Программу можно разделить на два блока. По будням зрители имели возможность познакомиться с театральными труппами и деятелями культуры из Беларуси, Украины и России, а в выходные увидеть спектакли чешских театров, связанные с именем Гавела. В числе гостей фестиваля были люди и коллективы, известные своей четко выраженной демократической общественной позицией: нобелевский лауреат в области литературы Светлана Алексиевич из Беларуси, российский писатель и публицист Виктор Шендерович, белорусский кинорежиссер Юрий Хащеватский, Киевский Центр современного искусства «ДАХ», Teatro Di Capua из Санкт-Петербурга, Белорусский свободный театр, украинский «Театр переселенца».

Вацлав Гавел, имя которого вынесено в подзаголовок фестиваля, был не только талантливым драматургом, но и политиком. В рамках «Пражских перекрестков» тоже пересеклись искусство и правозащитная деятельность. Сопроводительная программа включала в себя празднование 25-летия неправительственной организации Amnesty International.

Корреспондент «Русского слова» побывал на мероприятиях «Пражских перекрестков». Можем засвидетельствовать: вопреки опасениям организаторов, первый фестивальный год определенно оказался успешным.

На фронте художественной борьбы

Белорусский свободный театр известен многим. Ролик в его поддержку с участием Джуда Лоу облетел весь интернет. Среди его именитых поклонников и Ай Вэйвэй, и Мик Джагер, и Вивьен Вествуд.

Основанный в 2005 году Николаем Халезиным и его женой Натальей Колядой БСТ непосредственно связан с Вацлавом Гавелом: и он, и его друг, известный драматург Том Стоппард, старались поддерживать проект. Тогда же, в 2005 году, Гавел дал Халезину совет: «Если вы не можете играть на больших сценах, играйте дома». Несмотря на всемирную известность, множество престижных наград и гастроли в более чем 30 странах мира, на родине театр запрещен и по-прежнему остается подпольным. В Минске спектакли проходят на разных площадках, фактически в режиме конспирации: зрители узнают о месте проведения в самый последний момент, получив письмо или SMS. Халезин рассказывает, что театр выступал по квартирам и даже на свадьбах.

БСТ работает в жанре документального театра (вербатим) и славится провокационностью. Своей основной задачей коллектив видит борьбу с авторитарным режимом на родине посредством политических и социальных постановок. В 2011 году супруги Халезин и Коляда получили политическое убежище в Великобритании. С того же года БСТ зарегистрирован в Лондоне и выступает на площадке театра Young Vic.

В Прагу БСТ приехал со спектаклем «Время женщин», рассказывающим о женщинах-политзаключенных. Спектакль основан на реальных событиях. Это история трех белорусок: Ирины Халип (журналистки, жены Андрея Санникова, баллотировавшегося на пост президента Республики в 2010 году), Наталии Радиной (редактора оппозиционного сайта Хартыя’97) и Насты Положанко (молодежной активистки). Три героини встречаются в стенах «американки», главного следственного изолятора КГБ в Минске.

Действие как будто происходит здесь и сейчас, но в диалогах то и дело мелькают отсылки к событиям, случившимся намного позже тюремного заключения героинь, например, упоминается о бегстве Радиной из страны. Зрители сидят непосредственно на сцене, что позволяет прочувствовать вовлеченность в действие; границы между зрительным залом и актерами стерты — всех окружает тюрьма.

Спектакль построен на диалогах героинь, порой обыденных, женских, порой больше похожих на исповедь. В постановке и диалогах не чувствуется патетики и наигранности, перед нами три простые женщины, делящиеся своими переживаниями, раскрывающие свои секреты выживания в тюрьме. Диалоги прерываются поочередными вызовами на допрос к полковнику КГБ. Шантаж, угрозы, искажение новостей из дома — узнаваемая тактика советских следственных органов. Злобный сарказм звучит в словах полковника: «Помнишь, как в школе? Садись, Радина, пять!» Но даже к нему подчас испытываешь что-то похожее на жалость. Четко ощущаешь, что полковник, пусть и по другую сторону двери, но такой же узник «американки» и режима. Стоит отметить стопроцентное попадание в роль актера Кирилла Константинова.

Вацлав Гавел не только вдохновил Халезина на создание спектакля, но и сам оказался в какой-то степени вовлечен в события. 16 декабря 2010 года он отправил в БСТ письмо с просьбой прочесть его после выборов на площади в Минске. Письмо впоследствии перешло Наталье Радиной и все 40 дней в «американке» чудом пробыло у нее.

