Дмитрий Каров: русские в органах немецкой разведки и контрразведки

  • Автор  Владимир Поляков
  • Пятница, 24 марта 2023 00:00
  • Эл. почта
Оцените материал
(0 голосов)
Дмитрий Каров: русские в органах немецкой разведки и контрразведки

Продолжение, начало см. «Русское слово» № 1—2/2023

 

 

В задачи этого отряда, помимо перечисленных, входило и подчинение себе всех находившихся в данной области партизанских отрядовi. Иногда борьба с не желавшими подчиняться отрядами принимала весьма острые формы. Например, в районе Идрицаii, в лесистом и болотистом месте — Россоньiii, находилось довольно крупное скопление партизан. Немцы их не трогали, так как эти партизаны решительно никаких активных действий против них не предпринимали и никого не беспокоили. Агентурным путем в Абвере узнали, что в эту партизанскую группу неоднократно посылались офицеры из Калининской бригады с предложением подчиниться ей. После нескольких отказов советские самолеты разбомбили группу Россонь, а ее остатки были уничтожены отрядами Калининской бригадыiv.

С партизанами Калининской бригады все же связь существовала и гл[авным] обр[азом] через ОДv. Эта связь осуществлялась через родственниковvi, по старым (довоенным) служебным связям и т. п. Такая связь была возможна, несмотря на строгий надзор СМЕРШа, потому, что отдельные и небольшие отряды этой бригады действовали в отдаленных местах, где этот надзор не был уж так силен.

Наибольшее количество партизан находилось во второй период все же в местных отрядах, не желавших уходить от мест своего прежнего жительства, где оставались их семьи и все имущество.

Отряды эти были построены самым разнообразным способом, и, в зависимости от этого, и связь русской агентуры с ними была различна.

1. Отряды, настроенные патриотически. Они сидели в лесу, ведя борьбу как с немецким, так и с советским режимами. В зависимости от поведения советских партизан или немцев, они принимали помощь или сражались с теми или другими, но вообще большой активностью не отличались. С такими отрядами русская агентура всегда имела связь.

2. Отряды чисто партизанские, получавшие инструкции и оружие от крупных партизанских отрядов, настроенные просоветски, но по разным соображениям не желавшие соединяться и входить в подчинение к крупным отрядам.

Такие отряды были не очень многочисленны[ми], но очень разнообразными по своему составу. Например, в районе г[орода] Лиозноvii, между Витебском и Смоленском, очень энергично действовал женский отряд Тамары Дубки, в составе 12—15 женщинviii. Тамара Дубки, женщина лет 30-ти, очень некрасивая, но физически сильная, в прошлом была учительницей и ярой коммунисткой. Командовала она своим отрядом прекрасно. Характерной особенностью этого отряда было то, что Тамара была лесбиянкой и в свой отряд подбирала женщин с подобными же вкусами. Этот отряд подчинялся (получал инструкции) от бригады Вишневецкогоix, но соединяться с ним не хотелx.

Около поселка Городокxi, недалеко от Витебска, было несколько небольших партизанских отрядов, формально подчинявшихся регулярному партизанскому отряду, находившемуся в районе Лепельxii, но не сливавшихся с ним.

Связь русской агентуры с такими отрядами была только случайной и только в виде исключения.

3. Наибольшее количество партизанских отрядов носило характер нейтральныйxiii, т[о] е[сть] люди эти не желали иметь дело ни с немцами, ни с советчиками. Целью их было — отсидеться в лесу, пока война не закончится, а там видно будет. Такие отряды назывались по периоду еще гражданской войны 1918—1920 гг. «зелеными». В них находились «окруженцы»; жители окрестных деревень, опасавшиеся по каким-либо причинам немцев; [бойцы], бежавшие из регулярных партизанских отрядов, гл[авным] обр[азом] рейдирующих; дезертиры советской армииxiv, боявшиеся регистрироваться у немцев; русские полицейские, не желавшие больше служить с немцами; «хиви»xv и вообще добровольцы из различных отрядов немецкой армии, и наконец — дезертиры из немецкой армииxvi. Такие партизанские отряды имели выборных начальников, дисциплина у них была чрезвычайно слабая, и питались они продовольствием, добытым в соседних деревнях, или изредка нападали на немецкие транспорты, но, опасаясь репрессий, старались немецких и русских конвоиров не убивать, а отпускали их.

