«Когда меня пытали, это было неожиданно. Это было совсем не так, как в кино показывают. Я никогда в жизни не испытывал подобного вообще. Меня било током — розетка, телефонный провод… Но когда били шокером некоторое время — это совсем другие ощущения. На их фоне — меня били, и избиения вообще не ощущались. Никаким образом. Кроме ударов по голове, когда били по голове, у меня немножко белело в глазах», — рассказывал летом 2019 года в суде фигурант дела «Сети» Виктор Филинков¹.

Первые приговоры по делу «Сети» прозвучали 10 февраля 2020 года: Дмитрий Пчелинцев — 18 лет колонии строгого режима, Илья Шакурский — 16 лет, Андрей Чернов — 14, Максим Иванкин — 13, Михаил Кульков — 10, Василий Куксов — 9 и Арман Сагынбаев — 6 лет. Все эти ребята якобы члены «Сети» и принадлежат к пензенской ячейке. Еще двое, Виктор Филинков и Юлий Бояршинов, — в Питере, их 28 февраля приговорили к …. Дело вели сотрудники ФСБ, которые были убеждены в том, что молодые люди собирались устроить теракты во время президентских выборов и Чемпионата мира по футболу. Обвиняемые якобы тщательно готовились и ждали благоприятного момента. О подготовке какого-либо конкретного нападения в материалах следствия речи не идет.

В деле также нет потерпевших, нет ущерба, нет четко сформулированного обвинения, в то время как даже за убийство в России такие сроки дают чрезвычайно редко. Это и не сроки, в общем, а целая жизнь. За 18 лет можно объездить мир и выучить несколько иностранных языков, за 16 лет — купить автомастерскую и устроить так, чтобы она была лучшей в городе, за 14 — дожить до момента, когда сын получит паспорт и впервые порежет щеку в попытках побриться, за 13 — стать чемпионом мира по стрельбе, за шесть — получить высшее образование и окончить курсы повышения квалификации. Но всего этого у ребят не будет, у них будет только тюрьма.

Дело «Сети» — политически мотивированное уголовное дело. Об этом говорят и сами осужденные, и их адвокаты, и журналисты, и ученые, и члены многих других профессиональных сообществ. Дело «Сети» — это истории очень разных людей, теперь соединенных в одно целое: это десять осужденных, их родные и друзья, их адвокаты, общественные деятели и просто люди, которые пытались разобраться, но так и не поняли, за что ребята должны отсидеть столько лет. Дело «Сети» стало важной точкой в развитии общества в России: оно заставило объединиться представителей разных взглядов и профессий в защиту его фигурантов, и не потому, что обвиняемые имеют отношение к педагогическому, журналистскому или какому-либо другому сообществу (такие примеры профобъединений в защиту коллег мы уже видели в «Московском деле»), а потому, что обвиняемые по делу «Сети» преследовались и преследуются сотрудниками правоохранительных органов без законных на то оснований, без каких-либо доказательств того, что существовало какое-то террористическое сообщество. Дело «Сети» заставило самых разных людей поднять глаза от монитора компьютера и вспомнить, что у них есть своя позиция. Так появились петиции ученых и научных журналистов, книготорговцев, юристов, врачей, в которых они требуют отменить приговор фигурантам дела «Сети». И вот почему.

«Ожоги от электрического тока не болели, они болели где-то через день. Боль распространяется по всему телу, кажется, что болит все, хотя бьют в конкретные места. Я даже не знаю, куда больнее, били в разные места: в основном в ногу, в ногу продолжительнее всего, в грудь, запястье я уворачивал, шею тоже удавалось хоть как-то, но, по-моему, все было одинаково… Когда к ноге приставляют [электрошокер] и нажимают — как будто теряешься, теряешься совсем, как будто тебя не становится. Остается только боль», — рассказывал Виктор Филинков.

Помимо уголовного дела общее у всех фигурантов — любовь к походам и страйкболу, политическая позиция (антифашизм), активизм, занятие экологией и волонтерство в приютах для животных. Причем походы и страйкбол в деле приобретают довольно зловещий смысл: «Незаконное овладение навыками выживания в лесу и оказания первой медицинской помощи» — именно видео, снятое участниками на тактических играх и страйкболе, следствие выдает за доказательство боевых тренировок.

