Семнадцатый год В январе по традиции принято говорить о планах на грядущий календарный отрезок времени. Конечно, 2017 год во многом сам обусловливает круг тем: пройти мимо столетия крупнейшей российской исторической катастрофы невозможно. Мы решили не поддаваться диктату юбилейных дат и хотя бы в первом номере журнала не касаться событий 1917 года. Получилось ли это? Пожалуй, не очень. Да, статей о Февральской революции или Октябрьском перевороте в этом выпуске «Русского слова» действительно нет. Но, с другой стороны, эти события во многом определили судьбы людей, о которых рассказывается в журнале. И речь не только о представителях первой эмигрантской волны, которые были вынуждены покинуть родину именно в результате установления там большевистской диктатуры.

Звезды смерти стояли над нами, 

И безвинная корчилась Русь 

Под кровавыми сапогами 

И под шинами черных марусь. 

Анна Ахматова. Реквием 

В 2017 году в России готовятся отмечать столетие октябрьского переворота. Похоже, в Кремле попытаются использовать эту дату для так называемого «национального примирения». В декабре прошлого года Путин задал тон предъюбилейной пропагандистской кампании. «Уроки истории, — заявил он, — нужны нам прежде всего для примирения, для укрепления общественного, политического, гражданского согласия <…>. Недопустимо тащить раскол, злобу, обиды и ожесточение прошлого в нашу сегодняшнюю жизнь»¹.

Встреча с искусствоведом Галиной Маневич состоялась летом 2016 года в Тарусе. За месяц до этого тарусская мастерская ее мужа Эдика Штейнберга по решению Министерства культуры РФ стала мемориальной, а Тарусская картинная галерея получила в дар от Маневич работы художника для постоянной экспозиции. Художник и публицист Анна Кузнецова в процессе написания статьи основывалась на личных беседах с Галиной Маневич, на материалах книги «Эдик Штейнберг. Материалы биографии» (серия «Очерки визуальности», 2015) и каталога под редакцией Жиля Бастианелли и Галины Маневич (Place des Victoires Editions, Paris, 2015), а также на дневниках Галины Маневич «Цвет прошедшего времени» (2010). Отдельного упоминания заслуживает издание 1999 года «Оправдание творчества» Галины Маневич в оформлении Эдуарда Штейнберга.

П. Д. Долгоруков: Мы присутствуем на пожаре здания, надо его тушить, надо спасать, что можно, а тут совладельцы, вместо дружного отстаивания последних стен, готовых рухнуть, и последнего своего имущества, затевают ожесточенный спор о стиле будущего здания, и отстаивают один — стиль ампир, другой — рококо!

П. Н. Милюков: Он уже сгорел, и бесполезно защищать обгорелый остов.

Журнал заседания Константинопольской группы партии народной свободы. 24 сентября 1921 года. 

«Когорта „бессмертных“ <…> цвет и гордость кадетской партии <…> тонкий Петрункевич, пылкий Винавер, кокетливый Набоков <…>, масонски загадочный Кедрин <…>, многодумный Кареев», — писал в 1907 году о лидерах конституционно-демократической партии их политический противник, чиновник особых поручений при Министерстве внутренних дел, редактор правительственного официоза «Россия» И. Я. Гурлянд¹.

В библиотеке американского Сиракузского университета находится персональный архив Давида Бурлюка. Часть документов художник и поэт передал университету сам, часть —жена и сыновья уже после его смерти. В десяти больших коробках хранятся тысячи страниц: рукописные сборники стихотворений, вырезки из газет «Русский голос» и «Новый мир» с публикациями Бурлюка, черновики и гранки журнала Color and Rhyme, который он издавал вместе с женой Марией Никифоровной. И, конечно же, письма. Сотни писем от сотен адресатов.

Сын артиллериста     В Царском Селе под Санкт-Петербургом в семье поручика полевой артиллерии Василия Васильевича Тарновского, происходившего из потомственных дворян Киевской губернии, и его жены Варвары Львовны (урожденной Ханыковой) 24 декабря (н. ст.) 1907 года родился мальчик, крещенный в честь святого преподобного исповедника Михаила Константинопольского. Отец будущего авиатора, несмотря на невысокий чин, к тому времени уже снискал известность среди сослуживцев как храбрый офицер. На полях сражений во время русско-японской войны 1904—1905 гг. он заслужил ордена св. Анны IV ст. с надписью «За храбрость», св. Станислава III ст. с мечами и бантом и св. Владимира IV ст. с мечами и бантом.