Связь русской агентуры с такими отрядами всегда поддерживалась, и сами агенты чувствовали к таким партизанам особые симпатии. Особого вреда немцам эти отряды не приносили, скорее, больше было от них пользы — нередко через них узнавали о том, что происходило в «лесу». Типичным примером такого рода отрядов могут служить отряды, действовавшие в местности Россонь.

4. Наконец, были отряды, носившие просто уголовный характерxvii. В них были гл[авным] обр[азом] уголовники: выпущенные из тюрем при приближении немцев, бежавшие из концлагерей и тюрем, дезертиры из русских, немецких, венгерских и пр[очих] частей. Эти отряды были малочисленны, не более 20—25 человек в каждом; занимались они грабежами, нередко убийствами и изнасилованием. На одном месте они долго не оставались, так как больше всего боялись регулярных партизанских отрядов, которые частично их «мобилизовывали», частично уничтожали.

Агентура СД была всегда в связи с такими отрядами, и СД вела им строгий учет, но не трогала их, иногда даже поддерживала табаком, спиртом и т. п. Оружие и боеприпасы им выдавались только через агентуру СД, когда давалось задание спровоцировать какой-либо населенный пункт, чтобы оправдать репрессии и иногда — скомпрометировать партизанское движение вообще. Такой отряд, [состоявший] исключительно из уголовников, действовал летом 1943 г. в местечке Сенноxviii и состоял из 30 бандитов. Когда он совершил несколько ограблений на окраинах г[орода] Витебска, СД «посоветовала» ему уйти в другую местность. Той же осенью он был окружен в лесах под Полоцком отрядами 11-й Калининской бригадыxix и полностью уничтожен.

Немецкие органы разведки и контрразведки знали и не боролись против налаживания связей своей агентуры с различными партизанскими отрядами, так как от этой связи получалась некоторая польза. С другой стороны — прервать эту связь, особенно в органах на местах, было практически невозможно.

Задачей Абвера было следить за такими связями и часто помимо желания своего агента, эти связи использовались — через них узнавали о вражде и конкуренции между отдельными партизанскими отрядами, что, в свою очередь, использовалось [немцами] для каких-либо акций. Например, партизанский бандитский отряд в Сенно регулярно выдавал СД тайные склады оружия, боеприпасов и продовольствия других небольших партизанских отрядов этой местности.

При уничтожении партизанской бригады Соколоваxx летом 1943 г. ко мне, как к офицеру 318[-й] «Абвертруппе»xxi, был доставлен один «зеленый» партизан, который указал мне некоторые склады бригады, а главное — расположение минных заграждений на подступах к лесу.

Осенью 1943 г., в сентябре, агентура «Абвертруппе» через свою связь с партизанским отрядом узнала о передвижениях 11-й Калининской бригады, и, благодаря своевременно принятых мерам, задуманная бригадой операция против немцев полностью провалилась.

Связи русской агентуры с партизанами использовались также Абвером в целях пропаганды среди партизан и нередко [для] распространения нужной Абверу дезинформации, причем агентура, конечно, этого сама не знала. Целый ряд авторов-партизан (Вершигораxxii, Федоров, Линьковxxiii и др.) в своих воспоминаниях нередко об этом упоминают и жалуются, что партизаны под влиянием немецкой пропаганды часто уходили или разбегалисьxxiv.

Русская агентура использовала свои связи с партизанами иногда и с другими целями. Иностранные карательные отряды (венгерские, латышские, галицийские и др.) были ненавистны всем русским, как партизанам, так и [восточным добровольцам,] сражавшимся вместе с немцами против партизан, а также и русской агентуре. Причина — исключительная жестокость этих отрядов по отношению вообще ко всем русским, в том числе и даже особенно — к национально настроенным антибольшевикам. Так вот бывали нередкие случаи, когда русская агентура немецких органов, узнав о прибытии такого карательного отряда, сообщала об этом крупному партизанскому отряду, и карательный отряд подвергался неожиданному нападению партизан и уничтожался. Например, несколько отрядов 1-й Суворовской партизанской бригадыxxv, занявшей зимой 1943—[19]44 гг. место уничтоженной бригады Соколова в Суражском лесу, предупрежденные русской агентурой о прибытии в окрестности Витебска 2 или 3 латышских карательных отрядов по 60—80 человек в каждом, устроили им засады на дорогах и почти полностью уничтожили их. Эти действия партизан вызвали единодушную радость среди всех русских агентов, [добровольцев] русских боевых отрядов и даже среди чинов Вермахта. Между прочим, эти карательные отряды числились за СД и многие немцы не одобряли их действий.

