Гелену Ружичкову называли «мамой чехословацкой комедии», а режиссер Зденек Трошка, приглашавший эту актрису почти во все свои картины, считал ее символом «чешкости». Наделенная мощным комедийным даром в сочетании со способностью относиться с иронией к себе самой, она более полувека радовала зрителей своим искрометным юмором и талантом. Редкая развлекательная программа чехословацкого, а затем и чешского телевидения, будь то новогоднее шоу, кабаре или конкурс песни, обходилась без ее участия. И, разумеется, кино. Сказки и фантастика, полный метр и сериалы — даже в небольшой эпизодической роли ей удавалось создать живой запоминающийся образ. А если ей давали главную, то остальным актерам надо было приложить немало усилий, чтобы героиня Ружичковой не затмила их персонажей. Между тем жизнь актрисы не была легкой, приятной прогулкой. Как ей удалось через все невзгоды и разочарования пронести заряд оптимизма?..

Долгожданная и единственная

Солнечным днем 13 июня 1936 года в больнице U Apolináře родилась девочка классических пропорций: рост 50 сантиметров, вес 3180 граммов, в которой невозможно было угадать будущую «жизнерадостную пышку». Гелена по тем временам считалась поздним ребенком: ее матери, конторской служащей Драге Малковой (в девичестве Худецовой), было уже за тридцать, а отцу, Алоису Малеку, выходцу из аристократической семьи с польскими корнями, и вовсе под сорок.

Единственная и долгожданная дочка долго приносила родителям только тревоги и хлопоты. Гелена страдала анорексией, худела, часто болела: корь, ветрянка, ангины, отиты. Мама ухаживала за ней самозабвенно, водила по врачам, возила по их рекомендациям в горы. Но болезни все не отступали, порой казалось, что может случиться самое страшное. Однако малышка снова и снова выздоравливала. «Да она у вас боец!» — признавали врачи.

Когда девочка окрепла, ее мать вернулась на службу и воспитанием маленькой Гелены занялась бабушка Анна. Атмосфера в семье была наполнена добротой и любовью. Ее родители прожили в полном взаимопонимании и гармонии много лет. Овдовев, в 72 года пани Малкова снова вышла замуж и обрела еще десять лет семейного счастья. Гелена говорила, что у матери был необычайный талант к браку. И сама его унаследовала, прожив с мужем в любви и согласии 47 лет…

Предсказание, мечты и реальность

Девочка взрослела, и пришло время задуматься о ее будущем. И тут со своей родительской партией вступил отец. Бывший легионер Алоис Малек знал 22 языка, служил армейским переводчиком в Алжире и других африканских странах, затем чиновником в пражском гарнизоне, где также занимался переводом, письменным и устным. Семейная легенда гласит, что во время одного из африканских военных рейдов Малек познакомился с колдуном местного племени. Они договорились, что, когда у Алоиса родятся дети, он сообщит шаману даты их рождения, а тот предскажет их будущее. Гелене он напророчил артистическую карьеру, и отец с энтузиазмом начал готовить дочь для этого поприща. Тем более что на правдивость предсказания намекали и природная живость и артистичность девочки, и присутствие творческих личностей в роду. Дед по материнской линии, инженер-архитектор и академический художник Карел Вацлав Худец, был автором проектов нескольких известных зданий, в том числе железнодорожного вокзала в Сараеве и театра в Загребе.

Началом карьеры будущей звезды можно считать 1 сентября 1939 года, когда отец привел ее в балетную школу примы Национального театра Гелены Штепанковой. Девочке было всего три года, но ее приняли: знаменитой балерине сразу понравилось желание юной тезки танцевать и отчаянная смелость, с которой та бросалась выполнять любые задания. Занятия шли успешно, и через некоторое время Гелена стала солисткой.

Когда ей исполнилось четыре, родители подписали от ее имени контракты с Национальным и Немецким театрами, а также с Kleine Bühne (Малая сцена, позже Divadélko Minor), где она начала танцевать детские партии в балетных постановках. Снималась также и в кино. Впервые перед камерой она оказалась в те же четыре года, сыграв одну из дочерей в многодетной бедной семье Кудрновых в экранизации «Бабушки» Божены Немцовой, снятой режиссером Франтишеком Чапой в 1940 году. А в пятилетнем возрасте получила роль в фильме Мирослава Цикана «С чешских мельниц» (Z českých mlýnů, 1941).

