Тогда, в июне 1929 года, смысл посвящения был совершенно конкретный: большевицкое бандитское сообщество, завладевшее в 1917—1922 гг. Россией и через Коминтерн стремившееся подчинить себе весь мир, сообщество, сотворившее ради своего распаленного властолюбия и фанатичного человеконенавистничества страшные преступления, убивая миллионы людей, конфисковавшее всю собственность в стране, это сообщество должно было смениться обычным политическим сообществом обычных людей. Не ангелов, не святых, не рыцарей без страха и упрека, а обычными, как мы бы сейчас сказали, «нормальными» людьми.

Как известно, тогда посвящения не было, и большевицкий режим, отвергнув НЭП, стал строить с лета 1929 года тоталитарное государство всеобщего рабства, превратив массовые убийства в норму государственного управления, а внешнеполитическую агрессию — в принцип своей внешней политики. Цена этого кошмара — почти 60 миллионов загубленных жизней и разорение когда-то устроенной и богатой страны. Но зато треть земной суши оказалась под властью коммунистов, не получив от этого ничего, кроме нищеты, террора, гибели или эмиграции лучших граждан.

25 марта 1984 года Папа Иоанн Павел II нерешительно, не произнося имени «Россия», совершил посвящение, и ровно через год началась Перестройка, в апреле 1988 года большевики освободили все религии из-под своего ужасного контроля, в 1989—1991 гг. коммунистический гнет сбросили страны Европы, в августе 1991-го была запрещена КПСС, и в декабре распался Советский Союз. Коммунистическая империя прекратила свое существование.

Но, в отличие от послекоммунистических стран Европы, от Польши, Чехии, Болгарии, Албании, Восточной Германии, в странах бывшего СССР (за исключением Балтии) что-то «пошло не так». Системная декоммунизация проведена не была, отнятая большевиками собственность не возвратилась наследникам, а была расхватана ловкими людьми из старой коммунистической элиты и откровенными бандитами, люстрация общества не осуществилась.

Результатом всего этого и стал путинский режим, причудливо соединивший в себе ностальгию по советчине с явным увлечением практиками и даже языковыми нормами нацизма. Как германский национал-социализм, он сохранил частную собственность, но полностью подчинил ее государству, коммунистическую идеологию интернационализма заменил на свирепый национал-шовинизм и во внешней агрессии стал апеллировать не к идеям освобождения трудящихся, а к «крови и почве» — национальным интересам и пространству безопасности. Финалом путинизма стала нынешняя российско-украинская война, поразительная по своей агрессивности, абсурдности целей, неспровоцированности и жестокости со стороны России.

То, что сейчас происходит, это не только финал 22-летнего путинизма, это, по всей видимости, и финал того самого бесчеловечного большевизма, который воцарился на пространствах исторической России в 1917—1922 гг. и в эпоху расцвета покорил треть земной суши. Его суть — отношение к человеку не как к бесценному образу Божьему, а как возобновляемому сырью, как к средству для достижения тех или иных целей элиты: от владычества над миром до безудержного самообогащения.

Теперь этот путинизм-большевизм умирает. Мы являемся свидетелями его агонии страшной, отвратительной и очень опасной для мира. Впереди воссоздание обычной страны, без имперских амбиций, без фантазий мессианского избранничества, без сказок об особом величии, таинственной непознаваемости русской души — без всего такого бреда.

Мы станем просто одним из народов мира, одним из народов Европы с очень плохим прошлым и с туманным будущим, поскольку, натворив такое за сто лет, исцеляться будет ― ох, как трудно и больно.

Но надежду на исцеление дают другие народы, пережившие периоды кровавого шовинизма, безмерной расовой гордыни и исторического обольщения — народы Германии, Италии, Японии. Пройдя трудный путь денацификации, дефашизации, демилитаризации и демократизации, пройдя болезненные хозяйственные реформы декартелизации, Германия, Италия, Япония стали «обычными странами» — богатыми, гуманными, открытыми, свободными и без отвратительных фантазий о своей избранности. Теперь большинство немцев, итальянцев, японцев смеются над восторгами своих дедов национальной избранностью и ужасаются их деяниям, совершенным для самоутверждения. Эти народы исцелены, хотя на исцеление понадобилось не менее полувека и внешняя оккупация, суровые ограничения вооруженных сил и уголовные наказания за публичную ностальгию по тоталитарному прошлому.