Наконец, совершенно особым явлением была связь немцев и довольно тесное общение с большими полупартизанскими соединениями, существовавшими в некоторых областях оккупации. Такие соединения небольших групп начали образовываться к концу 1941 г. и с появлением все большего числа [сталинских] партизан приобретали полуофициальное признание местных немецких властейxxvi. Вначале цель таких групп заключалась в защите населения от партизанxxvii, но, получив оружие и организовавшись с разрешения немцев, они стали силой, которая нередко заключала соглашение с немцами на равных правах. Характерным примером является такое соединение, которое мне лично пришлось узнать в окрестностях г[орода] Полоцка.

На юго-востоке от Полоцка, в лесистой и болотистой местности, находилось несколько деревень староверов, особенно ненавидевших советскую власть. Деревни эти лежали в стороне от больших дорог, и поэтому там не было немецких гарнизонов. Поэтому-то партизаны и решили там обосноваться. Староверы, которых это совершенно не устраивало, вооружившись подобранным в лесу после отступления Красной армии оружием, выгнали их из своего районаxxviii. Командовавший староверами очень энергичный старик Зуевxxix связался с Полоцкой комендатурой и получил неофициальное разрешение организовать небольшой антипартизанский отрядxxx. Зуев такой отряд сформировал, и под его защиту становилось все больше и больше деревень. К зиме 1942 г.xxxi он имел уже большой, хорошо вооруженный отряд, и партизаны совершенно оставили его район. К весне 1943 г., когда немцы вспомнили о нем и сунулись, чтобы собрать продовольствие, он их прогнал, а затем заключил с ними соглашение: его район будет поставлять немцам известное количество продовольствия в виде налога, но немцы вообще не будут появляться в его владениях. Условие это действовало до осениxxxii 1944 г., когда фронт подошел к Полоцку. Зуев тогда собрал всех желающих эвакуироваться и ушел с ними по лесным дорогам и через болота в Германию, где я встретил снова его уже в войсках РОАxxxiii.

Такие же «полупартизаны» существовали и в окрестностях г[орода] Копорьеxxxiv — в [тыловом] районе 18-й немецкой армии.

Конечно, при заключении таких соглашений немецкий престиж несколько страдал, но зато немцам не надо было иметь войска в таких местах, и они были спокойны — там партизан не было.

Начиная с лета 1943 г., после появления приказа о насильственном наборе рабочей силы для Германииxxxv, русская агентура стала поддерживать связь с некоторыми партизанскими отрядами, чтобы помешать увозу русских [юношей и девушек], насильно забранных в деревнях. Партизанам давали знать об отправке транспортов и их маршрутах, что позволяло им нападать на эти эшелоны в пути и освобождать увозимыхxxxvi.

 

Окончание в следующем номере

 

i Прямое следствие централизации боевой деятельности, когда в период с мая 1942 г. по октябрь 1943 г. кроме Центрального штаба партизанского движения (ЦШПД) были созданы 14 территориальных штабов (ШПД). В состав их руководителей входили кадровые сотрудники НКВД, представители республиканской и областной номенклатуры ВКП(б). Таким образом, деятельность партизан в тылу противника контролировала Коммунистическая партия и органы госбезопасности, представлявшие, по заявлению председателя ВЧК-ГПУ-ОГПУ Ф. Э. Дзержинского, карательный меч ее ЦК.

ii На 1941 г. — районный центр Калининской области РСФСР.

iii Правильно: Россоны. На 1941 г. — центр одноименного района Витебской области БССР, во время оккупации — центр Россонско-Освейской партизанской зоны.

iv По утверждению автора машинописи, это произошло в августе 1943 г.

