21 августа 1969 года чехословацкую молодежь, которая в последней отчаянной попытке вернуть свободу Пражской весны вышла на митинги протеста, ждали полицейские дубинки, избиения и душные камеры. Советские войска на территории страны были приведены в боевую готовность, однако прямого участия в событиях не принимали — теперь на площадях Праги стояли уже чехословацкие танки.
Больше, чем просто хоккей
Год 1969-й был для Чехословакии очень тяжелым. В январе совершил акт самосожжения Ян Палах — первый в череде «живых факелов». В марте Чехословакия одержала победу над «красной машиной» — советской хоккейной сборной, из-за чего десятки тысяч людей вышли на Вацлавскую площадь. В Праге разгромили контору «Аэрофлота». 17 апреля был отстранен от власти Александр Дубчек, страну возглавил Густав Гусак.
Рассказывает историк Даниэл Поволны, автор книги «День позора 1969», изданной к 50-й годовщине протестных акций.
— Почему Дубчеку пришлось подать в отставку? В ночь с 28 на 29 марта 1969 года происходят так называемые «хоккейные события», когда команде Чехословакии удается второй раз подряд обыграть советскую сборную. Эта победа послужила толчком к протестам в разных городах страны, и в результате в СССР было принято решение об ужесточении давления на ЧССР — не только политического, но и военного. Маршал Андрей Гречко 31 марта срочно прилетел в Миловице, где дислоцировались советские войска, и уже 1 апреля встретился с министром обороны генералом Мартином Дзуро. Андрей Гречко угрожал новой масштабной оккупацией и требовал решительных шагов по исправлению положения дел. Одним из последствий победы над СССР на чемпионате мира по хоккею стала смена на посту первого секретаря ЦК компартии ЧССР. Однако был введен и целый ряд других мер, а новый режим во главе с Гусаком начал готовиться к первой годовщине оккупации.
— По всей стране люди вышли на улицы. Самым известным эпизодом стал разгром в Праге витрины «Аэрофлота». Что еще происходило в стране в эти дни?
— От демонстрантов пострадал не только «Аэрофлот», но и офис «Интуриста», который манифестанты разнесли фактически вдребезги. Подобный инцидент произошел в городе Усти-над-Лабем, жители которого напали на комиссариат советской армии. Протесты меньших масштабов проходили и в других городах ЧССР, в первую очередь там, где стояли советские войска. Потом началось детальное расследование всех подобных случаев. Маршал Гречко, среди прочего, обвинил генерала Дзуро в том, что в этих инцидентах принимали участие чехословацкие солдаты и даже младшие офицеры. После чего ввели новые меры безопасности, выразившиеся в укреплении советских военных подразделений в ЧССР. Гречко утверждал, что первоначальный план, предусматривавший направление в Чехословакию 75 тысяч советских солдат, не выполнен, так что в течение апреля из ГДР было переброшено еще около восьми тысяч человек.
По разные стороны баррикад
По мере приближения первой годовщины оккупации Чехословакии в обществе росло напряжение, с которым что-то нужно было делать властям, поддакивавшим «рекомендациям» из Москвы. Подразделения сил Общественной безопасности уже в начале августа начали подготовку к разгону демонстрантов. В Польше были закуплены специальные гранатометы и снаряды со слезоточивым газом.
По всей стране проводились собрания активов отрядов Народной милиции, которые инструктировались высокопоставленными партийными и государственными представителями, в том числе премьером Олдржихом Черником.
«Часть населения воспользуется грядущими августовскими днями в качестве повода, чтобы доказать несостоятельность нашей внутренней и внешней политической ориентации. Организаторы этих акций — это те же самые люди, которые злоупотребили очистительным процессом, начавшимся в коммунистической партии Чехословакии в январе 1968 года. В этот раз они выбрали новую тактику. Они вновь, но в этом году уже не афишируя свои действия, стремятся подогревать беспокойство и создавать атмосферу страха. Они хорошо знают, что в таких условиях даже небольшая инициатива может перерасти в большой конфликт с тяжелыми последствиями», — с такими комментариями выступал Олдржих Черник, один из лидеров Пражской весны, а затем в августе 1968 года стал одним из тех, кто подписал так называемый Московский протокол, поставивший крест на реформаторском движении и разрешивший пребывание оккупационных армий на территории Чехословакии.
На вершине власти Олдржих Черник остался и после того, как Александра Дубчека сменил Густав Гусак — по мнению историков, для того, чтобы делать «грязную работу». Именно на совести Черника жестокое подавление демонстраций в августе 1969 года.
— Ваша книга описывает события 21 августа 1969 года — первой годовщины оккупации ЧССР. Что происходило в стране в этот день?
