К сожалению, ее противоречия с командующим Вооруженными силами Юга России А. И. Деникиным завершились трагически и стали одним из многих конфликтов, распылявших и ослаблявших антибольшевистские силы в ходе Гражданской войны. Среди виднейших деятелей Кубанской Рады был Лука Лаврентьевич Быч (Бич), политик, профессиональный чиновник, успешный коммерческий управленец, писатель и при этом твердый сторонник кубанской самостийности и последовательный проводник украинской ориентации.

Начало пути

Лука Лаврентьевич Быч родился 18 ноября 1870 года в зажиточной казачьей семье станицы Павловской Уманского округа Ейского отдела. Семья Бычей происходила из казаков-черноморцев, чьи традиции наложили отпечаток на всю его дальнейшую биографию. Окончив в 1890 году Кубанскую войсковую гимназию, Лука поступил в Московский университет на юридический факультет, который окончил по первому разряду в 1894 году.

Молодой юрист получил должность в Кубанском областном правлении, где, находясь на службе в отделе управления Черноморским округом, напрямую столкнулся со сложностями взаимодействия с местными органами власти и проблемами крупных городов, таких как Новороссийск, Сочи и Туапсе. В 1896 году он стал секретарем городской управы Новороссийска, снискав авторитет среди коллег и симпатии населения благодаря своему уму, работоспособности и честности. Признанием этих качеств Быча стало избрание его в 1899 году на должность городского головы Новороссийска. Но назначение не было утверждено из-за обвинений в политической неблагонадежности. Причиной могли стать как его открыто социал-демократические взгляды, так и участие в деятельности украинских национальных организаций.

Предпринимательство и политика

Для Быча начинается новый этап его жизни, связанный с частным предпринимательством. 12 лет он прослужил в «Восточном Товариществе транспорта по Волге и Каспийскому морю» (другой вариант названия, приводимый самим Бычем, — «Восточное общество товарных складов, транспортирования и страхования грузов»), будучи директором его Бакинского филиала. Первые два года он по делам компании проводит в городе Петровск-Дагестанский, перемежая деятельность на посту гласного городской думы с неоднократными командировками в Персию. С 1908 по 1913 гг. он руководит пароходством Товарищества на Каспийском море, одновременно занимая посты члена Бакинского биржевого комитета и члена Присутствия по портовым делам.

Все это время не прекращается общественно-политическая деятельность Быча, анализ которой показывает, что украинская ориентация не была для него сиюминутной политической акцией, порожденной революцией. В 1895—1900 гг. он активно публикуется в журнале «Кубанские ведомости», газетах «Кубанские областные ведомости» и «Приазовский край». Его статьи посвящены в основном вопросам истории и практики местного самоуправления. В 1897 году он участвует в нелегальном Всеукраинском съезде украинских деятелей в Киеве. По некоторым данным, Быч состоял членом «черноморской громады» Революционной Украинской партии (РУП), был знаком с рядом украинских политических деятелей, например, с Петлюрой. После перехода в коммерцию, уже в 1906 году, его публикации появляются в изданиях «Наша дума» и «Вiльна Украïна», они также посвящены всегда занимавшим Быча вопросам местного самоуправления, в частности в революционных событиях 1905—1906 гг. Позже его статьи о потребностях каспийского судоходства и проблемах портов публикуются в журнале «Каспий».

Будучи социал-демократом и последовательным сторонником Г. Плеханова, Быч в 1912 году по списку меньшевиков избирается гласным в Бакинскую городскую думу, где возглавляет комиссию по урегулированию рабочего времени в торговле. Успешная деятельность на этом посту способствовала росту популярности, и в следующем году Лука Быч был избран Бакинским городским головой.

Управленческие таланты вновь избранного градоначальника были проверены при строительстве Шолларско-Бакинского водопровода (180 километров; один из самых протяженных в мире на тот момент), которое не было прервано несмотря на тяжелые условия войны. Успешно завершенное в 1917 году строительство обеспечило Баку питьевой водой. Кроме того, Лука Быч существенно расширил сеть школ, в том числе татарских, способствовал упорядочению работы нефтепромыслов и улучшению экологической ситуации в Баку.

