— Это был ваш первый крупный показ. Насколько такие мероприятия важны в жизни дизайнера моды?

— В течение двух дней работы фестиваля Interbeauty Prague мне посчастливилось показать коллекцию для прессы и зрителей. Для дизайнера это крупное событие, это grand finale. На таком показе коллекция впервые раскрывается: зрители видят то, что модельер создавал в течение полугода, один на один со своими замыслами. Очень много времени и сил уходит и на организацию самого показа; подготовка 15-минутного шоу занимает полгода: графика, музыка, сценография — все должно гармонировать. Но главное, конечно, это сама коллекция как произведение искусства. На подиуме каждая вещь заново рождается, оживает и открывается. Когда начинается показ и одна модель следует за другой, становится яснее замысел, от кульминации до развязки — так я рассказываю свою историю. Дизайнер всегда ждет, как публика будет реагировать на его работу, для него это пик напряжения. После показа камень спадает с сердца и на пару недель наступает эйфория. Потом готовится новая коллекция. Без показов было бы скучно и рутинно.

— На формирование вашей личности оказали влияние разные культуры. Как это отразилось в вашем творчестве?

— Корни — это очень важная точка отсчета. Я думаю, что человек все время будет возвращаться к тому, кто он, где родился, откуда происходит. В Латвии по-прежнему живет часть моей семьи, бабушка и дедушка, так что связь не прервалась, я стараюсь ездить в Ригу. Есть в Латвии места, которые на меня подействовали необыкновенно. Например, Юрмала — в этом приморском городе я провела много времени и особенно остро почувствовала его атмосферу. Сосновые леса там выходят прямо на песчаное побережье, запах моря и сосен перемешивается, природа фантастическая. Юрмала — уютный курортный городок с неповторимыми традициями, на улице продают ягоды и поделки из янтаря. В моей работе всегда прослеживается связь с этими краями: я использую только природные материалы, в коллекциях у меня есть вязаные вещи (свитера) — это прибалтийский стиль. Часто я использую холодные цвета, навеянные дождливым серым небом Латвии, пустынной прибрежной полосой. Исключением стала только последняя, яркая коллекция, посвященная цветам. Но и она связана с моим детством: дедушка часто ходил со мной на прогулки, и даже сейчас все удивляются, что я знаю названия многих цветов и деревьев.

— Как вы оцениваете чешский мир моды? Как чешский менталитет выражается в одежде? Говорят, что чехи предпочитают работу в униформе, не тратятся на модные вещи, а инвестиции делают только в спортивную экипировку…

— Я думаю, чешские женщины все еще боятся элегантности. Все самое интересное в области дизайна одежды здесь происходило во время Первой Республики. Тут были салоны, не уступающие французским, и крупные Дома моды Ганы Подольской, Олдриха Розенбаума, Арноштки Роубовой. Модельеры ездили на показы в Вену, потом в Париж. Выходил шикарный журнал «Ева». Чехословацкая мода этого периода была интересная, элегантная, передовая. Манекенщицы в платьях от Подольской и Розенбаума появлялись на ипподроме Хухле, на променаде в Марианских Лазнях — так закладывались основы стиля. У Подольской одевались первая леди Гана Бенешова, жена Томаша Бати Мария Батева, автогонщица Элишка Юнкова, прославленные актрисы Ольга Схеинпфлугова, Лида Баарова, Гана Витова и Наташа Голлова.

Но потом пришел тоталитаризм. Арноштка Роубова погибла в концентрационном лагере в Терезине, Розенбаум эмигрировал. При коммунистах все ателье и студии были национализированы. Типичная ситуация того времени: Подольская работала продавцом в своем бывшем Доме моды и еле сводила концы с концами. Феномен Первой Республики больше никогда не повторился.

По сравнению со столицами моды (Парижем, Миланом), где все развивалось, на территории соцлагеря ничего не происходило. Журналы моды просто диктовали, как надо одеваться: скромно и прилично. Из учебных заведений этого направления остался один Художественно-промышленный институт (UMPRUM), все модельеры были одной школы, учились под началом одних и тех же профессоров. За период социализма изменений в этой сфере практически не происходило.

