Место ушедших колониальных держав попытался занять Советский Союз. Лидеры нескольких африканских государств объявили себя приверженцами социализма, получив взамен многомиллиардные займы и оружие. Советские военные базы появились в Анголе, Эфиопии и Сомали. После краха СССР в Москве, казалось, поняли, что России в Африке делать нечего.

В последние год-два в Африке все чаще стали появляться российские советники и наемники, а высокопоставленные деятели путинского режима интересуются месторождениями золота, алмазов, урана, нефти и других не менее привлекательных природных ресурсов. Кремлевские интриги в этом районе мира мало кого интересовали до тех пор, пока поздним вечером 30 июля 2018 года в Центрально-Африканской Республике не были убиты Орхан Джемаль, Александр Расторгуев и Кирилл Радченко. Наиболее вероятная причина убийства: они могли узнать нечто такое, что в Москве во чтобы то ни стало хотели скрыть.

Жертвы

Возможно, убийство в ЦАР трех россиян осталось бы незамеченным, если бы двое из них не были бы столь известны. Орхан Джемаль принадлежал к элите российской журналистики, военным корреспондентом он прошел многие «горячие точки». О нем говорили как об абсолютно бесстрашном человеке: он действительно не умел бояться. Но главное, пожалуй, в другом. На общем тусклом фоне проституированной российской публицистики Джемаль выделялся не только храбростью, но и неприятием тупости, серости и продажности, свойственных путинской России, не скрывал своей позиции относительно войны в Украине. «Я — укроп, — говорил он. — Я проукраинский человек. Я считаю, что у местных жителей, населения (Донбасса. — Ю. Ф.) есть право на восстание и на самоопределение и что это право выше права на государственную целостность, но я же там был много раз и иногда подолгу, и я видел, что это восстание очень быстро перестало быть восстанием местных. Скажу больше, это вообще не было восстанием местных»¹. Такие высказывания вызывали злобу и раздражение в Кремле и на Лубянке, могли стать дополнительным мотивом для убийства, но вряд ли были единственным.

Александр Расторгуев — кинорежиссер, автор двенадцати документальных фильмов, лауреат нескольких престижных премий. Расторгуев «не умел подлаживаться, „вписываться“, принимать лживые обстоятельства жизни, к которым мы вроде бы уже притерпелись. Поэтому ему так трудно было найти „правильное место работы“»². По отзывам знавших его людей, он вообще был не способен к компромиссам, его коробило оттого, что «пассивная и покорная страна превратилась в какую-то пластилиновую колбасу, которая находится в руках нескольких политтехнологов, а поколение молодых пропылилось конформизмом»³. Как заметил кинорежиссер Виталий Манский, Расторгуев, «может быть, самый выдающийся летописец вот этой безумной, в чем-то бессмысленной, жестокой русской жизни конца 2000-х — начала нового века»⁴.

Третий убитый в Центрально-Африканской Республике, оператор Кирилл Радченко, по молодости лет не успел стать знаменитым. Он был хорошим парнем, друзья вспоминают его как прямолинейного, добродушного и трудолюбивого человека. Как и его старшие коллеги, он специализировался на военной журналистике.

Съемочная группа планировала сделать фильм о российских наемниках, так называемой «группе Вагнера», в Центрально-Африканской Республике и деятельности в этой стране фирм, связанных с «поваром Путина» Евгением Пригожиным. Этот проект они предложили Центру управления расследованиями (ЦУР), созданному Михаилом Ходорковским. Идея была одобрена.

После гибели Джемаля и его коллег в Москве много говорили о том, что они хотели получить неплохой гонорар. Вполне возможно. В России хорошо зарабатывают те журналисты, деятели культуры и политологи, кто сотрудничает с режимом, продает властям свой талант. Те, кому это претит, живут гораздо беднее. Но, думаю, дело не только и не столько в заработке: настоящий журналист не упустит возможность сделать сенсационный репортаж или фильм-расследование, вскрывающие нечистоплотность или преступления власти.