Годы войны и революций

В годы Великой войны деятельность Быча была традиционной для крупных управленцев: членство в Кавказском комитете «Союза городов» и управление его Бакинским комитетом; организация Бакинского госпиталя на 6000 коек; руководство в 1916—1917 гг. Бакинским военно-промышленным комитетом. По инициативе Быча в Баку были построены и введены в строй шрапнельный и толуоловый заводы.

Февральскую революцию и отречение Николая II Быч встретил главой объединенного Революционного комитета, взявшего власть в Баку, губернии и на нефтепромыслах и обеспечившего продолжение поставок сырья. 15 марта 1917 года распоряжением Временного правительства он был назначен Главным уполномоченным министра продовольствия для Кавказской армии и населения Кавказа, на этом посту он оставался до октября 1917 года, момента окончательного развала армии, аппарата управления и снабжения, после чего выехал в Екатеринодар.

Вернувшегося земляка сразу же избрали делегатом в Краевую раду и предложили применить свои управленческие навыки на благо Кубани. Так в начале ноября 1917 года Лука Лаврентьевич Быч становится политическим деятелем. На первой сессии Законодательной Рады Кубанского края, проходившей с 1 по 15 ноября, было сформировано Кубанское краевое правительство, которое и возглавил Л. Быч. Он оставался членом первого (ноябрь 1917 — январь 1918), второго (январь — март 1918), одновременно занимая пост министра по внутренним делам, и третьего (март 1918 — январь 1919) составов правительства. Кроме того, еще 11 октября 1917 года Быч был включен Кубанской краевой радой в список кандидатов от казаков и горцев Кубанской области в Учредительное собрание, а также избран делегатом в Совет Российской республики.

Помимо многочисленных обязанностей (а в этот период он являлся также управляющим по делам городского управления и продовольствия) в центре внимания Быча были два важнейших вопроса: взаимоотношения с Добровольческой армией и Украиной.

«Единонеделимцы» и «самостийники»

Белогвардейские авторы часто рисуют Быча радикальным сепаратистом, но это отнюдь не так. На заседании Чрезвычайной Рады кубанского края 9.11.1918 Быч четко сформулировал свою позицию по вопросу будущего Кубани: образование на территории России самостоятельных государственных образований — это акт самосохранения и акт неизбежный; основная задача всех новых образований — борьба с большевизмом; необходим единый фронт и единое командование; воссоздание России, в которую войдет и Кубанский край, возможно только на республиканских и федеративных началах. Именно Быч будет последовательно настаивать на создании единого антибольшевистского фронта на юге России, включающего не только Добровольческую армию и казачьи силы, но и Украину.

В обсуждениях этой темы неизменно вставал вопрос взаимоотношений с Украиной. И тут Быч также не спешил строить новые связи в ущерб общему антибольшевистскому фронту. По поводу союза независимой Кубани и независимой Украины он еще зимой 1918 года говорил, что это не может быть «практической политикой».

Важной была позиция Быча в решении вопроса об «украинской ориентации», когда вокруг нее развернулась борьба казачьих «единонеделимцев» и «самостийников». Значительное количество последних прекрасно понимало нереальность существования в тех условиях независимой Кубанской республики и видело выход или в федеративных вариантах в рамках России, или в союзе с иной серьезной силой, какой некоторое время (особенно в 1918 году) мыслилась независимая Украина. Однако никакой ненависти к собственно России в этих идеях не было. Они искренне считали, что Россия, зараженная большевизмом, неизлечима и в своем нынешнем состоянии представляет угрозу для всего здорового, что осталось от дореволюционной России.

Справедливо замечание по этому поводу атамана П. Н. Краснова: «Областническое движение шло под лозунгами мирного устройства своего самостоятельного, впредь до освобождения России от большевиков, существования. Их руководители в громадном большинстве в будущем ничего другого не хотели, как только автономное управление, но все они сходились в невозможности быть под большевиками. Мир с немцами, окончание Великой войны, мирное устроение своей жизни своими силами и борьба со всеми теми, кто этому будет мешать, — вот что одушевляло эти новые образования».

