Бывший премьер-министр Бельгии Ги Верхофстадт в своей речи отметил необходимость единой стратегии в реагировании на агрессивную политику России, появившуюся в последние десять лет. По словам господина Верхофстадта, «одних санкций для этого недостаточно», необходим комплексный подход: не только экономические меры, но и политические и социальные. Поиск новых решений этой проблемы стал главной целью пражского форума. В течение двух дней прошло десять открытых дискуссий, в которых участвовали политологи, экономисты, юристы, гражданские активисты.

Владимир Милов

Самое непростое в современном положении России то, что основной союзник Путина на сегодняшний день — это коррупция. Те, кто помогает ему продвигать проекты как внутри России, так и в Европе, это коррумпированные бизнесмены и политики, которые прекрасно знают, что все это происходит на деньги российских налогоплательщиков просто потому, что Путину это политически выгодно. Кроме того, существуют люди, которые являются не только морально-политическими союзниками Путина, но и вместе с ним сидят на хорошем денежном потоке.

Григорий Юдин

Что бы ни говорили российские политические деятели, есть ощущение, что главная внешнеполитическая цель России — вернуть себе некий политический статус. Один из наиболее интересных поднятых сегодня вопросов касался внешней политики РФ в повестке российской оппозиции, точнее, ее отсутствия в оппозиционных лозунгах и планах. Тем не менее именно сейчас очень важно, чтобы оппозиционные силы высказали свою позицию, свои планы и свое видение внешней политики страны. Возможно, услышав конструктивные предложения, российское общество начало бы больше прислушиваться к оппозиции и перестало бы воспринимать ее в штыки. Ведь не раз звучало мнение, что именно потому, что на некоторые вопросы у оппозиции нет ответов, и растет убежденность, что оппозиция хочет развалить страну.

Константин Эггерт

Интеграция России с Европой на данный момент происходит в условиях так называемой «Холодной войны 2», и с этим надо считаться, ведь ситуация действительно крайне напряженная, фактически военная. И не надо требовать от людей определиться, к чему лежит их душа, «стал ли ты чехом или остаешься русским, какие перед собой задачи ставишь». Пусть люди живут своей жизнью и, как сказал один из участников дискуссии, носят в своем сердце две родины: пусть это будет чешско-русское восприятие мира, литовско-русское и так далее, неважно. Ведь это очень расширяет горизонты, делает общение и существование проще и в какой-то момент обязательно поможет сближению и интеграции России со странами ЕС. И, наконец, особенно для молодых людей важна новая политика памяти, поэтому необходимо поддерживать и развивать такие проекты, как, скажем, «Последний адрес», который действует в целом ряде европейских стран. Об этом же мы говорили на «Форуме 2000» несколько дней назад: молодые люди сегодня часто попадают под влияние крайне правых или ультралевых идеологий еще и потому, что плохо знают историю. Именно поэтому политика памяти сближает Россию и Европейский союз, ведь все мы страдали от тоталитаризма.

Марек Пржигода

Традиция приема российских школьников и студентов уходит корнями в начало ХХ века, когда в период между Первой и Второй мировыми войнами в независимую Чехословацкую республику прибыло множество эмигрантов из распавшейся Российской империи. Эти люди бежали не только из голодной, измученной войной и революцией России, они искали место, где могли бы свободно работать, а их дети учиться. Несколько лет назад, в связи с ужесточением режима в России и утечкой мозгов из этой страны, в Чехии серьезно обсуждался вопрос: а можно ли и стоит ли повторить этот проект, который можно было бы назвать «Русская акция № 2»: создание образовательной программы для русских или даже отдельного вуза для них. Мы отвергли эту идею, прозвучали мнения, что это бесполезно и даже вредно. В первую очередь потому, что это привело бы к сегрегации, а мы считаем необходимой интеграцию, а в случае закрытых русскоязычных заведений она была бы невозможна. Альтернативу мы видим в образовании на английском языке, которое могли бы получать выходцы из любого государства мира. Такая система пошла бы на пользу всем и послужила бы лучшей интеграции этих людей.

Кроме иностранцев, обучающихся в Чехии, важно помнить и о тех, кто учится в России, поддерживать их, налаживать как человеческие связи, так и научные: приглашать их стажироваться в Чехии, создавать программы по обмену студентами.

Еще один вопрос, который всегда идет рука об руку с вопросом об обучении и научной деятельности — свобода академической жизни. Эта тема часто возникает в дискуссиях с российскими коллегами, звучат слова о жестком контроле со стороны правительства. Возможно, это одна из причин, почему российская студенческая молодежь так тянется на Запад — им нравится эта свобода, они понимают, что это правильно. В России же это пространство неустанно сокращается: ограничивается свобода слова, возможность публикаций, возможность пользоваться иностранными онлайн-источниками и ссылаться на них.

Ирина Бирюкова

В ходе дискуссии, называвшейся «Международное право — миф или реальность», мы пришли к выводу, что в России это скорее миф, потому что в стране, где нет политики, не может быть и права. Единственным механизмом, действующим хотя бы в минимальном объеме, является Европейский суд по правам человека. Однако поскольку путинский режим не видит себя в европейской семье, этот механизм работает в России все меньше и меньше. И, как показывает практика (мы вспоминали и дело «Кировлеса», и другие нашумевшие политические процессы), в РФ все еще утверждают, что тут действует норма международного права, но на самом деле мы только делаем вид, что его придерживаемся, чтобы окончательно не потерять лицо. Мы отменяем приговоры, но следом выносим точно такие же. Поэтому, к сожалению, стоит признать, что в нынешней политической ситуации у нас есть надежда только на большой общественный резонанс, на поддержку средств массовой информации и на международное давление на РФ, иначе все серьезные судебные дела обречены на провал с точки зрения беспристрастной юридической защиты.

Федор Крашенинников

В ходе нашей дискуссии мы обсуждали современную политическую ситуацию и пытались решить, как надо вести себя оппозиции, чтобы привлечь избирателей. С одной стороны пугает, что даже у правящей верхушки сейчас можно услышать сомнение в прекрасном будущем. Люди все меньше верят в Кремль и все меньше ждут от власти. И благодаря этой тенденции они все чаще прислушиваются к другим мнениям, к голосам со стороны. Конечно, нельзя утверждать, что все люди, которые разочаровались во власти, единогласно поддержат оппозицию. Но это не главное. Пусть не все будут за нас. Главное, что не все будут за них! Но пусть люди задумаются, пусть не участвуют в акциях активно, а постоят в сторонке и понаблюдают, прислушаются. Это уже не так плохо, это куда лучше всенародного доверия к Путину или даже видимости доверия — уже и она идет на спад. И это очень важно для нас, мы должны пользоваться этой ситуацией и перестать стесняться того, что кто-то кроме Путина претендует на власть. Надо объяснять людям, что претендовать на смену системы необходимо.