Подданный Австро-Венгрии, гражданин Чехословакии, а потом Франции, Рихард Николас фон Куденхове-Калерги родился в Токио, вырос в Западной Чехии, а последние десятилетия жизни провел в Швейцарии. Его книги жег на площадях Гитлер, а Черчилль называл его своим советником. Он вел дискуссии с Аристидом Брианом, Томашем Гарригом Масариком, Шарлем де Голлем; его ближайшим соратником был сын последнего австрийского императора Отто фон Габсбург. И даже сам знак основанного им Панъевропейского союза — круг, обрамленный золотыми звездами, — послужил прообразом символа Евросоюза.

Он не уставал повторять, что границы и таможенные барьеры внутри Европы абсурдны, страны нуждаются в единой валюте, общем гражданстве, вооруженных силах — только сильная объединенная Европа «от Португалии до Польши» способна противостоять вызовам ХХ века.

Восточную границу континента Куденхове-Калерги проводил по границе демократии — там, где кончается свобода, оканчивается и Европа. «Вполне возможно, — писал он, — что когда-нибудь Россия вновь соединится с Европой — тогда не Урал, а Алтайские горы станут границей между Азией и Европой, а Европа будет простираться до Китайской и Японской империй и к Тихому океану».

Он и сам может считаться живым символом истории Старого Света, ведь среди его предков встречаются и фламандские крестоносцы, и византийские аристократы, и даже российский канцлер Карл Нессельроде.

Западная Чехия — точка отсчета единой Европы

Творец идеи европейского единства родился 123 года назад, 17 ноября 1894 года, в фантастической для того времени семье. Его отец — австрийский граф Генрих фон Куденхове-Калерги, дипломат, посланник в Японии самого императора Франца Иосифа, женился на Мицуко Аояма — дочери токийского торговца, отданной в школу гейш, буддистке, воспитанной в традициях конфуцианской морали. В браке, за который «белому варвару» пришлось выложить немалый выкуп, а благословения добиваться у самого Папы Римского, родилось семеро детей: Ганс и Рихард, появившиеся на свет еще в Японии, и Герольф, Карл, Елизавета, Ида и Ольга, чьей колыбелью стала уже Европа. Самое удивительное в этой истории, что все они росли не в Токио и даже не в Вене, а в Богемии, в городке Побежовице, который и сегодня с трудом можно отыскать на границе Чехии и Германии.

Побежовице (немцы называют это место Роншперг), где находились поместья и семейный замок, остались в его сердце на всю жизнь. Попав туда в двухлетнем возрасте, он не помнил Японию, и Западная Чехия стала его истинной родиной.

Именно там, когда он сталкивался во время прогулок с таможенной стражей, ему, еще подростку, приходили в голову идеи об абсурдности барьеров и границ, которые разделяют людей, ничем друг от друга не отличающихся.

«Мое детство в Роншперге было счастливым и беспечным, как прекрасный сон. Стена, опоясывающая парк, отделяла нас от шумного мира. Замок был отдельным миром, оазисом спокойствия... Границу нашего мира создавали стены замкового парка, который был нашей единственной площадкой для игр. В плохую погоду мы играли в детских комнатах, галереях замка и на огромном чердаке с целым лесом балок.

Посреди замка был небольшой дворик с маленьким каменным фонтаном. Направо — вход в кухню и в подвал, налево — замковая часовня. Здесь каждую субботу служил мессу городской священник. Ганс и я прислуживали. На втором этаже находился замковый театр с кулисами, световыми эффектами, костюмами. Мы любили это помещение и устраивали там импровизированные представления, поэтом и режиссером был, разумеется, Ганс. Из театра широкая лестница, украшенная отцовскими охотничьими трофеями, вела в столовую, где висели портреты наших предков, и затем — в святая святых замка, большую библиотеку, которая также служила отцу кабинетом.