ЦАР, 28—31 июля 2018 года

Джемаль, Расторгуев и Радченко прилетели из Касабланки в Банги, столицу Центрально-Африканской Республики, рано утром в субботу 28 июля 2018 года, на два дня раньше, чем планировалось. При пересадке в аэропорту Касабланки авиакомпания Royal Air Maroc сообщила, что они неправильно прочитали билеты и вылетать нужно сразу же. В Банги журналистов никто не встретил, они самостоятельно добрались до города и поселились в отеле. С помощью мессенджеров поддерживали контакты с ЦУР, друзьями и неким Мартином, который должен был помочь Джемалю и его коллегам установить необходимые контакты в ЦАР. На журналистском жаргоне таких людей называют «фиксерами». Мартин, судя по всему, играл одну из главных ролей в организации убийства российских журналистов. О нем никому, кроме, разумеется, заказчиков преступления, пока ничего не известно.

Вечером 28 июля журналисты встретились с водителем и переводчиком, местным уроженцем, представившимся как Бьенвеню Ндувокама, договорились об оплате его услуг. Этого человека им рекомендовал уже упомянутый Мартин. На следующий день, 29 июля, группа отправилась в Беренго, загородную резиденцию Жана Беделя Бокасса, бывшего президента Центрально-Африканской Республики, объявившего себя императором, который правил страной с 1966 по 1979 год. В 1980 году Бокасса, бежавший после государственного переворота за границу, был заочно приговорен к смертной казни за хищение государственных средств, многочисленные изнасилования, убийства и каннибализм. Его поместье в Беренго пришло в упадок. В 2018 году там была устроена база, где российские инструкторы, скорее всего, наемники, обучали военнослужащих специальных частей нынешнего президента ЦАР Фостена-Арканжа Туадера. В поместье, располагающееся в 60 километрах к юго-западу от Банги, съемочную группу не пустили, заявив, что для его посещения требуется аккредитация Министерства обороны республики.

30 июля между 11 и 12 часами российские журналисты выехали из Банги в город Бамбари, где, как им было сказано, находился Мартин, обещавший организовать для них съемки на золотых приисках Надасима, расположенных примерно в 30 километрах к северу от Бамбари. О своих передвижениях 28, 29 и до полудня 30 июля Джемаль, Расторгуев и Радченко сообщали в Центр управления расследованиями и своим близким. Вечером 30 июля журналисты приехали в городок Сибю (Sibut), но вместо того, чтобы переночевать там в относительно безопасных условиях, продолжили путь, причем их машина свернула с дороги на Бамбари и двинулась на север, в город Декоа.

На выезде из Сибю они проехали через блокпост правительственных сил. Точное время, когда это произошло, неизвестно, ясно лишь, что это случилось вскоре после 18 часов, когда дорогу полагается перекрывать шлагбаумом. Впоследствии дежурившие там жандармы рассказали, что незадолго до журналистов через блокпост проехал автомобиль «с тремя вооруженными белыми людьми, похожими на наемников, и двумя центрально-африканцами»⁵. В Сибю, заметим, расположена одна из баз, в которой российские инструкторы обучают правительственных военнослужащих. Об этом говорится в официальном документе ООН, посвященном военно-политической обстановке в ЦАР⁶.

Поздно вечером 30 июля в деревню Кпаку, находящуюся недалеко от места, где на следующий день были обнаружены тела убитых журналистов, на их машине приехал раненый мужчина, назвавшийся Бьенвеню Ндувокамой. Он заявил, что журналисты стали жертвой боевиков Селеки⁷ — так по инерции местные жители называют членов формирований, на которые эта группировка распалась. Эту информацию подтвердил впоследствии староста населенного пункта. Ночевал водитель в деревне. На следующий день его забрала местная полиция.

Вечером 31 июля полицейские миротворческой миссии ООН в ЦАР нашли тела убитых около дороги в Декоа на расстоянии 23 километров от Сибю.