Итальянец о России

Независимый театр Teatro Di Capua был создан в Петербурге в 2008 году силами выпускников Санкт-Петербургской Академии театрального искусства — итальянского режиссера и актера Джулиана ди Капуа и актрисы Илоны Маркаровой. У театра нет своей площадки, труппа играет в разных местах, в том числе, как и белорусские коллеги, в квартирах. Причины не только политические, но и финансовые: государственное финансирование минимально, приходится выживать на прибыль от проданных билетов.

В Прагу театр Ди Капуа приехал со спектаклем «Жизнь за царя», призером премии «Золотая маска». Идея постановки принадлежит Илоне Маркаровой. Спектакль основан на письмах, выступлениях, речах на суде и мемуарах членов исполнительного комитета партии Народная Воля: Веры Фигнер, Андрея Желябова, Софьи Перовской, Макара Тетерки, Николая Кибальчича, Веры Засулич, Геси Гельфман, Софьи Бардиной, Степана Халтурина, Петра Поливанова.

Народовольцы часто воспринимаются как террористы, цареубийцы, во многом положившие начало будущим революционным движениям, погубившим империю. Авторы спектакля попытались показать их как людей с высокой степенью гражданской ответственности, переживающих за Россию, жаждущих перемен. Хотели ли они прибегнуть к насилию? Лишь тогда, когда другие методы, в том числе «хождение в народ», уже не работали. Хотели ли они революции? Нет, время революции не пришло: «Что толку, если снова угнетенные сядут на место бывших властников? Они сами будут зверьми, даже, может быть, худшими».

Спектакль начинается традиционно, но затем зрителей приглашают проследовать на сцену и даже вглубь, за декорации. Возникает ощущение, что пробираешься на конспиративную квартиру, переходя из одной комнаты в другую. Даже в обстановке Национального театра удалось передать эту уникальную атмосферу; в питерской коммуналке ощущения наверняка еще более острые.

Декорации минимальны, да они и не важны. Все действие строится на монологах, иногда диалогах персонажей. Даже игра со сценическим светом — дело рук все тех же четырех актеров. Несмотря на это, постановка удивительно динамична. Актеры переходят от одного персонажа к другому, грузинский акцент в исполнении Маркаровой сменяется украинским. Тон монологов героев порой откровенно драматичен, порой достигает высокой степени экзальтации; иногда происходящее на сцене переходит в категорию абсурда: Дед Мороз и Снегурочка рассуждают о терроре.

Сто минут (заявленная продолжительность спектакля) превратились в два с половиной часа, но скучать не приходилось. И как каждый хороший спектакль, «Жизнь за царя» оставляет больше вопросов, чем ответов.

Кабаре-Гавел

Как известно, чешское чувство юмора не остановится ни перед чем, даже перед такой, казалось бы, священной для чехов фигурой, как Вацлав Гавел. «Бархатный Гавел» Милоша Орсона Штедроня — очередное тому доказательство. После известных проектов, посвященных другим знаменитым чехам (например, о Ярославу Гашку или Антонину Дворжаку) Штедронь принялся за тему Вацлава Гавела. Премьера в театре Na zábradlí, где когда-то работал Гавел, отгремела в 2014 году и в том же году принесла постановке множество наград.

Театр абсурда, кабаре, мюзикл… Сложно дать точное определение этому музыкально-театральному проекту, посвященному жизни диссидента и президента Вацлава Гавела. В какой-то степени уже ставшая мифом гавеловская биография преподносится в оригинально-ироничной манере. «Не переборщил ли ты со своими похоронами?» — с таким вопросом появляется на сцене дядя Вацлава Милош Гавел в блистательном исполнении Петра Еништы. Он становится своеобразным экскурсоводом по частной и публичной жизни своего прославленного племянника.

На первом плане оказываются вовсе не заслуги Гавела как драматурга или политика; все попытки морализировать, цитировать написанное тут же со свойственной чехам самоиронией обращаются в фарс. Знаменитый гавеловский лозунг в спектакле звучит так: «Правда и любовь — только вместе с выпивкой».

В основе сюжетной линии личная жизнь Гавела, его отношения с женой Ольгой, прямолинейной и по-матерински его опекающей, и с абсолютным ее антиподом, мягкой и порой наивной любовницей Йиткой Воднянской.