v О службе порядка (ОД) см. комментарий к предыдущим публикациям. Советские источники, ставшие доступными более полувека спустя, позволяют полагать, что утверждения Д. П. Кандаурова о контактах партизан с представителями немецких спецслужб имели под собой основание. Например, 10 сентября 1942 г. начальник ШПД при Военном Совете Калининского фронта, капитан госбезопасности (равен армейскому подполковнику) В. В. Радченко писал подчиненному начальнику оперативной группы партизанского движения при Военном Совете 41-й армии: «Перехвачено донесение начальника полевой полиции 201[-й] охранной дивизии <…> о действиях партизан за время с 10 по 16 августа 1942 г. Очень подробно изложено о действиях партизан в районе Витебска. Откуда немецкая охранная полиция могла получить такие детальные сведения? Неужели полицейские и местное население знают, где находятся штабы отрядов, фамилии командиров. Очевидно, в этих партизанских бригадах и отрядах имеются агенты немецких разведотрядов и, кроме того, в этих отрядах плохо обстоит дело с соблюдением военной тайны… Начальнику опергруппы необходимо еще раз напомнить командирам партизанских отрядов и бригад о тщательной проверке лиц, вновь вступающих в партизанский отряд» (цит. по: Щеров И. П. Партизаны: организация, методы и последствия борьбы (1941—1945). Смоленск, 2006. С. 168).

vi Противник успешно использовал родственников в борьбе с партизанами. Так, например, 1 июня 1943 г. командир 3-й Белорусской партизанской бригады А. Я. Марченко (в 1941 г. — старший политрук, заместитель командира танкового батальона по политчасти) сообщал в донесении: «Гитлеровцы специально присылают в леса жен партизан, чтобы они уговаривали своих мужей и привели к немцам, обещая хороший паек. Эта фашистская пропаганда и метод их борьбы оказали некоторое влияние на трусов, морально неустойчивых, которые в силу оторванности от командования отрядов, слабой воспитательной работы, находясь мелкими группами и в одиночку [в немецком тылу], перешли на сторону врага. За май месяц из отрядов Гукова и Кухаренко, которые до конца месяца находились в треугольнике [Витебск — Невель — Полоцк] и подвергались беспрерывным облавам фашистов и полицейских, перешло на сторону врага до 60 человек» (цит. по: Соколов Б. В. Оккупация. Правда и мифы. М., 2002. С. 90—91).

vii На 1941 г. — районный центр Витебской области.

viii Сведений о данном отряде и командире публикатор не установил.

ix См. о нем комментарий к предыдущей публикации.

x Возможно, по причине пристрастий личного состава. Проблема частной жизни партизан, включая сексуальные контакты и факты сожительства, изучена недостаточно. Так, например, по состоянию на 25 сентября 1942 г. в 4-й партизанской бригаде В. В. Стрелкова, действовавшей на северо-западе Смоленской области, числились 274 человека, в том числе 44 женщины (16 %). Исследователь задает обоснованный вопрос: «Что они там делали?» (см. Щеров И. П. Партизаны… С. 173).

xi На 1941 г. — районный центр Витебской области.

xii На 1941 г. — районный центр Витебской области.

xiii Настоящий тезис автора публикатор считает голословным. Так, например, на территории БССР в годы войны действовали 213 партизанских бригад, включавшие 997 отрядов. Трудно предположить, что большинство из них занимали нейтральную позицию. Тем не менее факты существования нейтральных («зеленых») отрядов, которые не подчинялись ШПД и ЦШПД, подтверждались в партизанских донесениях (см. Соколов Б. В. Оккупация... С. 91).

xiv Общая численность дезертиров, которые в период с конца июня до декабря 1941 г. покинули войска и рассеялись на оккупированных территориях СССР или были призваны военкоматами, но не смогли прибыть в части по обстоятельствам военного времени, оценивается в пределах от 0,5 млн до 1 млн человек. В плен они не попали и стали ценным людским ресурсом как для разных противоборствующих сторон, так и для местных жителей, нуждавшихся в мужских руках. К этой же категории необходимо причислить еще более 300 тыс. военнопленных, освобожденных немцами в июле — ноябре 1941 г.

