Трагические события начала октября 2023 года в Израиле потрясли мир и заставили многих вновь вспоминать, проводить аналогии и заново переживать ужасы Катастрофы 1930—1940 гг. — Холокоста. Абсолютное большинство жителей Чехии, президент и правительство страны, депутаты парламента и сенаторы восприняли атаку палестинских боевиков как акт терроризма и заявили о полной поддержке израильского народа, его права на защиту от агрессивных орд. Возможно, не последнюю роль в этом сыграл тот факт, что евреи веками были неотъемлемой составляющей богемского, а затем и чехословацкого общества, внесли неоценимый вклад в становление государственности, экономику, культуру страны. И страдали на ее земле, и вынужденно покидали, и умирали за нее…
Столетия тому назад
Некоторые источники утверждают, что первые еврейские колонии появились на территории Богемии и Словакии тогда же, когда сюда пришли и расположились лагерями солдаты Римской империи. Самый старый документ, подтверждающий присутствие евреев на чешских землях, — Таможенный кодекс 903 года (Raffelstettenský celní řád). В том же Х веке о них писал испанский еврейский путешественник Ибрагим ибн Якуб. Наиболее достоверным источником являются Чешские хроники Козьмы Пражского, в которых тот упоминает еврейские общины, сложившиеся в Богемии в 1090-м и в Брно в 1091 году.
Как и повсюду в Европе, их отношения с местным населением не всегда были мирными. Разность культур, бытовых привычек, веры вносила смуту и вызывала конфликты, порой очень жесткие и кровавые. В конце концов в ситуацию были вынуждены вмешаться правители. В 1254—1262 гг. был издан и затем несколько раз подтвержден Пржемыслом Отакаром II документ под названием Statuta Judaeorum, который регулировал правовой статус евреев на чешских землях в средние века: они должны были жить отдельно от христиан, находились под юрисдикцией государя, за налоги обеспечивавшего им защиту. Монархи и в дальнейшем подтверждали этот документ: Карл IV в 1356 году, Вацлав IV в 1393-м.
В ходе Гуситских войн еврейские общины в основном были на стороне гуситов. Они приветствовали реформацию и особенно сблизились с почитавшими Ветхий Завет таборитами. После поражения гуситов возмездие со стороны католических правителей не заставило себя ждать: евреев заставляли креститься под угрозой смерти. Да и в целом их положение существенно осложнилось: стремясь потеснить их в финансово-кредитной сфере, христиане распускали слухи об их нечестности, писали доносы, в которых обвиняли то в незаконной торговле серебром, то в шпионаже в пользу турок, то в пожарах (в частности, на Малой Стране и Градчанах) и требовали от властей депортации конкурентов из чешских земель.
Тем не менее еврейские общины крепли, число евреев в Богемском королевстве росло: только в Праге с 1522 до 1541 года оно увеличилось вдвое. Развивался и бизнес, особенно успешно шли дела у книгопечатников. Выпущенные Бен Шломо ха-Коэном в первой еврейской типографии богато иллюстрированные молитвенники разошлись по всей Европе, принесли ему хороший доход, а делу — отличную репутацию. Но полное изгнание евреев из страны так и не состоялось не только поэтому. Бежавшие из Праги находили приют в Моравии и Силезии, где дворянство относилось к ним вполне благосклонно — умение вести денежные дела приносило доход и им.
Золотой век еврейства пришелся на конец XVI — начало XVII веков, времена царствования Максимилиана II и особенно Рудольфа II, которые создали ему вполне благоприятные политические, экономические и культурные условия.
Еврейская община Праги переживала самый значительный период в своей истории, ее численность превысила три тысячи, в городе работали многие видные ученые, печаталась светская и талмудическая литература на иврите. В процветание Еврейского города пражского большой вклад внес его бургомистр, финансист Мордехай бен Шмуэль Майзель. Благодаря ему в Прагу вернулись богатые евреи, они вложили деньги в развитие общины. Сам Майзель стал «придворным евреем» при дворе Рудольфа II. Это звание давало особые привилегии, но и, как показал опыт, в случае немилости сулило серьезные неприятности, вплоть до конфискации имущества в казну.