Рядом с письменным столом стоял огромный глобус. Мне нравилось вращать его и мечтать о дальних странах. Когда мой взгляд падал на Японские острова, я вспоминал о наших дедушке и бабушке, Кихачи и Йонне. Я видел, как они сидят в саду перед своим маленьким домом, погрузившись в воспоминания о своей далекой дочери и ее детях. Большим зеленым пятном, отделявшим Японию от Европы, была Россия, родина моей второй бабушки, которой в течение сорока шести лет управлял ее двоюродный дед Нессельроде. Австрия, Чехия и Венгрия были мне, разумеется, хорошо известны, как и Германия, лесную границу с которой мы часто пересекали во время прогулок. Из Голландии вел свое происхождение род Куденхове... В Париже встретились наши дедушка с бабушкой, а в Версале жил мой предок, который носил наполовину французское имя Куденхове де ла Фреттюр, паж несчастной королевы Марии Антуанетты. Испания напоминала мне о Жакезе де Куденхове, который прискакал из Рима на коне, чтобы сообщить императору Карлу V страшное известие о захвате и разграблении Рима его мятежными ландскнехтами.

Над Средиземным морем я вспоминал о Калерги с Крита и из Венеции, а Константинополь был городом, за который в четвертом крестовом походе сражался Герольф Куденхове. Англия напоминала о нашем английском прадеде Калерги, трусливом миллионере, а в Норвегии я искал город Берген, родину его матери. Южнее экватора, в Африке, я видел своего дядю Ганса, как он сидит среди своих негров с ручной обезьянкой на коленях. А на противоположной стороне Атлантического океана отец показал мне место, где он подстрелил двух ягуаров, черепа которых теперь украшают стену над камином в библиотеке.

И земной шар казался мне маленьким и тесно переплетенным с нашей разветвленной семьей. А когда я смотрел на глобус звездного неба, стоявший на другом конце письменного стола, Земля казалась мне утлой лодкой, уносящей меня и мою семью по звездному морю из темного, неизвестного прошлого в темное, неизвестное будущее.

Зимними ночами, когда мы, закутанные в лисьи меха, скользили по заснеженной долине и холмам, я смотрел в хрустально чистое небо на звезды и размышлял о ничтожности человека и жизни. Неожиданно ко мне пришло понимание, которое решающим образом повлияло на мое детское сознание: все возможно — нет ничего предопределенного заранее...

За стенами Роншпергского замка, этого оазиса космополитизма, лежали немецкие земли Чехии, мячик для пинг-понга в национальных распрях чехов и немцев. Роншперг находился между двумя границами: на западе, в десяти километрах от замка, проходила австрийская граница, отделявшая Австрию от Германии, а на юге, всего в пяти километрах, находилась языковая граница, отделявшая немецкий мир от славянского», — пишет Николас Куденхове в своих мемуарах.

Русские предки

Разумеется, интересно среди многочисленной родни Рихарда проследить именно «российский след». Вторая часть его фамилии намекает на Византию — некоторые склонны возводить род Калергис даже к императору Фоке, хотя сама семья себе подобного родства никогда не приписывала. Калергис очень известны на Крите — они считаются там национальными героями, поднимавшими восстания и против Византии, и против Турции.

Мария Калергис, прабабушка Рихарда, родилась не в Греции, а в Санкт-Петербурге — предок переехал в Россию, поступил на службу к Екатерине II, дослужился до генеральского чина. Отец Марии Иван Калерги (1814—1863), или Калержи, как его стали называть в России, составил себе огромное состояние, торгуя зерном и свечами. Как и его критская родня, он боролся за освобождение Греции от турецкого ига. В 1839 году он женился вторым браком на Марии Нессельроде (1822—1874), дочери героя Бородинского сражения генерала Фридриха Карла Нессельроде и польки Феклы Налеч-Гурской. Всесильному канцлеру она приходилась родной племянницей. Для своей 17-летней жены богач Калержи построил великолепный дом на Невском проспекте.