Карта-схема передвижений съемочной группы в ЦАР 29—30 июля 2018 года

Синяя линия — маршрут движения группы из Банги в Сибю и затем, как планировалось, в Бамбари

Зеленые линии — безопасные автомобильные дороги

Желтые линии — автомобильные дороги с невысоким и средним уровнем опасности

Красные линии — опасные автомобильные дороги

Эта информация сомнений не вызывает. Однако сразу же возникают три вопроса. Почему журналисты не остановились на ночлег в Сибю, хотя это им настоятельно рекомендовали жандармы на блокпосту? Как получилось, что они не заметили, что двигаются не в Бамбари, а в Декоа? Водитель свернул на неправильную дорогу по ошибке или сознательно?

На первый вопрос ответа нет, и, скорее всего, никогда не будет. Ответ на второй вопрос более или менее очевиден: в темноте люди, в первый раз оказавшиеся в совершенно незнакомой для них местности, просто не поняли, куда они едут. А ответ на последний вопрос окончательно может быть получен только в том случае, если официальное следствие или проводимые неофициальные расследования выявят все обстоятельства убийства.

Ограбление, которого не было

Официальная версия гибели Джемаля, Расторгуева и Радченко состоит в том, что их машина была остановлена бандитами, которые их ограбили и убили. Сотрудники МИД России и прокремлевские пропагандисты особо подчеркивают, что уровень преступности в ЦАР чрезвычайно высок, а журналисты не встретились с работниками российского посольства, которые могли бы уберечь их от неверных шагов и оказать помощь. Версия об ограблении очень удобна как властям ЦАР, так и России, поскольку устраняет всякие подозрения в их адрес. И одновременно она служит предупреждением всем желающим разобраться, что делают в Африке российские советники и частные военные компании, точнее — наемники.

Центрально-Африканская Республика — место крайне опасное. Там идет война всех против всех. Правительственные силы контролируют, да и то не полностью, только часть городов и несколько ключевых магистралей. Жертвы исчисляются многими тысячами. Но вот вопрос: сколько в ЦАР погибло иностранных журналистов в 1990—2018 гг.? Ответ: один, вернее — одна. В 2014 году была убита оказавшаяся в перестрелке французская журналистка Камилла Лепаж. По крайней мере, о других жертвах международному Комитету защиты журналистов ничего не было известно вплоть до гибели трех россиян⁸.

Госдеп США официально предупреждает американских граждан, что в ЦАР людей с европейской внешностью нередко берут в заложники или грабят. Однако «преступники обычно не убивают своих жертв, хотя применение силы или угрозы такого применения не являются чем-то необычным»⁹. Иными словами, убийство российских журналистов выходит за рамки обычного modus vivendi центральноафриканских бандитов.

Далее, единственным свидетелем происшедшего является водитель, с которым журналистов свел уже упоминавшийся Мартин. После появления в деревне Кпаку он был задержан властями ЦАР и после этого никто, кроме полицейских и сотрудников местной госбезопасности, его не видел. Нельзя не задать вопрос: почему убийцы оставили в живых человека, который может их опознать? Возможно, Ндувокама сумел убежать, спрятаться — в общем, случайно избежал смерти. Напрашивается и другое объяснение: водитель был в сговоре с убийцами и был отпущен ими для того, чтобы изложить приемлемую для них версию происшедшего.

Последнее подтверждается противоречиями в показаниях Ндувокамы. Сначала он утверждал, что убийство совершили боевики Селеки. Однако в районе, где погибли журналисты, члены Селеки (точнее — Демократического фронта Центральной Африки, одной из группировок, на которые распалась Селека в середине этого десятилетия) появляются крайне редко. Сибю и его окрестности входят в зону, контролируемую правительством и отрядами так называемой Анти-балаки, христианского ополчения, воюющего с мусульманскими формированиями. Михаил Ходорковский, организовавший свое расследование, рассказал СМИ: «Мы разговаривали со вторым человеком по иерархии в одной из крупнейших этих группировок. Он очень четко заявил, что они в этом районе не оперируют. Более того, европейские журналисты, конечно, для них не являются целью. Это подтверждается всеми предыдущими событиями в этой стране»¹⁰.