После Бархатной революции в Чехии постепенно сформировался свой тип моды — для спорта и отдыха. На покупке одежды до сих пор принято экономить, здесь предпочитают удобную, не обязательно стильную одежду. Чехи в целом сильно ориентированы на спорт, именно победы национальной сборной стали их подспудной мотивацией в стиле одежды. Все мои друзья очень спортивны: катаются на лыжах, велосипедах, рафтах. Я не знаю здесь ни одного человека, который бы не занимался спортом. И этот активный стиль жизни отражается и в одежде.

Я надеюсь, что сейчас это будет постепенно меняться. С приходом Fast fashion moda стильные вещи стали доступны по цене. Когда я вижу, сколько покупателей в магазинах Zarra, Mango и т. п., меня это радует — люди начинают думать о своем стиле. В Праге активно открываются международные фирмы, которые требуют от сотрудников соблюдать определенный дресс-код, чтобы они были красиво одеты в офисе. Думаю, чешский бренд Petro Filippi создает вещи в бизнес-стиле на хорошем уровне, и, хотя они дороже, чем Zarra, сотрудники международных компаний могут себе это позволить.

Чешские женщины чуть-чуть боятся быть экстравагантными, хотят закрыться, стать незаметными. Это обидно, ведь они очень красивые. Много по-настоящему элегантных женщин можно увидеть, например, на открытии Карловарского кинофестиваля. Для чешских модельеров это великий час: они одевают актрис, ведущих фестиваля.

Мне кажется, что чешская мода продвигается дальше и дальше. Появление в Праге Mercedes-Benz Prague Fashion Week, где проходит презентация местных брендов, говорит о том, что интерес к дизайнерской одежде растет. Билеты всегда распроданы задолго до начала, к этой неделе моды проявляет большой интерес пресса.

— Какие чешские бренды кажутся вам интересными? Кто ваши фавориты?

— Прекрасные чешские бренды — это La Formela, Якуб Поланка, Гана Зарубова, Аня Гайслерова. Мои фавориты — La Formela и Якуб Поланка, они много работают и на показы, и на prêt-à-porter. Якуб Поланка сотрудничает с Bible, он делал коллекцию для продажи online.

Есть интересные дизайнеры в разных странах. Меня вдохновляет творчество Эли Сааба. Он уникально работает с материалами, с колоритом, у него потрясающая вечерняя одежда. Я за ним начала следить, когда училась в средней школе, а он еще не был столь знаменит. Молодой испанский дизайнер бренда Delpozo Жозеф Фонт по образованию архитектор. Он и в моде настоящий архитектор, использует прекрасные детали, вышивки. Эли Сааб и Delpozo — два моих самых любимых бренда.

— Удается ли вам вписаться в чешскую моду? Как молодой дизайнер может найти дорогу к своему заказчику?

— Я начинала с вечерних и элегантных платьев, а вот моя последняя коллекция как раз может вписаться в чешскую моду: фасоны стали намного экономичнее, я работаю в основном с блузками и брюками. Когда я думала, кто мой потенциальный заказчик, то поняла, что это девушка лет 27 или дама старше 35, они из сферы менеджмента, рекламы или дизайна. Я не делаю спортивную одежду для массового потребителя, для этой аудитории есть Alpine pro и другие бренды. Я пытаюсь создавать стиль для определенного круга людей, начинающих понимать и принимать чешскую моду. Мне нравится создавать что-то для женщин творческих профессий, которые ищут качественную и оригинальную одежду. Если это офисная блузка, то в ней обязательно должна быть интересная деталь, которая выделит ее из ряда других. Предпочитаю работать только с шелком и хлопком: в такой одежде с комфортом проходит целый день.

Вписаться в чешскую моду можно через онлайн-магазины, дизайн-шопы, которые здесь начинают открываться. И я хочу найти заказчиков, которые оценят то, что я делаю.

