Человек, который знает простую истину, что нет никакой необходимости возвращаться туда, откуда ты никогда не уходил.

Один из создателей русского комикса в Королевстве Югославия, Юрий (Джордже) Лобачев, назвал свои воспоминания «Когда Волга впадала в Саву». И это не эпатаж. Волга действительно впадает в Саву, и белградский трамвай легко может увезти на стрелку Васильевского острова, и русский комикс легко возникает в чужой стране, поскольку какая же она чужая, если «...город называется Бео-град — Белый Город, и главное здание на главной его площади, высокий и кораблеобразный дом с башенками и шпилями называется „Москва", и король — в прошлом русский школьник? <...> В самом деле, что за трудности, когда нож по-сербски называется — нож, вилка — вилюшка, человек — човек, женщина — жено? Стоит только настроить язык на школьный церковно-славянский лад, и все пойдет как по маслу. А сколько кругом русского! Хотя бы вот те же самые вывески над темноватыми входами „кафан“, где дремлет в высоких бочках густое, крепкое вино. Каждое торговое предприятие имеет свой покровительственно-именной девиз. Вот „код генерала Скобелева“, вот „код белог Цара“, вот „код веселог руса“, и сам я видел вывеску в маленьком городке „код Петра Степановича, киевского помещика“». Так писал в пятнадцатом номере «Иллюстрированной России» в 1932 году о Белграде Николай Рощин, один из восьми тысяч русских белградцев, которых занесло в Королевство вихрем Гражданской войны. А всего в стране было около сорока тысяч русских, они жили, работали, строили, лечили, учили, сформировали сербскую школу балета, заложили основы лесоводческого дела и машиностроения и создали русский комикс.

Знатоки и любители комикса как один сетуют, что «все временные рекорды неприятия комикса побила Россия. Сто лет существования комикса, этого девятого по счету искусства, прошли мимо нее. За ее пределами — стомиллионные тиражи, ежедневное чтение целых наций; в России — одиночные выстрелы»¹, что комикс в России появился довольно поздно, а в истории европейского комикса «никогда не было заметных русских имен»². И как бы мы ни пытались отнести к комиксу различные формы, где текст и картинка взаимодействуют (например, лубок и лубочную литературу и пр.), говорить о том, что комикс как явление состоялся и его развитие было поступательным, увы, не получается.

Но в истории европейского комикса все же были русские имена: в Югославии этот вид искусства развивали эмигранты из России. Русский комикс сформировался, правда, не в отечестве, а за его пределами. И не только как эпизод югославской национальной истории комикса, но и как часть европейской традиции рисованного рассказа, которая не только представляет ныне популярную ветвь книжной индустрии, но и является особой культурой со сложившимися школами.

Комиксы появились в Королевстве Югославия одновременно с их возникновением в Европе: французский комикс-журнал Le journal de Mickey («Журнал Микки») издателя Поля Винклера вышел во Франции 21 октября 1934 года, и в тот же самый день белградская газета «Политика» печатает первый полноценный комикс под названием «Тайный агент Икс-9». Неделей раньше стартовал итальянский журнал подобного профиля L'avventuroso («Искатель приключений») флорентийского издателя Марио Нербини. То есть, мы видим, что Югославия на равных правах участвует в создании того, что будет потом представлять европейский комикс как явление.

А рисовать комиксы в Королевстве Югославия начали художники, которых позже назовут «белградским кругом»: Джордже (Юрий) Лобачев, Николай Навоев, Сергей Соловьев, Константин Кузнецов, Джордже (Джука) Янкович, Алексей Ранхнер, Иван Шеншин, Себастьян Лехнер. Вне «белградского круга» по разным причинам оказываются еще три русских имени — Всеволод Гулевич, Владимир Жедринский и Николай Тищенко — и десяток югославских: Момчило Момо Марковиич, Властимир Власта Белкич, Себастьян Лехнер, Велько Коцкар и др.

Но русских художников, формирующих новый жанр, так много, что возникает искушение назвать югославский комикс периода до Второй мировой войны русским явлением. Явлением редким и чрезвычайно интересным и для историков эмиграции, и для социологов и культурологов, изучающих механизмы влияния одной культуры на другую, и для историков искусства, исследующих комикс как графическое произведение, и для филологов, которых интересуют механизмы адаптации художественных произведений.

Мы предлагаем вам краткую историю русского комикса Королевства Югославия.