xv От нем. Hilfswillige («желающие помогать») — вспомогательный персонал из состава советских военнопленных и местных жителей на службе в Вооруженных Силах Третьего рейха в 1941—1945 гг. К февралю 1943 г., по официальным немецким отчетам, общее количество представителей народов Востока, служивших в Вермахте, составляло примерно 0,75 млн человек (примерно четверть всей группировки на Востоке), в т. ч. 0,4 млн — в категории «хиви».

xvi Немецкий источник подтверждает наличие и участие в боевых действиях на стороне партизан дезертиров из Вермахта (см. Соколов Б. В. Оккупация... С. 79).

xvii Например, авторы-составители донесения от 14 сентября 1942 г. в ШПД при Военном Совете Калининского фронта так назвали партизан, действовавших в Духовщинском районе Смоленской области: «Настоящая банда грабителей партизанского отряда „Смерть фашизма“ не „Смерть фашизма“, а „Возрождение фашизма“» (см. Щеров И. П. Партизаны… С. 94).

xviii На 1941 г. — районный центр Витебской области.

xix С февраля 1943 г. бригадой командовал С. Д. Буторин.

xx Не установлен.

xxi В др. источнике автор называет свою часть (подразделение) 318-м разведывательным отрядом Абвера.

xxii Вершигора Петр Петрович (1905—1963) — довоенный актер, командир в стрелковых частях РККА, военный корреспондент и сотрудник разведывательного управления Брянского фронта, с лета 1942 г. — участник партизанского движения, служил на ответственных должностях в соединении С. А. Ковпака. Член ВКП(б) с 1943 г., генерал-майор, Герой Советского Союза (1944). Мемуарист, литератор.

xxiii Линьков Григорий Матвеевич (1899—1961) — член Коммунистической партии с 1918 г., командир 1-го Белорусского партизанского отряда особого назначения (с 1941), бойцы которого вели борьбу против сил белорусского и украинского национального подполья (1943); полковник, Герой Советского Союза (1943). После 1945 г. — номенклатурный работник Коммунистической партии, мемуарист.

xxiv «Некоторые пошли в партизаны, но затем, под влиянием временных неудач, заколебались», — писал П. П. Вершигора (см. Вершигора П. П. Люди с чистой совестью. М., 1948. С. 53). Его свидетельств о том, как партизаны уходили или разбегались «под влиянием немецкой пропаганды», публикатор не нашел.

xxv Подчинялась Белорусскому ШПД, вела боевые действия в 1943—1944 гг. в Дисненском, Дуниловичском, Плисском и Шарковщинском районах Вилейской области БССР. При соединении с частями РККА в начале июля 1944 г. насчитывала 4 отряда (225 партизан, в т. ч. 32 женщины). Командир — П. А. Хомченко (1943—1944, в 1944 с перерывами).

xxvi См. напр.: Ильинский П. Д. Три года под немецкой оккупацией в Белоруссии (Жизнь Полоцкого округа 1941—1944 годов) // Под немцами: воспоминания, свидетельства, документы / Сост. К. М. Александров. СПб., 2011. С. 81—82, 92—93).

xxvii В ноябре 1942 г. в деревне Клины Климовичского района Могилевской области БССР мужчины сами вооружились и устроили засаду на группу партизан товарища Солдатенко, убив четырех и ранив трех его бойцов (см. Щеров И. П. Партизаны… С. 95).

xxviii П. Д. Ильинский описывал зарождение крестьянской самообороны под Полоцком следующим образом: «Три района, в которых у нас была заведена крестьянская самооборона, были единственными, которые не обращались к немцам за помощью во время сельскохозяйственных работ. Они сеяли и растили в условиях относительного спокойствия, вводя этим в заблуждение многочисленное немецкое начальство и вызывая нездоровое любопытство русской администрации. Только членам группы было известно, какие маленькие кровавые трагедии скрываются под этим завидным спокойствием. Иногда же это были не только трагедии, но и страшные тайны. Так, например, еще во время весеннего сева в мужичка одной из зуевских деревень, работавшего в поле, было из леса сделано несколько выстрелов. Пока удивленный мужик делал вид, что бросил работу и уходит с поля, дежурная группа самоохраны, скрывавшаяся тоже в лесу, вышла в тыл стрелявшему и быстро покончила с ним. К всеобщему удивлению и замешательству лесной стрелок оказался городским полицейским, проходившим, очевидно, со своим казенным оружием по какому-то тоже казенному делу в этих местах. Полицейского зарыли вместе с его винтовкой под тем же самым кустом, из-под которого он стрелял» (см. Ильинский П. Д. Три года… С. 78—79).