Однако деньги не спасли этот брак, вскоре после рождения в 1840 году их единственной дочери он фактически распался. Иван уехал в Англию, Мария выбрала Париж, где с двумя раскованными русскими аристократками, предпочитавшими жить отдельно от мужей, держала салон, который посещали Бальзак, Шатобриан, Мюссе, Мериме, Делакруа, Мюссе, Готье. Будучи племянницей Карла Нессельроде, она, возможно, выполняла его шпионские поручения. В историю прабабушка Рихарда вошла как выдающаяся пианистка, любимая ученица Шопена и Листа, друг и покровительница Рихарда Вагнера. Она была русской и одновременно космополиткой, парижанкой и полькой, жила в Петербурге, Париже, Баден-Бадене, Варшаве и считалась одной из самых красивых женщин своего времени. Великий Циприад Норвид называл ее «белой сиреной». Когда она посетила в Париже больного Гейне, он, как гласит легенда, воскликнул: «Это не женщина, а собор любви!»

Ее дочь Мария воспитывалась в одном из монастырей Парижа. В 1857 году она вышла замуж за Франца-Карла Куденхове; супруги соединили свои фамилии и приняли австрийское подданство. В 1862 году Франц оставил карьеру дипломата и посвятил себя управлению своими поместьями в Чехии и Венгрии. Их сын Генрих Ганс Мария Куденхове-Калерги (1859—1906), как и отец, избрал дипломатическую карьеру: служил в посольствах Австро-Венгрии в Афинах, Буэнос-Айресе, Константинополе, Рио-де-Жанейро, чтобы в итоге попасть в Токио и встретить там свою судьбу.

Замок Побежовице и его хозяева

Обзаведясь «японской семьей», Генрих Куденхове поселился в Побежовицах, где старался поддерживать атмосферу космополитизма: компаньонка Мицуко была из Венгрии, гувернантки детей прибыли из Англии и Франции, секретарем у Генриха служил баварец, управляющий поместьями был чех, учитель турецкого языка — албанский мусульманин, камердинер хозяина — армянин. Часто сюда заглядывал раввин Пльзени, гостил индус Сураворти, потомок халифа Абу Бакра, который впоследствии станет лидером панисламистского движения.

Рихард Куденхове вспоминал: «Мой отец всегда говорил с мамой по-японски, со своим камердинером Бабиком Калиганом — по-турецки. Нас он сам учил русскому и венгерскому». Полиглот Генрих, владевший более чем двадцатью языками, продолжал и в далеком уголке Богемии вести интенсивную интеллектуальную работу — он оставил после себя проекты государственных реформ и целый ряд философских трудов, в которых ощущается влияние философии Лейбница и идей реформированного католицизма. Его диссертация по философии «Антисемитизм» была особо отмечена пражским университетом. Генрих активно выступал в защиту прав евреев и даже встречался с революционерами из этой среды, в том числе, посещая Швейцарию, поддерживал контакты с большевиками. К этому его подталкивало и желание помочь Японии в годы русско-японской войны — как известно, японцы давали русским революционерам деньги на организацию саботажа на территории Российской империи. Генрих Куденхове не уставал повторять, что именно маленькая Япония выйдет победителем из этой схватки.

В 1906 году Генрих скоропостижно скончался, оставив 32-летнюю жену с семью детьми, старшему из которых исполнилось тринадцать, а младшему три года. Могилу предпоследнего роншпергского графа на городском кладбище нельзя не заметить — большой темный каменный крест возвышается прямо на главной аллее.

Все заботы легли на плечи Мицуко, так и не освоившейся в Европе и даже толком не выучившей немецкого языка. Однако именно ей до совершеннолетия старшего сына Ганса, согласно завещанию мужа, переходило управление всем имуществом. Некоторая часть поместий в результате была потеряна, но все же семье удалось удержаться на плаву.

