Нынешний парижский пригород, который до Первой мировой войны был известен разве что своими гороховыми полями, в 1920-е гг. благодаря появлению там культурной элиты из постреволюционной России превратился в интеллектуальный и художественный центр мировой значимости: в Кламаре поселились философы Н. А. Бердяев, Л. И. Шестов, Л. П. Карсавин, лидеры евразийства П. Н. Савицкий, П. П. Сувчинский, аристократы Трубецкие, Осоргины…
Художественная концепция проекта, в котором представлены произведения авторов из Парижа, Москвы и Тарусы, построена вокруг валуна эпохи неолита (Pierre aux Moines), символического «философского камня». Особенный оттенок здешней почвы напоминает пепел Везувия, с которым Цветаева в письме к Пастернаку сравнивала призвание поэта.
Марина Цветаева переехала во Францию в 1925 году из Чехии; в Кламаре ее муж Сергей Эфрон стал одним из редакторов газеты «Евразия», которая в итоге прекратила существование из-за опубликованного там хвалебного текста Цветаевой о Маяковском. Этические взлеты и падения в игре за контакт с родиной как бы повторяли сложный кламарский рельеф. «Там почти все были агентами и не знали этого друг о друге, — считает один из научных консультантов проекта, автор документального фильма о Л. Карсавине проф. В. Шаронов. — И почти все погибли».
Лев Карсавин покинул Францию ради работы в Литве, перед отъездом передав Марине Цветаевой свой стол. Из присоединенной к СССР Литвы, отказавшись уйти с немцами, философ прибыл на родину в арестантском вагоне. «Для Карсавина отречение от себя, хотение умереть не означает уход из мира; это соучастие в судьбе мира», — пишет исследователь и переводчик Карсавина проф. Франсуаз Лессур. Невзирая на расхождения с евразийцами, Карсавин долгие годы хранил письма Эфрона, пока их не изъял НКВД при обыске (письма из Особого архива музея жертв геноцида в Вильнюсе в виде копий с расшифровкой входят в экспозицию проекта).
Марина Цветаева вследствие агентурной деятельности своего мужа вынужденно вернулась из Франции в СССР в 1939 году. Очевидно, что она очень хотела снова увидеть Тарусу. По словам дочери поэта, Ариадны Сергеевны Эфрон, «…ее стихи — сама жизнь, на ходу. Например, „Бредут слепцы Калужскою дорогой“ в стихотворении 1916 года „Над синевою подмосковных рощ“ — это дорога в Тарусу. Для нее Калужская дорога — дорога в святые места».
В Кламаре Цветаева пишет эссе «Кирилловны», в котором появляется тема мемориального камня на желаемом для нее месте погребения — на склоне над Окой. И из своего французского окна поэт как бы обозревает окские дали: «Мне открывалася она — / Даль, тридевятая земля! / Чужбина, родина моя!»
В 1992 году в Москве вышло переиздание книги Вероники Лосской, где впервые упоминалась поездка Марины Ивановны в Тарусу по возвращении в СССР: «Анастасия Ивановна Цветаева мне рассказала, что в 40-м или 41-м году Марина поехала в Тарусу: „она ночевала у Паустовского, были планы на следующий день, но наутро, когда он встал, она неожиданно уехала. Следов этой поездки нету нигде“»1.
«Следы поездки» спустя полвека обнаружились в тарусской газете «Октябрь»: из воспоминаний художницы Натальи Любимовой следовало, что в предвоенные годы они с младшей сестрой Верой и мамой, литературоведом Верой Сергеевной Любимовой-Дороватовской, совершили прогулку с Мариной Цветаевой вдоль реки Таруски.
Интервью у В. С. Любимовой-Крутилиной было взято летом 2013 года в Тарусе для несостоявшегося тогда пражского проекта о Марине Цветаевой в рамках фестиваля Kulturus; оно переведено на французский язык в 2015 году Анной Кузнецовой и Лоранс Гюез.
— Вера Сергеевна, вы поселились в Тарусе еще до войны. Как произошла ваша встреча с Мариной Цветаевой?
— Это было лето, август. Правда, я не могу вам точно сказать, какой это был год, полагаю, что 1940-й, но некоторые специалисты считают, что 1939-й…
— Наверно, все-таки 1940-й. Я говорила на эту тему с сотрудниками дома-музея Цветаевой в Борисоглебском переулке, они считают, что август 1939 года — это маловероятно, поскольку в это время семья Цветаевой была на даче в Болшеве, под наблюдением НКВД.