Через несколько месяцев к занятиям танцами добавился бассейн, куда Геленку записал отец, а по инициативе матери — уроки игры на фортепиано у профессора Кордовой. В отличие от балета, занятия музыкой ей совсем не нравились. Сидя на стуле у инструмента, она вертелась и бессмысленно барабанила по клавишам к большому огорчению пани Малковой — та в своих мечтах уже видела дочь выступающей с сольным концертом в Рудольфинуме.

Проказы Терпсихоры

Поскольку и в кино, и в театрах Гелена работала по найму, ей выплачивали гонорар, и она с юных лет чувствовала себя на съемочной площадке и в труппе едва ли не равной среди равных. Конечно, в силу возраста и роста на своих коллег она всегда взирала снизу вверх и с пиететом, но с особым восхищением — когда во время перерыва в гримерных или за кулисами те закуривали. Юной балерине было лет восемь, когда кому-то из взрослых пришло в голову предложить сигарету и ей. Первая затяжка обошлась без каких-либо последствий: ни кашля, ни слез. Так она начала курить. В их доме сигареты всегда открыто лежали на столе: пан Малек считал, что покуривать тайком, за углом или в кустах, не стоит. Курить Гелена любила, ни разу не бросала и редко когда ее можно было увидеть без сигареты.

Уроки музыки и плавания, балет и кино оставляли мало времени на баловство и шалости. Но примерным ребенком Геленку никто бы не назвал. В семь лет девочка «заболела» цирком и не придумала ничего лучше, как, нарядившись клоуном, выпрашивать на цирковые нужды деньги у людей на улице. Мама ее за это выпорола, но страсть не прошла. Гелена дважды сбегала с бродячим цирком, один раз напуганные родители отыскали ее уже в Подебрадах.

Учителя частной школы с изучением немецкого и английского языков были недовольны не столько успеваемостью ученицы, сколько ее частым отсутствием из-за выступлений в театре и съемок. В 1945 году родители перевели ее в католическую школу св. Анны на улице Ječná. Но и там Гелена не могла не проявить своей натуры. Она вывела из себя одну из учительниц-монахинь, демонстрируя одноклассницам, как танцевать канкан. Пани Малковой сообщили, что ее дочь вела себя неподобающим образом и «юбка у нее была выше колен». На что Гелена заявила: «Мама, это неправда! Не было юбки выше колен! Она была у меня над головой!»

Среди друзей всегда было больше мальчишек, за которых она всегда заступалась, а порой и дралась. Как-то раз, когда ее посадили под домашний арест, к ее матери явился один из приятелей дочери и умолял: «Пани Малкова, отпустите Геленку! Там ребята пришли, без нее они нас побьют!» В тот раз ее отпустили... Но когда сделала стойку на отвесной стене на Вышеграде, мать отвесила ей внушительную оплеуху. Рассказывая эту историю из детства, Гелена говорила, что только много позже поняла почему. Тогда-то она недоумевала: стойка над обрывом — это же так круто!

С экзаменов — замуж

После пятого класса Гелену приняли в классическую женскую гимназию им. А. Йирасека на улице Resslova 10. Но и года не прошло, как в 1948-м новая коммунистическая власть ввела смешанное обучение, и девочка продолжила, причем весьма успешно, учебу в восьмилетке на улице Botičská. Потом было Высшее медицинское училище, получение специальности «зубной техник». Только вот по его окончании продолжить образование в университете из-за происхождения отца ей не было позволено. Впрочем, вместо стоматологического кабинета, где она все же проработала ассистентом пару месяцев, Гелена стремилась в DAMU — на театральный факультет Академии изящных искусств: артистическая карьера влекла ее куда больше медицинской. Увы, ее не приняли, официально с формулировкой «слабые голосовые связки и саблеобразная кривизна ног». Хотя более вероятно, что помехой и тут стало социальное происхождение. Неудачной оказалась и вторая попытка.