Но начнем не с художников и сценаристов, а с тех русских эмигрантов, которые занимались здесь издательской деятельностью и, рассмотрев потенциал нового на тот момент вида искусства, вложили в него свой энтузиазм и финансовые средства.

Об Александре Ефимовиче Ивковиче (1894—1969) мы знаем очень мало. Известно, что родился он в Одессе 25 марта 1894 года, а вот его настоящая фамилия до сих пор не установлена. Фамилия Ивкович была взята после брака с сербкой Даринкой Ивкович, а «Й», которую он ставил после имени, на самом деле была русской «Е»: его отца звали Ефим, хотя Ивкович во всех документах имя своего отца переводил на сербский. Так появился серб Александр (Йефта) Ивкович — издатель, владелец типографии «Рус», ловкий бизнесмен и любитель нового, «девятого» вида искусства — комиксов.

Справедливости ради следует сказать, что первые попытки внедрить комикс в печать начались задолго до ноября 1934 года, т. е. еще до его выпуска в газете «Политика», который и считается днем рождения югославского комикса. Впрочем, и за эти первые робкие опыты мы должны благодарить газету «Политика», которая 16 января 1930 года проявила заботу о маленьких читателях и начала выпускать приложение «Политика для детей» («Политика за децу»), где кроме рассказов, шарад, загадок и шуток стали появляться рисованные истории, и первой из серии стала «Человек-змея и представление Мии» (Змија-човек и Мијина представа).

Похожие истории печатаются в приложении регулярно и приобретают популярность довольно быстро, поэтому уже в восьмом номере все той же «Политики для детей» в качестве эксперимента публикуется комикс-биография президента Чехословакии Томаша Масарика «Детство и молодость одного человека» («Детињство и младост једног човека»), а следом за ним и комикс-биография самого значительного сербского святителя — святого Саввы.

Позже образовательную серию продолжили биографии вождя Карагеоргия, сербского просветителя Досителя Обрадовича и югославского скульптора Ивана Мештровича. Но это были лишь отдельные попытки популяризации нового вида искусства, а собственно история югославского комикса начинается в 1934 году с выходом в свет «Тайного агента Икс-9».

Русский эмигрант и к тому времени хозяин фотоцинкографии «Рус» Александр Ивкович почти сразу понимает возможности жанра и работает в этом направлении настолько активно, что многие исследователи считают, что именно с его именем связан выход специализированных комикс-журналов.

Это и так и не так. Да, действительно, 10 апреля 1935 года в Югославии выходит вкладыш в газете «Политика» с научно-фантастическим комиксом Джордже (Юрия) Лобачева и Владимира Курганского под названием «Луч Смерти» («Зрак Смрти»). Вкладыш назывался «Стрип» (комикс³) и включал в себя только комиксы. Первый номер его раздавался бесплатно.

Издателем этого вкладыша был тоже русский эмигрант, Анатолий Прицкер, в то время хозяин довольно крупного издательства «Народное просвещение» («Народна просвета»). И жизнь этого его детища была долгой: вплоть до начала 90-х годов ХХ века это было самое крупное югославское издательство, правда, утратившее в социалистические времена слово «народное» и ставшее просто издательством «Просвета».

Судьба Анатолия Ивановича Прицкера (1897—1954) — пример успешной интеграции русского беженца в сербскую среду. Он родился 17/30 ноября 1897 года в Ростове-на-Дону. Отец и старшая сестра Анатолия были убиты во время Гражданской войны в России, а он сам и его брат (позже довольно известный математик и физик) оказались в Белой гвардии. Отличился юнкер Прицкер во время легендарной операции по взятию Ростова, тогда столицы Донской советской республики, войсками генерала М. Г. Дроздовского. Вот как пишет об этом генерал-майор А. В. Туркул в своих воспоминаниях: «Разведчик-мотоциклист, юнкер Анатолий Прицкер превосходно выполнил боевое задание: по его докладу была выдвинута, куда следует, артиллерия, дано направление движению войск, и полковник Войналович начал наступать на Ростов».

Оказавшись в эмиграции в Королевстве сербов, хорватов и словенцев, Анатолий поселился в Нови-Саде, где открыл издательство «Литературная книга». Брак с Круниславой Шешевич (известная сербская семья, бывшая в близком родстве с семьей Гаврило Принципа), заключенный в 1922 году, помог молодому человеку развить свой предпринимательский талант: богатые связи семьи Шешевич и немалое приданое дали возможность Анатолию основать «Национальное просвещение», которое довольно быстро стало одним из ведущих издательских гигантов страны и, может быть, самым важным культурным учреждением Югославии в ХХ веке. Издательство выпускало еженедельную информационную газету «Хроника» и еженедельный иллюстрированный журнал «Панорама», к которому и прилагался вкладыш «Стрип».

