В своем приветственном слове он подчеркнул, что нужно ценить всех, кто приносит что-то новое, необходимое и полезное для Чехии, но вместе с тем отметил: «В чешском обществе ширится иррациональный страх перед чем-то незнакомым, этот страх и даже порой истерия не имеют под собой почвы, но если мы не справимся с этим страхом, то потеряем свое лицо, свою толерантность». Акцент явно был смещен в сторону актуальных событий, и министр использовал площадку для комментария по проблеме беженцев: «Чехам ничто не угрожает, наоборот, это новые возможности, а не угроза, „миграционный кризис“ — это преувеличение».
Тему подхватила и омбудсмен Анна Шабатова: сказав, что «литература во всех проявлениях дает нам силу, и иностранцы обогащают общество», она заострила вопрос о сочувствии людям, жизни которых угрожает война, поэтому опять остро встают вопросы прав человека, дискриминации и межличностной толерантности. «Пять миллионов беженцев — это не материальный вопрос, а вопрос человеческого сочувствия и открытости. Это ошибка элит, что они не имеют активного гуманного взгляда и не могут предложить рационального решения». На вопрос о том, почему Чехия до сих пор не имеет иностранцев в высших органах власти по примеру Венгрии, омбудсмен ответила, что лично она поддержала бы такой закон, но чешское общество к этому не готово.
Бурные овации вызвало выступление Мартина Путны — блестящего историка литературы и мастера парадокса, вернувшего аудиторию «к Адаму»: «Мы, чехи, в чешском государстве — бывшем чешском королевстве — в этническом смысле меньшинство. Но это вопрос истории — кто и как в ее ходе становится меньшинством. Немецкую литературу с трудом можно назвать литературой меньшинства». Далее он обратил внимание на феномен литературы в изгнании: «Культурная элита, которая вынуждена покинуть свою родину, сохраняет то, что мы называем душой народа — литературу, веру. Литература в изгнании — это сплав не только родной литературы, но и той страны, где тексты были написаны. Библия была написана в изгнании, и изгнание в этом смысле — основной культурный импульс. Важно наладить контакт между элитой страны и элитой изгнанников». Убедительными Мартин Путна считает примеры Сергея Булгакова и Николая Бердяева, благодаря которым в Париже стали понимать, что такое православие. «Культурная элита делает это за целый народ».
Павел Яноушек, коллега М. Путны, элегантно продолжил разговор о чешской саморефлексии и народной самопроекции: «Есть ли у чехов самоидентификация? Ответ в нашем гимне: „Где дом мой?“ Строительство нации — во многом фикция и мистификация». Интересно были поставлены вопросы конфронтации или, наоборот, слияния национальных кругов: Кафка — еврейский, немецкий или чешский писатель? или, например, при образовании нового государства — что такое чехословацкий народ и его литература?
Более узко направленные доклады по тематике своих нацменьшинств сделали Хелена Носкова, Игорь Золотарев, Ольга Мандова, Томаш Краус, Петр Попов и др. Ведущий конференции Андрей Сулитка высказал предложение о том, что темой одной из следующих конференций мог бы стать 10-летний юбилей Дома национальных меньшинств.
