Думаю, что различные обстоятельства и совпадения, которые привели меня к участию в женском движении, не были решающими; главной была внутренняя потребность. Потому что, я уверена, как и консерваторами, радикалами или прогрессистами, феминистками рождаются.

Милада Горакова

Есть категория людей, о которых вспоминают только как о соратниках или сподвижниках известных личностей. Порою это так и есть: жизнь и деятельность оказавшихся рядом с теми, кто оставил след в истории, со стороны кажется второстепенной, достойной лишь упоминания вскользь, без подробностей и деталей. Так произошло и с Руженой Пелантовой, которая работала и дружила с Франтишкой Пламинковой, Алисой Масариковой, Миладой Гораковой. Однако она не только тесно сотрудничала с ними и помогала им на самых разных поприщах, от благотворительности до антифашистского сопротивления, но и сама была настоящим профессионалом в политике, в социальных вопросах, в женском движении. К Ружене Пелантовой в полной мере можно отнести приведенные выше слова Милады Гораковой. И, как представляется, достойна рассказа непростая, насыщенная событиями и трудами жизнь этой незаурядной женщины, которую автор многочисленных работ о феминизме в Чехословакии доктор наук Ева Угрова назвала «первой леди Пражского муниципалитета».

Девушка из маленькой деревушки

Родилась Ружена 13 марта 1886 года в многодетной семье горнорабочего Йозефа Гудлицкого, проживавшей в маленькой деревне Сулислав, расположенной между городами Стршибро и Пльзень. Несмотря на долгую историю (первое упоминание о нем относится к началу XII века), местечко не могло похвастаться ни архитектурными памятниками, ни знаменитыми уроженцами. Да и численность деревенских обитателей даже в самые лучшие времена не превышала трехсот человек.

О детских годах Гудлицкой-Пелантовой почти ничего неизвестно. Но одно совершенно очевидно: даже в конце уже достаточно либерального XIX века, чтобы вырваться из нищей провинциальной жизни, девочке из бедной семьи требовалась либо невероятная удача, либо сильная воля и интеллект. Их Ружене было не занимать.

Школы в Сулиславе не было, но семья все же нашла возможность отправить дочь учиться. Выбор учебных заведений для девочек в окрестностях был более чем скромен, поэтому она посещала основанную в 1870 году городскую начальную школу для девочек в Пльзени, которая обслуживала северо-западные районы города и соседние округа. Как следует из статистических отчетов, ежегодно публиковавшихся пльзеньским управлением образования, среди преподавателей преобладали женщины. В последнем десятилетии XIX века в тех краях в начальных школах на шесть-восемь учительниц приходился только один преподаватель-мужчина. В 1905 году девятнадцатилетняя Ружена окончила Учительский институт в Пльзени и несколько лет преподавала математику.

Уже тогда Ружена начала обращать внимание на политические и социальные проблемы, вызванные войной, нехваткой продовольствия и безработицей. Поиск ответов парадоксальным образом привел ее в пльзеньский кукольный театр Loutkové divadlo Feriálních osad: там появилось популярное сатирическое кабаре Кашпарека, живо и оперативно откликавшееся на текущие события, на антиавстрийские и антивоенные настроения в обществе. В театре была поставлена пьеса Ружены Гудлицкой «Сахар дороже золота» (Cukr nad zlato).

По окончании Первой мировой войны она переезжает в Прагу и становится едва ли не первой студенткой основанной десятью годами ранее и уже ставшей престижной Высшей экономической школы в Карлине (Vysoká škola obchodní v Karlíně) — раньше в нее принимали исключительно юношей. Здесь она изучает не только бухгалтерский учет, статистику и другие профильные предметы, но и иностранные языки — в современных аудиториях школы для этого были созданы прекрасные условия. Кроме того, VŠO давала возможность сдать единые выпускные экзамены и открывала перед Руженой двери Карлова университета. Там в 1920-х гг. она будет изучать социальные науки, но прежде в ее жизни случится несколько важных встреч и судьбоносных событий.

Алиса и Красный крест

Социальные последствия Первой мировой войны для молодой Чехословацкой республики оказались тяжелыми вдвойне: менялись территориально-административные границы, рушились и без того не слишком эффективные институты целевой поддержки бедных и обездоленных, рвались связи с центральными органами помощи и опеки. Требовалось изменение подхода к социальной сфере и на государственном, и на муниципальном уровне. Этим призваны были заняться официальные органы законодательной и исполнительной власти. В самом начале 1920-х гг. был принят ряд актов, которые разъясняли порядок социального страхования наемных работников и самозанятых лиц, а 1 января 1922 года вступил в силу закон о коммунальной социальной помощи, также давший толчок решению проблем бедности.

