Темой “Културуса» не случайно была выбрана «Война и мир»: это не просто название самого знаменитого произведения Льва Толстого, но отражение состояния умов российского общества, большую часть которого ничуть не испугала ни новая холодная война, ни реальная война в Украине, развязанная в 2014 году, ни война в Сирии – эта часть общества в своих головах уже готова к глобальному противостоянию с Западом. Другая часть этого же общества выбирает мир и становится в своей стране «диссидентами поневоле» – власть прессует и преследует их, под страхом тюрьмы многие вынуждены уезжать из страны. Некоторые из участников фестиваля в первый год приезжали из России, а сегодня они уже живут за рубежом. Как никогда остро стоит вопрос о создании коммуникационной площадки для России вне России, поскольку внутри страны больше невозможно свободно говорить. В разных европейских городах, таких как Вильнюс и Берлин, начали проводить политические форумы и конференции; находясь в одном ряду с ними, Kulturus однако сохраняет собственную основу – не политическую, а культурную (культура на фестивальных мероприятиях была представлена во всем многообразии: это и выставка плаката художника и дизайнера Петера Банкова, и вечер современной поэзии победителя международного поэтри-слэма 2007 года в Берлине Александра Дельфинова, и презентация книги знаменитого художника Виктора Пивоварова «Влюбленный агент», состоявшаяся при поддержке Проекта NEP Prague). Но также аудитория фестиваля получила возможность свободно пообщаться с российскими правозащитниками и политзеками и составить собственную оценку того, что происходит сегодня в России – с ее обществом, с ее властью, с ее культурой.

Адвокат – защитник от насилия системы

Самым массовым и запоминающимся мероприятием фестиваля стала встреча с известным российским адвокатом Марком Фейгиным, который рассказал о политической адвокатуре, о Путине и об украинской летчице Надежде Савченко. Встреча была организована при помощи Восточноевропейского клуба философского факультета Карлова университета. «После событий декабря 2011 года в России появились первые политические заключенные, до этого их были единицы, но теперь их становится все больше и больше. Сегодня в РФ адвокатура как институт общества находится совершенно в убогом состоянии, и снова актуален давний спор: нужен ли адвокат в системе, в которой нет независимого суда? В тоталитарных системах, таких как сталинская, роль адвоката предельно обнулена, а в авторитарных, таких как нынешняя путинская, она пока еще важна: адвокат, придавая политическим делам публичность, использует общественное мнение внутри страны и на Западе во благо своему подзащитному, для того, чтобы поднять уровень решения вопроса на самый верх – до норвежского короля, до политиков первой величины, ведь решение дела наверху имеет больше шансов на положительный исход, чем внизу, где суд ничего и не решает», - говорит М. Фейгин. - «Я занялся политической адвокатурой для того, чтобы защищать общество от государства, где пытки стали составной частью системы – и правоохранительной, и судебной, и системы спецслужб. У меня очень популярный Твиттер и Фейсбук – это источники свободной и неангажированной информации, я сам себе СМИ, без этого помочь моим клиентам по политическим делам было бы невозможно. Адвокатура теперь прилагает немало усилий, чтобы развенчать миф о том, что в России есть хоть плохое, но правосудие — там вообще нет никакого правосудия. Защищая Pussy Riot, Надежду Савченко или Романа Сущенко, я борюсь, чтобы в России появилась политическая демократия и независимый суд ».

Много вопросов из зала задавали адвокату о самой знаменитой его подзащитной – о Надежде Савченко, которая, находясь в российской тюрьме, стала символом несломленного сопротивления, а после освобождения шокировала общественность своими резкими и неоднозначными заявлениями. «Надежде ее прямолинейный и категоричный характер и упертость, ее исключительные качества и необычная биография (две дочки у матери без отца, учеба в харьковском училище, а чтобы поступить туда – служба в Ираке, единственная женщина-летчик в украинской армии) в тюрьме помогли, а на свободе сыграли с ней злую шутку: люди не смогли ее понять, а она не смогла понять их. Я весьма критично отношусь к тому, что она делает, но я пытаюсь воспринимать ее как человека, потому что хорошо ее знаю: хочет она одного, а получается нечто совсем другое», - говорит Фейгин. - «Но значение дела Савченко в том, что именно после него больше никто в мире не верит Путину, что бы он теперь ни говорил и ни делал, а ведь с этого и начинается крах всех авторитарных систем».