Через несколько дней после появления первых сообщений об убийстве журналистов власти ЦАР, ссылаясь на показания водителя, выдвинули иную версию: это преступление совершила группа арабов, проникших в ЦАР из соседнего Чада. Убийцы, якобы вспомнил Ндувокама, носили тюрбаны и говорили по-арабски. Правда, сам он этого языка не знает, а потому немедленно был задан вопрос: как он мог определить язык, на котором общались убийцы? Ответа не было. Никаких следов арабов также не обнаружено. Если они и были, то после убийства бесследно растворились в воздухе, как злые духи из сказок Шехерезады. Между тем эта версия активно поддерживалась советником президента ЦАР по безопасности, как можно предположить, сотрудником какой-то российской спецслужбы Валерием Захаровым¹¹.

В середине сентября редактор центрально-африканского агентства Palmares Centrafrique Сен-Реджис Зоумири (по словам работающих в ЦАР журналистов, сотрудник местной контрразведки) распространил запись интервью с Ндувокамой или человеком, выдававшим себя за него. Там сообщается, что журналисты выехали из Банги 30 июля около 17 часов и проехали через блокпост около Сибю в 20:45. В Сибю россияне говорили с кем-то по телефону на русском языке, после чего приказали ехать в Декоа, надели «военные головные уборы» и достали пистолеты. В 21:50 их машина была остановлена пятью вооруженными людьми, приказавшими всем выйти. Они связали Ндувокаме руки и ноги, а журналистов отвели в заросли кустарника. Разговор между убийцами и журналистами шел на повышенных тонах. Раздался первый выстрел, разговор возобновился, через пять минут произошел второй выстрел. Третий журналист, считает рассказчик, не был застрелен, потому что рядом с его телом он видел нож. Затем убийцы сильно его избили, забрали все, что было у журналистов: камеру, блокноты, деньги и другие вещи — «но не взяли оружие, которое было в машине». С этим оружием водитель пешком отправился в Сибю за помощью. Пистолеты он передал прибывшим в госпиталь Сибю сотрудникам миссии ООН¹².

Верить всему этому невозможно. Известно, что журналисты выехали из Банги между 11 и 12 часами, а проехали блокпост вскоре после 18 часов. Никаких пистолетов у них не могло быть. Провозить оружие в самолетах можно только по особому разрешению, которого у Джемаля и его коллег не было, а достать пистолеты в совершенно незнакомой им ЦАР, да еще за один день и будучи под присмотром водителя, просто немыслимо. Все трое журналистов были убиты из огнестрельного оружия, никто из них не был зарезан ножом. Неясно, как водитель смог развязать руки и ноги, а затем добраться пешком до Сибю, пройдя ночью 23 километра, что к тому же противоречит подтвержденной информации о том, что он приехал на машине в деревню Кпаку.

Эта наспех сделанная фальшивка предназначена для того, чтобы отвлечь внимание от опасных для организаторов убийства моментов, прежде всего от фигуры фиксера Мартина. Неслучайно в интервью говорится, что водителя свел с журналистами его друг Эдгар, а совсем не Мартин.

Ловушка

Сегодня накопилось достаточно оснований утверждать, что Джемаля, Расторгуева и Радченко заманили в ловушку и убили по приказу из России. Начнем с того, что цель их поездки была хорошо известна и российским властям, и правительству ЦАР. Готовясь к поездке в Африку на протяжении нескольких месяцев, они не скрывали, что собираются сделать фильм-расследование о деятельности там «группы Вагнера» и считающегося их шефом Евгения Пригожина. Они получали центрально-африканские визы в посольстве этой страны в Москве, искали людей, которые помогли бы им провести съемки на месте.

В ходе этих поисков Расторгуев встретился с Кириллом Романовским, военным корреспондентом Федерального агентства новостей, принадлежащего тому самому Пригожину, деятельность которого должна была стать предметом расследования. Свела их знакомая Расторгуева. «Эта подруга сказала Саше, что есть такой человек, он много работает в Сирии, и в ЦАР, и в других местах: „Пообщайтесь с ним — может быть, вы найдете общий язык“», — рассказывал хорошо знакомый с обстоятельствами этого дела Петр Верзилов¹³. В СМИ встречается и другая версия: Романовского Центру управления расследованиями порекомендовал сирийский журналист Аббас Джума, пишущий в прокремлевские издания, в том числе «Комсомольскую правду». Джума охарактеризовал Романовского как человека, имеющего обширные связи в Сирии и других горячих точках¹⁴.