Однако некоторые послевоенные явления не могли ждать принятия законов и утверждения новых норм, они требовали немедленного решения: положение вдов с детьми, инвалидов и людей с психологическими травмами, беженцев, в том числе и из других стран… Смягчением последствий войны (помощью ветеранам, поиском военнопленных, поддержкой их семей, работой с перемещенными лицами, борьбой с эпидемиями тифа, туберкулеза и «испанки», профилактикой здоровья всего населения, и особенно детей) занялся ČSČK — Чехословацкий Красный крест. На съезде организации, открывшемся в Общественном доме в Праге 1 февраля 1919 года, главой ČSČK стала Алиса Масарикова, дочь первого президента республики Т. Г. Масарика. Она оставалась на этом посту до оккупации Чехословакии в 1938 году и за двадцать лет привлекла к сотрудничеству многих известных и общественно активных людей: политиков, врачей, социальных работников. Была среди них и Ружена Пелантова.

Их знакомство состоялось в том же 1919 году, когда Алиса Масарикова предложила ей поработать с прибывшими в Прагу американскими коллегами — Джулией Лэтроп, Мэри МакДауэл и Джейн Аддамс. Председатель ČSČK, которая еще в довоенные годы стажировалась в США и познакомилась с ними в Social Settlement (UCSS) при Чикагском университете, пригласила единомышленниц для подготовки статистического отчета о состоянии социальной сферы столицы. Ружена Пелантова стала их помощницей и переводчицей, глубоко вникла в проблему и высказала готовность продолжить работу.

Лучшая школа социального работника

«Из моего пребывания в Чикаго, — признавалась Алиса Масарикова, — я привезла домой твердую убежденность в том, что есть три вещи, которые помогают социальной работе: внутреннее осознание ее необходимости, хорошее образование и преданность делу». Первым шагом на этом поприще и для Ружены стала стажировка в США, куда она отправилась в начале 1920 года.

В Чикагском университете Пелантова стажировалась три семестра. В этом учебном заведении готовили специалистов для работы в социальных службах, общественных организациях и благотворительных фондах. Уже несколько десятилетий университет являлся центром притяжения для ученых и общественных деятелей, ориентированных на решение социальных проблем общества, в том числе вопросов организации жизни различных гендерных, профессиональных и других групп, а также на совершенствование методик их эмпирических исследований. В начале прошлого века здесь работала знаменитая «большая четверка»: А. Смолл, Дж. Винсент, Ч. Хендерсон и У. Томас, которые считаются основателями Чикагской социологической школы (Chicago School of Sociology) — одной из первых теоретических институций в общественных науках, влияние которой сохраняется и по сей день. В начале 1920-х гг. Школа находилась на пике своего развития, был издан фундаментальный учебник «Введение в науку социологии», в профессиональных кругах из-за цвета обложки называвшийся «Зеленой библией». Так что Ружена Пелантова отправилась в самый престижный и передовой из существовавших то время научно-образовательных центров, готовящих специалистов ее профиля.

Круг проблем, занимавших стажера из Чехословакии, оказался широк. Пелантову интересовали не только методология социологических исследований, но и организация практической деятельности: работа с детьми и подростками, решение жилищного вопроса для неимущих и эмигрантов и пр. Во время пребывания в Америке она по мере сил помогала недавно перебравшимся за океан соотечественникам и беженцам из других восточно-европейских стран, переводила документы, присутствовала при встречах с представителями властей. И этот опыт ей вскоре пригодился на родине.

Вернувшись в Прагу в августе 1921 года, она оказалась, безусловно, одним из самых грамотных специалистов в стране, что полностью отвечало чаяниям Алисы Масариковой: «Высокообразованные и специально подготовленные социальные работники имеют для нас первостепенное значение». Потому она сразу же предложила Ружене возглавить отдел социальной поддержки Красного креста. В числе прочего в его функции входила помощь оставшимся в Европе русским военнопленным и российским эмигрантам, бежавшим в Чехословакию от большевиков. Только в 1921 году это подразделение предоставило одежду, оказало продовольственную и медицинскую помощь более чем пяти тысячам человек из России и Украины. Некоторым было предоставлено жилье, инвалиды получили через Красный крест протезы. Принимал ČSČK участие и в международной акции помощи голодающим. В 1922 году сотни вагонов с одеждой и продуктами направлялись в Поволжье, в Украину, в Петроград. При участии Чехословацкого Красного креста на выделенные государством средства были построены пекарня и центральный продовольственный склад в Алексеевской волости. А из России в Чехословакию ехали изможденные голодом осиротевшие дети: в 1922—1923 гг. для восстановления здоровья в страну прибыли 462 ребенка. Организацией их лечения и реабилитации также занимался отдел, возглавляемый Руженой Пелантовой.