— Кто диктует стиль или помогает в его выборе: телеведущие? журналы мод?..

— Подружки, социальные сети и блогеры. Блог — это очень важный феномен. Многие следуют именно советам блогеров, как одеваться.

— Расскажите подробнее о коллекции, которую вы показали на Interbeauty Prague.

— Она называется «Язык цветов» (Language of flowers). Я нашла вдохновение в текстах викторианской Англии, где описывается, как передавались закодированные сообщения с помощью цветов, букетов, венков. В те времена влюбленные не могли открыто проявлять свои чувства, и на помощь пришли «говорящие» цветы. В Европе о языке цветов, родившемся на Востоке, стало известно благодаря заметкам Обри де ля Моттрея, пребывавшего некоторое время в Турции при дворе короля Швеции Карла XII, и жены британского посла в Стамбуле Мэри Уортли Монтегю, которая описала тайный язык «цветочной» любовной переписки.

Каждое растение что-то значило, со многими связаны красивые предания. Например, в одной из легенд о незабудках рассказывается, как влюбленные прогуливались по берегу реки, девушке очень понравился голубой цветочек, юноша попытался его достать, но сорвался и упал в реку; последнее, что он прокричал любимой: «Не забудь меня!»

Конкретных изображений цветов, принтов или вышивки, в моей коллекции нет — ведь это тайная речь. Цветы раскрываются в крое одежды: в рукавах, в линии талии... За основу я взяла четыре цветка, в том числе и незабудку, в которой прекрасно сочетаются синий и желтый. Многие хвалили эту цветовую гамму, но ведь это так просто, это уже существует в природе. Надо только посмотреть на цветок и перенести в коллекцию. Природа — бесконечный источник вдохновения. Я думаю, мы постепенно возвращаемся к своим истокам, и меня радует, что человек все еще связан с природой. Кроме незабудок моими цветами стали мак, роза и одуванчик.

— Такой неожиданный букет из садовых и полевых цветов!

— В викторианскую эпоху цветы не разделяли на садовые и полевые, а различали их по сезону: весенние, летние, осенние и даже зимние. Мне это показалось очень удачным — я могла построить свою коллекцию по временам года: у меня есть летние и весенние платья и зимние пальто. Идеи я черпала из книги The Language of flowers, которую переводила с английского.

— Это удивительно: вдохновение приходит из текста. Мы потеряли непосредственность, не видим в незабудке сочетания голубого и желтого, нам требуется книга, чтобы снова понять красоту природы…

— Эта книга как сказка. Люди только начинали открывать для себя разные виды роз, тюльпанов, для них все это было новым и прекрасным.

— Помогает ли стиль человеку вписаться в общество или какие-то его круги? Существует ли мода для политиков, библиотекарей, учителей?

— Мои друзья часто говорят, что им все равно, что носить. Но если женщина надевает платье или блузку, она чувствует себя по-другому, говорит и самовыражается иначе, чем когда она в футболке и спортивных брюках. Одежда во многом определяет человека. Существует ощутимая разница стилей в зависимости от профессии, социального статуса, увлечений или принадлежности к определенной субкультуре. И по этим кодам почти всегда можно определить, чем человек занимается и что его интересует.

Сейчас в моде демократическая эра: люди носят то, что им нравится. Так было не всегда. Людовик XIV издал закон, предписывающий, сколько дорогой ткани может иметь на себе представитель того или иного сословия, сколько шелка положено аристократу, сколько, например, мещанину. Так впервые было зафиксировано социальное неравенство в одежде, и это продолжалось долгое время. А сейчас люди свободны в выборе стиля. Но я думаю, что у каждого иногда возникает необходимость одеться красиво.

— Расскажите о вашей мечте.

— Хочу создать собственный бренд, который будет приносить людям радость, дарить им ощущение счастья, хочу делать то, что мне нравится, и остаться верной своим принципам. Дизайном я буду заниматься всегда, потому что каждый этап этой работы, от первых эскизов до финальной модели, доставляет мне истинное наслаждение.