Однако судьба подготовила девушке чудесный подарок: именно на провальных вступительных экзаменах она познакомилась со студентом третьего курса факультета актерского мастерства Йиржи Ружичкой. Молодой человек был одет в костюм для фехтования и держал в руке саблю. И много лет спустя Гелена любила пошутить по этому поводу: мол, сабля их и свела вместе — избранник ничего не имел против ее «саблеобразных ножек».

Поженились они 23 июля 1955 года сначала в мэрии, потом в методистско-евангелистском молитвенном доме. Невесте было девятнадцать, жениху — двадцать три года. Отметив событие в отеле Šroubek (будущий отель «Европа» на Вацлавской площади), молодожены отправились в свадебное путешествие в Кокоржин. Рождение 8 января 1956 года сына Йиржи, названного так в честь любимого мужа, стало для Гелены нечаянной радостью: врачи говорили, что у нее никогда не будет детей. Для мамы и близких он так навсегда и остался «маленьким Йиржиком», даже когда и ростом, и весом значительно превзошел своего отца — «Йиржика большого».

Извилистым путем — на сцену…

Молодая семья жила очень бедно, любой заработок приходился кстати. Гелена вернулась ассистенткой в стоматологическую клинику, но почти каждый вечер после работы ездила поездом в Млада Болеслав. Там в местном театре Йиржи получил ангажемент и договорился о месте хореографа для жены. И та оказалась настоящим профессионалом: балетная выучка у нее была отличная. Кроме того, в то время Гелене очень помогала прославленная чехословацкая гимнастка Ева Босакова, даже предоставила ей для одной из театральных постановок команду своих воспитанниц. С подачи мужа, который всегда тяготел к кинематографу и позже, оставив актерское поприще, стал помощником режиссера на Баррандове, она сыграла эпизодические роли в фильмах «Измена» (Nevěra, 1956) и «Бомба» (Bomba, 1957).

Когда Йиржи получил приглашение в театр Пршибрама, Гелена согласилась ездить и туда. Правда, места хореографа для нее не нашлось, пришлось стать работником сцены. Оказалось, что она великолепно справляется с осветительными приборами и, возможно, это стало бы делом всей ее жизни, если бы вновь не вмешался случай. На одной из репетиций Ружичкова не выдержала и выбежала на подмостки, чтобы показать актрисе, никак не понимавшей, чего от нее хочет режиссер, что и как нужно сыграть. Тот был так поражен удачным выходом осветительницы, что дал Гелене возможность выступать на сцене.

В конце 1960-х и начале 1970-х гг. актрисе довелось поработать в самых модных и прогрессивных театрах Праги. Больше всего ей нравилось вспоминать то время, когда режиссер театра Činoherní klub Ян Качер дал ей роль жены городничего Анны Андреевны в гоголевском «Ревизоре» (постановка 1967). Ее партнерами были прославленный чехословацкий актер и будущий диссидент Павел Ландовский и Олег Табаков, для которого роль Хлестакова стала дебютом на пражских подмостках. Свои реплики он произносил по-русски, его коллеги — по-чешски…

Участие в «Ревизоре» проложило актрисе путь к успеху и сделало ее имя известным даже за пределами страны. Во время гастролей в Лондоне в 1970 году жене городничего в исполнении Ружичковой аплодировали стоя. В течение многих лет она хранила вырезку из газеты The Guardian от 23 апреля 1970 года, где писали: «Гелена Ружичкова играет городничиху как неудовлетворенную восторженность. Ею заполнено все. Она сияет розовым и зеленым, может погрузиться в пучину разочарования. Гротескная, комичная, способная передать в точности все тона актерского мастерства». В том же духе выступил театральный обозреватель The Daily Telegraph: «Во второй части пьесы Гоголь прорисовывает типы чиновников до мельчайших деталей, чтобы было понятно, как они могут влиять на общество. Каждый — индивидуальность, у каждого из них запоминающаяся внешность, но все это перекрывает широко улыбающаяся городничиха в исполнении Гелены Ружичковой». К счастью, есть возможность увидеть этот легендарный спектакль — в 1971 году он был снят как телевизионный фильм.