Встав во главе семьи, Мицуко разительно изменилась: из кроткой и терпеливой супруги она превратилась в деспотичную мать, от твердого характера которой страдали прежде всего дочери — в них она стремилась воспитывать азиатское самообладание и женское самоотречение. После смерти отца домашнее воспитание детей закончилось, все они отправились в Вену.

Дальнейшая судьба Мицуко была связана с Европой, в любимую Японию она так никогда и не вернулась, хотя скучала по ней всю оставшуюся жизнь, интенсивно переписывалась с родителями, пока они были живы, посещала японское посольство. Во время Первой мировой войны она переселилась с дочерями в свое поместье Пивонь, в пяти километрах от замка Побежовице, где в здании бывшего монастыря открыла лазарет. По окончании войны Мицуко, согласно традициям семьи, передала имущество старшему сыну Гансу. После распада в 1918 году Австро-Венгерской империи и образования независимой Чехословакии она с младшей дочерью Ольгой, преданно посвятившей матери всю свою жизнь, поселилась под Веной, где и скончалась в 1941 году. На склоне жизни страстью Мицуко стала живопись, она писала натюрморты и портреты в японском стиле, яркие, будто бросающие вызов приглушенным краскам богемского пейзажа. Мицуко надиктовала Ольге воспоминания, по-ученически обстоятельные и по-детски наивные.

Новый владелец Побежовиц Ганс вошел в историю как эксцентричный коллекционер, некоторые приобретения которого пополнят потом музей Азии и Африки им. В. Напрстка в Праге. Современников он поразил тем, что создал печь в виде собственной фигуры — огонь вырывался изо рта. Сегодня фрагменты этой печи обнаружены, и специалисты не оставляют надежды ее воссоздать. Также Ганс возил с собой в автомобиле египетскую мумию, написал странный роман «Как я съел белого китайца».

В Карловом университете он получил степень доктора философии. В 1915 году женился на Лилли Штайншнайдер-Венкхайм, дочери венгерского фабриканта еврейского происхождения. Лилли не только энергично управляла поместьями, но и стала первой в Австро-Венгрии женщиной-пилотом, поставившей немало рекордов. В 1927 году у них родилась дочь Мария Электа. Во время Второй мировой войны Лилли пришлось, спасаясь от нацистов, бежать в Италию, Ганс с трудом добыл ей «арийское свидетельство». Мария Электа осталась с отцом, и все годы оккупации Ганс провел в тревоге за ее жизнь — ему даже пришлось вступить в местную нацистскую партию. Впрочем, в большей степени семью защитил миф об их родстве с японским императором...

В 1945 году Ганс Куденхове был обвинен в коллаборационизме и, согласно декретам Э. Бенеша, лишен всего имущества. Он попал в фильтрационный лагерь Храставице, где содержались этнические немцы, проживавшие на чешской территории. Остаток дней он провел в Германии. Побежовицкий замок был передан пограничным войскам — это была зона соприкосновения ЧССР с западным миром. После ухода оттуда военных в 1989 году имение оказалось полностью разоренным. Сегодня часть обстановки, мебель, портреты можно увидеть в экспозиции находящегося неподалеку замка Горшовский Тын — с его хозяевами некогда дружило семейство Куденхове.

Убежденный пацифист

Рихард Куденхове-Калерги, как и все мальчики в семье, окончил венскую элитарную академию «Терезиум», затем факультет истории и философии Венского университета. В апреле 1915 года он заключил брак с Идой Роланд (1881—1951), актрисой, блиставшей на театральных подмостках Германии и Австрии. Жена открыла молодому философу двери в аристократические и великосветские круги Вены и Берлина, куда была вхожа: она была звездой, которую сравнивали с Сарой Бернар. Мицуко так и не смирилась с этим союзом: брак с актрисой, которая была значительно старше ее юного сына и имела взрослую дочь, казался ей абсолютно недопустимым. Однако супружество было счастливым: Ида стала преданной помощницей мужа в его стремлении воплотить в жизнь идею единой Европы. Сохранился портрет Рихарда тех лет: глубокий взгляд, привлекательное одухотворенное лицо, необычайно гармонично сочетающее европейские и японские черты...

