С чешскими традициями были связаны репортажи о Пасхе в Чешской Швейцарии, празднике влюбленных под цветущими вишнями на Петржине, Дне открытых дверей на Пражском Граде и фестивале «Прага — сердце народов».
— Оля, теперь о вас — короткое путешествие с вами.
— Я родилась в Сибири. Это само по себе формирует картину мира. В Сибири расстояния другие — трое суток едешь поездом, чтобы доехать до Москвы. Здесь, в Европе, за трое суток можно несколько стран проехать, несколько культурных общностей увидеть, а там сел в поезд — и едешь, едешь, а за окном ничего не меняется. А сколько штампов о Сибири слышу повсеместно! Даже несмотря на наличие Интернета, предлагают преступников «в Сибирь ссылать». По старинке, значит, наказание такое — в Сибирь. Как в дикий, неразвитый край. А Сибирь, между тем, — это вовсе не глухомань, в ней большие города. Там, между прочим, люди живут, образованные. Еще штамп есть, что в Сибири такие морозы, к которым сибиряки привыкают, и потом не мерзнут. А на самом деле — наоборот: — сибиряки так намерзнутся в своем климате, что потом от самого малого холода даже в теплой стране мерзнут.
В Сибири я журналистскому ремеслу не училась: занималась сначала музыкой, а потом получила профессию юриста — писала речи и иски в суд, а не статьи. А потом начала писать тексты и кинообзоры для одного независимого портала о кино. Писать можно было о том, что нравится и интересно. Интересным был артхаус, азиатское кино, европейские режиссерские школы. Здесь, в Чехии, для «Русского слова» тексты пишу тоже о культуре.
— Много ли интересного остается за гранью репортажа?
— Феномен людей, которые делают все эти фестивали и выставки, у них есть одна общая черта — это их внутренний движок, который заставляет их тратить свое время, не бояться собственной инициативы и много работать во имя того, чтобы фестиваль состоялся. Когда писался репортаж о фестивале «Прага — сердце народов», меня абсолютно, например, поразили супруги Миньовы, организаторы этого действительно грандиозного по задумке и по воплощению фестиваля, на который зрители съезжаются из разных стран. Они настолько любят народную музыку, что сделали этот фестиваль, чтобы раздаривать ее другим людям. У самих же насыщенная жизнь: Ярослав — ученый, Марианка — врач, оба они словаки, живущие в Праге, и у них шестеро детей.
— Что из событий 2014 года было для вас самым важным?
— Как, наверное, для многих — Украина. А точнее то, что сейчас между Украиной и Россией происходит. С недоумением наблюдаю, как два близких друг другу народа — и территориально, и культурно — буквально разводит в разные стороны. Стыдно смотреть на публичные истерики некоторых известных, или, как сейчас их принято называть, медийных персон, которые говорят почему-то от лица всего русского, точнее — российского народа. Испорченные отношения между людьми в Украине и России — они куда хуже взаимных санкций.
— Можно ли сравнить вашу эмиграцию с эмиграцией Бунина, Вертинского?
— Конечно, сравнивать нельзя. Для людей тогда это было бегство жуткое, большая трагедия, русский мир рушился у них под ногами. Хотя Вертинский и говорил, что у него это страсть к приключениям и путешествиям, все же тяжело ему эмиграция давалась. Бунин же вообще скатился в душевный упадок. Сейчас это скорее миграция, переезд на новое местожительство. Мир становится глобальным, и переезды — это один из естественных процессов. Нормальное желание людей не запаковываться в рамках одной культуры, а интересоваться другими людьми, учиться у них, жить в более подходящем обществе.
— Что бы вы хотели пожелать журналу в новом 2015 году?
— Не снижать планку! «Русское слово» как журнал на русском языке для Чехии уникальный: в нем публицистика и исторические исследования высочайшего уровня. Он очень красивый, что называется коллекционный. Но главное достоинство в его критической, независимой позиции — поэтому он и для читателя в России ценный.