Маятник качнулся в другую сторону всего несколько десятилетий спустя — произошел поворот в сторону антисемитизма (термин впервые был введен немецким журналистом и политиком Вильгельмом Марром в 1877 году. — Т. А.), что сразу же привело к сокращению численности общины. Если, согласно первой официальной переписи 1638 года, в Праге проживало 7815 евреев, то при Карле VI — меньше 6 тысяч. Рост ксенофобских настроений усилили Великая чума 1678 года и пожар 1689 года. В обоих бедах предсказуемо обвинили евреев. Откликаясь на гневные требования снизу, Карл VI в 1726—1727 гг. издал так называемые Семейные законы, имевшие целью снизить присутствие евреев в столице. Согласно им только старший сын мог жениться, остальные должны были ехать в провинцию (там надзор был не так строг) или в Польшу и Венгрию, где это правило не применялось. Законы действовали в течение 125 лет и были отменены лишь революцией 1848 года. В дополнение к ним был опубликовал указ о релокации — перемещении некоторых гетто из мест, где они располагались по соседству с христианскими храмами, кладбищами и т. п.
Не скрывала своего антисемитизма и дочь Карла VI Мария Терезия. В 1744 году императрица обвинила евреев в коллаборационизме с Пруссией и повелела их изгнать. Правда, год спустя свой указ отменила, но к тому времени подоспели другие мотивы для преследования: конкуренция между гильдиями, долги гетто казне и пр. Особенно трудно пришлось пражским евреям, вновь начался их исход из столицы, а вместе с ними уходило и экономическое процветание города. И вновь выиграла Моравия: согласно переписи 1754 года, в Богемии проживало 29 094 еврея (1,5 % населения), а в Моравии — 19 752 (2,5 %). Среди последних оказалось немало состоятельных переселенцев из столицы и западных земель.
Что может дать просвещенная монархия
Большие ожидания еврейские общины возлагали на старшего сына императрицы Иосифа II, до 1780 года правившего вместе с матерью, а затем, до смерти в 1790-м, — единолично. И они оправдались: его правление отличалось радикальным реформаторством.
На отношение императора к евреям заметное влияние оказал теоретик меркантилизма, экономист и мыслитель Йозеф фон Зонненфельс, крещенный в раннем детстве сын главного раввина Бранденбурга. Проведенные императором под его нажимом «еврейские реформы» 1781 года серьезно улучшили экономическое положение общин, а принятый в 1782 году так называемый Toleranzedikt («Эдикт о терпимости») в корне изменил веками устоявшиеся нормы. Уже в преамбуле провозглашалось принципиальное равенство всех жителей империи перед лицом закона, их право пользоваться свободой и плодами благосостояния государства вне зависимости от религиозных различий и происхождения. Евреям разрешили заниматься свободными профессиями, владеть мануфактурами и нанимать рабочих-христиан; создавать начальные школы (на немецком языке) либо посылать детей в общеобразовательные школы; им открыли доступ в высшие учебные заведения. Были отменены абсурдные нормы, сохранившиеся с XIII века: запрет евреям выходить из своих домов до полудня в воскресенье, появляться в местах проведения христианских праздников и т. д. Указами вводилась воинская повинность для евреев, что уравняло их с другими подданными империи и в этом вопросе.
Преемник Иосифа II, последний император Священной римской империи Франц II, оказался правителем крайне неуспешным во внешней политике и предельно консервативным, подозрительным и жестоким во внутренней. Большинство прогрессивных начинаний предшественника были Францем II нивелированы, включая и существенные послабления для евреев. Впрочем, в данном случае они не стали исключением — несладко пришлось всем жителям империи. Поэтому XIX век полыхнул восстаниями по всей Европе. Для еврейства настало время битвы за свои права, что привело самых активных из них — студентов, учителей, журналистов — в ряды повстанцев в ходе революционных событий в 1848—1849 гг. в том числе в чешских землях.
