Деминутивы (zdrobněliny), или уменьшительно-ласкательные слова, чаще всего существительные, но встречаются и среди прилагательных и даже глаголов. Кстати, хотя термин происходит от латинского (deminutivum), и вроде бы его правописание должно быть однозначным, имеет вариант диминутив, которому многие отдают предпочтение. В чешском форма тоже окончательно не установилась, хотя чаще встречается написание с приставкой de-.
Славянские языки любят ласкательные формы, их можно образовать от многих существительных, имеющих конкретное значение, не от отвлеченных понятий, например, человек — человечек, коробка — коробочка, стол — столик (по-чешски: člověk — človíček, krabice — krabička, stůl — stolek). Первые две чешские пары не образуют других уменьшительно-ласкательных вариантов, а от третьего слова можно образовать еще одну форму — stoleček (ср. в русском человечишко, коробушка).
В русском языке много слов, от которых образуется не одна, а несколько уменьшительно-ласкательных форм, к примеру, огурец — огуречик — огурчик (okurka — okurčečka), сын — сынок — сыночек (syn — synek — synáček). Чаще всего множество форм появляется в тех случаях, когда ласковое обращение более востребовано: это типично для называния членов семьи, степеней родства, обозначения детенышей, частей человеческого тела и т. п. Сравним: мать — матушка, маменька, мамуся, мамуля и matka — matička, maminka, matinka, máti. Формы русского и чешского не совпадают: слово маменька сегодня воспринимается как устаревшее, типичное для романов XIX века, чешское maminka широко распространено и звучит почти нейтрально, обогнав по словоупотреблению слово máma. От мамуся и мамуля можно образовать еще одну ступень: мамусенька и мамуленька, а также мамусечка и мамуня. Иногда и в живой речи можно услышать и мамонька, но, скорее, в роли восклицания. Слово мамушка не обязательно обозначает родство, это часто няня (мамушки-нянюшки), встречается оно в фольклоре и в исторических текстах. Чешское matička тоже отошло в разряд фольклорных или устаревших, а máti может звучать отчужденно или иронично. Слово mamka имеет фамильярно-ласкательную окраску, как и образования от имен типа Lidka, Terezka, Janka. В русском языке такие образования (Танька, Светка, Ирка) могут звучать и грубо, чего нет у соответствующих чешских слов.
В интернете в последнее десятилетие появилось ироничное слово mamynka — написание с грубой орфографической ошибкой подчеркивает пренебрежительность: слово применяется по отношению к женщинам, кругозор которых сузился до бытовых тем. Mamynka любит писать о своем муже, при этом называет его manža, а ребенка — mimísek. Эти же существительные в другом контексте служат уничижительной характеристикой. Вспомним русское яжемать.
И в русском, и чешском языке ряд слов может образовывать форму, которая только формально является ласкательной, в действительности же обозначает нейтральный предмет, не окрашивает понятие никакими эмоциями. Например, halenka — это производное от halena, оба нейтральны и немного расходятся в значении, как и русские блуза — блузка. Формально уменьшительная форма (halenka и блузка) обозначает только женскую одежду, исходное слово можно использовать и для мужского гардероба, сравни: блуза художника, haleny pro zdravotníky.
В некоторых случаях уменьшительная форма настолько отрывается от первоисточника, что воспринимается как независимая лексическая единица, например, strana — stránka, kůň — koníček (в значении хобби), triko — tričko, koruna — korunka (зубная), smetana — smetánka (в значении сливки общества). Аналогичные пары можно найти и в русском: конь — конек, корона — коронка.
И русское слово трико, и чешское triko пришли из романских языков, первоначальное значение — вязанный из ниток (и эластичный, тянущийся), сделанный из трикотажа. В русском языке словом трико называли дамское нижнее белье (bombarďáky). Triko — это фуфайка, а потом футболка. Футболки тоже были нижним бельем, но постепенно весь мир стал носить их и как уличную одежду для женщин, мужчин и детей всех возрастов. Сегодня в чешском языке значительно чаще встречается уменьшительная форма tričko, которой обозначают одежду размера XXXL.
