшие тогда события прямой связи не имели, однако вспыхнувшее Польское восстание заставило российские власти задуматься: а не поведут ли себя чехи на Дальнем Востоке так же, как поляки на западе? Ведь в Приамурье появилось бы католическое население — хоть и славянское, но чужеродное. Да, они умные, культурные, хозяйственные, признавали российские власти, однако доверие к ним было подорвано. Так что на этом проект завершился.

— В итоге на эти территории не переехал вообще никто?

— В Приамурье не приехал ни один переселенец. Однако упомянутые представители чешской диаспоры, Франтишек Мрачек и Барта Летовский, в тот момент начали разрабатывать уже другой проект, связанный с отправкой славянской делегации в 1867 году в Москву на этнографическую выставку, которая фактически стала Славянским съездом. Делегация состояла из балканских и центрально-европейских (австрийских) славян, и ее возглавляли Франтишек Палацкий и Франтишек Ригер, которые были тогда наиболее влиятельными фигурами. Их принимали даже царь Александр II и министр иностранных дел Александр Горчаков, хотя формально они являлись всего лишь депутатами австрийского Рейхстага.

Именно на этой московской выставке был представлен другой проект расселения чешских мигрантов. Импульсом к нему послужил доклад русского историка Константина Бестужева-Рюмина. Он сказал: «Пришла пора призывать не немцев, а своих братьев-славян, хотя бы, например, чехов». Этот проект был направлен на «славянизацию» не Дальнего Востока, а других окраин, где не было славянского населения — на Кавказ. Там хотели расселять чешских колонизаторов, чтобы осваивать и окультуривать эти неславянские окраины Российской империи.

Чехи в предгорьях Кавказа

— В работе съезда принимал участие и Алоиз Кареш, который не был видным деятелем чешской политики или культуры, однако руководил одной из крупнейших компаний, осуществлявших организацию эмиграции, прежде всего в Америку. Кареш чувствовал, что ветер меняется и может появиться коммерческий проект, направленный на Восток, на Россию. Конечно, у этой фирмы был свой интерес, однако Кареш работал на стороне правительства России. Переселилось несколько сотен семей из Чехии, что было поддержано российской стороной. В 1870-е гг. при правительственной канцелярии действовала Комиссия по водворению в Россию чешских эмигрантов, которой руководил граф Толь. Однако чехи попадали в очень тяжелые природные условия, в которых им приходилось вести хозяйство. К этому они оказались не готовы.

— В каких именно регионах они расселялись?

— На Северном Кавказе, в районе Минеральных Вод. Этот проект закончился для чешских иммигрантов катастрофой. 10-15 лет их поддерживало правительство, однако потом эта помощь была полностью прекращена. К тому же от чехов отвернулись славянофильские круги, которые в Москве возглавлял Иван Аксаков. Можно процитировать его высказывание 1870-х гг.: «Время льгот и пособий прошло безвозвратно, ибо на горьком опыте мы все убедились не только в их бесплодности, но и очевидном вреде. В денежном деле нет места сентиментальности. Земля и вода русские, славное русское имя, сильная и крепкая славянская держава — все к услугам наших бедных угнетенных соплеменников. Пусть живут и трудятся, как знают, но больше ничего». Так все и кончилось — поголодав на Кавказе, чешские семьи частично вымерли, частично вернулись на родину или переселились на другие окраины России. Оба проекта привлечения западных славян на «славянский Восток» завершились неудачей.