Обвиняемые настаивали на том, что никакой террористической организации не существует, некоторые из них до задержания даже не были знакомы, а боеприпасы, найденные у них при обысках, подбросили сотрудники ФСБ. Версию фигурантов дела подтверждает тот факт, что ни отпечатков пальцев, ни каких-либо других биологических следов на «вещдоках» нет. Вообще, никаких наглядных и однозначных доказательств причастности молодых людей к террористической организации мы не увидели, но еще в самом начале почти все обвиняемые подписали признательные показания. А потом в суде стали от своих слов отказываться, утверждая, что сотрудники ФСБ выбили показания под пытками. После этого обвиняемых по делу «Сети», по их словам, пытали снова — чтобы вернуть признательные показания. Потому что признательные показания в этом деле — основа обвинения, «царица доказательств», и их появление было лишь вопросом техники и времени.

Следы пыток видели и адвокаты, и родственники осужденных, но, несмотря на требования защиты, судебно-медицинская экспертиза не проводилась ни в рамках суда, ни в ходе проверки жалобы, которую один из фигурантов направил в Следственный комитет. Официально правоохранители применение пыток так и не признали.

Часть свидетелей обвинения в суде отказалась от своих показаний, пояснив, что на них оказывали давление сотрудники правоохранительных органов. Но были и другие свидетели, засекреченные, появление которых больше похоже на экранизацию «Скотного двора». Если коротко, то секретные свидетели Лисин, Зайцев, Волков, Кабанов, Снупов, Швейцаров (фамилии выдуманы следователями) утверждают, что общались с фигурантами дела и что те посвящали их в свои планы захвата власти. Часть свидетелей при этом отмечали, что разговаривали с фигурантами дела в СИЗО, хотя те по всем документам и нормам закона находились в одиночных камерах. Тем не менее показания свидетелей легли в дело, суд не усмотрел в них никаких противоречий.

В ответе на вопрос, зачем ФСБ понадобилось с таким остервенением фабриковать дело, зачем суд с такой категоричностью шел на поводу у следствия, адвокаты сходятся — чтобы во всей красе представить дело «Сети» как показательный процесс.

— В процессе «Сети» не произошло ничего нового с юридической точки зрения, кроме неприемлемо людоедских сроков, которые назначили ребятам, — отмечает адвокат Дмитрия Пчелинцева Оксана Маркеева. — Вообще, все политические уголовные дела отличаются друг от друга, но есть и общие черты: наличие провокаторов, применение недозволенных методов ведения следствия — пытки, психологическое давление, шантаж через родственников, угрозы им, общий низкий уровень доказательной базы со стороны органов предварительного следствия. У нас вызывает много вопросов сам приговор, который вынесен со стопроцентным обвинительным уклоном. Особенность дела «Сети» в том, что оно показывает, как сегодня государство транслирует нам информацию о невозможности заниматься социальной или политической деятельностью вне общего направления политики партии. У нас нет никакой оппозиции, и власть делает все, чтобы этой оппозиции не было. Власть пресекает на корню любую социальную деятельность, любое недовольство со стороны населения. Дело «Сети», я думаю, через некоторое время будет детально изучено, и, как и после 53-го и 38-го годов, возможно, даже через десятки лет, эти люди будут реабилитированы. И мы будем сокрушенно посыпать голову пеплом и говорить: «Ах, как было все печально, почему же мы не стали в тот момент как-то реагировать на то, что происходит, хотя такая возможность имелась». Дело «Сети» — это один из самых показательных процессов для тех, кто занимает активную жизненную позицию.

В деле «Сети» оказались не только десять молодых ребят, осужденных за недоказанный терроризм, в сеть попал каждый, у кого есть своя позиция и собственное возражение власти — по поводу пенсионной реформы, низких зарплат, нарушений прав, некачественной медицины, высоких налогов. И очень может быть, что уже скоро, предположим, летним вечером, кружок единомышленников соберется обсудить, как же быть со всеми этими проблемами, и даже не будет знать, что образовалась новая «Сеть» — от шести до 18 лет колонии строгого режима.

Ну, и последнее. «Когда меня пытали, оперативный сотрудник, который задавал вопросы, он спрашивал, почему я со своей женой. Я кричал, что я ее люблю. Меня били током, а я все равно кричал, что я ее люблю. Они кричали: „Почему ты с ней?“ Я отвечал, что я люблю ее. Меня били током за это», — фрагмент рассказа Виктора Филинкова в суде.