— Я вспоминаю, что она была какая-то возвышенная и не выглядела сильно подавленной. Я также точно не знаю, были ли они знакомы с мамой до этого. Скорее всего, Марина Ивановна познакомилась с мамой через Зою Михайловну Цветкову, которая, видимо, и принимала ее в Тарусе в своем домике на Пролетарской улице. Надо понимать, что в Тарусу тогда было трудно добираться: сто пятьдесят километров от Москвы, поезд до Серпухова ходил два раза в день, а там еще на лошадях восемь километров до пристани, откуда по Оке на пароходике-паровике. Цветаева должна была ночевать в Тарусе, ей было просто не успеть обернуться одним днем. Зоя Цветкова очень дружила с Асей Цветаевой. И после сибирской ссылки Анастасия приезжала гостить к ней. Вообще, это было замечательное семейство: интеллигентное, возвышенное, они не жили внешними приметами благополучия.
— Я помню у дома Цветковых огромный куст жасмина, а ведь это был любимый аромат Марины Цветаевой, у нее были духи с грасским жасмином. Люди, которые ее видели в Москве, говорили о ее необычной прическе (перманенте, который входил в моду) и столь же необычайном парижском аромате. Есть воспоминания, что Цветкова в деревенской одежде встречала Цветаеву в Серпухове и они шли пешком до Тарусы, чтобы не привлекать внимания на пароходе —двадцать три километра по очень плохой дороге. Об этом кратко упоминал зять Зои Цветковой в интервью публицисту Зое Виноградовой. Но теперь его рассказ невозможно уточнить.
— К слову, в те годы к нам в гости приезжала также сестра Маяковского Людмила Владимировна, мама с ней дружила, и она была крестной матерью моей сестры Туси. Людмила Владимировна была замечательным художником по ткани, но основное время посвящала наследию брата.
— У Цветаевой было много неприятностей от правых кругов парижской эмиграции за хвалебную статью о Маяковском, с которым она познакомилась еще в 1918 году. В стихах на его смерть, написанных в августе 1930 года, есть диалог между двумя поэтами-самоубийцами, Маяковским и Есениным: «— Так, стало быть, пожил? / — Пасс в некотором роде. / …Негоже, Сережа! / …Негоже, Володя!» Стихи кончаются так: «Упокой, Господи, душу усопшего врага твоего» — Цветаева просит за богоборца Маяковского. И, как всегда у нее, стихи напророчили судьбу: Сережа, Володя и… Марина. Но вернемся к Тарусе…
— Возможно, они сразу подружились с мамой и из-за Маяковского. У них было много общего в воспитании: мама тоже до Первой мировой часто ездила за границу по тем же маршрутам: в Германию, Францию, Италию. Они говорили, вероятно, и о детях: Ариадна училась живописи, как и моя сестра Туся (картины художницы Натальи Сергеевны Любимовой находятся во многих российских музеях, в том числе в тарусском музее семьи Цветаевых. — Примеч. авт.). Я помню только теплую интонацию этой беседы: Цветаева и мама общались как духовно близкие люди. Возможно, они даже были знакомы до отъезда Цветаевой за границу. Наша мама окончила Бестужевские курсы в Петербурге, изучала Достоевского и была известным специалистом в этой области.
Итак, мы пошли вдоль реки Таруски, по ее «московскому» берегу в сторону деревни Сутормино. Река эта с очень целебной водой, там много подземных ключей, перекаты, она все время совершает повороты, и за очередным поворотом открывается вид на склон берега в форме амфитеатра, где растут большие сосны. И вот мы пошли к ним.
Марина Ивановна была одета в платье в черно-белую полоску. Черно-белое — это вообще очень характерно для нее, это, что называется, ее цвета, цвета ее поэзии, как я воспринимаю теперь. Она курила. В руках несла папку, а потом, когда мы дошли, достала большущую заграничную коробку цветных карандашей и стала рисовать сосны. Я смотрела как завороженная на эти прекрасные карандаши… Что сказать?.. я была воспитана на карандашах «Спартак», шесть цветов. И, к сожалению, эта волшебная коробка карандашей — мое самое сильное воспоминание того дня. Ведь я не знала, кто она. Может быть, иначе бы я стала запоминать все тщательнее…
Но знаете, еще одно, и главное: я очень хорошо вижу, как она нашла поваленное дерево, полуприлегла на него и долго-долго смотрела в небо, в облака. Был ветреный день, и сосны раскачивались как бы в такт. И она сказала: «Смотрите: сосны танцуют вальс!».
— Сосну Цветаева «любила с такой же страстью, как другие человека», и сосна «всегда была довольна», не то что человек. В письмах к Ариадне Берг она рассказывала о снятом у Фонтенбло домике, где «окрестности редкой красоты — две реки, близкий лес (есть и сосна)». Вера Сергеевна, а как ваш муж, писатель Сергей Андреевич Крутилин, лауреат госпремии РСФСР, фронтовик, сражавшийся в рядах 2-й ударной армии и описавший войну в романе «Апраксин Бор», относился к опальной тогда Цветаевой, которой в последний год ее жизни в СССР не позволили издать даже обещанный сборник, ею подготовленный?
