А «хранителями», редакторами и энтузиастами, стоявшими у истоков знаменитого издания, были известный историк и авторитетнейший пушкиновед советского времени П. Е. Щеголев (1877—1931), коллекционер, литературный критик, искусствовед И. С. Зильберштейн (1905—1988), литературовед, музейный работник, сотрудник Пушкинского Дома С. А. Макашин (1906—1989).
В своем выступлении Иван Толстой сообщил немало любопытнейших биографических фактов, относящихся к названным лицам. Так, интерес юного Ильи Зильберштейна, сына одесского рыботорговца, к литературным изданиям начался со случайного чтения страниц петербургского журнала «Аполлон» (издавался в 1909—1917 гг.), которые благодаря качеству бумаги годились для завертывания продаваемой рыбы. Отец, заметив интерес любознательного сына, подписал его на журнал, и с этого момента его жизнь приобрела совершенно иное направление. В 1923 году, став студентом Петербургского Университета, он познакомился с сыном П. Е. Щеголева, у которого научные занятия сочетались со страстным коллекционированием архивных документов.
Важным фактом в жизни Щеголева как коллекционера оказалось открытие (а в отдельных случаях — разграбление) после 1917 года царских архивов, в результате чего некоторые архивные бумаги просто валялись на улице, и Щеголев нанимал мальчишек для собирания этих бесценных исторических свидетельств, обогащая ими свою коллекцию.
Знакомство с Щеголевым оказалось необычайно важным для дальнейшей судьбы Ильи Зильберштейна, также сделавшегося коллекционером.
Интересны и сведения о первых трех томах ЛН, выпущенных в 1931 году (в год смерти Щеголева), сообщенные автором книги: они были посвящены не литературе, а исключительно демократической печати и раннему марксизму, что вызвало отрицательную реакцию властей. Особенно третий том, содержащий все выступления Ленина 1917 года и собранные по записям и рассказам современников. Издавать такое без идеологической цензуры власти, конечно, посчитали недопустимым. Но обошлось без репрессий.
Самым интересным и важным в выступлении Ивана Толстого и, возможно, в самой книге стали попытки понять, как могло выходить столь свободное от идеологических установок времени издание после того, как оно оказалось посвященным исключительно литературе.
Тут, по мысли автора, кроме создания благопристойного имиджа для тоталитарного государства, каковым являлся Советский Союз, было еще и желание привлечь к сотрудничеству в сугубо научном проекте западных интеллектуалов, расширив таким образом среду сочувствующих советской власти. Эта установка идеологов во власти хорошо координировалась с задачами карательно-репрессивной властной структуры (ГПУ-НКВД): расширить свою агентуру за рубежом. И автор книги предполагает, что конечной мишенью служил уже находившийся к этому времени в эмиграции Л. Д. Троцкий, главный оппонент Сталина: постепенному проникновению в окружение Троцкого с целью его уничтожения (что и было совершено в 1940 году) и служили расширяющиеся зарубежные контакты на почве издания ЛН. Гипотеза, заслуживающая внимания!
После устранения главного врага сталинского режима издание «Литературного Наследства», уже приобретшего к тому моменту собственные традиции, благополучно продолжилось до наших дней.
Выступление Ивана Толстого, отмеченное присущим ему артистизмом, то и дело вызывало благожелательную реакцию в хорошо заполненном зале, а по окончании было награждено заслуженными дружными аплодисментами. Благодарные слушатели покупали книгу «Хранители наследства» и выстраивались в очередь за автографом автора.
