В центре больших городов старые дома имели печное отопление, топили прежде всего углем, на растопку брали дрова, щепки, в каждом магазине drogerie продавались не только брикеты, но и жидкость для быстрого разжигания огня. Уголь носили на верхние этажи из подвалов в емкости, называемой uhlák, вниз нужно было таскать пепел, его высыпали в общую мусорницу, которая до сих пор называется popelnice.
Белье нередко стирали в домовых прачечных, которые располагались в подвалах. Имелись и пункты приема белья, они отличались от советских тем, что в каждом держали рамы для сушки скатертей, салфеток и занавесок, связанных крючком. Чтобы изделия не покоробились и не сели, их еще влажными прибивали крошечными гвоздиками на деревянную раму. Этот процесс назывался napínání deček, услуга обычно декларировалась прямо при входе.
Маленькие магазины были одновременно и пунктами приема в ремонт обуви, включая растяжку, замену молний, покраску и прочее. Обычно там же брали в починку чулки и колготки — поднимали спущенные петли. Надо сказать, что несмотря на дешевизну чулочных изделий в то время, ремонт пользовался спросом. Еще одной услугой, иногда объединенной с прачечной, был ремонт и перелицовка воротничков мужских рубашек.
Интересно, что почти нигде, даже в больших городах, не предлагался маникюр: эту услугу запретили нацисты во время оккупации Чехословакии, а при коммунистах маникюр считался буржуазным пережитком. Конечно, можно было найти мастера, но стоило это недешево, в отличие от… педикюра — он проходил под рубрикой гигиенической процедуры. Недороги были и парикмахерские услуги, поэтому старшее поколение городских жительниц нередко могло похвастаться уложенной голубовато-седой головкой, а также туфельками на невысоком каблуке, сумочкой и костюмом, надеваемым по воскресеньям в течение многих лет. Иногда к этому добавлялись перчатки, связанные крючком, и шляпка.
К деталям жизни прошлого относится и еще один атрибут, которому было суждено дожить до этого года — он станет последним для чешской гербовой марки (kolek). Сколько неудобств она доставляла! Гербовую марку было необходимо наклеивать на приглашения, на разные документы, причем покупать только на почте, и то не на каждой, в специальном окне, потому что гербовые марки приравнивались к деньгам и их можно было сдать обратно, получив номинал. Кстати, у кого есть запас этих марок — еще не поздно их обналичить.
Слово kolek звучит как-то ласково, производит впечатление, что оно славянского происхождения. Кто так думает, не ошибается: оно является родственником таких слов, как кол, околачивать, околица. В детстве меня буквально бесил стишок, который кто-то из моих друзей любил декламировать до бесконечности: «Жил-был царь, у царя был двор, во дворе был кол, на колу — мочало, не начать ли сказочку сначала…» Правда, эту незатейливую шутку прекрасно проиллюстрировал И. Билибин.
Почему же название гербовой и акцизной марки в чешском языке происходит от того же корня, что и слово кол (kůl)? Дело в том, что до того, как в обиход вошли бумажные марки, ценные бумаги и товары обозначались с помощью печати, оттиск делался в сургуче, воске и т. п. Печати вырезали на дереве цилиндрической формы — это и был маленький кол.
Полное название марки для обозначения документов — kolková známka. Она действительно выглядит почти как марка, но состоит из двух частей: одна наклеивается на документ просителя, вторая на тот, что остается в руках чиновника. Вернее, оставалась.
Раньше гербовые марки использовались довольно широко. В начале существования бумажных денег они приклеивались и к банкнотам. Гербовые марки являются предметом собирательства. До сих пор их использует делопроизводство в Италии, но выглядят они уже совсем просто и наклеиваются так, что их невозможно снять, не испортив документа.
В чешском языке, как и в русском, слова кол и kůl в их первоначальном значении — заточенная с одного конца прочная палка или столб — сегодня употребляются мало. Прищепки для белья по-чешски называются kolíčky, это еще одно производное от того же корня. Раньше прищепки выглядели действительно как миниатюра кола, разрезанного посередине. Металлическая пружинка отсутствовала.