— «День позора», как его называли в то время, был назначен на 21 августа, однако волнения и демонстрации начались на несколько дней раньше. Например, в Праге уже 16 августа вечером группа людей собралась у памятника св. Вацлаву на Вацлавской площади. Однако тогда было достаточно, что приехал патруль, приказал людям разойтись, и они пошли по домам. В следующие дни людей у памятника св. Вацлаву становилось все больше, и патрульным уже приходилось действовать жестче, чтобы заставить демонстрантов разойтись. Крупные демонстрации прошли в Праге 19 и 20 августа, а кульминацией стала акция протеста 21 числа. В Брно демонстрации проходили 20 и 21 августа, крупнейшей стала протестная манифестация 22 августа, когда произошло наиболее жестокое столкновение между демонстрантами и стражами порядка. Недопустимые, по мнению режима, демонстрации прошли и в других крупных городах — Либерце, Карловых Варах, Чешских Будейовицах, Гавиржове, Остраве, Усти-над-Лабем.
Граждане выражали свой протест разными способами: бойкотировали городской транспорт (в обычно переполненных трамваях ехало всего несколько человек), не ходили за покупками, носили ленточки в цветах национального флага или траурные, возлагали цветы к памятникам. Все это давало людям ощущение, что они не одиноки в своем протесте. Однако власть была по другую сторону баррикад.
— С чем приходилось сталкиваться демонстрантам, какие действия предпринимала полиция, чем рисковали участники?
— Ситуация выглядела следующим образом: демонстранты и просто любопытные собирались в каком-то конкретном месте, обычно они просто хотели вспомнить первые дни оккупации и тех, кто сжег себя в знак протеста. Люди рассчитывали, что, если будут вести себя спокойно, не станут нарушать общественный порядок и выкрикивать антигосударственные лозунги, полиция и милиция их не тронет. Однако они ошиблись — на государственном уровне было принято решение использовать закон о запрете неразрешенных митингов и собраний. Поэтому сначала людей просто просили «покинуть место встречи, так как их акция не является согласованной». Если В случае если они этого не сделают, им грозили применением силы. Чаще всего люди отказывались расходиться. Разгонять манифестантов приходилось полиции, позже на подмогу была направлена так называемая народная милиция, а спустя несколько дней в Прагу был введен отряд пограничников. Против демонстрантов использовались слезоточивый газ, дубинки, в экстренных случаях разрешалось применять огнестрельное оружие. Конечно, были люди, которые, по мнению органов государственной безопасности, являлись организаторами собраний. Именно их старались хватать в первую очередь, надеясь таким образом успокоить толпу. Иногда это оказывало прямо противоположное действие: публичные задержания вызывали еще большую волну недовольства.
Постепенно случаи применения силы участились, как со стороны представителей правопорядка, так и со стороны демонстрантов, которые бросали в своих противников все, что было под рукой: ветки, камни, брусчатку, а также строительные материалы и куски строительных лесов — тогда в центре города полным ходом шли ремонтные работы. Реакция полиции не заставила себя ждать. Сохранились свидетельства тех дней, что, когда в одного из пограничников — его звали майор Штота — демонстранты несколько раз попали камнями, его однополчан это настолько возмутило, что в результате работникам госбезопасности приходилось сдерживать военнослужащих, приказывая, чтобы те не заходили слишком далеко.
Задержанных отправляли в отделы органов госбезопасности, где людей, по их свидетельствам, избивали. После чего демонстрантов отправляли в тюрьму — чаще всего в пражском районе Панкрац, где вновь избивали, после чего переводили в камеры. Пребывание за решеткой было тяжелым испытанием: задержанных было много, места не хватало, условия содержания, питание, гигиена были ужасными. Кроме того, 22 августа был принят закон, прозванный в народе «законом дубинки», ужесточавший правила задержания демонстрантов: люди могли находиться в тюрьме в течение трех недель без предъявления обвинения. Так что многие проводили в камерах по две-три недели, ожидая, будет ли против них возбуждено уголовное дело. К счастью, задержанных было столько, что у полиции просто не нашлось ни документов на арест, ни улик. В результате многие судьи и прокуроры заявляли, что обвинение не может быть предъявлено из-за отсутствия доказательств, и большинство задержанных было отпущено на свободу. Однако хотя им не угрожала тюрьма, это не значило, что участие в демонстрациях прошло без последствий и никак не отразилось на их судьбе и карьере в дальнейшем — ведь режим помнил все.
Погибшие и раненые
— Известно ли сегодня количество демонстрантов, вышедших на улицы в те дни?
— Точных чисел, разумеется, нет, более того, нет даже приблизительной статистики. Однако можно с уверенностью сказать, что по всей Чехословакии на демонстрации вышли свыше ста тысяч человек. 21 августа, около полудня, когда официально начались демонстрации, Вацлавская площадь была на три четверти заполнена народом, поэтому можно предположить, сколько там было людей. Когда демонстранты были разогнаны с центральной площади, многие разделились на группы поменьше, по семь-десять тысяч человек. Самая большая группа манифестантов собралась на проспекте Революции. Еще две — на площади Мира, площади им. Й. К. Тыла и в районе Винограды. Так что можно сказать, что во всей Праге вечером было около тридцати тысяч демонстрантов.
— Однако наверняка сохранились данные о том, сколько человек было тогда задержано?