xxix По разным версиям: Зуев Михаил Евсеевич (около 1890 — после 1945) — организатор крестьянского самоуправления и самообороны на оккупированной территории в районе Полоцка (1941—1944), поручик власовской армии: ВС КОНР. Старовер. К июню 1941 г. жил в деревне Саскорки. Д. П. Кандауров описывал его так: «Среднего роста, широкоплечий, крепко стоящий на ногах, обутый в мягкие сапоги. Почти лыс, носил огромную бороду и усы рыже-седого цвета. Маленькие глаза из-под густых бровей смотрели на меня ласково-притворно улыбаясь. Поверх рубахи — городской черный пиджак». В 1929—1940 гг. трижды репрессирован за критику коллективизации и «религиозную агитацию». Имел двух сыновей, сосланных в 1930-е гг. в Сибирь. В 1941—1942 гг. создал своеобразный самоуправляющийся район с преобладанием частного крестьянского землепользования, общинного суда, староверческой дисциплины и сельсоветов из стариков. Колхозы были распущены, землю делили по едокам. Птицу разделили по частным хозяйствам, скот остался в общественном пользовании. На каждую семью с детьми полагалась корова. К концу 1942 г. сформировал самооборону численностью около 100 бойцов при четырех трофейных пулеметах. Полностью контролировал несколько удаленных от Полоцка деревень, в которых не было ни немецкой администрации, ни партизан. От отправки молодежи на работу в Германию отказался. Неоднократно выигрывал стычки с партизанами, отразил несколько попыток партизанского вторжения на территорию самоуправления и в то же время не допускал вмешательства в жизнь самоуправления оккупационных властей. В 1943—1944 гг. за отличия в борьбе с партизанами награжден двумя Знаками отличия для восточных добровольцев: «За заслуги» II кл. «в бронзе» и одним II кл. «в серебре». Летом 1944 г. организовал эвакуацию желающих в Восточную Пруссию, вывел около 700 беженцев и около 300 бойцов самообороны. В апреле 1945 г. находился в Хойберге при штабе формировавшейся 2-й пехотной дивизии ВС КОНР; произведен в поручики. Во второй половине апреля решил пробираться из Германии в родные места для организации антисоветской повстанческой деятельности и пропал без вести.

xxx Настоящее утверждение в целом соответствует версии событий П. Д. Ильинского.

xxxi По версии П. Д. Ильинского: к весне — лету 1942 г. Насчитывал примерно 40 бойцов.

xxxii Правильно: до лета.

xxxiii Правильно: Вооруженных Сил (ВС) КОНР. Популярной в пропаганде аббревиатурой РОА в 1943—1945 гг. в обобщенном виде назывались русские подразделения, части и соединения Восточных войск Вермахта, включая те, которые не были переданы под командование генерал-лейтенанта А. А. Власова после учреждения Комитета освобождения народов России и провозглашения Пражского манифеста 14 ноября 1944 г.

xxxiv На 1941 г. — административный центр одноименного сельсовета Ораниенбаумского района Ленинградской области РСФСР.

xxxv Очевидно, речь идет о гитлеровской директиве от 8 июля 1943 г., в соответствии с которой районы Северной Украины и Центральной России, оказывавшиеся на пути советского наступления, очищались от всякого населения, а работоспособные граждане подлежали обязательному использованию немецкими властями в рамках системы принудительного труда.

xxxvi Однако если при подобном нападении партизаны могли остановить эшелон без крушения, то перед освобожденными кандидатами в восточные рабочие оставался лишь путь в лес. Вряд ли они могли рассчитывать на беспрепятственное и безопасное возвращение домой.

Прочитано 7293 раз
« Восемь месяцев Пражской весны Метод ученого Александра Глазунова »
Авторизуйтесь, чтобы получить возможность оставлять комментарии
Наверх