Приложение просуществовало четырнадцать месяцев: последний выпуск (№ 63) вышел из печати 4 июня 1936 года. И причиной закрытия вкладыша стал Александр Ивкович.

Именно он, обратив внимание на новый жанр и предчувствуя его популярность, делает все, чтобы стать монополистом в этой области. За четыре месяца 1936 года Ивкович начинает выпускать несколько специализированных журналов: «Забавник», «Робинзон», «Маленький забавник Микки-Маус» («Мали забавник Мика Миш») «Маленькая библиотека Микки-Мауса» («Мала библиотека Мика Миш»), в начале 1937 года открывает еще один — «Веселый забавник», а в марте 1938 года — журнал «Тарцан».

Исследователь истории югославского комикса Здравко Зупан писал: «Королевство Югославия в период между двух войн — 1918—1941 — было одной из самых аграрных стран Европы с очень малым количеством городского населения. Тиражи комикс-журналов были, по сравнению с популярным газетами, небольшими (сравните: „Политика“ — 146 тыс., „Время“ — 65 тыс., „Правда“ — 45 тыс.). А „Мика Миш“ Ивковича имел всего лишь 30 тыс. читателей, но выходил он зато дважды в неделю, а в остальные дни публиковались другие издания, что в общем дает вполне впечатляющие цифры: 200—300 тыс. экземпляров комиксов в неделю»⁴.

Самым успешным детищем Ивковича оказался стартовавший в марте 1936 года журнал «Мика Миш», объединивший под своей крышей всех художников, которые работали в новом жанре. Он занял значительное место в довоенном европейском комиксе и вошел в историю югославского графического романа как издание, собравшее вокруг себя самых блистательных авторов того времени.

В начале своего существования он позиционировал себя скромно — журнал для детей. И публиковал положенные по профилю истории, сказки, шарады и карикатуры. Но политика журнала изменилась очень быстро, и решающую роль в этом сыграл его редактор, бывший кинематографист Милутин С. Игнячевич. Именно он убедил Ивковича отдать все пространство журнала комиксам и графическим романам. Игнячевич, давая подобный совет, рисковал: слишком уж новым для консервативного балканского пространства был комикс как жанр. Но он не прогадал, и Ивкович, поверив ему, не ошибся.

Возвращаясь к истории создания журнала «Мика Миш», необходимо отметить, что при рождении журнал хотя и получил название по герою Уолта Диснея, но на самом деле был далек от американской и тем более диснеевской традиции комикса. Сам Ивкович не очень-то уважал то, что называется авторским правом, и поэтому первый югославский Микки-Маус не был, собственно говоря, диснеевским, а скорее представлял собой довольно свободную интерпретацию образа знаменитого мышонка. Автором этой версии был русский эмигрант Иван Шеншин. Еще в 1932 году журнал «Веселый четверг» («Весели четвртак») начинает создавать рисованные краткие истории, в которых действуют французские, русские, сербские, американские герои. Сейчас бы мы этот синтез назвали бы кроссовером, т. е. историей, в которую включены на равных правах сказочные и реальные персонажи, исторические личности и кинематографические звезды. Югославские малыши таким образом познакомились и с героем шведского художника Оскара Якобсона чудаком Адамсоном, которого журнал перекрестил в Симу, и с персонажами комикса Рудольфа Деркса «Katzenjammer Kids», которые в журнале появляются под именами Чира и Спира, т. е. Кирилл и Спиридон, и со знаменитым котом Феликсом, которого создал Отто Мессмер и который в Югославии стал котом Марко, и с набирающим в Европе популярность Микки-Маусом, который становится Мика Мишем. Впрочем, читатели, рассматривая приключения храброго мышонка, спокойно воспринимали, что эти истории «рисует дядя Ика» — Иван Шеншин, тем более что Мика Миш в этих историях был совсем югославским мышонком со своими югославскими приключениями.

Журнал «Мика Миш» Александра Ивковича тоже начал с комиксов, которые копировали героя Уолта Диснея — «Мики спасает Мини из Абиссинского рабства».