Замужем за атеистом-радикалом

С возвращением из Америки изменения произошли не только в карьере, но и в личной жизни тридцатипятилетней Ружены. В 1921 году она вышла замуж за весьма известного в те годы публициста, популяризатора эсперанто и одного из основателей первых кружков эсперантистов в Богемии Карела Пеланта. Всю свою жизнь, которая трагически оборвалась 24 февраля 1925 года (его сбила машина), он занимался журналистикой, издавал, редактировал периодику, много писал и переводил с английского и французского.

Не будучи религиозной, Ружена, вероятнее всего, разделяла антиклерикальные взгляды супруга и его жесткую позицию в отношении католической церкви, лоно которой Пелант демонстративно покинул еще юношей, в 1898 году. Во всяком случае, неизвестно ни о каких разногласиях между ними ни по поводу его антицерковной активности внутри страны, ни радикально-атеистической деятельности на международном уровне (участие в международных конгрессах атеистов в Риме и Париже).

Между тем Карел часто попадал в довольно скандальные ситуации, да и сам создавал их. Ярослав Гашек в рассказе «Афера Пеланта» писал о нем: «Карел Пелант был членом нашей партии. Спросите о нем любую старушку из тех, что подписываются на „Святого Войтеха“, „Кржиш“ или „Марию“, — она сначала перекрестится, высморкается и только после этого прошепелявит, что уж неведомо сколько времени молит господа о спасении души этого разбойника». Был ли Пелант таким уж страшным безбожником-разбойником? По мнению Гашека, «он не верил в бога и в то время, о котором идет речь, как раз собирался выехать в Америку, чтобы отвратить окрещенных индейцев от веры в этого так тяжко им доставшегося господа бога». А «аферой» писатель назвал организованную Пелантом грандиозную демонстрацию участников «Съезда свободомыслящих» и их марш к дворцу архиепископа в Праге.

Замужество Ружены оказалось коротким, детей у них с Карелом не было. Сейчас уже невозможно сказать, был ли это союз любящих сердец или брак объединил идейных единомышленников, но больше Пелантова замуж не выходила. После гибели мужа она с еще большим энтузиазмом погрузилась в социальную работу, проявила интерес к политике и активно включилась в женское движение.

Женский вопрос

После образования независимой Чехословакии произошел всплеск политической активности во всех слоях общества. Одними из первых в нее включились представительницы различных женских организаций, которые уже давно добивались равных с мужчинами прав во всех сферах жизни и облегчения положения работниц, домохозяек, одиноких матерей. По инициативе депутаток парламента разрабатывались и принимались соответствующие законы, а параллельно росла вовлеченность чехословацких женщин в общественную жизнь как внутри страны, так и на международном уровне.

Все более или менее заметные представительницы женского движения пересекались и были знакомы друг с другом. Поэтому встреча Ружены Пелантовой с Франтишкой Пламинковой — сенатором, журналисткой, основательницей и неизменным председателем Национального совета женщин (Ženská národní rada, ŽNR, 1923—1942 гг.) — оказалась закономерной и неизбежной. Их познакомила Алиса Масарикова на одном из заседаний Красного креста, а уже весной 1925 года Ружена по поручению фактического лидера феминистского движения в Чехословакии вновь отправляется в США, на сей раз — для участия в Седьмом конгрессе Международного совета женщин в Вашингтоне. Американские источники сообщали, что госпожа Пелантова сопровождала группу из пятидесяти детей, которые приехали к своим уже живущим в стране родителям или в приемные семьи. Скорее всего, это была одна из акций ČSČK, решающих проблему сиротства.

На сей раз Пелантова пробыла в Соединенных Штатах около полугода и вновь использовала это время для самообразования в области социальной работы, сконцентрировавшись на улучшении условий жизни обездоленных и неимущих, а также на облегчении положения женщин-домохозяек. Оба направления оказались весьма актуальны для Чехословакии времен Первой республики, опыт и знания Ружены пригодились, когда в 1928 году она стала соосновательницей Штаба чехословацких домохозяек (Ústředí československých hospodyň, ÚČH), а в 1933—1949 гг. его вторым (после Ружены Черны) председателем.

