Доброе дело  От ощущения близкого праздника большинство из нас становится улыбчивее, отзывчивее и добрее; и нет ничего удивительного, что в канун Нового года и Рождества нам кажется, что мы в силах изменить окружающий мир к лучшему, а всех, до кого сможем дотянуться щедростью своей души, сделать хоть немного счастливее.  

БЕЙТЕ В БАРАБАНЫ  Мы много говорим о том, что в России нет гражданского общества. А в Чехии оно есть. Может быть, нам надо больше рассказывать о самых простых вещах — чему чехи предпочитают амбиции, на что тратят свое драгоценное время.  Попытаюсь сравнить более понятную мне сферу — общественные инициативы — то, ради чего люди объединяются в некарьерное время. И тут происходили и продолжают происходить настоящие открытия. Добровольцы организация POST BELLUM («После войны») вот уже десяток лет записывают воспоминания ветеранов Второй мировой войны, политических заключенных, жертв коллективизации и многих других, часто забытых, но еще живых свидетелей. В их архиве рассказы более чем двух тысяч человек. В СМИ эти материалы выходят в виде проекта Příběhy 20. Století («Истории ХХ века»).

ЗДРАВСТВУЙТЕ, ВОЛНЫ!   Помню, как в один момент возникло беспокойство и недосказанность: потомки первой волны эмиграции были смущены наплывом «нашей» волны и потребовали назад свое «э» — так мы стали по определению «мигрантами».   У нас получилась не волна, а скорее речка, не Волга-море, конечно, но среднерусская не пересыхающая от жары Кама или Васюган — вытекаем из России и омываем своей русской кровью все-все ближнее и дальнее зарубежье. Российские источники, правда, сообщают, что в РФ вернулось после падения СССР более восьми тысяч эмигрантов, но, в отличие от таджиков, их не видно, а значит, и процесс этот незаметен.

Опять август  Для начала литературного произведения лучше годилось бы «снова август», но, кажется, это уже было у Александра Галича: «И разве не в августе снова, в еще не отмеренный год...»  Эти строки посвящены Анне Андреевне, которая очень боялась и не любила месяц август и считала его для себя несчастливым, имея к этому все основания: в августе у поселка Бернгардовка на реке Лубья был расстрелян Гумилев, в августе был арестован ее сын Лев, в августе вышло известное постановление ЦК ВКП(б) о «чуждой нашему народу пустой и безыдейной поэзии» А. Ахматовой и творчестве М. Зощенко, который «изображает советские порядки и советских людей в уродливо карикатурной форме».

ПО СЛЕДАМ РЕФОРМАЦИИ   В контексте европейских мероприятий по подготовке празднования 500-летия реформации в 2017 году пражское агентство ART-LIGA организовало познавательный тур, который начинается в Праге и Таборе и пролегает по городам Германии и Швейцарии.  Участие редакции в этом увлекательном путешествии стало продолжением темы реформации, начатой в прошлом номере журнала с интервью профессора-теолога Карела Сладека. Посещение Виттенберга (Лютерштадт), Айзенаха и Констанца, а затем швейцарских Шильона, Цюриха и Женевы убедило в том, что о юбилее не забыли: два самые известные объекта — дом Мартина Лютера и городская церковь всех святых, где были вывешены 95 тезисов Лютера — увы, сейчас на реставрации.

ДРУГАЯ РЕАЛЬНОСТЬ PQ 2015  Чтобы не сойти с ума от российской политики, оказывается, достаточно посмотреть вокруг себя.  Чешское искусство так же разительно отличается от русского, как и политика — мягкостью, простотой и человечностью. В отличие от концентрированной русской драмы, которая безнадежно возвышена над повседневностью, а ее идеалы едва ли можно встретить в реальности, чешское искусство — это продолжение жизни. 18—28 июня, в дни пражского квадриенале PQ 2015, это можно было почувствовать.

ТЕПЕРЬ — СПОРТ   Для большинства наших читателей этой фразой новости заканчиваются, но не тогда, когда спорт фигурирует в разделе политики.   Удивляться этому не стоит — взаимосвязь долгая. Спорт на нашей памяти был противостоянием двух систем, и в мемуарах советских футболистов описаны моменты «накачки», когда глава государства вваливался в спортивную раздевалку, объясняя важность политической задачи. Напротив, не по заказу, а стихийно в 1969 году в Праге на Вацлавскую площадь по случаю победы сборной ЧССР над командой СССР вышло 150 тысяч человек — отнюдь не болельщики, но те, кто считал это ответом на введение в страну войск стран Варшавского договора.

VERITAS VINCIT  «Пришла весна с большими цветами» — незабываемый аромат фразы Татьяны Толстой из романа «Кысь» фатально припечататывает пафос всего большого, чем будут, конечно, и майские праздники...  Хотя, если посмотреть на магнолии — все правда. А чешский первомай — одуревше-влюбленный праздник с расставленными на поле фигурами цветущих деревьев и людей, которые должны встретиться и поцеловаться, а не победить друг друга.
Майские праздники беспощадно пересекутся на Ольшанах — это натянутый нерв русского мира.

Рабы и свободы   Что отмечали в качестве юбилеев русские эмигранты в 1920—30-е годы?  Судя по архивам пражской Славянской библиотеки, самыми массовыми и эмоциональными были круглые даты рождения и смерти поэтов: Пушкина, Лермонтова, Шевченко. Духовная жизнь была немыслима без поэтического слога, декламировали, переписывали стихи в альбом, изъяснялись цитатами. Военная эмиграция отмечала юбилеи последнего Государя Императора и Дома Романовых, проводила юбилейные панихиды по белым генералам. Студенчество и профессура каждый год отмечали юбилеи со дня основания Московского университета.

Борис Немцов - убийство на фоне Кремля   Четыре прицельных выстрела — это почерк убийства. Четыре раза палит не псих, сумасшедший, выскочка с истрепанными нервишками, четыре тщательных выстрела — это работа, исключающая случайность, с двойной гарантией смерти. Как будто убивали четырех Немцовых в четырех измерениях — стерильно, не оставляя ни одного жизненно важного органа без пули: голова, сердце, печень, желудок. Страшно. Страшно думать, в чьи руки за этот год путинский режим вложил оружие. За что в течение последнего года убивали русские? С каким патриотизмом убивали русские!

Оазисы Красной пустыни  Если таковой считать пространство, покрытое знаменами с изображением серпов и лимонок, красные галстуки, повязанные Зюгановым, и колышущиеся над фантасмагорической красной субстанцией портреты уже теперь и Берии… то маленькими островками надежды можно считать Санкт-Петербургский антивоенный демократический марш с российской и украинской символикой, плакатами «За дружбу с Украиной и евроинтеграцию России», «Мир, труд, МАЙдан», а также аполитичный GEEK PICNIC в Питере на Елагином острове — съезд молодых интеллектуалов-изобретателей и дизайнеров, не пьющих пива, даже бесплатного…

Будет все, мой мальчик маленький, будет даже русский бал… Какой именно будет бал — менялось в тему разговора: детский или русский, главное, что продолжало любое обещание «будет все». Фраза в доме Рафальских поселилась в отрыве от сюжета, ее любила повторять Мария Дмитриевна. А в оригинале стихотворения Веры Моисеевны Шпенцер (Инбер) был все-таки снежный бал. О чем она мечтала в 1914 году, когда писала эти строки в Париже, потеряло всякий смысл — когда она вернулась в Москву после революции, балов уже не было. В 1920—30-х годах русские балы возобновились в Париже и Праге, и даже детские балы.