…и со сцены

В 1971—1973 гг. актриса, подписав контракт с театром Na zábradlí, была занята в спектаклях «Женитьба Фигаро» «Лес», «Алхимик», «Дама с камелиями». Так было до печального дня 28 сентября 1973 года, когда, не подозревая ничего плохого, несколько человек из труппы после дневной репетиции отправились обедать в ресторан U Golema. Среди них оказался агент Stb, который, похоже, и спровоцировал компанию на обильные возлияния и откровенные разговоры. В архивах спецслужб, открытых после Бархатной революции, было найдено пухлое досье на Гелену Ружичкову, в котором среди прочего сохранился и отчет о том дне.

В донесении сообщалось, что в ресторане Ружичкова в состоянии алкогольного опьянения рассказывала о встрече с Честмиром Цисаржем — бывшим депутатом и первым председателем Чешского национального совета, одной из ключевых фигур Пражской весны. Говорили они якобы о том, что скоро грядут большие политические перемены и «через пару лет коммунистов будут расстреливать». После чего Гелена со свойственной ей прямотой сказала: «И правильно!» — и послала коммунистов по известному адресу. Но это было только начало. При активном содействии того же агента, актрису доставили в театр к вечернему представлению. Выйдя на сцену, она «начала раздеваться, нецензурно оскорблять зрителей, шаталась и бродила, пока не упала лицом на рояль», — писал он в доносе.

Срочно вызванный звонком в театр режиссер Ярослав Гиллар нашел ее уже в гримерной, без сознания. Спектакль пришлось отменять. Поползли слухи, и, очевидно, с подачи Stb был инициирован поток жалоб от бывших в тот вечер в зале «командированных рабочих». Ружичковой выписали большой штраф и разорвали с ней контракт, а Гиллару запретили ставить спектакли, вскоре он был вынужден отправиться в эмиграцию. Актриса же на три месяца оказалась запертой в психиатрической клинике.

Все последующие годы Гелена неизменно повторяла, что пьяной она в тот день не была. Возможно, причиной неадекватного поведения стало сочетание таблеток для похудения и небольшого количества спиртного. В любом случае, в тот вечер театральная карьера ее была закончена. Чего не скажешь о нелюбви актрисы к коммунистической власти.

Время большого кино

К счастью, без работы уже получившая известность и полюбившаяся зрителям Ружичкова не осталась. В 1970-е гг. ее часто приглашали для участия в шоу, выступала она и с развлекательными программами, сольными или вместе с сыном. Но еще раньше, с середины 1960-х, актриса начала активно сниматься в кино.

Несмотря на избыточный вес, благодаря своим балетным навыкам Гелена оставалась гибкой, ловкой и очень подвижной. Ей удалось создать собственный комедийный типаж, в котором сочетались непосредственность и темперамент, красноречие и юмор, порой на грани фола. Все это замкнуло Ружичкову в амплуа «женщины из народа». Она играла работниц, поварих, уборщиц, рыночных торговок… И ничего не имела против.

В конце жизни актриса со смехом говорила, что уже сбилась со счета, в скольких полнометражных (на самом деле в 109) и телевизионных фильмах (в 36) снялась, в скольких сериалах (в 25) сыграла. Случалось, что, увидев себя на экране, недоумевала: а это что за картина? когда я была в этом шоу? Заглядывала в телепрограмму, вспоминала, как, при каких обстоятельствах тот или иной фильм создавался… Их оказалось гораздо больше, чем могла сохранить ее память. Но было несколько любимых ролей, к которым Гелена Ружичкова относилась с гордостью и даже умилением.

Прорывом стала роль в комедии «Ecce homo Гомолка» (Ecce homo Homolka, 1969) Ярослава Папоушека, обладателя многих талантов: художника-карикатуриста, скульптора, писателя, сценариста и режиссера. С Папоушеком они встретились за год до этого на съемках его дебютной ленты «Самый прекрасный возраст» (Nejkrásnější věk, 1968). Почти все съемки проходили в студии скульптора в DAMU: так Гелена наконец побывала в стенах Академии изящных искусств, учиться в которой ей не довелось.

Ружичкова сыграла невестку Гедуш-Гомолковых, о которых было снято три фильма: восторженная реакция публики заставила режиссера, который вовсе не был рад идее «кино с продолжением», смириться и снять еще две картины — в 1970-м и 1972 году. Собственно, в трилогию их объединили только персонажи, по форме это были три совершенно разные ленты: первая часть — классическая черно-белая, вторая — широкоформатная, третья — цветная. И во всех буквально царила Гелена Ружичкова.

