о котором был материал в журнале «Русское слово» (№ 7/2019). В эмиграции с 1921 года в Берлине, с 1924-го в Праге. Учился в русской гимназии, затем в Левенском католическом университете в Бельгии (не закончил обучения). Стихи начал писать поздно, в 1934 году. Тогда же вступил в литературное объединение «Скит»3 и представлял последнее, самое младшее поколение «скитовцев». Во время учебы в Праге на электротехническом отделении Высшего технического училища подрабатывал продавцом в книжном магазине, торговавшем русскими книгами, и репетиторствовал, давая уроки русского языка.
С 1936 года публиковался в журнале «Современные записки» (Париж)4, газете «Меч» (Варшава)5, «Журнале содружества» (Выборг, Финляндия)6.
Евгений Гессен до последнего верил, что «Германия ― культурная страна великих поэтов и философов», «страна гуманных традиций»7. В сентябре 1942 года Евгений Гессен был арестован и отправлен в концлагерь Терезин, тяжело болел сыпным тифом, в 1944-м перевезен в Освенцим. Точная дата его смерти неизвестна.
Чужие слова
Когда судьба шершавой ставней
Придавит иссушенный ум8
И все слова тревоги давней
Размоет душной крови шум,
Тогда беру слова чужие
И обнажаю голос мой,
Стихи застывшие, немые,
Стараюсь напоить собой.
Сначала голос глух, неловок,
Как грубый шов, звучит расчет:
Но вот, прорвавши затхлый полог,
Он — полный и густой — течет.
……………………………………
И вот уж голос мой не голос:
Он только стон, он — всхлип немой, —
И горький ветр грудную полость
Сосет и тянет за собой.
Как будто вихрь от стаи крылий, —
Он хлещет, раздувая жар
В золе потухшей, где в бессильи
Лишь сладкий теплится угар.
Он полыхнет — и легче стану,
И полечу — соединюсь,
И опаленными устами
В дыханьи стаи захлебнусь.
4.XII.34. «Меч». 10.11.1935
* * *
Какая тень связала их
Меж стен, где воздух весь изучен?
Здесь тишина рождала стих,
И стих был тишиной измучен.
Скитался он по голосам,
Как ангел, потерявший крылья,
Еще тянулся к небесам
Из забродившего бессилья.
Растаявшим с небес крылом
Стекала темень с края крыши.
Был голос собственный в былом
Чудесней ангельского слышен.
А свет стал тусклым и пустым,
Как сон забывшего о рае.
Струились голоса сквозь дым,
В глазах лишь пепел оставляя.
Быть может, вздох один живой —
И облетел бы сонный пепел,
И сразу свет иной — большой
Друг в друге каждый бы заметил.
Но вздоха не родил никто.
Грудные клетки заржавели.
Злорадствуя, в ответ на то
Часы о вечности скрипели.
«Скит». III. 1935
Стужа
Тамаре Тукалевской9
В узорах голого окна
Молчит непрошенная стужа.
Я погружаю взор до дна,
В замерзших сновиденьях ужас.
Бессонницею раскален,
Он кропотливо звезды плавит.
Но снова мертвой формой сон
Потеки горькие оправит.
Не перелить жестокий след
В мечты причудливую форму.
Мой комнатный померкнет свет
В осколках сумрачного шторма.
У жесткой грани изнемог:
Там — сумерек навес трепещет,
Здесь — в стоэтажный потолок
Мой вздох перегоревший плещет.
Нет, лучше — обнаженный лед,
Рванувшись в вихрь стеклянной пыли,
Метнет лицом и вдруг сотрет
Морщины горестных усилий.
Следов разновременных слой
Металлом сразу перережу,
И ветер захлестнет сквозной:
Пусть оголяющий, но — свежий.
3 февраля 1935
***
Г. Семеновой
Узор легчайший на окне,
И песенка в трубе пустая.
За тонкой гранью на дворе
Слепая стужа нарастает.
Не так ли твой застывший взор:
Тревоги скрытой отраженье.
И твой забавный разговор —
Лишь отплеск горького смятенья.
4 февраля 1935
Последние дни
Алле Головиной10
Последние я провожаю дни,
как поезда вагоны спящие.
И каждый день свои несет огни,
как в окнах взоры уходящие.
И каждый день скользящею тоской
во тьму отходит, и не помню я,
где оборвался призрачный покой
и началась бессонница огромная.
Зачем под крыльями чужих огней
считаю я, что мной навек потеряно?
Как будто в полной нищете своей
еще теперь не до конца уверен я.
9 июля 1935
***
Видишь, как небо пустеет.
(Теперь ты умеешь верить?)
Слышишь, как ветер веет.
(Тебя утешать отрадно?)
Поздно. Не надо согласья —
Надежда его нежнее.
Пусто. Оставь мне обиду —
Она нужнее счастья.
13 августа 1935
Золотая кровь
Тая пылью сонно золотою,
Солнце движется едва.
В тягостном и сладостном застое
Тяжелеют все слова.
Только звонкой золотой волною
Солнце полнит кровь мою.