Этим путем, целительным и болезненным, придется пойти и нам, но цель этого пути, прекрасная в своей банальности, — обычная страна. Дай Бог, нынешняя катастрофа и посвящение, совершенное 25 марта, поставят Россию на этот спасительный путь.

Автор этой статьи профессор Андрей Борисович Зубов любезно согласился ответить на несколько вопросов «Русского слова».

— Уважаемый Андрей Борисович, с большим интересом прочла вашу статью. Хотелось бы обсудить с вами некоторые ее тезисы. И в первую очередь — о «нормальных людях». Создается жуткое впечатление, что их в России становится все меньше. Многие из тех, кто еще вчера казался вполне вменяемым, сегодня не просто отмалчивается, а несет какой-то бред про украинских фашистов и великую миссию России. Что это: массовый психоз, следствие пропаганды или стокгольмский синдром?

— Это очень нелегкий вопрос. Действительно, немало людей на удивление близко к сердцу приняли тезисы официальной российской пропаганды относительно Украины после 24 февраля. Война опьяняет. Это известный феномен массового сознания. Известный массовый психоз, которым пользуются правители, особенно в эпоху массовой информационной культуры. Если в первые дни войны превалировал страх неопределенности от санкций и действий российской власти, от самого факта войны, которую большинство русских людей знало только из кинофильмов и книг, то после первой недели стал усиливаться этот военный психоз, и сейчас лозунг «Сплотимся вокруг нашего президента» охватил многих. Многих, но далеко не всех. По моим оценкам, примерно 40—45 % людей считают происходящее страшной ошибкой, в ужасе от этой войны. Но они боятся в нынешней обстановке открыто говорить об этом, даже в ответах социологическим службам. Открыто о своем несогласии говорят около 25 % наших граждан. И это не так мало. Так что психоз далеко не всеобщий. Около 200 тысяч человек уже покинули страну после 24 февраля из-за несогласия с агрессией Путина против Украины.

— Сравнение России с нацистской Германией сегодня действительно напрашивается само собой. Причем параллели очевидны и в официальной риторике, и в лозунгах, и в используемой символике, во всех этих V и Z. Трудно поверить, что российские пропагандисты сами этого не замечают. Неужели это сознательный выбор?

— Думаю, все всё видят прекрасно. И это не отталкивает, а привлекает. Ведь в действительности примерно с 1936 года сталинский большевизм стал национал-большевизмом из интернационал-большевизма. И быстро сменился откровенным русским шовинизмом. Потом, при Хрущеве и Брежневе, интернациональная риторика восстановилась, но практика оставалась националистической. СССР был тоталитарным русским националистическим государством с государственным антисемитизмом, русификацией нерусских народов и с постоянной манией расширения своей зоны влияния. Именно этот советский национализм соединился с бесспорным увлечением некоторых людей из путинского окружения и, может быть, самого Путина, германским нацизмом и методами Гитлера по строительству Рейха. Пропагандисты пытаются потрафить заказчику. Это естественно. Когда штрафуют за плакат «Фашизм не пройдет» или «Миру — мир» — это о многом говорит.

— Победа 1945 года была результатом совместных действий стран антигитлеровской коалиции. Сегодня мы видим, что государства демократического мира выражают единство в осуждении преступлений путинского режима. Как вам кажется, достаточно ли делает коллективный Запад для того, чтобы прекратилась война и Россия стала, как вы выразились, «обычной страной»?

— Единодушие Запада в осуждении российской агрессии против Украины очень велико. Санкции безусловно разрушительно воздействуют на российскую экономику. Запад очень помогает Украине и в военном отношении. Думаю, России придется ради самосохранения искать пути возвращения в общество цивилизованных стран, а тогда отмена санкций будет увязываться с прекращением войны, выводом войск с территории Украины и с таким преобразованием российской жизни, которое навсегда исключит возможность агрессии России против каких-либо стран, ближних или дальних. Это и будет превращением России в «обычную страну».

— Вы говорите о нравственном исцелении народов Германии, Италии, Японии, для которых понадобилось «не менее полувека и внешняя оккупация». То есть, чтобы их исцелить, их надо было сначала победить. Кто и как поможет исцелению России?