Между ролью кухарки в «Я убил Эйнштейна, господа!» (Zabil jsem Einsteina, pánové!, 1969) — культовом фильме Олдржиха Липского (режиссера знаменитого «Лимонадного Джо»), и оперной дивы в его же «Тайне замка в Карпатах» (Tajemství hradu v Karpatech, 1981) был не только временной разрыв в десяток лет, но и социальная пропасть между героинями. Однако Ружичкова была блистательна, искрометна и аутентична как у плиты, так и на сцене, распевая арии и изображая приемы оперных примадонн.

В «черной» научно-фантастической кинокомедии «Пан, вы вдова!» (Pane, vy jste vdova!, 1970), снятой режиссером Вацлавом Ворличеком по сценарию Милоша Мацоурека, Гелене досталась роль сумасшедшей женщины-убийцы Фанни Штубовой, прикончившей собственного мужа, а заодно и еще нескольких мужчин. Кровожадность явно не входила в число свойств характера актрисы, но с ролью она справилась отлично, чему в немалой степени способствовала комедийная абсурдность сюжета.

Поистине всенародная любовь пришла к Ружичковой после роли пани Шкопковой в культовой трилогии Зденека Трошки «Солнце, сено, клубника» (Slunce, seno, jahody, 1983), «Солнце, сено и пара оплеух» (Slunce, seno a pár facek, 1989) и «Солнце, сено, эротика» (Slunce, seno, erotika, 1991). И вновь ни режиссер фильма, ни актеры не предполагали, что сельская комедия положений выльется в трилогию. Первоначально Трошка собирался снимать по собственному сценарию дипломную картину о «нашей чешской деревушке», но потом остановил свой выбор на другом сюжете. На киностудию Баррандов он предложил материал лишь годы спустя. Фильм был принят к производству, Гелена получила одну из главных ролей, а зрители — настоящее чешское кино.

Фильм снимали в родных местах режиссера, в южночешской деревне Гоштице неподалеку от Стракониц. Актерам было строго указано не артикулировать, как в театре, а говорить «по-народному». Даже следуя тексту, они должны были самым естественным образом реагировать в кадре на реплики персонажей, к исполнению которых Трошка привлек местных жителей, помнивших его еще ребенком. В итоге актеры так вжились в свои образы, что отличить игру сельских любителей от мастерской имитации профессионалов оказалось практически невозможно.

Любопытно, что исполнителя на роль своего экранного мужа Ружичкова выбирала сама — пана Шкопку сыграл актер-самородок Станислав Тржишка. А вот выбрать себе «дочь» ей не дали, роль досталась Веронике Канской. В первом фильме очаровательной стройной блондинке едва исполнилось семнадцать. Всем было известно, что Ружичкова юных красоток не жаловала, и в съемочной группе не слишком удивились, когда «пара оплеух», отвешенных Веронике «мамашей», оказались реальными и весомыми. Между дублями ассистенты только успевали подносить лед… Еще с большим воодушевлением Гелена из дубля в дубль колотила актера Олега Райфа. Происходил он из аристократической семьи, бежавшей из России в Чехословакию после октябрьского переворота, но по убеждениям оказался преданным коммунистом. Этого Ружичкова ему простить не могла.

При кажущейся легкости и незамысловатости сюжетов трилогии, судьба по крайней мере двух первых фильмов не была гладкой. Разрешение на съемки Зденек Трошка получил без проблем. Как он вспоминал, достаточно было в кабинете руководства Баррандова заявить: «Да сколько же можно показывать итальянские комедии, когда мы и сами умеем не хуже!» — чтобы получить ответ: «Вот иди и сними!». Пошел, снял, а потом начались проблемы. Цензура вырезала несколько сцен из «Солнце, сено, клубника», и картина стала короче на двадцать минут. А вторая часть, «Солнце, сено, пара оплеух», не удостоилась премьерного показа и шла только в одном пражском кинотеатре.

Драмы в кино, трагедии в жизни

Хотя Гелену Ружичкову принято называть комедийной актрисой, она отлично могла показать заботы, переживания и печали любого персонажа. Потому ей предлагали роли и в драматических фильмах, где ее игра оказывалась удивительно достоверной и органичной.