Власть победила

О той части российского общества, которая настроена оппозиционно и негативно к политике Кремля, и составляет, по некоторым оценкам, всего около 16% населения — о новых диссидентах современной России – говорили в библиотеке Вацлава Гавела, где состоялась дискуссия с известной правозащитницей и журналистом Зоей Световой. Она подчеркнула, что рассуждая о сегодняшних инакомыслящих, мы неизбежно будем сравнивать их с советскими диссидентами, хотя между этими группами есть важные различия: советские диссиденты не ставили целью смену режима в СССР, хотя и были антисоветчиками, они лишь призывали «соблюдайте свою конституцию» и это было нравственным сопротивлением, сегодня оппозиционеры не просто критикуют власть, но стремятся к смене режима. Советские диссиденты понимали, что могут сесть за это в тюрьму, сегодняшние несогласные не были убежденными критиками путинского режима, они выходили на Болотную площадь, поскольку их мотивацией было разочарование в выборах – это была гражданская реакция, но власть арестовала их, посадила и сделала своими непримиримыми противниками. Советские диссиденты сидели по «политическим статьям», которые были специально для этого введены в уголовный кодекс (за антисоветскую агитацию и пропаганду или за дискредитацию советского строя (ст. 70 и 190.прим. УК РСФСР)), к нынешним же противникам режима применяют целый арсенал разнообразных уголовных статей – от хулиганства до публичных призывов к нарушению территориальной целостности РФ. Власть использует весь прошлый опыт – провокации, страх тюрьмы и стукачей для того, чтобы бороться с оппозицией. «Сегодняшняя Россия — это авторитарное государство с элементами тоталитарного, где насаждается брежневско-андроповское единомыслие, где донос становится нормой жизни, а эмиграция – спасением от тюрьмы. У меня трое сыновей и одна дочь: когда родился мой первый сын в 1982 году, арестовали мою маму, которая была православным писателем и издавала сборники христианского чтения; когда родился мой второй сын и я была в роддоме – у нас дома прошел обыск и арестовали моего отца, писателя, за то, что подписывал письма в защиту Сахарова и Солженицына; когда родился мой младший сын, то именно в этот день Горбачев помиловал моих родителей, которые находились в ссылке на Алтае; а вот моя дочь, которой всего семнадцать, никак не связана ни с арестами, ни с обысками, ни с освобождением, и мне хотелось бы думать, что это примета нового времени. Но трое моих сыновей – журналисты: старший был редактором журнала, но его уволили за то, что делал смелые обложки и острые материалы; другой сын работает в газете «РБК», пишет статьи об экономике и нефти, и сейчас на него и нескольких его коллег глава Роснефти Игорь Сечин (1) подал в суд за очень смелую статью о его делах, и теперь они должны выплатить Сечину 3 миллиарда рублей; мой третий сын — политический журналист – сейчас уехал в США», - говорит Зоя Светова. - «Я не могу сказать, когда же в России объединится оппозиция, сейчас нет никакой платформы, сейчас тупик, и мы должны признать – власть победила».

А это оттепель?