Что мне делать с кровью золотою
И пустою, как в раю?
Но сейчас уже само вольется
(Голос горький и ничей):
Кровь, как в колоколе, в горле бьется,
А слова предсмертных холодней.
Я тоски восторженной не скрою.
13 августа 1935
***
Тамаре Тукалевской
Ты набираешься солнца и в море
Ты отмываешь зимнее горе.
Только от солнца лицо грубеет,
Кровь истощается и тяжелеет.
И чем больше в глазах будет моря
И чем небо чужое безоблачней будет,
Тем тяжелее ночами будет
Сердце падать и замирать.
20 августа 1935
* * *
Мы забыты с тобой на земле11.
А. Блок
Вл. Мансветову12
Мы с тобою должны быть нежны.
Мы с тобой никому не нужны.
Даже кошка Мери нужней.
Даже с кошкой Мери нежней.
А казалось, верили нам.
— Да и мы ведь поверили снам…
И нуждались, пожалуй, в нас.
— Так всегда ведь в последний час.
Видно, много мы сделали зла.
Что и Мери к другим ушла.
Мы с тобой не нужны никому.
(Разве Богу вот одному?)
7 сентября 1935
За стеной
И тихая тоска сожмет так нежно горло:
Ни охнуть, ни вздохнуть13.
А. Блок
Безропотно смеешься ты:
Заполнить надо грудь.
А то от этой пустоты
Ни охнуть, ни вздохнуть.
А за стеной поет она,
Врываясь в скучный смех.
Ах, эта тонкая стена,
Пожалуй, толще всех!
Там даже плачут веселей,
Чем тут смеешься ты.
И только сердцу тяжелей
От всякой красоты.
3 января 1936
* * *
С кровью тяжелой и душной,
как смола на шоссейной дороге,
когда в ней солнце утонет;
с головою мутной,
и совсем не чуя под собою ног:
упасть на хвои — и проснуться
от пения сосен, которые тянутся к звездам.
Свет такой легкий, что наверное
от него не было бы ни единой тени,
если бы все здесь
не была бы одна сплошная тень.
Лето 1936
* * *
Ночь полнозвездная светла.
У взора только два крыла14.
А. Блок
Все время думать и гадать
И даром юность упускать.
Проходят лучшие года,
И охлаждается звезда.
И наяву, как бы во сне,
Уже совсем не страшно мне.
Что невозможно возвратить
Ее, как кровь остановить.
И вместо утренней звезды
Так много ночью всяких звезд.
У отражающей воды
Ты возвращаешься на мост.
От неудачи и нужды
В забвенье переход так прост.
Лето 1936. «Скит». IV. 1937
* * *
В уединеньи, без красоты
Иссякнет пламень твоей мечты.
Вот так костер на темном льду,
Так лед на голове в бреду,
Так бред беспомощной любви…
Так пламень юности в крови.
Лето 1936
Половодье
Я вспоминаю все, что вспомнится,
Я не могу не вспомнить:
Оно как половодье ломится.
Само собою полнит.
Едва шершавый голос жернова
Мой ум больной оглушит, —
Искусная плотина прорвана:
Поток уносит душу.
Из слов нестройных и ржавеющих
Плотины не построить.
Струей помола скупо веющей
Души не успокоить.
«Меч». 14.III.1937
* * *
Подожди немного,
отдохнешь и ты15.
М. Ю. Лермонтов.
Не торопись, еще немного —
И все пройдет само собой.
Стихает дождь, ползет дорога,
И пахнет дальнею грозой.
Слова слились, и помертвела
Мечта от творческой тоски.
Тоска наполнить не сумела
Причуды пишущей руки.
Рука ни в чем не виновата,
И потому себя не жаль.
И вот она лежит, разжата,
И отпускает сердце в даль.
Но сердце мудрости послушно,
Боится скуку нарушать.
И ты зеваешь равнодушно
И рад, что нечего решать.
1937
* * *
Писать стихи… Вернее, думать
Стихами, думать обо всем.
О том, что в комнате угрюмо,
Что шумно в городе чужом.
О том, что никому не нужен
Мой горький опыт, стройный сон.
О том, что скоро будет ужин.
И ночь, и новый день потом.
Что стыдно прикрывать стихами
То, отчего так страшно жить,
Что мало счастья между нами,
Но что счастливым нужно быть;
Что нету силы отказаться
От малой нежности твоей.
И что так трудно волноваться,
А успокоиться — трудней…
Еще о том, что есть Россия…
Да, но и молодость была.
И что же? вот стихи плохие,
Обиды, чуждые дела.
22 августа 1937
Поэту
Все те же мы. Нам целый мир чужбина,
Отечество нам — Царское село16.
Пушкин
Проходит молодость бесследно —
И нитка крови на платке,
И облик сумрачный и бледный,
И грош последний в кошельке.
А критик хлестко подсчитает
Все обольщения и ложь:
Все то, чем горе нас прельщает,
Чем ты на рыцаря похож.
И все?.. Почти ценою жизни —
Нет, не бессмертье и не рай,
А то, что целый мир отчизна:
Закрой глаза и выбирай.