Нельзя сказать, что эти построения были абсолютно беспочвенными. «Украинский элемент» на Кубани был достаточно многочисленным. Традиционно кубанское казачество делилось на линейцев и черноморцев, причем последние напрямую выводили свою родословную из запорожского и черноморского казачества. Также на территории Кубани было немало украинских крестьянских переселенческих и солдатских сел. В 1926 году кубанские украинцы составляли 45,48 % населения края (3 106 852 человека): в Черноморском округе их численность составляла 35,68 %, а в Кубанском — 66, 58 %. Таким образом, неудивительным кажется то, что Быч, например, прекрасно говорил на украинском языке как с представителями Украины, так и с местными украинцами, что ряд авторов видит как главный аргумент в пользу «самостийности».

Однако Быч не смог принять окончательного решения в вопросе украинской ориентации, за что позже подвергался упрекам со стороны более «сознательных» эмигрантов. Например, П. Сулятицкий, бывший министр юстиции Кубанского правительства, называл Быча «типичным российским интеллигентом украинско-казачьего происхождения, который мечтал о федеративном устройстве России <…> и которого ни за что <…> ославили кубанским самостийником украинского течения». Сулятицкий саркастически писал, что правительство Быча верило, «что вот-вот падут поганые большевики <…> снова у власти станет доброе, хорошее, законное Правительство. <…> [Правительство Быча] присвоило себе всю полноту власти на Кубани не потому, что верило в то, что она должна быть независимой, а потому, что большевики в их глазах были узурпаторами законной российской власти». С другой стороны, опытный управленец Быч видел как откровенную слабость административного и военного аппарата Гетмана, так и практически полное отсутствие такового у правительства УНР. Также для юриста и управленца немаловажным был вопрос легитимности новых политических образований.

В данном очерке не будут затронуты события Гражданской войны и вопросы внутренней политики Кубанского правительства, отметим лишь, что и после тяжелейшего 1918 года авторитет Быча на Кубани был весьма высок. На состоявшихся в декабре 1918 года выборах атамана Кубанского края Быч, поддержанный Кавказским и Ейским отделами, стал соперником генерала Филимонова, опиравшегося на Лабинский, Майкопский и Баталпашинский отделы (Таманский и Екатеринодарский отделы поддержали обе кандидатуры). Быч сам отказался от участия в выборах: «Я неоднократно заявлял вам, что я не могу выставить свою кандидатуру в атаманы по многим весьма важным основаниям. Ныне я вновь заявляю о своем нежелании баллотироваться». Трудно не согласится с членом Особого совещания К. Соколовым, что это «избрание означало бы немедленное обострение всех противоречий». Несомненно, понимал это и Быч.

За заслуги Лука Быч был награжден Крестом Спасения Кубани 1-й степени.

Кубанцы в Париже

В начале 1919 года Краевая Рада назначила Луку Быча главой Кубанской делегации на Парижской мирной конференции. Во главе делегации он через Одессу должен был добраться до Франции. В Одессе Быч 28 января провел переговоры с товарищем министра иностранных дел Директории А. Марголиным (он же — член украинской делегации на мирной конференции) и руководителем белорусской делегации Богомовичем (Балаховичем?), а также представителем Донского правительства генералом Черечукиным. Результатом переговоров стал совместный меморандум, поданный державам Антанты через представителей французского командования. Основным содержанием этого документа была аргументация в пользу федерации как наилучшей формы устройства будущей России, при этом вполне допускалось существование на время борьбы с большевиками единого военного командования. Как видим, Быч был последовательным сторонником федерализации и единого «Свободного союза Кубани, Украины, Грузии и прочих народов Кавказа и Юга России», вовсе не враждебного Белому движению.

Примерно в это же время Быч и Марголин подписывают меморандум о финансово-экономическом соглашении между Украиной и Кубанью. Кроме этого, Быч активно участвует в деятельности украинской делегации и в составлении проекта договора о сотрудничестве Франции и Украины. Позже делегация, несмотря на противодействие французских властей, через Константинополь выезжает в Париж.