Как бы то ни было, общий язык Расторгуев и Романовский нашли. «Новая газета» с ссылкой на Центр управления расследованиями приводит слова одного из участников той встречи: «Разговор сначала вообще был напряженным. Но постепенно по ходу разговора он (Романовский. — Ю. Ф.) понимал, куда мы клоним. И в какой-то момент мы сказали ему в лоб: хотим делать кино про твоего шефа. Он сильно удивился, но сказал, что затея — дерзкая и ему нравится, он готов помогать. Сказал, что он военный человек и патриот, поэтому воля собственника его издания для него ничего не значит»¹⁵.

Как оказалось, воля Пригожина все-таки значила многое. Корреспондент информационного агентства, работающий на него, порекомендовал журналистам некоего Мартина. Сотрудники ЦУР вошли с ним в контакт. Тот сообщил о себе очень мало: он европеец, живущий в ЦАР; работает в миссии ООН в этой стране; согласен помочь, но, разумеется, небескорыстно. Фамилию, адрес и прочие сведения не назвал. После убийства российских журналистов руководители этой миссии сообщили, что никакого сотрудника по имени Мартин у них нет, а сам он перестал выходить на связь и уничтожил все свои аккаунты в мессенджерах.

Убийство в ЦАР оказалось связанным с еще одной криминальной историей — попыткой отравления Петра Верзилова, одного из активных деятелей Pussy Riot, руководителя расследовательского информационного ресурса Медиазона, организатора известной акции на финале чемпионата мира по футболу в Лужниках. Вечером 11 сентября он почувствовал себя плохо: возникли проблемы со зрением, потерял способность говорить. Его поместили в токсико-реанимационное отделение московской больницы имени Бахрушиных, а через несколько дней перевезли в Берлин, где его удалось спасти. И сам Верзилов, и немецкие врачи считают, что его отравили. Скорее всего, потому, что он проводил собственное расследование убийства российских журналистов в ЦАР.

Верзилов, близкий друг Расторгуева, должен был ехать туда со съемочной группой, но из-за акции в Лужниках не смог этого сделать. После гибели журналистов он, используя свои связи с НКО, работающими в Африке, организовал расследование происшедшего и за несколько дней до отравления получил первый отчет. «Отчет, — рассказывал он, — выдал совершенно железобетонный вывод: это профессионально, на очень высоком уровне организованная операция. Когда ребята стали изучать фигуру Мартина, у него оказался вычищен биллинг звонков из внутренней системы мобильного оператора ЦАР. Никаких следов о нем в городе, куда ребята ехали, не было».

«Там есть один деятель, о котором я не могу говорить, — продолжал Верзилов. — Он, вероятно, был координатором между Мартином, водителем и всеми остальными. Африканец». О нем не знали Расторгуев и его друзья.

И, наконец, Верзилов твердо уверен, что решение об убийстве было принято в России, причем на весьма высоком уровне: «Насколько я понимаю психологию происходящего в стране, такие вещи без разрешения первого лица не очень допускаются. Или хотя бы с соблюдением общей линии. Если такая линия задана — что вы можете делать то-то и то-то, это происходит»¹⁶.

Кто заказчик?

Если решение об убийстве журналистов было принято в Москве, а в этом практически нет сомнений, то причины очевидны: во-первых, необходимо было скрыть нечто и, во-вторых, отбить у других желание интересоваться тем, что происходит в этом забытом богом уголке Земли. Возникает вопрос: что именно хотят скрыть убийцы? Обычный ответ: деятельность в ЦАР частной военной компании Вагнера, связанной с «поваром Путина» Пригожиным.

Однако о том, что инструкторы из России обучают правительственную армию, гражданин РФ Захаров является советником президента ЦАР по безопасности, а российские компании интересуются природными ресурсами в этой стране, было известно и без Джемаля и его товарищей. Само по себе это не является преступлением ни с точки зрения международного, ни российского права. Как не является преступлением эксплуатация золотых, алмазных и прочих месторождений.