После поражения революции одни были арестованы и брошены в тюрьмы, другим пришлось скрывать свои взгляды или вообще отказаться от политической деятельности. Однако в целом 1848—1849 гг. оказались решающими для изменения правового статуса еврейского населения: в конечном счете оно обрело свободу передвижения и выбора места проживания, право без оговорок и ограничений жениться и выходить замуж, доступ к государственным должностям (например, учителей в государственных школах). Были упразднены гетто и так называемый налог на толерантность. Не все шло гладко, и в последующие годы не раз отмечались случаи нарушения тех или иных норм, но в целом ситуация постепенно становилась все более адекватной. Декабрьской конституцией 1867 года была окончательно закреплена тождественность прав евреев со всеми другими жителями империи.
Вторая половина XIX столетия стала для значительной части еврейства Богемии и Моравии достаточно благополучной. Повысился жизненный уровень, среди евреев стало больше зажиточных коммерсантов, представителей свободных профессий. Предприниматели еврейской национальности сыграли значительную роль в росте промышленного потенциала, открывая на свои средства шахты, заводы, строя железные дороги. Все больше еврейских юношей получали доступ к высшему образованию: к 1900 году доля евреев среди студентов немецкого университета Праги достигла 46,5 %. Много евреев состояло в Пражском кружке немецкоязычных писателей-экспрессионистов.
На рубеже веков определенные сдвиги происходили и внутри еврейского сообщества, оказавшегося перед выбором: продолжать идентифицировать себя с навязанными властями и законами немецким языком и культурой или выбрать чешскую идентичность. В последней трети XIX века, когда шло массовое переселение в Прагу и другие крупные города Богемии, стали возникать общества и ассоциации, ставившие целью чешско-еврейское сближение. Об этом много писала получившая в те годы распространение еврейская пресса. В Праге и Моравии значительная часть евреев испытала сильное влияние немецкой культуры, в провинциальных городах и деревнях Богемии — чешской: в 1900 году в Богемии 55 % евреев назвали родным языком чешский, 45 % — немецкий, и популярность чешского росла.
Однако молодое поколение студентов, журналистов, лиц свободных профессий уже и этот казавшийся прогрессивным подход считало неактуальным, настаивая на том, что ни они сами, ни их культура не принадлежат ни чехам, ни немцам. Вероятнее всего, к такому выбору подтолкнул всплеск антисемитизма в конце XIX столетия. Одним из наиболее ярких его проявлений стало так называемое «дело Гилснера» — процесс 1899 года по обвинению еврея Леопольд Гилснера в ритуальном убийстве швеи Анешки Грузовой. Судебные разбирательства проводились предвзято и способствовали травле евреев и погромам. Часть прогрессивно настроенных чехов, в том числе будущий президент Чехословакии Т. Г. Масарик, выступила с протестами. Но антисемитизм среди чехов и немцев в Богемии и Моравии заметно усилился. Ответом стало еще более активное стремление евреев к самоидентификации.
Интеллектуалы уже тогда (как позднее Макс Брод, Франц Кафка и др.) ставили перед собой задачу найти еврейству достойное место в богемском обществе, если не институционально, то хотя бы неформально сформировать современную национальную еврейскую общность и культуру. Еще в 1893 году во многих общинах появились кружки, члены которых называли себя сионистами. В 1900 году в Брно начал выходить сионистский еженедельник «Юдишес фольксблатт», в Праге — молодежный журнал «Юнг юда». Наиболее активным и многочисленным стало основанное в 1899 году сионистское общество «Бар-Кохба» со множеством ячеек на местах.
А что может дать республика
На рубеже столетий стало ясно, что евреи, оказавшиеся в чешском обществе в положении меньшинства (их было чуть более 356 тыс., или 2,5 % населения), более не желали мириться с ролью актеров второго плана и были готовы внести полноценный вклад в общественную жизнь и культуру страны. Независимо от места жительства и выбранного языка общения, евреи в подавляющем большинстве с энтузиазмом приняли создание Чехословацкой республики. Со своей стороны руководство страны, большинство чехословацкой интеллигенции, высшие иерархи католической церкви стояли на филосемитских позициях и делали все, чтобы воплотить это на практике.