— Их количество нам тоже точно неизвестно, поскольку разнятся данные властей и свидетельства участников демонстраций. Согласно официальным цифрам, на территории ЧССР было арестовано 2414 человек. Однако эти данные датированы 22 или 24 августа, а задержания шли и в последующие дни, значит, количество схваченных было свыше 2500. В ходе демонстраций государственные органы делали фотографии, вели съемку и звукозапись, обеспечив себя необходимыми уликами для последующих арестов, — вся техника была ими подготовлена заранее. Кроме того, власти отбирали фотоаппараты и камеры у участников демонстраций — как у обычных граждан, так и у журналистов: и чехословацких, и западных. Задерживали и тех, кто пытался перевезти фотографии и пленки за границу — на таможнях ужесточили проверки даже обычных туристов, чтобы ничего не попало в Западную Европу.
Чехи против чехов: на грани гражданской войны
Об успешном прекращении протестов силами Общественной безопасности и армейскими подразделениями в Федеральном министерстве внутренних дел рапортовал государственный секретарь, полковник Ян Майер: «Эти контрреволюционные демонстрации и другие действия отличались высокой степенью агрессивности и грубейшим вандализмом. В результате был нанесен большой материальный ущерб имуществу предприятий, частных лиц, а также экипировке сил Общественной безопасности. Многие дебоширы были вооружены железными прутьями, деревянными дубинками, баллончиками со слезоточивым веществом и бутылками с горючей жидкостью. Из толпы стреляли из пистолетов и автоматов. В такой ситуации служащие подразделений Общественной безопасности (полиции, Народной милиции и армии) уже не могли обойтись исключительно призывами. Они были вынуждены применить для разгона демонстрантов дубинки, газ, воду и другие менее жесткие средства».
Кроме слезоточивого газа среди «спецсредств» были бронетранспортеры, водометы и 88 танков — некоторые стояли на центральных площадях Праги. Помимо полицейских подразделений против демонстрантов было брошено 20 тысяч солдат и 27 тысяч сотрудников народной милиции. В ходе протестов погибли семь человек, однако точные цифры неизвестны до сих пор. От выстрелов в спину скончались жители Брно, девушка и молодой человек. Самым младшим среди жертв стал четырнадцатилетний пражский школьник Богумил Сиржинек. Народная милиция стреляла по демонстрантам, не представлявшим для нее непосредственной угрозы. Количество получивших тяжелые ранения, по данным официальных источников, превысило три десятка. Позже власти ЧССР попытаются выдать гибель людей за «провокацию контрреволюционных элементов».
О жертвах на стороне демонстрантов журналисты молчали, зато на волнах «Чехословацкого Радио» прозвучал репортаж из больницы, где лечились раненые полицейские. В нем врач называет протестующих демонстрантов «орущим сбродом и хулиганьем, изрыгающим нецензурные ругательства».
Эфир также был предоставлен тем, кто поддерживал жестокое подавление протестов. Одним из них был, например, коммунистический партийный лидер завода ČKD Богумил Кучера. «По поводу произошедшего в последние дни я хочу заявить, что таким способом мы не добьемся порядка, повышения уровня жизни и благополучия для всех нас и нашей республики. Если мы будем бить витрины, жечь все и швыряться камнями в людей, которые хотят добра для нас всех, то мы никуда не дойдем», — заявил он в одной из радиопередач.
Выступающие призывали «стройными рядами, всем народом двигаться по пути завоевания настоящих социалистических ценностей, а не по пути хаоса».
— Новый «закон дубинки» был принят только 22 августа, а чем были обоснованы первые аресты и как они проходили?
— Режим готовился к демонстрациям и, соответственно, планировал меры против манифестантов. Заранее обсуждалось, как изменить законодательство в соответствии с ситуацией. Правящая верхушка пришла к мнению, что законы вполне для этого подходят, однако их нужно применять с максимальной строгостью. «Закон дубинки» был лишним, что подтвердилось в процессе вынесения решения по делам демонстрантов. Судьи и прокуроры понимали, что закон не может иметь обратной силы, однако он применялся и к тем, кто выходил на акции протеста 18 и 16 августа или даже еще в июле. Кроме того, этот закон должен был действовать до конца 1969 года, поэтому многие судьи были вынуждены выносить обвинения как можно быстрее, не имея необходимых улик, просто чтобы успеть до конца года. Потом была принята еще одна новелла, куда вошли основные пункты «закона дубинки», так что впоследствии это стало частью основной системы правопорядка ЧССР.
Реакция Запада была гораздо слабее, чем на вторжение 1968 года. Вопреки обещаниям Брежнева, последние советские военные подразделения покинули Чехословакию лишь в 1991-м. Августовские протесты 1969 года стали последним всплеском массовой гражданской активности перед тем, как на Чехословакию опустился купол «нормализации». На новые масштабные «несанкционированные акции протеста» чехи и словаки выйдут только через двадцать лет — чтобы совершить Бархатную революцию.