— Знаете, казалось бы, это два разных мира, но Крутилин всегда говорил, что в Тарусе должен быть литературный музей и Цветаева должна занять там главное место. А в начале 1960-х они с писателем Лидиным отправились искать ее могилу в Елабугу. Конечно, ничего не нашли. Но вот дальше — мистика. Вы ведь помните завещание Цветаевой с пожеланием похоронить ее на тарусском берегу Оки, под кустом бузины, где растет земляника, или, если нельзя похоронить, то поставить камень?.. (Сегодня там можно увидеть памятный камень с надписью «Здесь хотела бы лежать Марина Цветаева», установленный в конце 1980-х гг. московскими скульпторами Юрием Александровым и Надеждой Добросердовой. — Примеч. авт.) Сергей Андреевич умер зимой 1985-го, в тот момент я не могла ничего специально устраивать. А весной пришла на кладбище — и что же увидела?.. У его могилы цвела бузина и целая полянка земляники. Причем больше нигде на кладбище бузина не росла…
— Ариадна Эфрон говорила, что «мама — колдунья», что она являет себя в Тарусе, дает «сигналы» тем, кто однажды полюбил ее. А стихотворение «Бузина», датированное 1935-м, — предчувствие надвигающейся катастрофы («Я бы века болезнь — бузиной / Назвала…»). А какое ваше любимое произведение Марины Цветаевой?
— У меня это проза: «Мой Пушкин» парижского периода и особенно «Кирилловны», написанные там же в 1934 году, в которых эти знаменитые строки — завещание поставить поминальный камень в Тарусе. Все это у меня перекликается с ее видением гетевского «Лесного царя», мерцающего в таинственных рощах вдоль Оки на пути из Тарусы на дачу Цветаевых в Песочное. Эта наивная нежность хлыстовок к странной барышне: «Марина, иди к нам…» За эту любовь, которую она помнила всю жизнь, Марина должна была заплатить по-цветаевски щедро, и она это сделала.
1 Лосская В. Марина Цветаева в жизни. Культура и традиция. М., 1992. С. 272.
ПОСЛЕДНИЕ НОВОСТИ
Памятная церемония на Ольшанском кладбище
Памятная церемония на Ольшанском кладбище
теги: новости, 2024
11 мая на Ольшанском кладбище у стены православного храма, на которой установлена мемориальная доска эмигрантам из бывшей российской империи Обществом "Они были первыми", состоялась памятная церемония. Собравшиеся почтили память ...
Мероприятия памяти воинов РОА
Мероприятия памяти воинов РОА
теги: новости, 2024
5 мая на православном Ольшанском кладбище прошла церемония возложения цветов к мемориалу воинам РОА погибшим во время Пражского восстания. В церемонии приняли участие представители общественной организации " Русская традиция", деп...
Награда «Книга года Magnesia Litera» вручена русистке Алене Махониной
Награда «Книга года Magnesia Litera» вручена русистке Алене Махониной
теги: новости, 2024
Награду «Книга года Magnesia Litera» получила в этом году писательница-русистка Алена Махонина «Гелла». В своей книге автор размышляет о судьбе Елены Фришеровой, чехословацкой еврейки, ставшей героиней классического документально...
Второй номер журнала " Русское слово" вышел из печати
Второй номер журнала " Русское слово" вышел из печати
теги: новости, 2024
Уважаемые подписчики и читатели журнала "Русское слово"! Второй номер журнала за 2024 год вышел из печати! При получении тиража журнал будет разослан подписчикам и поступит в свободную продажу. Напоминаем вам что на журнал за 2...
Выставка Анны Скорко и Виктора Мандзюка в ДНМ
Выставка Анны Скорко и Виктора Мандзюка в ДНМ
теги: новости, 2024
В Доме национальных меньшинств состоялись две выставки: 1 апреля свои работы представила творческая супружеская пара Анна Скорко и Виктор Мандзюк. Написаны их работы в разных стилях, в разных техниках и манерах, но большинство из ...
Ретропоезд Общества чехословацких легионеров снова в пути
Ретропоезд Общества чехословацких легионеров снова в пути
теги: 2024, новости
Очередной сезон открыл ретро-поезд Общества чехословацких легионеров. Первой его остановкой станет железнодорожная станция Местец Кралове Поезд «Легионер» в Местце-Кралове будет доступен для широкой публики бесплатно со 2 го по 7...
Презентация книги Е.Деменка "Место силы"
Презентация книги Е.Деменка "Место силы"
теги: новости, 2024
В Пражском книжном клубе 13 марта с. г. состоялась презентация вышедшей в конце 2023 года в Киеве книги Евгения Деменка "Место силы. Пятнадцать эссе и одна повесть". "Место силы" - это сборник философских и культурологических эсс...
Акция солидарности с Украиной
Акция солидарности с Украиной
теги: новости, 2024
24 февраля, в двухлетнюю годовщину с начала так называемой СВО, а сути военного вторжения российской армии в Украину, тысячи людей по всему миру вышли на на митинги и различные акции солидарности в поддержку Украины в Кракове, Буд...