Один из кварталов современного Кладно носит необычное название «Svépomoc”, которое на русский язык можно перевести как «самопомощь». Этот небольшой городской район, застроенный уютными семейными особнячками, неизменно притягивает взгляд, всегда хочется еще раз пройтись по тихой тенистой улочке, где весной и летом буйно цветут деревья. На углу квартала установлена мемориальная доска, время испытало ее на прочность, и теперь с трудом на камне можно прочитать, что эти дома были построены в 1919-1920 годы ХХ века кооперативом «Svépomoc” для семей металлургов и машиностроителей, работающих на крупных здешних предприятиях.

В любом языке существуют слова, с трудом поддающиеся переводу. Даже несмотря на родственность славянских языков, далеко не для каждого чешского слова можно подобрать точный русский эквивалент, и наоборот.

К «непереводимой» категории относится чешское слово pavlač. Электронные и классические словари предлагают несколько вариантов: галерея, балкон, проход, антресоли, хоры; крытый коридор, выходящий на двор; проход, пристроенный к одной из несущих стен и т. п. Однако все они вместе и каждый в отдельности не передают в полной мере содержания слова pavlač.

Живописец, график и карикатурист, театральный художник и декоратор, писатель и книжный иллюстратор, кукольник и режиссер Йиржи Трнка (Jiří Trnka) известен во всем мире. Признавая широту его творческих интересов и немалые достижения в каждом деле, за которое он брался, некоторые критики восторженно сравнивали его с гигантами эпохи Возрождения. И все же главным делом его творческой жизни стала кукольная анимация, и Трнка по праву считается одним из самых выдающихся мастеров за всю историю ее существования. Мультфильмы Йиржи Трнки (в качестве режиссера и художника он снял около сорока рисованных и кукольных лент) — теперь уже классика жанра, хотя для того времени, когда они создавались, многие приемы и технические решения, найденные автором, были новаторскими. О них говорили как о своеобразном «вызове Диснею», европейском ответе на американские рисованные фильмы, а самого Йиржи Трнку называли «Диснеем Восточной Европы», очевидно, считая это комплиментом. Но он был прежде всего самим собой, шел своим путем и создавал свои собственные шедевры.

В канун православного Рождества завершился традиционный зимний музыкальный фестиваль «Чешские прикосновения музыки». Как и в предыдущие годы, он был богат событиями, новыми именами и экспериментальными проектами. Мы поговорили с директором фестиваля Мирославом Матейкой об итогах мероприятия и планах на будущее.

Что это все они как будто сговорились торопиться жить?

И. А. Гончаров. Обломов

Премьера новой постановки по роману И. А. Гончарова «Обломов» состоялась в пражском театре Divadlo v Dlouhé в марте минувшего года. В январе этого года корреспондент «Русского слова» решила посетить спектакль и разобраться, чем «Обломов» в чешском прочтении отличается от привычного нам.

Миграция зависит от многих экономических, культурных и идеологических причин. ХХ век стал веком массового исхода из России, а в XIX вектор был прямо противоположным, и, например, на Камчатке вполне мог появиться термальный курорт под названием Карловы Вары, ведь идея заселения новых территорий Российской империи славянами была в шаге от претворения в жизнь.

О путях, которыми двигались по планете мигранты из Богемии, о «славянском дальневосточном проекте» царской России и судьбах чехов на Кавказе редактор «Радио Прага» Антон Каймаков беседует с научным сотрудником пражского Института им. Т. Г. Масарика, историком Вратиславом Доубеком.

20 декабря 2016 года в художественной галерее «Заградник» в рамках фестиваля «Сибирь, Сибирь» состоялась презентация книги Т. Машинской «Омский дневник» (1917-1920), выпущенной издательством общества «Русская традиция». История появления этой книги сама по себе интересна: однажды в распоряжении «Русской традиции» оказался рукописный дневник Татьяны Николаевны Машинской, дочери влиятельного и богатого сибирского купца Николая Машинского, в котором она описывает быт и нравы, царившие в омском городском обществе начала ХХ века. После захвата большевиками власти в России, Машинские были вынуждены эмигрировать в Чехословакию. Совсем недавно этот рукописный дневник расшифровала дочь Татьяны Николаевны – Елена Недзведская, проживающая в Праге, и он был выпущен отдельной книгой. Хотя с момента ее издания прошел уже почти год, автор комментариев, историк Линаида Давыдова продолжала работать над темой и собирать информацию о людях и событиях, описанных в книге, обнаружив много новых и любопытных сведений.