В чешском имеется устоявшееся выражение jako kůl v plotě, его используют, когда хотят подчеркнуть одиночество человека, оно сочетается со словами sám, zůstal (один, остался). Однако, если задуматься, то выражение это бессмысленное: кольев в заборе должно быть много. Дело в том, что первоначально этот сравнительный оборот применялся тогда, когда надо было подчеркнуть отсутствие движения: Stojí / kouká jako kůl v plotě, т. е. неподвижно, без реакции. В таком случае сравнение логику не нарушает и является синонимом словосочетания jako přibitý (как прибитый, скажем, гвоздями). Однако есть люди, которые любят фразеологизмы, но не понимают толком, что они означают. Такое произошло и с последним генеральным секретарем компартии Чехословакии М. Якешем (M. Jakeš), который в 1989 году произнес речь, где сравнил себя и своих соратников именно с колом в заборе, ошибочно считая, что это выражение характеризует оторванность от большинства. Его высказывание вызвало бурю насмешек, отрывок из выступления много раз цитировали, и сегодня первоначальное значение почти ушло под влиянием вытесняющей его нелепости. Причем неожиданно сравнение стало очень популярным, его всячески переиначивают, каждый раз добавляя следующий оттенок иронии, например так: jako cool v plotě.
В русском языке кол может означать и самую плохую оценку в школе, единицу— она похожа формой на кол. Наихудшая оценка в чешской школе — пятерка (pětka), но так было не всегда, поэтому до сих пор сохранилось выражение dostat kouli (z botaniky), т. е. получить неудовлетворительно, по ботанике. Слово koule не имеет с колом ничего общего, оно обозначает шар, ноль, имеет и другие смысловые коннотации.
По-русски можно сказать, что у кого-то нет ни кола, ни двора. Выражение переведем разными словосочетаниями: je chudý, jak kostelní myš, nemá ani střechu nad hlavou, nemá zhola nic, má jednu kapsu prázdnou, druhou vysýpanou и т. п., обозначающими бедность и отсутствие дома.
Но вернемся к исчезающей гербовой марке. Как это бывает, теперь мне жаль ее, жаль материального предмета, переходящего в разряд виртуальной, компьютерной действительности. В моей коллекции имеются разные документы, начиная с периода Австро-Венгрии, заверенные гербовой маркой. Как и многие денежные знаки, эти гербовые марки созданы в официальном стиле, изготовление, как и полагается, очень качественное, с деталями, которые трудно подделать. Я по своей натуре staromilec, т. е. человек, симпатизирующий старинным порядкам, поэтому мне вдруг стало тяжело расставаться еще с одним элементом прежнего образа жизни. Гербовая марка уйдет в прошлое, как ушли поздравительные телеграммы (бланки с картинками были выставлены на всех чешских почтах, и мне приходилось их получать, но, к сожалению, я их не сохранила), а также длинные послания и открытки.
Иногда на письма, посылаемые заказной почтой, наклеивалась бумажка с большой буквой R. Заимствованное слово rekomando (от принятого в Австро-Венгрии обозначения rekommandiert) использовалось в чешском широко: корреспонденция, отправленная таким образом, терялась крайне редко, а цена была, да и до сих пор остается приемлемой. Заказные письма называются также doporučené psaní, doporučený dopis, что буквально означает рекомендованный. В данном контексте слово нужно понимать как зарегистрированный: письма регистрировались в специальной почтовой книге.
Сегодня наклейки заказных писем (R-nálepky) тоже являются предметом собирательства, коллекционеры платят за них большие суммы: несмотря на огромное количество выпущенных образцов, наклейки в хорошем состоянии и не прошедшие почтой являются редкостью. В Чешских землях наклейки появились в 1886 году, они много раз меняли внешний вид, все же узнать их просто: узкая полоска с ясно выделяющейся буквой R.