Пытаясь поднять тираж своего журнала, Ивкович довольно быстро понимает, что должен опираться не только на детскую аудиторию. Поэтому он публикует американские приключенческие сериалы: «Принц Валиант» (Prince Valiant), «Фантом» (Phantom), «Мандрак» (Mandrake the Magician) и др.

Но все же не эти переводные комикс-сериалы принесут журналу известность. Пика своей популярности он достигает тогда, когда начинает (возможно, из-за «нелюбви» Ивковича к авторскому праву и стремления к экономии) публиковать графические романы отечественных авторов. С конца 1936 года с журналом сотрудничают русские художники Николай Навоев и Юрий Лобачев, а уже в 1937 году все талантливые белградские художники рисуют для изданий Ивковича, а он сам рассекает по Белграду в серебристом автомобиле с дерзкими номерами «Мика Миш» — реклама, гордость и детское эпатажное хвастовство.

Читатели занимали очереди перед киосками в ожидании очередного номера, и авторы, создавшие журнал, оправдывали их ожидания: креативность и талант художников и сценаристов (тоже по большей части русских), отсутствие каких-либо ограничений в творчестве — все это приносило положительные результаты.

Ловкий бизнесмен, чутко чувствующий потребности рынка, Ивкович превосходно понимает значимость рекламы и, создавая журнал, активно и непрестанно пропагандирует новый жанр. Виды воздействия на читателя обширны и разнообразны: рекламные сообщения интегрируются в рисунки, выпускаются одностраничные комиксы, редакция привлекает читателей скидками, наградными конкурсами, бонусами, создает статус читателя-сотрудника, объединяет в рамках одного номера тексты на латинице и кириллице и пр.

Ивкович как издатель неуклонно следит за читательским интересом. Редакция постоянно проводит анкетирование, которое позволяет узнать вкусы читателя и определять соотношения между видами комикса, их формой и тематикой (сериальные, одностраничные, графические романы, переводные комиксы, отечественные комиксы и пр.), чтобы отдавать предпочтение более прибыльным.

Интересна и издательская позиция редакции, которая, рекламируя отечественных авторов, упорно внедряла слово «роман», избегая слова «комикс». Дело в том, что, определяя свою стратегию, которая обязана учитывать потребности рынка, Ивкович сделал ставку на то, что ныне маркетологи именуют потребительским спросом: читатель требовал произведения, опирающиеся на близкий ему культурологический контекст, предпочитал героев, действующих в знакомых реалиях, а это требовало деления на «чужие» комиксы и «свои» романы. Деление это, конечно, не всегда соблюдалось четко, но все же (речь идет о комиксах отечественных авторов) в журналах Ивковича часто употребляется именно слово «роман» — как описывающее эту художественную форму.

Причем многие из романов действительно отличаются от газетного комикса — короткой истории, рассказанной в рамках одной страницы или ленты, и сериального комикса, представляющего собой череду историй (иногда бесконечную), которые объединены вокруг имени главного героя (Тарзан, Фантом, Флэш Гордон и пр.). Роман, напротив, сравнительно закрытая графическая история, которая не предусматривает сериального продолжения. А что касается содержания, то это были или адаптации классики, или авторские произведения, но, во всяком случае, они требовали искушенного читателя, знакомого с подобным видом текста и умеющего его читать.

Именно такие произведения мгновенно становятся событием не только в Югославии, но и за ее пределами. Например, во Франции и Бельгии публикуются романы Сергея Соловьева (Le Mystère du Dalai-Lama), Николая Навоева (Le petit mousse, Tarass Boulba), Константина Кузнецова (Ali-Baba et les 40 voleurs, Orient-express, Sindbad le Marin, Singes a nous l'aventure, Le Descendant de Gengis-Khan, Le Dragon vert, La Comtesse Margot), Джорджа Лобачева (Princesse Thanit) и др.

Популярность «Мика Миш» дала возможность Александру Ивковичу вместе с издателем Лустигом открыть специализированное предприятие Universum Press, которое занималось исключительно производством, издательством и дистрибуцией графических произведений.

Конкуренции почти не было, поскольку Ивкович был хозяином и остальных комиксных журналов: они заполняли время в ожидании между номерами «Мика Миш». Свергнуть этого лидера с пьедестала не удалось никому, и лишь появившийся в 1939 году журнал «Царство Микки-Мауса» («Микијево царство») Милутина С. Игнячевича — бывшего редактора «Мика Миш», который поссорился с Ивковичем и начал работать автономно, — несколько изменил соотношение сил на рынке графической периодики, но не повлиял на реноме журнала. К тому же авторы-художники, которые сначала перешли к Игнячевичу, со временем вернулись к Ивковичу. Тот, стараясь удержаться на приоритетной позиции, разрешал многие новшества творческого характера, давая авторам более широкие возможности для реализации.

