— Воздух!

— …

— Сейчас будет взрыв.

Шорох одежды, топот и приглушенные крики. После чего корреспондент снова выходит на связь.

— Ситуация сейчас очень напряженная. Идут бои. Как видите, в эту секунду я бежал в укрытие, потому что все небо было в зареве, и был выстрел… Ракета летела прямо над нами, прямо надо мной. Я… я, наверное, закончу этот эфир, буду снимать.

Так выглядело прямое включение украинского корреспондента на канале «Настоящее время» 26 февраля.

24 февраля Россия напала на Украину: около четырех часов утра президент России Владимир Путин объявил «специальную военную операцию на Донбассе». По его словам, это нужно для «демилитаризации и денацификации Украины». Российские танки вошли в Черниговскую, Сумскую, Луганскую и Харьковскую области. Российские военные начали обстреливать военные и стратегические объекты Украины. И цель была, как всех уверяли, только в этом. Но вскоре снаряды полетели и в жилые районы, еще через день начался обстрел столицы Украины — Киева.

В городах выстроились в очереди на заправках и в магазинах, появились пункты, в которых украинские военные раздавали гражданским оружие, чтобы отражать атаки российских войск. Люди научились сами делать «коктейли Молотова»: в одном из районов украинцы (не военные) даже смогли отогнать ими танки. Сами.

Для гражданских лиц организовали бомбоубежища — воздушная тревога в украинских городах теперь звучит несколько раз в день. Многие из тех, кто остался в Киеве, ночуют в метро. За эти ночи там же, в метро, успели родиться дети. Когда они вырастут, родители будут рассказывать им об этом непростом времени: о войне, об обстрелах, о зареве в небе от российских ракет, о тревожных ночах, проведенных на бетонном полу.

В школе и университете, читая книги про Вторую мировую войну, я задумывалась о том, каково было мирным жителям Германии: что они думали, что чувствовали… А что они чувствовали, когда война закончилась, а что они чувствовали через 20 лет? А через 40? А сейчас? С 24 февраля я, как и многие россияне, об этом больше не задумываюсь — мы это точно знаем. Это чувство липкого стыда за то, что у твоего паспорта красная обложка, за то, что ты русский, за то, что ты гражданин страны-агрессора, за то, что ты говоришь на русском языке и, живя в России и видя, какую политику (не только внешнюю, но и внутреннюю) проводит твое государство, так и не смог ничего изменить. Это чувство вины за то, что война на самом-то деле случилась из-за тебя, из-за каждого россиянина в отдельности.

Мой день, как и день каждого третьего моего знакомого, начинается с вопросов друзьям и родным, находящимися в Украине: «Как вы? Где вы? Все ли здоровы? Удалось ли сегодня поспать?» и их ответов: «Бахает где-то рядом, но мы в убежище, не переживай. Спали пару часов». Тщательно подбираешь слова, потому что все кажутся не теми — слишком глупыми, слишком неуместными. В сообщениях мы делим людей на «ваших» и «наших»:

— Я верю, что ваши отобьются.

— Да, мы очень на это надеемся.

— А правда, что ваши с острова Змеиный живы и в плену?

— Мы не знаем, ваш корабль не пускает наш катер, чтобы мы могли посмотреть и забрать тела. А расстрелял остров фрегат «Москва».

Это мой разговор с близкой подругой, украинской госслужащей. Она прячется в убежище почти каждый день, а потом едет на работу. А спросила я про украинских пограничников с острова Змеиный в Черном море.

Вечером 24 февраля российские военные атаковали остров, перед этим сообщив, что российский военный корабль предлагает украинцам сдаться. Выдержав небольшую паузу, украинские пограничники дали ответ: «Российский военный корабль, иди на х**». Сразу после этого по острову был нанесен ракетно-артиллерийский удар, все 13 человек, по заявлению президента Украины Владимира Зеленского, погибли.

Люди в российской власти, очевидно, не ждали сильного отпора, когда принимали решение пойти на Украину войной. Но они его получили, и на этот случай плана не было. Тогда 27 февраля Путин начал размахивать ядерной бомбой: президент России распорядился «привести силы сдерживания в режим особого несения дежурства». Согласно сайту Минобороны РФ, в них входят ядерные силы.

И пока в Украине идет настоящая война российских военных против украинцев, в России идет война информационная и политическая — против гражданского общества. Государственные СМИ транслируют, что российские военные проводят спецоперацию в Украине, чтобы «спасти украинский народ от националистов». Роскомнадзор, угрожая блокировкой, требует от независимых СМИ удалять материалы, в которых «спецоперация» называется своим настоящим именем — войной. Генеральная прокуратура России как бы невзначай заявила, что оказание помощи иностранным государствам может повлечь за собой возбуждение уголовного дела о государственной измене (до 20 лет лишения свободы). Студентам российских университетов уже намекают на мобилизацию, а военных медиков отзывают из отпусков.

С 24 февраля люди в десятках городов России выходят на антивоенные протесты. Всего за несколько дней протестов полиция задержала на акциях более пяти тысяч человек. Задерживали и ветеранов войны, и журналистов, и правозащитников, и школьников. Так, вечером 24 февраля в центре Москвы сотрудник полиции в доспехах и шлеме самозабвенно волок в автозак рыжую девочку-подростка, кричавшую за несколько секунд до этого: «Нет войне». Теперь же она была до смерти напугана и горько плакала: «Отпустите меня, пожалуйста, отпустите, у меня там мама, мне надо к маме».

Девушку, как и тысячи других задержанных, не отпустили. Людей возят в отделы в забитых до отказа автозаках — задержанные в них едут даже стоя. А там они еще много часов будут ждать, когда полиция согласится допустить к ним адвокатов. Если согласится. В начале марта протестующие получат свои первые штрафы, а кто-то уже отсиживает 15 суток ареста за выход с плакатом «Нет войне».

Преступлением в России теперь стали не только политические требования, но и требования мира. Войну нельзя называть войной. Так решила российская власть. Родители и дети получат своих родных в цинковых гробах: уже сейчас в Украине, по информации украинской власти, погибло больше пяти тысяч российских военных, исполнявших преступный приказ Путина по незнанию (а многие действительно не подозревали, что их направляют вовсе не на учения), или по недалекости, или по идиотизму. Из-за введенных санкций население России очень скоро обеднеет, студенты не смогут учиться в зарубежных вузах, россияне не смогут путешествовать по Европе, в стране не будет европейских лекарств, оборудования и технологий.

Кто-то, пропитанный российской пропагандой, скажет: это все организовал Запад. Но правда в том, что это все организовала российская власть. А отвечать, как и всегда, будут люди — на этот раз не только россияне, но и украинцы. Потому что россияне (то есть непосредственно мы) уже много лет не могут найти управу на взбесившегося диктатора.

Украина разбита бомбами. Россия расколота пропагандой, которая твердит: «Отечество в опасности». И пропагандисты даже не подозревают, насколько они сегодня близки к правде. В 1968-м Александр Галич сказал об этом так: «Отечество в опасности — наши танки на чужой земле». В 2022-м Дмитрий Быков скажет по-другому:

С вашей бляхой, папахой и плахой,

С вашим вечным «пугай и карай»…

И поэтому шел бы ты на …,

Мой российский военный корабль.