В ноябре 1918 года Куденхове, вдохновленный «Четырнадцатью пунктами» президента Вильсона, вместе с другими австро-венгерскими интеллектуалами подписывает пацифистский манифест берлинского писателя Курта Хиллера. Убежденным пацифистом Рихард оставался всю свою жизнь.

В своей первой политической статье, опубликованной в октябре 1920 года, Куденхове предложил «интернационализировать Вену и окрестности» и перенести сюда Лигу наций — в тот момент она как раз покинула Лондон и переезжала в Женеву. С сентября 1921 года он пишет о своих надеждах на объединение Европы в слаженно функционирующее сообщество, способное конкурировать с мировыми державами. В 1922 году Рихард вступил в венскую масонскую ложу Humanitas, которую, однако, покинул, сохранив при этом контакты с масонами Центральной Европы, Франции, Англии и Соединенных Штатов.

После распада Австро-Венгрии Рихард Куденхове принимает чехословацкое гражданство, с которым расстанется только в 1939 году, с прекращением существования Чехословакии. Кстати, идеями панъевропеизма он пытался увлечь и Т. Г. Масарика, для встречи с которым специально приезжал в Прагу. Однако первый президент был слишком занят строительством национального государства, чтобы всерьез заинтересоваться объединенной Европой.

Основу своей концепции Куденхове формулирует, опираясь на идеи австро-венгерского пацифиста Альфреда Германна Фрида. Свою окончательную форму проект обретает весной 1923 года, когда 29-летний Куденхове в замке Вюртинг в Верхней Австрии напишет свой манифест «Пан-Европа» — объединение как рецепт спасения. Кстати, в планы этого будущего всеевропейского союза он прозорливо не включил Великобританию, поскольку, по его мнению, ее трансатлантические связи с США были сильнее европейских.

«Весь европейский вопрос сводится к русской проблеме»

Что касается России, то ее Куденхове рассматривал как угрозу, говоря, что, «будь она белая или красная, она всегда готова выступить на завоевание Старого Света».

«Весь европейский вопрос сводится к русской проблеме. Основной целью европейской политики должно быть предотвращение русского нашествия. Существует только одно средство, как ему воспрепятствовать — объединение Европы. Поэтому история ставит Европу перед выбором: либо объединиться, несмотря на всю межнациональную враждебность в единый союз государств, или однажды пасть жертвой российского завоевания. Третьего Европе не дано», — подчеркивает он на страницах манифеста.

Впрочем, это не мешало Куденхове относиться к России вполне прагматически, выдвигая на первый план экономические выгоды. «Россия и Европа нуждаются друг в друге, чтобы сообща возродиться. И той и другой стороне необходимо, чтобы политические вопросы не менее чем на десятилетие уступили место вопросам экономическим, чтобы политике диктовала экономика», — такие слова звучат в его манифесте, предвосхищая рациональную «русскую политику» Европы будущего ХХ века.

К теме России, большевизма и его вождей Куденхове будет обращаться на протяжении всей жизни. В 1931 году выходит его брошюра Stalin & Co, где он сравнивает Советскую Россию с промышленным трестом, подчиненным диктату единой силы — компартии, которую философ называет «новой церковью». В мобилизации граждан России, ставших винтиками в локомотиве советской машины, он видит предпосылки будущего экономического прорыва, с которым окажется сложно конкурировать разобщенной Европе. Уже через год эта работа была переведена на русский язык и издана в Риге, в эмигрантском издательстве «Ламей», под названием «Большевизмъ и Европа».

Известно, что Иосиф Сталин читал работы Куденхове-Калерги. Подобно Гитлеру, «вождь народов» также видел в панъевропеизме большую опасность, все годы существования советского режима имя философа оставалось табуированным.

