Эту черту ее характера отметила Татьяна, младшая дочь А. Л. Бема, которая написала в своих воспоминаниях: «Это была замечательно мудрая, даже несколько циничная старуха. Такими я себе представляю тех, кого в старину называли вольтерьянцами… Я ее нежно любила, и между нами, несмотря на разницу возраста, установилась крепкая и хорошая дружба».
Д. И. Мейснер в своей тенденциозной книге воспоминаний про эмигрантскую Прагу «Миражи и действительность» жестко осудил ряд своих бывших друзей и коллег, но Жекулину вспоминал с уважением. Он подчеркивал ее «острый ум и способность всю жизнь ориентироваться в меняющихся условиях и принимать хитроумные решения».
В жизни эмигрантской Праги она занимала видное место, но всегда старалась держаться в тени. Ее трудно найти на бесчисленных групповых снимках деятелей русской эмиграции.
Знали ее все не только как общественного деятеля, но и как родоначальницу обширного семейного клана, членами которого были все ее дети, внуки, племянники и племянницы — несколько десятков человек. Туда входили все Жекулины, Чилищевы, Евреиновы, Куфтины, Эвергетовы, Дрейер и многие другие. Всех она знала, любила и помогала им. Недаром в январском номере «Русской недели» за 1926 год, где остроумные студенты опубликовали шутливые «Пожелания на новый счастливый год», появилась и фамилия Жекулиной. Пожелание ей звучало так: «Устроить на службу на благо Родины еще семь племянников и семь племянниц и сняться с ними на фотографической карточке». Профессору Кизеветтеру студенты пожелали: «Произнести двадцать надгробных, двадцать застольных и двадцать свадебных речей». А редактору «Возрождения» П. Б. Струве адресовали такие слова: «Для финансирования „Возрождения“ устроить перед домом Абрама Гукасова концерт братьев Зайцевых. Керенский на склоне Дней может подпевать издали».
***
Аделаида Владимировна Жекулина (ур. Евреинова) родилась 5 января 1866 года в имении Борщень Суджанского уезда Курской губернии. Она была девятым и последним ребенком в семье. Ее мать умерла после родов, когда Аделаиде было 10 дней. Чтобы облегчить жизнь овдовевшего отца с девятью сиротами, грудного ребенка взяла на воспитание бездетная тетушка, состоятельная помещица Орешкова. Супруги Орешковы девочку очень любили и позаботились о ее счастливом детстве. Они очень боялись туберкулеза и для ее здоровья проводили все зимы в Италии, Швейцарии и на юге Франции. В Петербург из своего имения они переехали тоже из-за Аделаиды — там она поступила в частную гимназию. Как тогда было принято, у девочки были бонны-швейцарки и две гувернантки: француженка и англичанка. Безупречное знание иностранных языков потом неоднократно помогало ей в жизни, а склад характера позволял находить и поддерживать полезные связи.
Замуж она вышла сравнительно рано, ей было всего 17 лет. Ее супругом стал Сергей Иванович Жекулин (1855—1906), влиятельный помещик и предводитель дворянства Суджанского уезда, который интересовался вопросами современной жизни. Для своей молодой супруги он построил в имении школу для деревенской молодежи, где Аделаида Владимировна некоторое время преподавала. В этой деятельности мешала почти непрерывная беременность: от 10 родов родилось 12 детей, в том числе дважды девочки-близнецы, которые умерли в детском возрасте. Многодетная семья жила в своем имении до революции 1905 года, когда поместье было сожжено и семья переехала в Киев. В 1906 году С. И. Жекулин скончался, и молодая вдова была вынуждена искать не только новый смысл жизни, но и способ заработка, необходимого для содержания семьи.
В 1911—1912 годах ей удалось организовать постройку частной женской гимназии. По ее замыслу, в здании можно было объединить все звенья женского образования: от детского сада, подготовительных классов и гимназии до вечерних курсов. Учебное заведение быстро завоевало широкую известность. Здание гимназии существует в Киеве до сегодняшних дней, оно находится на ул. Артема 27 (ранее Большая Подвальная 36, позже Львовская 27). Сегодня это школа № 138.
Кроме педагогической деятельности, Аделаида Владимировна стала активным членом партии кадетов, а во время Великой войны — членом Всероссийского Союза земств и городов (СОГОР) и на свои деньги содержала больницу для раненных солдат.
Когда в 1919 году большевики заняли Киев, имя Аделаиды Жекулиной оказалось в списке подлежащих расстрелу. Семья была вынуждена бежать на юг России. Из Киева матери не удалось вывезти самого младшего сына, 19-летнего гимназиста Глеба, который был арестован как заложник и вместе с другими гимназистами-заложниками расстрелян на дворе гимназии. На юге Аделаида Владимировна стала свидетелем падения Крыма и эвакуации. Когда она покидала Россию, ей было 55 лет, она оставляла семь могил своих детей и старшую дочь Нину (в первом браке Оболенскую, во втором — Корнейчук), которая решила не уезжать из Москвы. Из Жекулиского молодого поколения эмигрировали сын Николай и дочери Наталья, Ирина и Вера.
