Некоторые из казаков, выданных в 1945 году Советам, во время Второй мировой войны воевали на стороне Германии; другие (в том числе эмигранты первой волны) вступили в казачьи соединения уже здесь, в Европе; остальные жертвы были просто членами казачьих семей: старики, женщины и дети. В кровавую мясорубку попали все: кого-то расстреляли без суда и следствия прямо в Лиенце, других на долгие годы угнали в советский ГУЛАГ, откуда вернулись лишь единицы, а кто-то из казаков предпочел покончить с собой, бросившись в холодную воду Дравы, лишь бы не возвращаться в СССР.
Многие чешские гости в ходе встречи интересовались, кто такие казаки. Евгения Чигалова рассказала о возникновении казачьих поселений и казачьего войска, о роли казаков в истории царской России и об их судьбе в России советской, в том числе о Директиве Оргбюро ЦК ВКП(б) от 24 января 1919 года, положившей начало репрессивной кампании в отношении казаков. В результате проведения так называемой политики расказачивания (а на деле — массового красного террора) многие казаки во время Второй мировой войны оказались в войсках Вермахта: большевики были для них палачами и убийцами, которые пытались физически истребить казачество. Дискуссионный вопрос о том, можно ли считать коллаборационистами людей, вынужденных выбирать между гитлеровской Германией и сталинским Советским Союзом, оставим историкам. Вернемся к моменту окончания войны, когда казаки вместе с семьями ушли в английскую оккупационную зону на территорию Австрии, не зная, что на конференции в Ялте они уже были приговорены: по требованию Сталина союзники подписали соглашение о выдаче пленных.
«Впервые темой Лиенцской расправы над казаками начал серьезно заниматься Николай Толстой, — рассказывает Игорь Золотарев. — Первое издание его книги вышло в 1988 году в Париже под редакцией Солженицына, потом она была издана и в России. Николай Толстой, потомок рода Толстых, давно живущий в Англии, лично не имеет никакого отношения к тем казакам, однако трагедия, которую он исследует в своей книге, не давала ему покоя. Когда Толстой начал работать над материалом, он обращался к архивам, встречался с английскими военными, принимавшими участие в тех событиях. „Какой Лев Толстой развернет нам это Бородино?“ — спросил когда-то Солженицын. Такой Толстой нашелся, и он проделал громадную исследовательскую работу».
2 мая 1945 года руководство Казачьего стана объявило приказ о перемещении в английскую оккупационную зону на территорию Австрии с целью почетной капитуляции. Численность Стана, по данным историка Михаила Шкаровского с ссылкой на австрийские источники, составляла 36 тысяч человек: 20 тысяч вооруженных казаков и 16 тысяч членов их семей. Как пишет М. Шкаровский, в ночь со 2 на 3 мая казаки начали переход через Альпы; у села Оваро итальянские партизаны перегородили горную дорогу и потребовали сдачи транспорта и оружия, но в ходе короткого интенсивного боя казаки расчистили себе путь. Переходом руководили генералы П. Н. Краснов, Т. И. Доманов и В. Г. Науменко. 6 мая почти все казачьи части Стана в тяжелых погодных условиях пересекли итальянско-австрийскую границу через обледенелый альпийский перевал Плекенпасс и вышли в район Обердраубурга.
10 мая в Восточный Тироль прибыли еще 1400 казаков из резервного полка под командованием генерала А. Г. Шкуро. К этому времени Казачий Стан достиг Лиенца и расположился на берегах реки Дравы; штабы Краснова и Доманова разместились в городской гостинице. 18 мая в долину Дравы пришли англичане и приняли капитуляцию. Казаки сдали почти все оружие и были распределены в несколько лагерей в окрестностях Лиенца. 28 мая под предлогом вызова на совещание в лагерь Шпиталь англичане изолировали казачий офицерский состав, затем 1500 высших офицеров были отправлены в Советский Союз, хотя многие из них не были гражданами СССР.
В 7:00 утра 1 июня казаки собрались на равнине в пригороде Лиенца и там услышали, что будут выданы советской стороне. Казаков силой заставляли грузиться в машины, избивали палками и прикладами. Именно тогда и мужчины, и женщины стали от отчаяния бросаться в ледяную воду Дравы, многие вместе с кричащими от ужаса детьми. Выдача военнопленных шла до осени 1945 года. Никаких судов, на которые, возможно, рассчитывало английское военное командование, выдавая советской стороне казаков, не было: пленных расстреливали на месте.
«Достаточно привести только один кошмарный пример, — говорит Игорь Золотарев. — В Обердраубурге под звук заведенных моторов днем и ночью производились расстрелы. „Завод начал работать, — говорили местные жители, — из труб повалил дым“. А потом стало ясно, что в заводских печах сжигают трупы… Это продолжалось несколько дней. Многие казаки бросались в горную реку Драву, чтобы избежать расправы или депортации в Советский Союз, не говоря уже о том, были ли у них вообще шансы туда дойти».
Николай Толстой, написавший книгу «Жертвы Ялты», эмоциональную и страшную, назвал одним из виновников той трагедии лорда Алдингтона, который командовал пятым корпусом армии Соединенного Королевства. За это автор книги был привлечен к суду и после долгих разбирательств вынужден был заплатить полтора миллиона фунтов за моральный ущерб и еще полмиллиона фунтов судебных издержек. Толстой открыто сказал о том, о чем говорить не принято: о выборе между соблюдением юридических или нравственных законов и о моральной ответственности за этот выбор.
Об этом на встрече сказал и Игорь Золотарев: «Мы не можем изменить историю, в ней все случилось так, как случилось. Но для нас очень важна эта правда, для нас имеет значение, кто как повел себя тогда, ведь многие из военных под страхом наказания и с риском понижения в звании все же не выполнили приказа, понимая, какими последствиями это грозит выдаваемым».
Ежегодно в Лиенце проходит акция памяти жертв той расправы. В ней участвуют и местные жители во главе с бургомистром, и гости из многих стран мира. Благодаря Владимиру Петровичу Мелихову, создателю Музея антибольшевистского сопротивления в подмосковном Подольске и мемориала «Донские казаки в борьбе с большевизмом» в станице Еланская, в прошлом году в Лиенце появилась деревянная церковь. Сам Мелихов на церемонию ее открытия не попал: пограничники в аэропорту Домодедово не дали ему выехать из России, испортив загранпаспорт. В этом году он приехал в Лиенц, привез икону Российских великомучеников и смог наконец увидеть построенную церковь.