Согласно конституции, действовавшей в 1920—1938 гг., евреи имели равные с христианами гражданские права. 23 октября 1918 года был создан Еврейский национальный совет, который добился, чтобы чехословацкому еврейству как этноконфессиональной общности был предоставлен статус национального меньшинства. Сначала в местных органах власти, а с 1931 года и в парламенте его интересы представляла созданная в 1919 году Еврейская партия, которую возглавляли сионисты. В 1926 году в Подмандатной Палестине было открыто посольство Чехословакии. С того времени активно развивались чехословацко-израильские торговые отношения и туризм.
В первой половине 1920-х гг. проявления антисемитизма были в Чехословакии редки, однако экономический кризис и обострение межнациональных противоречий конца 1920-х — начала 1930-х вызвало его новый всплеск. Группа исследователей, занимавшаяся анализом причин антисемитизма на чешских землях, определила несколько его типов: расовый, религиозный, экономический, культурный, национальный, социальный. Особенно часто в адрес евреев звучали обвинения в том, что они стремятся уничтожить национальную самобытность того или иного этноса, причем чехи-антисемиты считали их поборниками германизации, а немцы, словаки и русины — сторонниками чешского шовинизма, панславизма и мадьяризации.
Враждебность вызывала и видимость того, что именно еврейское население сосредоточило в своих руках существенную часть национального богатства Чехословакии. Действительно, предприниматели еврейской национальности внесли значительный вклад в развитие горнодобывающей, металло- и деревообрабатывающей, бумажной, текстильной, пищевой промышленности страны, страхового и банковского дела. По некоторым оценкам, в предвоенные годы инвестиции еврейских компаний составили 30—40 % капитала, вложенного в чехословацкую промышленность.
Однако особое раздражение вызывало даже не благосостояние евреев, а их левые политические взгляды вплоть до коммунистических. В значительной мере именно поэтому несколько созданных в этот период организаций — Национальное фашистское общество (Národní obec fašistická, NOF), «Флаг» (Vlajka) и др. — объявили антисемитизм основой своей политической платформы. Под их влиянием евреи были исключены, например, из спортивной организации Sokol. Гитлеровская пропаганда и распространение нацистской идеологии усугубили ситуацию.
Беженцы первые и последние
Иммиграция евреев в чешские земли не прекращалась никогда, со временем менялись лишь интенсивность ее потоков, страны, из которых они шли, и влияние на местные общины. Так, бежавшие в 1880-х гг. от погромов из Восточной Европы, в том числе из России, проследовали дальше и осели в Австрии, Германии, Франции и Англии, практически не повлияв на численность и структуру местного общества. Перебравшиеся из Галиции ортодоксальные иудеи не отличались грамотностью и общественной активностью. Поселились они в основном в Силезии и Моравии и продолжали вести замкнутый образ жизни.
В годы Первой республики евреи не только приезжали, но и уезжали из Чехословакии. Чаще всего это была добровольная эмиграция, репатриация членов молодежных сионистских движений на Землю Израильскую (Эрец-Исраэль). Они с энтузиазмом осваивались на исторической родине, создали целый ряд поселений, в том числе кибуц Кфар-Масарик, названный в честь чехословацкого президента. Всего в эту волну из страны эмигрировало около четырех тысяч человек.
Совсем иначе складывалась обстановка во второй половине 1930-х гг. Некоторые семьи уезжали из Чехословакии по экономическим причинам на Запад, в США, Австралию и Латинскую Америку. С другой стороны, с приходом к власти в Германии нацистов увеличился поток беженцев из соседней страны. Среди них было немало евреев: оппозиционных политиков (например, руководство немецкой социал-демократии, SoPaDe), левых интеллектуалов и журналистов, деятелей культуры. Политика руководства Чехословакии в отношении иммигрантов сначала была вполне либеральной: их не задерживали на границе даже в случае сомнительности паспортов и других документов, предоставляли возможность проживания и расселения по стране в соответствии с Законом о проживании иностранцев 1935 года. Любопытно, что существовало две категории лиц, въезд которым в Чехословакию был запрещен: ожидаемо — коммунистам и несколько неожиданно — польским евреям.