Относительно пребывания кубанской делегации в Париже необходимо отметить следующее. Как и другие национальные делегации, она никак не повлияла на политику стран Антанты в российской Гражданской войне. Предложения Быча выслушивали, но либо вежливо отказывали, либо предлагали «рассмотреть позже». Делегацию от белых правительств, возглавляемую министром Сазоновым, постигла та же участь.

Но само наличие Кубанской делегации и все ее действия крайне враждебно и нервно воспринимались генералом А. И. Деникиным и его политическим окружением. Это и стало причиной последующих трагических событий.

Весь период нахождения в Париже Быч активно взаимодействовал с представителями Грузии, Азербайджана, Горского правительства, подписывая различные проекты соглашений и меморандумы. Один из этих документов стал роковым — это был июльский Договор дружбы между Правительствами Кубани и Республики Союза горцев Кавказа (подписали члены Кубанской делегации Л. Быч, В. Савицкий, В. Калабухов, А. Намитоков, члены делегации Союза А. Черноев, И. Гайдаров, Х. Хадзарагов и министр иностранных дел Г. Баммат).

Договор и его последствия

О чем же был этот договор, который еще только «подлежал утверждению»? Стороны взаимно признавали государственный суверенитет и полную политическую независимость, обязывались не предпринимать друг против друга враждебных действий, заявляли о необходимости экономического сближения и последующего урегулирования границ. То есть этот документ вполне отвечал «федеративной» концепции Быча, которую он последовательно отстаивал.

Также стоит отметить, что к осени 1919 года подписанный меморандум уже не имел юридической силы, так как одна из сторон (Горское правительство и меджлис горских народностей) не существовала, на что справедливо указывал Султан Шахим-Гирей на заседании Рады 31 октября.

Итогом стал носящий «все признаки большого раздражения и поспешно принятого решения» Приказ № 016729 от 25 октября 1919 года о предании военно-полевому суду Быча, Калабухова, Савицкого и Намитокова, Черчоева (sic!), Гайдарова, Хадзарагова и Бамматова (sic!). Резкой, если не сказать истеричной, реакцией Деникина был «смущен» даже такой верный соратник, как К. Соколов, поначалу принявший этот акт за «мистификацию». «Поражен» был и генерал Врангель. «Полной неожиданностью» явился акт и для кубанского атамана А. П. Филимонова, который свидетельствует, что Деникин и его штаб отметали всякие объяснения и попытки разобраться в ситуации, изначально были настроены на силовое решение и репрессии. 27 октября Краевое правительство аннулировало договор и признало превышение полномочий Парижской делегацией. Но было уже поздно.

«Катастрофические последствия приказа генерала Деникина» не удалось предотвратить ни атаману Филимонову, ни лидерам «линейцев». В ночь на 7 ноября по приговору военно-полевого суда был повешен член Парижской делегации А. И. Калабухов. Разумеется, для Л. Быча исчезли шансы вернуться на родину…

В Чехословакии

За границей Быч переосмыслил свою двойственную позицию, и этот период его жизни был неразрывно связан с украинской эмиграцией.

Лука Быч оказался в Чехословакии. В 1922 году его приняли на должность доцента кафедры финансового права Украинской хозяйственной академии (отдел земского и городского хозяйства). В 1925 году он пишет работу «Місцева самоуправа» [«Местное самоуправление»] (рецензенты — профессор экономической политики Соломон Гольдман и действительный член Научного товарищества имени Шевченко профессор государственного права Владимир Старосольский), по результатам которой он получил должность профессора по кафедре местного самоуправления.

Большинство статей и работ Быча были в это время посвящены научным и хозяйственным вопросам: местное самоуправление, банковское дело, кооперация, кредит. Он стал автором нескольких учебных пособий для студентов академии. В 1927 году он с помощью «Громады Кубанцев в Чехословацкой Республике» выпустил на украинском книгу, в которой полемизировал со своими критиками, главным образом с Сулятицким.