В некоторых случаях производное почти совсем не связано по значению со словом, от которого образовано: ruka (рука человека) — ručička (часовая стрелка), víko (крышка) — víčko (веко), pár (пара, две штуки) — párek (сосиска). Сюда можно отнести и такие нейтральные слова, как ještěrka (ящерица), bělásek (бабочка белого цвета), oblázek (обкатанная водой галька, плоский камешек круглой или овальной формы), kelímek (бумажный или пластмассовый стаканчик), vosička (журчалка, вид двукрылых насекомых; по виду напоминают осу, но безопасны).
Иногда в чешском языке уменьшительно-ласкательная форма обозначает отрицательное отношение к предмету: Čecháček, měšťáček, husička (в значении глупая девушка), hovádko (в значении недалекий, медлительный человек).
Уменьшительная форма используется и в качестве термина. В таком случае новая лексическая единица уже обозначает не тот же предмет, как в случае классических деминутивов (яблоко — яблочко), но другой, не связанный с первым объект. Так, например, tetřívek — это не маленький хорошенький тетерев, а тетерев-косач, тогда как tetřev (hlušec) — это глухарь. Výr по-русски — филин, а výreček — сплюшка, она же совка обыкновенная, или зорька; had — змея, а haďátko — тиленхида, тип круглого червя.
В чешском и русском фольклоре много уменьшительно-ласкательных форм. Часть из них утратила свою эмоциональную окраску, так что сегодня они воспринимаются практически как синонимы исходной формы слова. Это, например, такие пары как srna — srnka, svíce — svíčka, kanár — kanárek, kniha — knížka. Со временем язык избавляется от лишнего материала; из приведенных примеров можно выделить svíce, относящееся уже к разряду устаревших.
Частота использования отдельных деминутивов в разных языках различна. Например, слово zdravíčko весьма востребовано в чешском, здоровьица и по-русски желают часто, но словом zdravíčko можно ласково или иронично назвать также косметику, искусственный румянец. Уменьшительное nebíčko встречается нередко, а образовать что-то подобное от слова небо нельзя.
Множество деминутивов (в эту категорию входят и глаголы) связано с детьми и уходом за ними. Тут можно даже найти нежные слова, обозначающие понятия, не совсем приятные в жизни взрослых, например, blinká (его тошнит), špitá (пищит, говорит тоненьким голосом), capká (идет вперевалку, нетвердо стоит на ногах).
Конечно, уменьшительно-ласкательные формы указывают и на принадлежность лексики к детскому миру. Вот несколько типичных глаголов: spinkat, hajinkat (делать бай-бай, спать), tlapkat (дотрагиваться руками). По-русски говорят, что ребенку годик, три годика, сказать так в отношении взрослого было бы странно.
Обычно уменьшительно-ласкательная форма и в чешском, и в русском сохраняет тот же род, что имело исходное слово: юбка — юбочка, шар — шарик. Однако в каждом языке бывают и исключения. Для чешского приведем два примера: květ — kvítko, dveře — dvířka.
В последнее время возникла мода на деминутивы. Почему-то молодых мам называют мамочками, крем — кремиком, салат — салатиком и т. д. Не знаю, как относитесь к этому вы, но мне эти не к месту «уменьшенные» мамочки не нравятся.
А если употреблять уменьшительно-ласкательные формы разумно, они обогащают язык, передают разнообразные стилистические оттенки. Вот как описывает Борис Житков приключения любопытного мальчика в рассказе «Как я ловил человечков»: «Я закрылся одеялом с головой, сделал себе домик и маленькую дырочку. И из дырочки глядел не шевелясь. Скоро я так присмотрелся, что на пароходике мне все стало отлично видно. Я долго глядел. В комнате было совсем тихо. Только часы тикали. Вдруг что-то тихонько зашуршало. Я насторожился — шорох этот на пароходике. И вот будто дверка приоткрылась. У меня дыхание сперло. Я чуть двинулся вперед. Проклятая кровать скрипнула. Я спугнул человечка!»1
А представляете, что бы было, если бы конфеты «Белочка» назывались «Белка», а «Мишка косолапый» — «Бурый медведь»?..
1 Житков Б. Избранное. М., 1957. С. 54.