Постепенно, как и другие европейские государства, Чехословакия ограничивала возможность въезда иммигрантов. Первыми с массовым запретом столкнулись евреи, бежавшие или изгнанные из аннексированной Третьим рейхом Австрии. 11 марта, сразу после сообщений об оккупации, МВД Чехословакии приказало пограничным службам закрыть границы, выслеживать группы австрийских беженцев-евреев и выдворять их обратно. Стала широко известна история пятидесяти евреев из Бургенланда, которых нацисты перебросили на чехословацкий берег Дуная. Чехословакия немедленно отправила их обратно в Австрию, откуда они были выдворены в Венгрию. И выживали на нейтральной полосе у реки, пока еврейская община Братиславы не наняла для них стоявшее на Дунае судно.
В июле 1938 года во французском Эвиане состоялась международная конференция, созванная американским президентом Рузвельтом. Ее целью было найти убежище бегущим из Германии и Австрии евреям. Ссылаясь на экономические сложности и перенаселенность, практически все государства-участники, включая Чехословакию, отказались увеличить квоты.
Характер переселения евреев внутри страны и за ее пределы кардинальным образом изменится в результате Мюнхенского соглашения и аннексии Германией Судетской области 1—10 октября 1938 года. Вслед за событиями Хрустальной ночи 9—10 ноября 1938 года, когда были разгромлены магазины и сожжены 35 синагог, начались погромы. Это вынудило сотни еврейских семей (по различным оценкам, 20—25 тыс. человек) бросить свои дома в Судетах и двинуться в центр страны. Далеко не везде их ждал теплый прием местных властей, не говоря уже о циркуляре МВД, предписывающем пограничникам отправлять за демаркационную линию тех, у кого не было права проживания на еще не занятой чехословацкой территории, то есть практически всех.
Националистические настроения преобладали повсеместно, большинство населения одобрительно принимало идею Чехословакии как государства чехов, словаков и русинов. Остальные, особенно немецкие и еврейские беженцы из приграничных районов или других мест, должны были уехать как можно быстрее. Даже Ассоциация чешских евреев выступила с официальным заявлением «об устранении немецко-еврейской эмиграции»: нельзя «допускать, чтобы эмиграция селилась в наших городах и ставила под угрозу не только их национальный характер, но и существование Чехословацкого народа, независимо от религии».
Реальную помощь беженцам оказывали частные лица (чехи в том числе) и еврейские организации, прежде всего Союз еврейских религиозных общин, который пытался организовать эмиграцию на Запад или в Палестину. К началу 1939 года речь шла уже о примерно 27 тыс. потенциальных эмигрантов, и справиться с таким потоком было немыслимо. Многие евреи, не дождавшись организованного транспорта и сопроводительных документов, принимали решение ехать нелегально. В Палестину они плыли на старых, часто перегруженных кораблях, испытывая недостаток в продуктах и воде, болели, умирали в пути. Несколько кораблей затонули.
После оккупации 14 марта 1939 года всей территории Чехословакии германскими войсками и создания Протектората ситуация стала критической. Все жившие здесь евреи (по данным нацистов, определявших принадлежность к еврейству в соответствии с Нюрнбергскими законами, — 118 310 человек) оказались в положении изгоев в своей стране, которых буквально выталкивали из нее. Лица еврейской национальности и приравненные к ним были изгнаны с государственной службы, лишились всех гражданских прав и возможности участвовать в экономической, политической и культурной жизни страны, посещать общие учебные заведения, пользоваться общественным транспортом и телефоном. Власти объявили вне закона все еврейские организации (за исключением религиозных общин), закрыли еврейские периодические издания, запретили публикацию еврейских книг и приступили к планомерному изъятию принадлежавшей евреям собственности и уничтожению еврейского наследия.
Катастрофа
Пока речь не шла об «окончательном решении еврейского вопроса» — нацисты искали места, куда можно было бы выдворить три миллиона евреев с расширившейся территории Рейха. Рассматривались болота в окрестностях польского Люблина, даже Мадагаскар. Не стоит пытаться найти в этом какой-то гуманизм: палачи просто еще не были технически готовы к выполнению своей чудовищной цели. А потому до поры евреев по всей Европе, в том числе и в Чехословакии, собирали в гетто, созданные в Праге, Чешских Будейовицах, Колине, Клатовых, Пардубицах, Градце Кралове, Млада Болеславе, Тршебиче, Брно, Оломоуце, Остраве и Угерском Броде — населенных пунктах с хорошим железнодорожным сообщением. На их территории сохранялась видимость еврейского самоуправления в виде советов, хотя на самом деле эти структуры находились под контролем нацистов и, помимо прочего, составляли списки на депортацию. Но на деле — в лагеря смерти.