Основными целями организации было признание домашнего труда женщин равнозначным труду наемных работниц, обеспечение «для жены, ведущей домашнее хозяйство, законного права на половину заработной платы мужа, а в случае развода — на половину имущества, нажитого в браке», облегчение работы домохозяек в быту и т. д. При ÚČH был создан Чехословацкий испытательный и научно-исследовательский институт домашнего хозяйства (Československý zkušební a výzkumný ústav pro domácí hospodaření), который проводил экспертизу новых бытовых приборов, продуктов питания, средств гигиены и присваивал им «знак одобрения» ÚČH. Организация устраивала лекции и курсы: кулинарные, швейные, по проблемам здоровья женщин и детей и по ведению семейного бюджета; издавала журнал «Женщина и дом» (Žena a domov).

Не будучи де-юре институцией политической, Штаб тем не менее тесно взаимодействовал и с либеральным Национальным советом женщин, и с некоторыми политическими партиями, особенно тесно — с Чехословацкой национальной социальной (Československá strana národně sociální, ČSNS, в 1926—1938 гг. в ее названии использовалось слово socialistická).

Пелантова вступила в ČSNS в 1928 году. Это был продуманный и вполне логичный шаг. Во-первых, программа партии и ее законодательная деятельность в представительных органах государственной власти Первой республики имели социально-ориентированный характер, ČSNS выступала за то, чтобы у чешских женщин появилась возможность полностью реализовать себя и в семье, и на профессиональном поприще. Этот подход был близок Ружене интеллектуально и идеологически, соответствовал ее взглядам и устремлениям. Во-вторых, в рядах ČSNS уже состояли ее подруги и единомышленницы Франтишка Пламинкова, Франа Земинова, а почти одновременно с Руженой в партию вступила и Милада Горакова. К тому времени они уже были знакомы по работе в Красном кресте и в пражском магистрате. К тому же в то время в городском совете заседал непосредственный начальник Пелантовой и один из самых видных демократических лидеров межвоенного периода Петр Зенкл — также член, а впоследствии и председатель ČSNS. В 1937 году он был избран мэром столицы, а Пелантова продолжила работать под его началом, но уже в качестве директора социально-образовательного департамента Праги.

«Дома Масарика»

К работе в Департаменте социального обеспечения столицы Ружена Пелантова приступила в 1926 году. В это время там широко обсуждались проблемы выхода из кризиса, в котором оказались структуры помощи бездомным, больным, инвалидам и престарелым. После основания Большой Праги в ведении города находились два детских дома, тринадцать богаделен, шесть ночлежек, три больницы, также ясли, детские сады, центр защиты детей, школа для сирот Olivy и т. д. Все они были рассредоточены и территориально, и управленчески, состояние помещений часто оказывалось плачевным, а средства на их содержание тратились нерационально.

Целью реформы, которую задумал и осуществлял возглавлявший социальный блок Петр Зенкл, было не только объединить социальную помощь на территории Большой Праги, но и реорганизовать ее институционально. Это означало отказ от раздачи нецелевых пожертвований, индивидуальное рассмотрение запросов о помощи, чтобы предотвратить ее неправомерное использование. Но в первую очередь требовалось усиление профилактических мер, современный подход к делу и профессиональный менеджмент.

Первым масштабным шагом в этом направлении стало принятое городским советом на заседании 12 апреля 1926 года решение о строительстве комплекса зданий социального назначения в пражском округе Крч, названного впоследствии в честь первого президента Чехословакии «Дома Масарика — социальные учреждения Праги» (Masarykovy domovy — Sociální ústavy hlavního města Prahy). Автором идеи и главным инициатором ее реализации был Петр Зенкл, а консультантом архитектора Богумира Козака и ведущим менеджером проекта — Ружена Пелантова, которая наконец смогла на практике реализовать знания, приобретенные в Чикагском университете.

Комплекс был торжественно открыт 28 октября 1928 года в ознаменование десятой годовщины основания республики, но работы на объекте продолжались до 1939 года. Уже изначально он включал в себя дом престарелых, взрослую и детскую больницы для неизлечимо больных, санаторий, реабилитационный центр, лесную школу для пражских детей. Кроме того, имелись свой театр, кинотеатр, летняя эстрада, спортивная площадка, бассейн, библиотека, пекарня и мясной цех. Это было одно из самых современных, оснащенных передовыми технологиями и отлично административно организованных учреждений такого рода в мире. Поток зарубежных делегаций не прекращался до оккупации и превращения учреждения в 1941 году в немецкий госпиталь.