Документы пан-Европы достались Москве

А Рихард Куденхове продолжал бороться за воплощение своей идеи объединения Европы, зная, что за ним стоит историческая правда. Еще в 1922 году он создал Панъевропейский союз, в который пытался привлечь всех значительных людей своей эпохи. Сегодня можно прочитать, что членами Союза были Альберт Эйнштейн, Томас Манн, Зигмунд Фрейд. Это не совсем так: они состояли лишь его почетными членами и прямого участия в деятельности не принимали. Однако молодой интеллектуал смог заинтересовать видных политиков, прежде всего влиятельного французского премьера Аристида Бриана.

Структура Панъевропейского союза предполагала создание самостоятельных национальных бюро в отдельных странах: вслед за Австрией такие «ячейки» появились и в Чехословакии, причем сразу две — чешская и немецкая. Действовали отделения Союза во Франции, в Швейцарии и других странах. Кстати, эта старейшая организация европейской интеграции существует и в наши дни, а среди членов сегодняшнего Панъевропейского союза можно встретить и представителей правительств европейских стран, и депутатов Европарламента.

Для популяризации своего проекта и связанных с ним тем в апреле 1924 года Куденхове начал издавать в Вене ежемесячный журнал «Пан-Европа». Первые три конгресса Панъевропейского союза (в октябре 1926 в Вене, в мае 1930 в Берлине и в октябре 1932 в Базеле) прошли в попытках добиться фундаментального примирения между немцами и французами: в их вражде Куденхове видел те «зубы дракона», из которых взойдет новая европейская война.

Однако коричневая угроза нарастала. Гитлер не забыл непримиримое отношение панъевропейцев к нацизму, и на площадях Третьего рейха жгли книги «метиса». Рихард Куденхове покидает Вену в последний момент перед аншлюсом, бросив в спешке все бумаги в бюро Панъевропейского союза, находившегося в Хофбурге. Он был уверен, что нацисты уничтожили архивы, однако их ждала другая судьба: все было тщательно сохранено, а потом как военный трофей досталось Красной армии. Сегодня довоенные документы Панъевропейского союза хранятся в Военном архиве в Москве.

Интересно, что имя Рихарда Куденхове-Калерги звучало даже из уст современных российских политиков в период более теплых отношений с Западом. Так, министр иностранных дел Сергей Лавров вспомнил его в своей речи на Парламентской ассамблее Совета Европы в 2010 году: «Наверное, сейчас будет нелишним обратиться к манифесту „Пан-Европа“ Р. Н. Куденхове-Калерги 1923 года. В то время отец европейской идеи, верно оценивая катастрофическое состояние континента, говорил о важности федеративных отношений и необходимости начинать выстраивать отношения, в том числе между „Соединенными Штатами Европы“ и Россией, и начинать с экономики, не допуская вмешательства во внутренние дела». Теперь, правда, большей популярностью среди российских политиков пользуются другие философы…

Однако вернемся к судьбе Куденхове. После отъезда из Австрии он удваивает усилия по борьбе с нацизмом, организовав очередную панъевропейскую конференцию. В Берне, а позднее в Женеве издает журнал Europäische Briefe, в котором вплоть до 1940 года комментирует военные и политические события. После поражения Франции Куденхове решает уехать: в середине августа 1940 года, после неудачной попытки получить британскую визу, он с Идой и ее дочерью срочно отправляется в Лиссабон. Там им удается сесть на самолет, направлявшийся в Нью-Йорк.

Потом будут годы в США и возвращение в разоренную послевоенную Европу в 1946 году. Всю оставшуюся жизнь Куденхове проживет в швейцарском Грубене.

Швейцария как образец для единой Европы

Со Швейцарией связана вторая половина жизни философа. Еще в 1931 году он приобрел в городке рядом с Гштадом альпийское шале. В женевском Palais Wilson, где с 1920 по 1935 годы размещалась штаб-квартира секретариата Лиги наций, он в 1939—40 гг. снимал помещение для офиса Панъевропейского союза.