Тем же по приказу оккупационных властей занимался созданный в июле 1939 года при пражской религиозной еврейской общине эмигрантский центр — отдел, находившийся в подчинении Главного управления по еврейской эмиграции. Руководил им оберштурмбаннфюрер СС Адольф Эйхман, известный как «архитектор Холокоста». Религиозные общины некоторое время еще могли поддерживать тонкий, почти нелегальный ручеек эмиграции, но и этому пришел конец в 1942 году. А в январе 1943-го и сама пражская еврейская община была упразднена, большинство ее представителей отправлены в Терезин, а затем в лагеря смерти. Ее место в Праге занял Совет старейшин, сыгравший в этой и других депортациях неприглядную роль.
А что же чехословацкие власти? Они готовили законодательные меры по сокращению еврейского присутствия в стране. C момента создания в 1938 году организации Ústav pro péči o uprchlíky (Управление по делам беженцев, переименованный при Протекторате в Управление по делам переселенцев) ее Отдел эмиграции, сотрудничавший с еврейскими организациями по оказанию помощи, с HICEM и Палестинской автономией, активно продвигал идею скорейшего массового отъезда. Однако деятельность чехословацкого руководства организации оказалась весьма противоречивой. Покидающий Чехословакию эмигрант или гуманитарная организация должны были оплатить не только расходы на проезд и проживание в новой стране, но различные сборы, показать большую сумму наличными. Так что эмиграция оказалась доступна главным образом людям состоятельным. Их отъезд, безусловно, нанес ущерб и без того уже нестабильной чехословацкой экономике: были закрыты предприятия, вывезены ноу-хау и деньги.
С финансовыми потерями чехословацкое руководство несколько примирили целевые кредиты западных стран, особенно Великобритании. Британцы предоставили 8 млн фунтов в качестве кредита и еще 4 млн в качестве подарка, который должен был использоваться в основном на еврейских беженцев. Из них минимум полмиллиона фунтов — на эмиграцию в Палестину.
Но парадокс заключался в том, что далеко не все евреи, как жители Чехословакии, так и перемещенные на ее территорию из других стран, хотели уехать. Многим представлялось, что все самое плохое позади, жизнь в гетто пусть и тяжела, но постепенно налаживается, и даже если Чехословакия будет оккупирована нацистами, говорили многие, то ничего катастрофического с ними не случится, и повторяли с надеждой: «Ведь немцы — такая культурная нация»...
Надежда, как известно, умирает последней. Часто вместе с тем, кто ее питал.
С 24 ноября 1941-го по 6 марта 1945 года в Терезин было доставлено 73 614 евреев из Протектората и еще несколько тысяч из Судетской области, Словакии, Германии, Австрии, Дании и Нидерландов. Из этого «образцово-показательного гетто» с 9 января 1942 года по 28 октября 1944-го нацисты отправили 60 399 богемских и моравских евреев в лагеря смерти Освенцим, Собибор, Майданек, Треблинку, Замосць, в Ригу и Минск. Из них выжили лишь 3227 человека. Всего в годы Катастрофы погибло 77 215 человек, из них 64 172 — в лагерях смерти и восточноевропейских гетто, 6392 — в Терезине, 6651 — непосредственно на территории Протектората. Имена всех погибших начертаны на мемориальной стене пражской синагоги Пинкас-шул.
Литература
Bergerová N. Na křižovatce kultur — Historie československých Židů. Praha, 1992
Čapková K. Češi, Němci, Židé?: Národní identita Židů v Čechách 1918–1938. Praha, 2005
Heitlingerová A. Ve stínu holocaustu a komunismu: Čeští a slovenští židé po roce 1945
Praha, 2007
Putík A., Sixtová O. Dějiny Židů v Čechách a na Moravě I. od počátků po emancipaci. Židovské muzeum v Praze, 2005
World OPT The Jewish Encyclopedia in Russian. https://eleven.co.il/