Очутившись в 1919 году в Константинополе, Аделаида Владимировна немедленно начала организовывать помощь детям и молодежи. Вместе со своими друзьями и сотрудниками Петром Дмитриевичем Долгоруковым и Петром Петровичем Юреневым, членами ЦК партии кадетов и СОГОРа, ей удалось найти средства и открыть гимназию с общежитием и столовой для русской молодежи. Финансовую поддержку на содержание гимназии она смогла получить от организации ИМКА (YMCA; от англ. Young Men's Christian Association) и от богатых американских меценатов (в том числе от Томаса Виттемора, о котором мы писали в РС 6/2013).
Благодаря знакомству с чехом Вацлавом Гирсой, бывшим главным врачом одной из киевских больниц, который во время войны занимал видное место в Чехословацком корпусе, а затем был назначен заместителем министра иностранных дел Чехословакии, ей удалось включить полный состав учеников Константинопольской гимназии, их преподавателей, воспитателей и семей в Чехословацкую государственную акцию помощи русским беженцам. В декабре 1920 года из Константинополя выехали первые транспорты, к началу января 1921 года был осуществлен переезд около 600 лиц в город Моравска Тржебова.
Аделаида Владимировна недолгое время жила в Розтоках под Прагой, а потом стала одной из первых жительниц Профессорского дома. Благодаря международным контактам и знанию иностранных языков, ее часто приглашали изучать школьное дело за границей и участвовать в конференциях. При поддержке Рокфеллеровского фонда она побывала в Соединенных Штатах Америки. О своих поездках и впечатлениях Аделаида Жекулина читала доклады и публиковала статьи в разных педагогических журналах, прежде всего, в «Русской школе за рубежом». Ее интересовала практическая сторона организации школьного дела, иностранный опыт она применяла в Праге. Сама она в школе уже не преподавала, но воспитала ряд надежных сотрудниц, которые работали в русских детских садах, на подготовительных курсах и в русских гимназиях.
Аделаида Жекулина стала председателем Культурно-просветительного отдела СОГОРа, почетным членом Союза русских студентов, главой Пражского педагогического бюро, членом редакции журнала «Русская школа за рубежом» и одной из основоположниц Русского педагогического института им. И. Я. Коменского. Она также являлась неизменным председателем Общества попечения о русских детях. В Хронике культурной, научной и общественной жизни в Чехословацкой Республике неоднократно встречается ее фамилия в связи с выборами руководства этого общества: «Председателем вновь избрана А. В. Жекулина».
Основополагающую роль сыграла она и в создании летних колоний для детей, называвшихся Жекулинскими. Первая такая колония была организована в 1935 году, а последняя в 1944-м. Это были летние лагеря для русских детей, которые смогли проводить месяц или два на природе. Они располагались в красивых местностях, например, у реки Сазавы или в Южной Чехии. Дети очень любили дружную и веселую жизнь в этих колониях, многие из них оставались друзьями до самой старости. В конце лета, когда они были вынуждены покинуть лагерь и разъехаться в разные города и деревни Чехословакии, они прощались со слезами на глазах. Аделаиде Владимировне всегда удалось получить финансовую поддержку для этих колоний: они размещались в пустующих школьных зданиях или деревенских усадьбах, в то время как юные «Витязи» или НТСовцы жили в палаточных лагерях. Общество попечения о русских детях существовало до 1944 года.
В 1941 году Прага торжественно отметила день рождения Аделаиды Владимировны Жекулиной — ей исполнилось 75 лет. В 1946 году тихо и незаметно справляли ее 80-летие. В живых к тому времени остались две ее дочери: Наталья и Вера, которая жила в Бельгии. В Праге во время войны подрастало поколение ее любимых внучат, о которых она заботилась и помогала находить свое место в жизни. По свидетельству одного из внуков, она любила всех и поддерживала всех, но все-таки больше ласки уделяла внуку Глебу, который напоминал ей погибшего в Киеве сына.
После 1945 года большинство ее внуков, племянников и друзей покинуло Чехословакию. Поколение ее ровесников поредело, сильно изменились условия жизни и политическая обстановка. Бездетная дочь Вера Сергеевна решила перевести одинокую мать к себе и позаботиться о ней. В 1949 году русская Прага прощалась с Аделаидой Владимировной, а она прощалась со страной, городом и Профессорским домом, где провела без малого 30 лет своей плодородной жизни. К новой жизни она не привыкла и умерла в Бельгии 25 февраля 1950 года. Большинство представителей Евреинско-Жекулинского клана уехало в Америку. Глеб Жекулин жил в Канаде, был председателем канадского филиала Фонда Горбачева. После 1989 года он посещал Прагу и часть своей университетской библиотеки подарил Славянской библиотеке.
ФОТО
Гимназия СОГОРа, Константинополь, 1920 год. Групповая фотография учеников и преподавателей перед отъездом в Чехословакию. Архив Дома русского зарубежья им. А. И. Солженицина.
Константинополь, 1920 год. Работники СОГОРа. Сидят: Аделаида Владимировна Жекулина и Надежда Сергеевна Сомова (позже жила в Америке, была сотрудницей Томаса Виттемора).
Всеэмигрантский съезд педагогов низших и средних школ за рубежом (5—12 июля 1925 года). Епископ Сергий, рядом А. В. Жекулина, среди участников: Долгоруков, Светозаров, Гнедовский, Гокосьянс, Ригана, Астров.
Сотрудницы Жекулиной. Сидят: Мейнгардт, неизвестная, Жекулина. Стоят: сестры Вера Александровна Фридман, (неизвестная), и Елизавета Александровна Шапиловская.
Глеб Жекулин в Праге в Славянской библиотеке.