Свое ведущее положение «Мика Миш» сохраняет вплоть до 4 апреля 1941 года, когда выходит последний, 504-й номер журнала. А 6 апреля в 6:30 утра сильнейшей бомбежкой Белграда гитлеровская Германия начинает операцию под кодовым названием «Страшный суд» (Strafgericht). Бомбили Белград в четыре рейда: 6 апреля, 7 апреля, 11 апреля и 12 апреля, и во время налетов было уничтожено более 6000 зданий. Тогда же пострадало и предприятие Ивковича.

После войны он пробует вернуться к жанру графического романа, в 1945 году пытается возродить журнал «Весели забавник», где печатает (и, вероятно, является и автором, хотя указан лишь как технический директор) комикс «Три шалуна во время оккупации» («Три угурсуза за време окупациje»). Но новая социалистическая власть считает комикс «буржуазной отрыжкой», и Ивковича не спасает даже патриотическая тематика произведения. Одновременно «арестовываются» готовые к печати графические романы «Дочь почтмейстера» (по «Станционному смотрителю» Пушкина) и «Воскресенье» (по одноименному роману Льва Толстого).

Исследователь югославского комикса З. Зупан приводит отрывки из «судебного дела» арестованного журнала без особого комментария — впрочем, они в нем и не нуждаются. О романах «Дочь почтмейстера» и «Воскресенье» сказано, что «величайшие произведения русской классики сбиты во всего 145 картинок». «Три шалуна» подвергаются следующей жестокой критике: «речь идет о приключениях трех уродливых личностей»; «фашисты представлены как наивные и глупые люди»; «главные личности устраивают разные засады, дразня глупых немцев и обманывая наивных гестаповцев»⁵. Ивковича не спас ни анонс комикса, который был составлен так, что звучал одновременно как реклама, объяснение и оправдание: «...добронамеренные, оптимистичные, способные найти выход из любой ситуации, всегда готовые помочь делом или советом, остро чувствующие чужое горе и яростные противники оккупантов и фашистов, мастера саботажа — это наши Три шалуна, которых ждут разные приключения во время оккупации и которых мы вам представляем в этой комикс-книге».

Вышедшая позже в газете «Борьба» (органе ЦК КПЮ) разгромная статья Йована Поповича под названием «Спекулянты и их эрзац-товар на литературном рынке» останавливает не только Ивковича в его желании возродить журнал, но и послевоенное развитие комикса, заклеймив его как «оглупляющий наркотик в литературном виде», который «начал пробиваться как сорняк в саду нашей народной культуры, уничтожая ее. В любом случае комикс представляет собой преступное деяние, поскольку фальсифицирует литературу и отравляет читателя. Комикс — это атака на интеллектуальный дух»⁶.

Но попытка Ивковича приучить к комиксу социалистическую Югославию все же не пропала даром: в 1945 году его комиксы запретили, но буквально через несколько лет (5 января 1952 года) выходит номер «Политикиного забавника» с разрешенным цензурой комиксом, который, видимо, вспомнив патриотическую тематику «Трех шалунов», рассказывает о приключениях героев в годы войны.

И социалистическая Югославия осваивает этот жанр, публикуя сначала «партизанские» комиксы («Мирко и Славко», «Млада партизанка» и пр.), а затем потихоньку возвращаясь к своему славному прошлому, т. е. переиздавая графические романы «золотого периода». Но сам Ивкович в развитии комикса уже участвовал мало, занимаясь в основном делами издательства Universum Press. О последних годах его жизни мы знаем немного: архивы свидетельствуют, что он умер в Белграде в 1969 году на 74-м году жизни, но подробности нам неизвестны.

Всего же в период с 1936 по 1941 годы Александр Ивкович открыл девять журналов (включая тематические вкладыши) и подарил читателям сотни комикс-романов, которые на протяжении десятилетий являются любимым чтением детей и взрослых. И хоть имя Ивковича в нынешней Югославии помнят немногие, но зато в книжных магазинах читатели и поныне продолжают покупать репринты комиксов художников, рисовавших для его журналов.

Окончание в следующем номере