Швейцария стала для философа не только убежищем, но и образцом устройства Европейского континента, близким к идеалу. Конфедеративная структура, равенство народов и языков — все это подтверждало жизненность идеи панъевропеизма и могло служить моделью для будущих Соединенных Штатов Европы. Проект Европейского договора, сформулированный Куденхове в 1930 году, непосредственно отталкивался от швейцарского федерального законодательства.

В качестве главы Панъевропейского союза он тесно общался со многими швейцарскими политиками, встречался с министрами федерального правительства, внутренней и внешней политике страны посвятил множество своих работ. Сегодня именно в Швейцарии хранится личный архив Рихарда Куденхове, переписка, документы панъевропейского движения.

Как складывалась послевоенная жизнь и работа Куденхове? Сразу по возвращении, в 1946 году, он помогает У. Черчиллю составить знаменитую речь о европейском единстве, которую британский политик произнесет с кафедры Цюрихского университета. В ней Черчилль не забудет упомянуть имя своего помощника: «Немало на пути к достижению этой цели — объединению Европы — было сделано усилиями Панъевропейского союза, который многим обязан графу Куденхове-Калерги».

Рихарду Куденхове часто ставили в упрек его неистребимый идеализм. Так, со своими пацифистскими воззваниями он обращался даже к советским политикам, включая Никиту Хрущева, надеясь достучаться до их доброй воли. Ответа, впрочем, не получал. В архиве Куденхове сохранилось лишь письмо Максима Литвинова, в 1941—43 гг. посла СССР в США, в котором он приносит извинения, отказываясь принять участие в панъевропейской конференции.

В 1947 году усилиями Куденхове создается Европейский парламентский союз, а в 1949-м, также при его участии, Совет Европы в Страсбурге. В 1950 году философ стал первым лауреатом международной премии Карла Великого (Prix Charlemagne), а в 1966-м — премии судетских немцев имени Карла Великого.

Скончался Рихард Куденхове-Калерги 27 июля 1972 года. Его прах покоится на альпийском склоне — неподалеку от шале, принадлежащего теперь другим хозяевам, разбит небольшой сад камней, за которым сейчас ухаживает Панъевропейский союз Швейцарии. На могильной плите высечены слова: «Рихард фон Куденхове-Калерги. Пионер Соединенных Штатов Европы».

Многие пророчества философа сбылись. Как он и предсказывал еще в 1923 году, Европейский континент опустошила новая война, более ужасная, чем Первая мировая. Советская Россия подчинила себе Восточную и часть Центральной Европы. И даже Великобритания — уже на наших глазах — откололась от единого европейского берега.

Он не дожил до того дня, когда его любимая Богемия освободилась от железных советских объятий. Не видел он и Панъевропейского пикника, устроенного его последователями, когда в 1989 году распахнулась граница между Австрией и Венгрией. Он умер разочарованным, так и не дождавшись воплощения своих идей. Если бы Куденхове-Калерги увидел сейчас положение, в котором оказался Европейский союз, у него появился бы новый серьезный повод для беспокойства...

Литература

Куденхове-Калерги Р. Пан-Европа. М., 2006.

Куденгове-Калерги Р. Н.  «Большевизмъ и Европа (Сталинъ и К). Рига, 1932.

Coudenhove-Kalergi. R. Projet de Pacte paneuropéen. Berlin, 1930.

Jílek L. Paneurope dans les années vingt: la réception du projet en Europe centrale et occidentale. // Relations internationales (Paris-Genève). № 72 (hiver 1992).

Kučera R. Kapitoly z dějin střední Evropy. Praha, 1992. 

Moravcová D. Československo, Německo a Evropská hnutí 1929—1932. Praha, 2001.

Ziegerhofer-Prettenthaler A. Botschafter Europas. Richard Nikolaus Coudenhove-Kalergi und die Paneuropa-Bewegung in den zwanziger und dreißiger Jahren. 2004.