Но и это в прошлом. Чао, Гавел! Осталась только легенда и аэропорт его имени.

Полифония голосов

После вручения Светлане Алексиевич Нобелевской премии не утихают споры. Документальная проза — публицистика или все-таки художественная литература? Решение Нобелевского комитета основано на литературном таланте писательницы или же продиктовано политической ситуацией? Особенно высокий градус дискуссия принимала у российских коллег. Резко о премии отозвалась и Татьяна Толстая: «По-моему, это для всех очередное разочарование в позиции Нобелевского комитета, который играет в эти публицистические игры и совершенно забыл, что есть литература. Это — очередной плевок в литературу, это — очередное выдвижение на первый план политики, публицистики, правильных и нужных тем, нужных болевых точек».

Пражскую беседу со Светланой Алексиевич вел Яхим Тополь. И первый вопрос как раз затрагивал художественный метод писательницы, так называемую «полифонию голосов».

С. А.: Родилась я в городе Ивано-Франковске на Украине, но потом родители переехали, работали сельскими учителями. С детства на меня произвели сильное впечатление рассказы людей. Женщины вечером садились на скамеечку и начинали вспоминать. Позже я стала смотреть, можно ли сделать что-то из человеческих голосов, можно ли обратить это в новую форму романа. Я узнала о русской писательнице Софье Федорченко, которая во время Первой мировой войны записывала солдат: не истории, а их разговоры между собой, короткие реплики. Это было начало. Потом, когда я уже размышляла об этом, появилась книга Алеся Адамовича и двух его соавторов «Я из огненной деревни» о людях, спасшихся из сожженных немцами деревень. После я прочла и «Блокадную книгу» Адамовича. Иногда бывают минуты в жизни, когда ты слышишь свой путь. Перед глазами встало все мое детство, эти голоса, которые я слышала, все, что я видела, когда как журналист ездила по деревням. Я до сих пор обожаю деревенских бабушек, их лица, которые как картины. И я увидела, как я должна идти. Документальная литература должна обладать всеми качествами художественной литературы. Художественность, эстетика для меня очень важны.

Я. Т.: Ваш материал для обычного европейца ужасающий. Для нас в Праге, для среднестатистического чеха, сложно читать о русском патриотизме. Отношение к власти, патриотизм — для кого-то повод любить Сталина, для кого-то повод бороться против несправедливости. Но откуда берет начало это сильное патриотическое чувство?

С. А.: Вы знаете, вещи на уровне политики и на уровне патриотизма мне никогда не были интересны. Это верхний слой, такое журналистское объяснение. Я же всегда исследую ментальность. Для меня человек существует не только в истории, но и в космосе. Только такой человек может быть предметом литературы. Сталин и другие подобные персонажи возникают в моих книгах как размышление о зависимости от времени. Мы же не можем жить в безвоздушном пространстве, мы живем в плотной среде своего времени. Россия всегда была тоталитарным государством. Человек пытался оторваться от этого, но окончательно это невозможно.

Я. Т.: Что самое сложное в процессе сбора материала? При работе над книгами вы говорили с сотнями людей. Как найти людей, которые будут вам доверять, как запомнить все услышанное?

С. А.: Нужно стать человеку другом. Я же не беру интервью. Я разговариваю с человеком обо всем, о жизни. У меня в тексте, даже в том кусочке, что останется, должна быть упакована целиком вся его жизнь. Конечно, трудно говорить с людьми. Самое трудное — содрать покров банальности. Трудно найти философию книги, какой-то новый взгляд на событие, который бы не повторял то, что уже есть в культуре. Мой принцип — постараться выскочить в совершенно новое пространство.

ВРЕЗКА

«Пражские перекрестки» — небольшой фестиваль с крупным именем в подзаголовке. Когда перед нами в Национальном театре встал вопрос, сделать что-то к празднованию юбилея Вацлава Гавела или нет, мы выбрали первое. Мы знали, что на подготовку недостаточно времени, бюджет, как всегда, скромен, и это наше «что-то» не будет таким грандиозным, как того заслуживает личность Вацлава Гавела. Короче говоря, это будет не праздничный салют, а скорее лишь несколько зажженных свечей. Но эти свечи будут гореть от всего сердца и со всей любовью…

Михал Дочекал, директор фестиваля «Пражские перекрестки»