В те дни, пока в Праге шел фестиваль Kulturus, российские СМИ неожиданно заговорили о «новой оттепели» в стране, такой вывод они сделали из нескольких заявлений Владимира Путина на Валдайском клубе перед иностранными гостями, которые заметно противоречили заявлениям других официальных российских лиц и политиков (президент, в частности, резко критиковал главного теле-пропагандиста Дмитрия Киселева за его антиамериканские высказывания). Но одновременно с этими критическими речами Путина и назначением в руководство кремлевской администрации чиновника «либерального вида» С. Кириенко, породившими эту «новую оттепель» в медиа, Совет Безопасности РФ высказался о недопустимости «фальсификации русской истории» (под историей понимается набор псевдоисторических штампов, мифов и дезинформации, возникший в советский и постсоветский период), Путин поручил разработать закон о единой нации (хотя в России живут люди примерно 160 разных национальностей), и в эти же дни стало известно о том, что осужденного за одиночные пикеты по Болотному делу Ильдара Дадина, отбывающего срок лишения свободы в Карелии, в колонии пытают и избивают (статью 212.1 УК РФ, по которой осужден Дадин, правозащитники называют антиконституционной, а само его осуждение — незаконным). Спикеры «Културуса» были единодушны: никакой либерализации российского режима ждать не стоит, выбранная Кремлем риторика войны будет транслироваться дальше на Запад, агрессия будет только усиливаться – движение это неизменно, необратимо и иррационально. Поэтому в рамках встреч и дискуссий были подняты серьезные темы, такие как судьба современных «узников совести» в России (организаторы пригласили супругу И. Дадина в Прагу и устроили показ фильма о нем «Один за всех») или проблема новой волны эмиграции, политиэмиграции и беженцев из РФ и стран бывшего СССР. Об истинных ее масштабах, которые официальная статистика занижает в десятки раз, рассказал адвокат и правозащитник Алексей Козлов: «На сайте article20.org мы аккумулируем актуальные материалы на эту тему. Современная политическая эмиграция из России — это свершившийся факт, она существует и увеличивается. Говорить нужно о цифрах от 300 до 500 тысяч человек в год, по моим подсчетам, за три года Россия лишилась почти миллиона активных людей. По числу заявлений на убежище в ЕС Россия находится сейчас на шестом месте после Сирии и Сомали. Мы видим явное присутствие здесь политического фактора, который влияет на выезд людей: всплеск пришелся на 2013 год, что очевидно связано с Болотным делом и другими политически-мотивированными делами, динамика продолжилась в 2014 году во время украинского кризиса и оккупации Крыма. Число уезжающих из России растет и падения не будет». А. Козлов подчеркивает, что современная политическая эмиграция – это новый феномен, еще не признанный ни ЕС, ни США, поскольку помимо прямого получения статуса политбеженца, люди выбирают и иные пути, маскирующие истинную причину отъезда, например, бизнес-визу, стипендию или рабочую визу. В зале можно было видеть людей, которые знают о политическом насилии все. Абдусами Рахмонов – оппозиционер из Узбекистана, которого преследовали в своей стране, несколько лет назад бежал в Россию, которая не должна была выдать его, но здесь он тоже оказался неугодным, поскольку активно выступал против нарушения прав мигрантов, и под надуманным предлогом его отправили в депортационный центр для высылки – то есть фактически пытались выдать узбекским властям. В 2015 году А. Рахмонов бежал в Чехию и здесь получил политическое убежище. В это время на родине арестовали и посадили его брата, инвалида по зрению, а теперь увеличивают ему срок заключения. Денис Луцкевич и Андрей Барабанов — это «узники Болотной», студенты, которые более трех с половиной лет провели в тюрьме за участие в мирных митингах протеста и сейчас учатся заново жить на свободе, недавно по приглашению Карлова университета они переехали в Прагу. Политическая эмиграция становится ответом путинскому режиму, теряющему остатки своей адекватности

Кремль достаточно успешен

В рамках фестиваля состоялись две большие фундаментальные дискуссии, на которых специалисты попытались осмыслить процессы, происходящие внутри России, и понять как они воздействуют на внешний мир. На одной из таких дискуссий, названной «Война идей: холодная или горячая?», известный политолог и журналист Александр Морозов высказал мнение о том, что путинизм как идеология смыкается сегодня с новым европейским и глобальным популизмом. «Путинская пропаганда целенаправленно пытается расколоть Евросоюз и привлечь на свою сторону европейских, американских и азиатских обывателей, и в этом Кремль действует достаточно успешно», - сказал он. А. Морозов назвал три кита, на которых держится кремлевская пропаганда сегодня: первый — это антиамериканизм, второй – ограниченный суверенитет и зависимость европейских государств от Евросоюза, а третий – наследие СССР, которое позволяет РФ распространять свое влияние на соседние страны до сих пор. Но политолог обращает внимание на то, что формы воздействия Кремля на общественное мнение в Европе крайне разнообразны и не ограничиваются только пропагандой, он подчеркивает, что попытка исследовать и установить как именно работают российские деньги на Западе, чтобы это влияние обеспечивать – крайне важный шаг для выработки противоядия путинскому режиму. Его коллега, журналист и главный редактор «Ежедневного журнала» Александр Рыклин также говорит о том, что Путин представляет вполне определенную угрозу западному миру, и что к этому миру он и его окружение относятся с пренебрежением и презрением: «Западный мир и его политики живут по правилам, они вынуждены учитывать обстоятельства, уважать свой парламент и держаться в рамках бюджета. Сто миллионов долларов для них – это большие деньги, поэтому их всех можно купить – так думают в Москве и имеют на то некоторые основания». Говоря о кремлевской пропаганде, А. Рыклин считает, что не надо ее демонизировать, однако не стоит и недооценивать: «Когда эта дикая истерика начала нарастать в России, когда только появились факторы Крыма и Восточной Украины, мне казалось, что это не сработает: я и не думал, что это всем понятное вранье окажет такое чудовищное влияние на атмосферу в России. Но сегодня можно заметить, что пропаганда действует, хотя и очень неординарно: подавляющее большинство граждан РФ не верит тому, что им рассказывает ТВ, но им кажется, что они обязаны в это верить и что в этом их предназначение, иначе они станут предателями».

