Музеи, библиотеки и концертные залы сегодня потихоньку перемещаются в Интернет. А Штепан Черноушек, руководитель проекта «Gulag-online”, и его коллеги переместили в Интернет память об одном из величайших преступлений ХХ века – о системе концлагерей ГУЛаг. Один из таких лагерей они построили в 3D, и теперь любой человек может пройтись по территории этого страшного порождения советской власти, попасть в карцер для людей, которые пытались сопротивляться этой системе, увидеть лагерь с вышки «вертухая», посидеть на нарах в холодном деревянном бараке. Также на сайте собраны истории жизни заключенных, письма, фотографии, которые нашли сотрудники Института исследования тоталитарных режимов. Работа над проектом велась несколько лет: все началось еще в 2009 году, когда чешский журналист и историк Штефан Черноушек поехал в Сибирь, чтобы там, в глухой тайге отыскать заброшенный сталинский лагерь, и найти как можно больше информации о репрессированных чехословаках, 25 000 которых прошло через ГУЛаг. В Сибири и других регионах, Ш. Черноушек со своей группой объехали 17 заброшенных лагерей и сделали панорамную фото- и видеосъемку и точные замеры объектов - бараков, вышек, заборов, они собрали документы, фотографии и предметы лагерного быта, а реставраторы тщательно восстановили каждый найденный артефакт – так возник проект «Gulag-online”, в память не только пострадавших чехословацких граждан, но всех жертв сталинских репрессий. Эта, тщательно выполненная виртуальная реконструкция, результат огромной работы многих специалистов — историков, археологов и программистов; некоторые из них, например, программист-аниматор Йозеф Брошта - человек, который лично построил ГУЛаг в 3D, компьютерный специалист Ян Вратны, историки Зденек Газдра и Ян Дворжак, в прошлом известный международный журналист, а сегодня директор по связям с общественностью компании Vodafon Адриана Дергам, присутствовали в зале в этот вечер. Аудитория торжественно приветствовала Марту Быстрову, вдову Владимира Быстрова (1935-2010), чешского публициста и основателя общества «Они были первыми» (Oni byli první), отец которого, русский эмигрант, попал в сталинский ГУЛаг, и который много лет собирал документы и свидетельства о советской репрессивной системе; и Ивана Зоца, чей отец, Павел Зоц (Pavel Zoc), тоже провел в ГУЛаге 10 лет. Иван Зоц рассказывает: «Я был совсем маленьким, когда его забрали. Однажды отца вызвали «на разговор» с каким-то советским командиром, и после этого мы его не видели 10 лет. В один день, когда я уже учился в школе, меня вызвали к директору. Я подумал, за что же это меня вызывают, что же я натворил? Зашел я в директорский кабинет, а там сидел совершенно незнакомый мне мужчина с усами. «Знаешь, кто это?» - спросил директор. Я не знал. А это был мой отец, он вернулся из лагеря...» Переводчик Милан Дворжак (Milan Dvořák) и актриса Вера Слученкова (Věra Slunéčková) исполнили под гитару песни заключенных сталинских лагерей:
Я помню тот Ванинский порт
И крик пароходов угрюмый,
Как шли мы по трапу на борт
В холодные мрачные трюмы.
На море спускался туман,
Ревела стихия морская.
Лежал впереди Магадан,
Столица Колымского края.
Материалы на сайте виртуального музея «Gulag-online” опубликованы на трех языках: по-чешски, по-английски и по-русски. Особенно важно, что можно по-русски не только прочитать о ГУЛаге, но и увидеть его. В России, которая и по сей день не рассталась со своим тоталитарным прошлым, сталинизм сегодня понимается не как система насилия, а как объект для гордости, а память о сталинском терроре нивелируется – до сих пор нет полного списка жертв сталинских репрессий, нет музеев, нет публичных дискуссий о тех трагических событиях, нет условий для переработки травматического опыта сталинизма. Напряженную работу в этой области проводит «Мемориал», но широкого понимания о том, насколько страшная, насколько жестокая тоталитарная система захватила тогда общество нет и поныне. В виртуальном музее «Gulag-online” прошлое реконструировано с помощью новейших технологий, понятных современному человеку; для того, кто физически не был в ГУЛаге, и не может вообразить себе этот опыт, эта вещественная память — фотоснимок, исписанный лист блокнота или шапка заключенного, найденные на развалинах заброшенных бараков – становится просто необходимой, для того, чтобы осознать и почувствовать всю громадную, деструктивную мощь чудовищной репресивной машины, для того, чтобы увидеть, наконец, сталинизм своими глазами.