Ах, все просторы мировые —
Не царскосельский стройный мир!
Тебя земные всеблагие
На роковой не звали пир.
Ноябрь 1938
На окраине
Сегодня небо близкое,
Как на краю земли.
Вон двое с гимназисткою
Мечтательно прошли.
Моя задача трудная:
Тебя не вспоминать.
На улицу безлюдную
Я вышел погулять.
Погода ли удачная?
Но все — как на подбор:
И поэтичность дачная,
И тихий разговор.
И резкость театральная:
Тут свет — там сразу тьма.
И все — первоначальное,
Ну хоть сойди с ума.
Девичьи плечи — узкие.
— Ах, первая любовь!..
А липы, словно русские,
Уже волнуют кровь.
4 апреля 1940
Подготовка публикации и комментарии О. Репиной
1 Иосиф Владимирович Гессен (1865—1943) — государственный деятель, юрист, публицист. В 1905 г. участвовал в создании Конституционно-демократической партии (партии кадетов). Соредактор (с П. Н. Милюковым) газет «Народная свобода» и «Речь». В 1907 г. — депутат II Государственной думы. В 1919 г. эмигрировал в Финляндию, затем в Германию, где вместе с В. Д. Набоковым основал газету «Руль». В 1921—1937 гг. издал в Берлине многотомный «Архив русской революции», содержавший документы и мемуары. С 1936 г. — во Франции, с 1941-го — в США.
2 Гессен Сергей Иосифович (1887—1950) — русский философ-неокантианец, юрист, соредактор международного философского журнала «Логос». Профессор Русского научного института в Берлине (1923), Русского педагогического института в Праге (1924). С 1935 г. жил в Польше, с 1945 г. преподавал в Университете Лодзи.
3 С 1928 г. литературный кружок «Скит поэтов» стал называться «Скит», т. к. его членами были не только поэты, но и пишущие прозу.
4 Литературный журнал (1920—1940), в котором публиковались почти все известные русские писатели-эмигранты: И. Бунин, Б. Зайцев, К. Бальмонт, В. Набоков, В. Ходасевич, М. Осоргин, З. Гиппиус и др.
5 Русскоязычная газета, издававшаяся в Варшаве в 1934—1939 гг.
6 Литературный ежемесячник, выходивший в Выборге в 1933—1938 гг.
7 Цит. по: Каменская В. Поэт Евгений Гессен // Евреи в культуре русского зарубежья. Иерусалим. 1996. Т. V. С. 5—15.
8 По замечанию В. Каменской, многие стихи Е. Гессена являются «отзвуками» русской поэзии. Так, в первых строках этого стихотворения «легко просматривается ритмический рисунок блоковского „Когда в листве, сырой и ржавой, / Рябины заалеет гроздь...“. Весьма вероятно, этим же стихотворением Блока навеян и эпитет „шершавый“» (В. Каменская. Указ. соч.). Добавим от себя, что блоковских реминисценций у Е. Гессена весьма много, и даже в этом стихотворении они не ограничиваются первыми строками. См. далее у Гессена о голосе, превратившемся в стон, — образ, встречающийся у Блока дважды в стихах, написанных тем же размером: «Твой голос ― только стон из хора, / Стон протяженный и глухой» («В глубоких сумерках собора…», 1908) и «С него довольно славить бога ― / Уж он ― не голос, только ― стон» («Когда осилила тревога…», 1915).
9 Тамара Владимировна Тукалевская (1905—1965) — русская поэтесса. В эмиграции в Чехословакии с 1924 г. Училась на философском факультете Карлова университета. Член поэтического объединения «Скит» с 1934 г., как и Евгений Гессен.
10 Алла Сергеевна Головина (1909—1987) — русская поэтесса. В 1920 г. эмигрировала в Константинополь, затем жила в Чехословакии, позднее во Франции и Швейцарии. В Чехословакии училась в русской гимназии в Моравской Тршебове вместе с Ариадной Эфрон. Входила в поэтическое объединение «Скит». См. материал о ней в журнале «Русское слово» № 9/2019.
11 Неточная цитата строки стихотворения А. Блока «Мы забыты, одни на земле…» (1913).
12 Владимир Федорович Мансветов (1909—1974) — поэт, литературный критик. С 1922 г. в эмиграции в Чехословакии, член литературного общества «Скит поэтов» (с 1928) и Союза русских писателей и журналистов (с 1934).
13 Строки из первого стихотворения цикла «Жизнь моего приятеля» А. Блока (1914).
14 Реплика звездочета из пьесы А. Блока «Незнакомка». Образ моста в стихотворении Е. Гессена символичен и заимствован у Блока: звездочет произносит свои слова, находясь на «темном пустынном мосту через большую реку», на этом же мосту затем появляется и Незнакомка.
15 Строки из стихотворения М. Ю. Лермонтова «Из Гете» («Горные вершины…», 1840)
16 Неточная (с пунктуационными изменениями) цитата из стихотворения А. С. Пушкина «19 октября».