Разобрав угрозы, исходящие из Кремля, аудитория Kulturus приняла участие в другой дискуссии под названием «Либерализм в России, бессмысленный и беспощадный» с историком и правозащитником Сергеем Шаровым-Делоне, чтобы понять, можно ли с помощью идей либерализма противостоять сегодняшнему кремлевскому авторитарному влиянию. Но и здесь ждало разочарование: говоря о состоянии российского либерализма, С. Шаров-Делоне подчеркнул: « В советское время все люди в СССР оказались в изоляции от западного общества, и идеи либерализма в России приняли сильно искаженное понятие, которое сохраняется и по сей день. Это позволяет манипулировать терминами: теперь любых, относящихся к рыночной экономике деятелей, называют «либералами». Термином «системные либералы» сегодня обозначают просто экономический блок правительства, хотя при помощи именно этих так называемых либералов создаются госкорпорации, которые вообще выведены за рамки экономического законодательства. Все эти так называемые «системные либералы» – это люди с имперским мышлением и разрозненными рыночными идеями. И наша «либеральная оппозиция» ровно такая же: я только что вернулся со второго Форума свободной России в Вильнюсе, большинство его участников – это реальная российская оппозиция, однако никто из них не может представить себе Россию иначе, как унитарное государство, а если кто-то и говорит о федерализме, то только как о дарованном свыше».

Кремлевская пропаганда — явление не новое

Каждый вечер на фестивальных мероприятиях обсуждалась тема: возможна ли демократизация в России. Совершенно ясно, что без свободных и независимых медиа никакая демократизация недостижима, об этом говорили на встрече с журналистом и известной телеведущей российского канала РБК, которая ушла из эфира, отказавшись озвучивать антиукраинскую пропаганду, Марией Воличек-Строевой. «Принято считать, что российская пропаганда — это явление новое, что ее чрезвычайная мощь возникла лишь недавно. Я хочу всех разочаровать: это началось давно, а конкретно в 2000 году с приходом к власти В. Путина и с возвращением во Всероссийскую государственную телевизионную и радиовещательную компанию Олега Добродеева, большого профессионала и когда-то невероятного демократа, который однако после отставки Ельцина вернулся в «Вести» уже совершенно другим человеком. Именно с этого момента начался закат российской журналистики», - рассказывает М. Воличек-Строева. – «Однажды мы, журналисты «Вестей», пришли на работу, а нас встретил ОМОН в бронежилетах, в пластиковых касках и с автоматами, и все мы вынуждены были написать заявление об увольнении. Одновременно с этим некоторые из нас получили на подпись другое заявление — о приеме на работу. Таким способом были отстранены все военные корреспонденты, прошедшие первую чеченскую кампанию, все, кто мог прийти к Добродееву и сказать ему: «А помнишь в 90-е.....» Мгновенно начался меняться телевизионный язык: мы стали получать устные указания «давать в эфир больше крови», так теле-картинка приучала многомиллионную аудиторию зрителей к тому, что кровь, война и насилие – это не страшно...»

Из зала телеведущей задавали очень много вопросов, например, о том, возможно ли сегодня в России возникновение независимых СМИ, таких как в постмайданной Украине? И как теперь разговаривать с российским зрителем, отравленным пропагандой? «Во время Майдана я была там, мощнее и удивительнее я ничего пока в своей жизни не видела», - говорит Мария Воличек-Строева, - «Там рождались гражданские институты, которых в России, к великому сожалению, до сих пор нет. Именно они и привели к тому, что миллиону человек, вышедших на улицу, потребовалось средство коммуникации и объективной и оперативной информации, так возникли независимые СМИ. «Громадске ТВ» и другие – это настоящее общественное телевидение, а не та пародия, которая создана сегодня в России. Я живу на северо-западе Чехии, в тех самых Судетах, где когда-то восемьдесят процентов населения были немцами. Испокон веков немцы жили вместе с чехами, ровно до тех пор, пока не начала работать немецкая пропаганда – листовки, газеты, радио, и очень быстро соседи стали врагами. Российские зрители более 15 лет впитывали в себя все, что им дают, поэтому говорить с ними сейчас невероятно сложно, и лично я не знаю способа, как это делать, но делать это необходимо».

В рамках фестиваля была проведена презентация европейских русскоязычных журналов: пражского «Русского слова», который позиционирует себя как издание, продолжающее традиции первой русской эмиграции, и латышского философского Rigas Laiks, который учит читать, думать и жить с широким горизонтом. К сожалению, у вновь прибывающей волны эмигрантов, пока не сложилось своей медийной площадки для коммуникации, озвучивания и осмысления того, что происходит в России сегодня. Kulturus отчасти выполняет эту функцию, но, к сожалению, проходит только раз в год.

____

(1) Сечин, Игорь - Председатель совета директоров госкомпании «Роснефтегаз», по оценкам газеты «Ведомости» и журнала Forbes — второй по влиянию человек в России после Владимира Путина