Более сомнительным представляется то, что российские официальные лица ведут переговоры с лидерами противостоящих правительству группировок. Так, журнал Jeune Afrique писал, что 29 марта 2018 года Мишель Джотодия, бывший президент ЦАР и лидер Селеки, встречался в столице Бенина Котону с тремя представителями российского правительства. Речь шла о доступе к месторождениям платины и ртути в районах, находящихся вне контроля правительства. В январе 2018 года этот же сюжет обсуждался в Хартуме российскими эмиссарами с главарями организаций, на которые несколько лет назад распалась Селека: Али Дарасса и Нуреддином Адамом¹⁷. Нельзя не упомянуть также, что Джотодия десять лет жил в СССР, окончил университет им. Лумумбы, долгое время был женат на русской девушке.

Похоже, что информация, которую скрывают российские власти, относится к контактам не с правительством, а с оппозиционными ему группировками, контролирующими территории, где имеются крупные месторождения алмазов, золота, платины и так далее. Точнее, речь идет не о самом факте таких контактов, но о характере возможных договоренностей, о том, что именно обещали или могли обещать российские представители вождям группировок бывшей Селеки в обмен на разрешение добывать полезные ископаемые на их территориях.

Такая скрытность неслучайна. В ЦАР много лет идет гражданская война, и все стороны нуждаются в оружии. Оно главная ценность. Легально продавать его оппозиционным группировкам нельзя, это серьезное международное преступление. Но у российских генералов большой опыт снабжения боеприпасами всех, кто может заплатить. Чеченские боевики, например, не скрывали, что покупали оружие у российских военных. Сидящий в американской тюрьме Виктор Бут выступал посредником в сделке о продаже колумбийским террористам российских переносных ракетных зенитных комплексов.

Есть еще один вопрос: что такое частная военная компания Вагнера? И вообще, может ли быть в России «частная военная компания»? Ведь это военная организация, располагающая несколькими тысячами хорошо подготовленных боевиков (иным образом их назвать невозможно), имеющая доступ к вооружению и военной технике. Российская власть крайне подозрительна, никому не доверяет. Трудно предположить, что она может позволить такой силе находиться в частных руках: вдруг кому-нибудь из руководства этой компании придет в голову захватить телецентр или, упаси боже, правительственную резиденцию? А потому очень похоже, что компания Вагнера — не более чем законспирированное подразделение какого-то силового ведомства, комплектуемое из наемников. Оплачивает их Пригожин, а может быть, и другие олигархи, но действуют они только и исключительно в интересах правительства. А раз так, то за Вагнером и Пригожиным (что в Сирии, что на Донбассе, что в Африке) стоят намного более серьезные люди.

Об этом говорил обычно хорошо осведомленный главный редактор «Эха Москвы» Алексей Венедиктов: «Мне начинает казаться, что Пригожин — фигура мистическая. Он такой, мне кажется, фронтмен. Он дымовая завеса для тех людей, которые реально стоят во главе этой структуры. <…> Это очень удобно: „а, смотрите: зловещий повар Путина!“ А во главе этой компании стоят совершенно другие люди. <…> Важно, что существует такая мафиозная структура, которая берет под заказ — такая „домашняя мафия“ — исполнение <…> государственных задач — ЧВК Вагнера, — но и частных»¹⁸.

Хочется верить, что рано или поздно убийство в ЦАР будет раскрыто. Всегда найдутся люди, которые что-то видели, что-то слышали, что-то знают. Возможно, где-нибудь в информационном пространстве отыщутся следы человека, называвшего себя Мартином. Не исключено, проснется совесть у сотрудников Федерального агентства новостей, вольно или невольно подставивших своих коллег по профессии под пули убийц. Им стоит помнить, что сегодня мы знаем о преступлениях советского прошлого гораздо больше, чем 25 лет тому назад. Но, возможно, убийство Орхана Джемаля, Александра Расторгуева и Кирилла Радченко останется одной из многочисленных тайн истории. В любом случае пусть они покоятся с миром. R.I.P.