Дома Масарика были самым громким проектом, в котором Ружена Пелантова принимала участие в довоенный период. Однако ее повседневная социальная работа была не менее значимой. На своем посту она занималась положением трудящихся женщин и вопросами совмещения профессиональной деятельности с семейной жизнью. В муниципалитете по ее инициативе был создан специальный отдел матери и ребенка. Именно туда пришла на работу Милада Горакова, которая специализировалась на вопросах статуса незамужних женщин, незаконнорожденных детей, семейном и трудовом женском праве и готовила законопроекты на эти темы. Единомышленницы, представлявшие молодое поколение чехословацких феминисток, быстро нашли общий язык, слаженно работали и дружили. Их совместная деятельность не прекращалось ни в годы войны, ни после…

Дважды обвиненная

Ружена Пелантова вынужденно покинула свой пост директора пражского департамента социального обеспечения в 1939 году — была уволена нацистами. Однако, практически сразу же присоединившись к чешскому подполью, к организации сопротивления ÚVOD, она продолжила профессиональную деятельность: стала координатором помощи семьям арестованных, искала жилье и обеспечивала продуктами беженцев и лиц, перешедших на нелегальное положение. И вплоть до своего ареста продолжала председательствовать в Штабе чехословацких домохозяек. Организацию, чьей видимой целью были комфортные условия быта и обеспечение досуга женщин-домохозяек, не запретили, и до поры она служила отличным прикрытием для подпольной работы. Но 16 марта 1943 года Пелантова, одна из последних остававшихся на свободе участников ÚVOD, была схвачена гестапо, обвинена в антинацистской деятельности и судом в Дрездене приговорена к восьми годам каторги. Более двух лет она провела в концентрационном лагере в городе Кольбермор (Kolbermoor) под Регенсбургом. Эти места были освобождены в мае 1945 года американскими войсками, и в июне Ружена Пелантова вернулась в Прагу.

Первые несколько лет после окончания войны были в Чехословакии временем торжества демократии. Из-за границы возвращается правительство в изгнании во главе с Эдвардом Бенешем, из лагерей и тюрем выходят борцы сопротивления, в стране проходят выборы в обновленные органы власти… В 1946 году на них победили коммунисты, второй стала Национальная социалистическая партия под председательством П. Зенкла (23,66 % голосов избирателей). Еще более убедительно она выступила на выборах в городской совет Праги. KSČ получила в нем 36 мест, а ČSNS — 34. Правда, такое соотношение сил не давало возможность Петру Зенклу вернуться в кабинет мэра столицы — там обосновался коммунист Вацлав Вацек. Но пост вице-мэра оставался за социалистами, и впервые в истории города его заняла женщина — Ружена Пелантова.

Если описывать круг ее обязанностей на протяжении следующих полутора лет современным языком, то можно сказать, что она курировала весь блок социальных проблем: от помощи жертвам войны до детских садов, от реабилитационных центров для узников концлагерей до так хорошо ей знакомых по прежним временам проблем женщин. Пелантова тесно сотрудничала с давними коллегами, депутатом Временной народной ассамблеи Франой Земиновой и Миладой Гораковой, возглавившей в то время обновленный Совет чехословацких женщин. По поручению последней в ноябре 1946 года Ружена Пелантова вновь посетила США, где приняла участие в конгрессе Международного совета женщин.

Тесные дружеские связи с американскими коллегами и единомышленниками побудили Ружену создать на родине Общество друзей США (Společnost Přátel USA, SPUSA). В его штаб-квартире на улице Národní třída можно было получить бесплатную литературу, содержащую достоверную информацию о культуре и повседневной жизни страны, что оказалось очень привлекательным для молодежи. Просуществовало Общество совсем недолго. Как только коммунистические власти посчитали нужным стереть из памяти нации объективные исторические факты о роли войск США в освобождении Чехословакии, а американские флаги стали исчезать с пражских улиц, SPUSA была запрещена (окончательно в 1949 г.) и возобновила свою деятельность лишь после Бархатной революции.

Когда коммунисты после февральского переворота 1948 года прорвались к власти, все эти составляющие деятельности Ружены Пелантовой сложились для них в единую картину: она воспринималась ими как враг, антикоммунист и американский шпион. Собственно, именно с этими эпитетами имя Пелантовой упоминалось в донесениях сотрудников Stb и в материалах политических процессов, прежде всего над Миладой Гораковой.