Во многих публикациях говорится, что Быч некоторое время являлся ректором Академии, что является ошибкой, почерпнутой из эмигрантских изданий. Источники и современные публикации позволяют установить, что среди ректоров академии фамилия Быч не встречается. В период работы он пять раз был проректором Академии и один раз избирался деканом Экономико-кооперативного факультета. Путаница, по-видимому, произошла из-за того, что часть подразделений и функций (прежде всего научных) после ликвидации Академии в 1935 году была передана Украинскому технико-хозяйственному институту заочного обучения. Этот институт был основан в 1932 году в Подебрадах изначально как заочное отделение Академии, но стал впоследствии самостоятельной структурой. Быч принимал активное участие в создании и деятельности нового учебного заведения, будучи сначала вице-директором, а в 1936—1938 гг. директором института.

В 1939 году из-за тяжелой болезни Быч вынужден был оставить административную работу, сохранив только должность профессора. Уже в больнице он завершает свой труд «Мiсцеве самоврядне господарство».

Скончался профессор Лука Лаврентьевич Быч 12 января 1945 года, оставшись в памяти потомков одним из самых ярких представителей кубанской политической элиты, который не смог использовать свой талант на службе независимой Кубани. Кремирование тела состоялось в 14:30 24 января 1945 года в крематории Праги.

«Проблема возрождения самостоятельной Украинской Державы»

В качестве иллюстрации политических взглядов профессора Быча мы публикуем его письмо одному из лидеров украинских националистов, участнику Гражданской войны в России полковнику Андрею Мельнику. Кроме личных взглядов Быча письмо наглядно показывает отношение части казачьей эмиграции к перспективам постсоветского национального строительства в результате ожидаемой ими победы Германии в войне против СССР и уничтожения советского режима.

Письмо уже вводилось в оборот украинскими историками, но, на наш взгляд, данный текст будет небезынтересен и для русскоязычного читателя. Перевод текста осуществлен публикатором.

Профессор Лука Быч

Модржаны, близ Праги

11 мая 1941 года

Достопочтенному Господину Полковнику

Андрею Мельнику, Главе

Провода Украинских Националистов

в месте проживания

Достопочтенный Господин Полковник!

Переживаем время, когда решается судьба больших европейских держав и народов и когда вся Европа стоит накануне реорганизации ее жизни на новых основах. При этих условиях является вполне правдоподобным, что результатом событий уже ближайшего времени реально станет проблема возрождения самостоятельной Украинской Державы.

Как Глава Провода Украинских Националистов стоите Вы, Господин Полковник, перед чрезвычайно важным и ответственным заданием быть выразителем и защитником государственно-национальных прав и интересов всей Украинской Нации и ее борьбы за достижение необходимого для нее жизненного пространства. Потому я, как Кубанский казак-украинец, считаю своей обязанностью высказать Вам свою мысль в деле политического положения Кубани и юго-восточных границ Украинской Державы. К этому обязывает и направляет меня то обстоятельство, что Кубанское население, и особенно Кубанское казачество, выдвинули меня на крайне ответственное положение Главы Кубанского Краевого Правительства в 1917—1918 гг. и Главы Кубанской Законодательной Рады и Главы Чрезвычайной Заграничной Делегации Кубанской Краевой Рады в 1918—1920 гг., тем самым высказали мне доверие и в то же время возложили на меня также законный и моральный долг представлять и защищать интересы этого населения, в особенности перед решающими международными событиями. Я считаю, что этот моральный долг и до сего времени остается в силе, так как Кубань и сейчас находится в неволе.

Кубанский Край, подавляющее большинство населения которого составляют Украинцы, должен принадлежать к составу Украинской Державы. Одновременно с этим подчеркиваю, что земли между восточными границами Советской Украины, нижней Волги, Каспийским морем и Кавказскими горами, заселенными разными Горскими племенами, составляют неотъемлемую часть жизненного пространства Украины, куда столетиями шло украинское население. И потому те части этой территории, которые лежат за территорией Кубани и в которых украинское население составляет большинство, должны бы принадлежать к цельной территории Украинской Державы.

Составляя в Ваши руки свое заявление, делаю это в убеждении, что тем могу послужить для Добра Украинской Нации и своего родного Кубанского Края, как это добро по своей совести понимаю.

Прошу принять, Достопочтенный Господин Полковник, слова моего к Вам искреннего почтения и пожелания наибольших успехов в Вашей работе.

[Проф Л. Бич]