— Если Путин не достигнет своих целей в Украине и будет вынужден вывести свои войска с ее территории — это и будет поражением путинского режима. Войны начинаются массовым патриотическим психозом, шапкозакидательством, как это было в 1853 году в начале войны, которая потом получила название Крымской, в 1904-м в войне с Японией, в 1914-м в войне с центральными державами. Но когда война проиграна, патриотический психоз сменяется глубокой фрустрацией. Редко когда политический режим может пережить такое разочарование народа-агрессора в своих силах. В 1856 году в России начались Великие реформы, в 1905-м появились Конституция и Государственная Дума, рухнул абсолютизм, а в 1917 году рухнуло само Российское государство. Такой бывает цена национальной фрустрации, вызванной военным поражением. Таким же стало изменение строя Германии, Италии и Японии после 1945 года.

Если Запад не позволит Украине потерпеть поражение и не заморозит русско-украинский конфликт, а доведет Украину до победы, то тогда в России точно произойдут огромные перемены и она станет «обычной страной». В случае же замороженного конфликта мы получим из России громадную Северную Корею, где конфликт также «заморозили» по взаимному согласию Запада и СССР в 1953 году. Понятно: Северная Корея величиной с Россию — это источник колоссальной нестабильности для всего мира, это потенциальная третья мировая война, только отложенная на несколько лет.

А если Запад позволит России победить Украину и включить ее в сферу собственного влияния, то через несколько лет российская агрессия распространится дальше: на страны Балтии, Польшу, Финляндию, Словакию, Молдову. Понятно, что это тоже третья мировая война. Мир после опыта Второй мировой войны отлично понимает, что агрессию надо подавлять в самом начале. Умиротворение агрессора всегда приводит только к кумулятивному распространению агрессии и к увеличению жертв и разрушений в тысячи раз.

— Ваша надежда на то, что выходу России на нормальный путь поможет посвящение, совершенное в Ватикане 25 марта, — это вера в чудо и Божественную помощь? Неужели от людей уже совсем ничего не зависит? Можем ли мы что-нибудь сделать, чтобы помочь России выздороветь?

— От людей зависит всё. Бог помогает добру и противится злу, но если люди избирают зло, если они жаждут зла или трусят утверждать добро, то Бог не в силах им помешать. Бог создал человека свободным, и эту свободу человек может употребить и на зло, и на добро. Посвящение России и Украины сердцу Девы Марии, совершенное в соборе святого Петра папой Франциском на Благовещенье 2022 года, — это осуществление слов, которые были услышаны от Богородицы португальской монахиней Люсией Шантуш 13 июня 1929 года (само явление было в 1917 году). Только в 1984 году, то есть через 55 лет, папа Иоанн Павел II решился совершить такое посвящение, но он побоялся называть имя «Россия» и говорил о «всех народах, которые особо нуждаются в помощи Богородицы». Потом он жалел о своем малодушии, но точно через год, в марте ― апреле 1985 года, в СССР началась перестройка, и вскоре освободились от тоталитаризма многие народы, в том числе и чешский. А вот в России и Украине полного освобождения тогда не произошло. И через 38 лет Россия напала на Украину, начала братоубийственную войну. На этот раз папа назвал в посвящении по имени и Россию, и Украину. Войну должны прекратить мы, коль мы ее развязали, но с Божией помощью сделать это будет, безусловно, легче.

— Большое спасибо, уважаемый Андрей Борисович.

С А. Б. Зубовым беседовала Виктория Крымова

ПОД ФОТО

Андрей Борисович Зубов

доктор исторических наук, востоковед, религиовед, философ, общественный, церковный и политический деятель. Автор семи монографий и около трехсот научных и публицистических статей, ответственный редактор и один из авторов учебника «История России. ХХ век» (2009).

Из автобиографии:

«В 1968 году я поступил в МГИМО, мечтая о дипломатической карьере. Но за годы учебы понял, что вступать в коммунистическую партию нельзя, поэтому от карьеры дипломата отказался и пошел работать в Институт востоковедения РАН. Там я защитил кандидатскую и докторскую диссертации на тему парламентской демократии, там написал свои первые книги.
Но свое настоящее дело я нашел в преподавании. В 1986 году я начал читать лекции по истории религий — и с тех пор читал этот предмет во многих университетах. В последующем я стал преподавать также историю России и философию.
Еще в советское время я и мои друзья размышляли над тем, как построить новую, свободную Россию. За последние 25 лет эти размышления оформились в проекты законов, статьи и общественные выступления. Когда в марте 2014 года президент объявил о возможности введения войск в Украину, я понял, что совершается колоссальная ошибка, и публично заявил об этом. Вскоре я лишился профессорской кафедры в МГИМО, всех остальных должностей — и теперь могу преподавать только на открытых площадках».