По мнению органов следствия, в «группе Гораковой», состоявшей в основном из членов Национальной социалистической партии, именно Ружена Пелантова и ее коллега Антонина Клейнерова отвечали за контакты с эмигрировавшими оппозиционными политиками Губертом Рипкой и Петром Зенклом, а также с британскими, американскими, французскими, бельгийскими, норвежскими и другими иностранными дипломатами. Обе якобы передавали на запад, в первую очередь американцам, информационные материалы, в которых «клеветали на условия жизни в Чехословакии и просили империалистов открыто вмешаться, пока, по их мнению, лагерь, которым руководил Советский Союз, еще не был достаточно защищен». Причем Пелантову обвиняли в том, что она отвечала за перевод, шифровку и отправку этих сообщений. Для этого «в апреле 1949 года она приобрела детали для радиопередатчика и устроила тайник для него», — сообщалось в обвинительном заключении прокурора от 8 июля 1949 года.

От обвинений в измене, шпионаже и саботаже до неминуемого ареста был один шаг, но о том, что он произойдет со дня на день, Ружену предупредили. Ситуация была тяжелой: после отставки с поста вице-мэра в начале марта 1948 года и увольнения из городского совета она оказалась без работы и практически без средств, да еще и попала в больницу с переломом бедра. И все же с помощью знакомых дипломатических работников были сделаны выездные документы, и в июле 1949 года ей удалось совершить «незаконный побег» в Норвегию, а оттуда перебраться в Германию и далее — в США.

От родины вдали

Имя Ружены Пелантовой было достаточно хорошо известно в мире, и весть о ее прибытии в Нью-Йорк в сентябре 1949 года появилась на первых полосах газет. Упоминалось о ней как о жертве нацистов, вынужденной теперь бежать и от коммунистов, даже в австралийской прессе, в разделе «Люди, создающие новость дня».

В Америку Пелантова приехала по временной визе, которую оказалось не так просто преобразовать в вид на жительство. В материалах конгресса сохранились записи о нескольких сенаторских запросах по этому поводу и отказах со стороны юридического департамента. Вряд ли нечто подобное могло бы происходить, окажись Пелантова и правда американским спецагентом. Но и при всех сложностях она продолжила активную общественную деятельность, выступала с лекциями, готовила материалы для «Голоса Америки», сотрудничала с Комитетом свободной Чехословакии (Rada svobodného Československa), даже была председателем его женского крыла — Национального совета женщин свободной Чехословакии (Národní radа žen svobodného Československa).

Здоровье Пелантовой было подорвано еще в военные годы, она болела и 1 сентября 1959 года скончалась в Нью-Йорке. Была похоронена на Чехословацком мемориальном кладбище в Чикаго, но в 1995 году ее прах был перевезен на родину и вместе с останками других борцов с коммунистическим режимом захоронен в Вышеградском пантеоне рядом с кенотафом Милады Гораковой. В том же году как участница антикоммунистического сопротивления и за выдающиеся заслуги перед столицей Ружена Пелантова была посмертно названа почетной гражданкой Праги. На первом этаже Нового муниципалитета на Марианской площади в память о ней был размещен портретный медальон и кованая табличка с надписью «Ružena Pelantová se zasloužila o hlavní město Prahu. 1997».

Литература

Nekola M. Z Prahy do amerického exilu: životní příběh Růženy Pelantové. Přísně tajné!: literatura faktu. Prahа, 2015, č. 6 (2015). S. 68—74

Burešová J. Proměny společenského postavení českých žen v první polovině 20. století. Olomouc, 2001

The Official Record of the United States Department of Agriculture.United States Congressional Serial Set, House Reports, Vol 2. US Government Printing Office, 1951. Report 497

Masaryk A. G. Alice Garrigue Masaryk, 1879—1966: Her Life as Recorded in Her Own Words and by Her Friends. Pittsburgh, 1980

Kodymová P. Propojení americké a československé sociální práce na území Čech v letech 1918—1936 prostřednictvím aktivit Alice Masarykové. Sociální práce 5/2018

Uhrová E. Radostná i hořká Františka Plamínková. Prahа, 2014

Pelantová R. Čo má vedieť každý vysťahovalec: poučenie tým, ktorí odchádzajú do cudzej zeme. Československý Červený Kríž, 1939