В 1985 году шли съемки военно-исторического телесериала Карела Качины «Поезд детства и надежды» (Vlak dětství a naděje) по мотивам трилогии чехословацкой писательницы (которой в период нормализации было запрещено печататься и пришлось работать уборщицей) Веры Сладковой «Маленький мужчина и большая женщина»: «Последний поезд из Фривалдова» (1974), «Полки зла» (1975) и «Дитя свободы» (1982). В нем Гелена сыграла роль Анны Урбановой — первоклассной поварихи из курортного отеля и мачехи маленькой девочки Веры. Писательница и актриса не были знакомы, но Ружичкова утверждала, что книги и сценарий невероятно напоминают ее собственное детство. «Пани Сладкова, должно быть, была мухой и сидела на люстре дома на Карлаке, потому что история Верки и Анки Урбановой как будто написана о нас, о том, что я пережила во время войны, и о некоторых других событиях». Именно в этом фильме впервые прозвучала фраза «Na tragickej život jsem já pes!» (идиома, означающая «трагической жизни не поддамся»), которой Ружичкова стала следовать в самые тяжелые моменты своей жизни. Сериал пролежал на полке четыре года, зрители увидели его только в 1989 году.

В четырехсерийной картине «Подруги из дома скорби» (Přítelkyně z domu smutku, 1993), снятой режиссером Гунеком Бочаном по одноименной автобиографической книге писательницы, диссидентки, представительницы Хартии77 Евы Кантурковой, актриса сыграла роль Хельги, одной из заключенных. Как вспоминала потом Ружичкова, это навеяло малоприятные воспоминания о месяцах в психиатрической лечебнице, но они помогли быть достоверной даже в деталях. Через персонажей, их судьбы и поведение в тюрьме проступала реальность жизни в Чехословакии в 1970-х и 1980-х, на излете социализма.

Сниматься Ружичкова была готова почти в любом жанре, от комедии положений до фантастики, от детских сказок до трагедий, но самой ей больше всего нравилось пересматривать «Три орешка для Золушки» (Tři oříšky pro Popelku, 1973). И вовсе не потому, что там она, 37-летняя пышнотелая красавица, сыграла графскую дочь Дробену. И не потому, что художник по костюмам Теодор Пиштек специально для Гелены придумал красное платье с пышными рукавами, которое актриса очень любила, хотя в повседневной жизни предпочитала пастельные тона. В «Орешках…» в роли поваренка снялся ее семнадцатилетний сын Йиржи. Потом они еще не раз оказывались заняты вместе в разных проектах и шоу, но в той картине он был еще совсем юным. Она хотела помнить его таким… Йиржи Ружичка младший умер в 1999 году, ему было 43 года.

Это было время, когда Гелена всерьез увлеклась оккультными науками, пытаясь развить свой дар предвидения. Но предсказать ранний уход сына не смогла. В 2003 году умирает и ее любимый муж, а сама актриса неизлечимо больна. Как и многие знаменитости, она написала несколько книг: биографических, кулинарных… Но множество людей особо благодарны ей за откровенный рассказ о мужественной борьбе с раком. В соавторстве с известной публицисткой Марией Формачковой были написаны «Дневники между жизнью и смертью» (Deník mezi životem a smrtí — Můj boj s rakovinou, 2002). Уже после смерти актрисы вышла в свет книга о ней Формачковой «Трагической жизни она не поддавалась, или еще кое-что о Гелене» (Na tragickej život byla pes, aneb, Ještě něco o Heleně, 2004).

Гелена Ружичкова оставалась верна профессии до конца жизни. Свою последнюю роль сыграла во втором сезоне комедийного сериала Kameňák Зденека Трошки, «ее режиссера». Съемки проходили в 2003 году, а на экраны он вышел, когда актрисы уже не было на свете. Ружичкова скончалась 4 января 2004 года в больнице в Пльзени от почечной недостаточности. Ее прах был развеян на Ольшанском кладбище в Праге.

Литература

Růžičková Н. A tak jsem šla životem. Praha, 2000

Formáčková М. Na tragickej život byla pes, aneb, Ještě něco o Heleně. Praha, 2004

Nečas L. Helena Růžičková osobně. Praha, 2009

Brůna О. Ecce homo Helena Růžičková. Praha, 1994