И дело не в том, что они все просто трусы, нет. Но это давит изо дня в день — человек реально опасается (как у Домбровского в «Факультете ненужных вещей») зайти домой, увидев в своих окнах свет. Наверное, это уже какой-то диагноз, который пора ставить нам всем... И хотя у героя Домбровского в доме оказалась любимая женщина, но тяжелая судьба, пусть немного позже, все-таки нашла его.

Понятно, что многих из нас судьба, конечно, найдет — хотя и не хотелось бы приближать события. Но мы знаем с детских лет: храбрый — не тот, кто не боится (ведь боятся почти все), а кто умеет преодолевать страх. Что касается меня, то, кажется, я понемногу учусь его преодолевать — и преодолеваю... Вот каким образом.

Когда-то давно-давно, кажется, в каком-то другом мире, я видела людей, превращенных в «овощи». Кто-то бесцельно шаркал ногами по длинному коридору, у кого-то текла изо рта слюна, кто-то мрачно смотрел в одну точку, другие пропадали в курилке. Кто-то за лишнюю порцию супа драил санузел (естественно, без каких-то там перчаток — да зачем?), и оттуда веяло свежим запахом хлорки... Но одна девушка, легкая, худенькая и светлая, просто, казалось, жила как ни в чем не бывало, какой-то такой же светлой обычной жизнью — и этот свет, похоже, невозможно было погасить. Почему-то недавно в моей голове вдруг возник образ этой тихой и скромной, похожей внутренне на ребенка девушки — и я вдруг подумала: если в человеке есть такой свет, ему, наверное, ничего не страшно. То есть если мир, доброта, радость и спокойствие внутри тебя — они везде остаются с тобой. Что бы ни случилось... И, видимо, наоборот?

Вот такое простое озарение пришло ко мне чуть меньше недели назад, чудесным солнечным утром, когда с началом теплой осени погода была еще по-летнему жаркой. И сразу вдруг я словно впервые в жизни увидела и это чистое небо нежно-синего цвета, и зеленые, еще только чуть потемневшие листья, а сквозь них ласковое и теплое сентябрьское солнце. Я посмотрела вокруг, и какая-то безотчетная радость жизни вдруг словно вернулась ко мне, как бывает в детстве: несмотря ни на что человек вдруг испытывает прилив счастья, сам не понимая отчего — никаких причин для радости нет. И я поняла, что готова принять свою судьбу. Пусть даже все будет тяжело, но верю — теперь я внутренне справлюсь.

Но ведь есть и еще одна причина не бояться — неизмеримо более важная. Это по-настоящему стойкие, смелые, благородные люди, которым и бояться теперь уже, кажется, нечего. Семь лет, 15, 25, пожизненное...

Психологическое давление на них, конечно, страшное. Взять, например, Азата Мифтахова, которого пару дней назад развернули на выходе из колонии, и теперь ему, похоже, оформляют новый срок. Захотелось сказать: «Представляю себе ощущения этого человека» — но, конечно же, нет, я даже не могу себе их представить. Так издевательски отпустить уже до выхода и закрыть обратно — Бог весть насколько! Но свобода — внутри этого человека. И ее, эту внутреннюю свободу, я думаю, все равно невозможно отнять.

А несколько дней назад у меня произошла огромная радость — я получила письмо от Владимира Кара-Мурзы. Прочитала его и подумала: вот как странно. Кажется, я пыталась отыскать слова, чтобы постараться как-то ободрить этого человека — и вдруг, наоборот, он ободряет меня! Оттуда. Причем ободряет реально, всего несколько его слов вдруг придали мне новые силы. И как раз в тот день, когда казалось, что сил уже нет: навалились какие-то повседневные мелкие проблемы — причем вдруг как-то сразу. Пока я проверяла себя на стрессоустойчивость и умение сохранять душевный покой, вдруг пришло это письмо. Моя радость была выше каких-либо слов, я даже не могу ее передать.

«У меня все в порядке, — пишет Владимир, — в смысле здоровья „не дождутся“, а унывать — не унываю и не планирую. Много лет назад, когда я снимал фильм о советских диссидентах, спросил у Владимира Буковского, что помогало ему держаться в тюрьмах и лагерях. Он ответил: „Сознание своей правоты“, и я хорошо понимаю, о чем он говорил. А кроме того, я ведь историк по образованию — и все это в нашей стране уже было и все заканчивалось (причем, как правило, внезапно). Нынешнее время очень напоминает мне „мрачное семилетие“ конца правления Николая I, последние годы Сталина, „андроповщину“ конца 80-х. Та самая „темная ночь перед рассветом“. Уверен — рассвет гораздо ближе, чем кажется».

«Они выбирали свободу» (They chose freedom) — это тот самый фильм. Вот и сам Владимир, и все, кто сейчас там — они тоже выбирали ее. Что дали им взамен? Нечто противоположное. Но, я думаю, у таких людей свобода внутри — отнять ее невозможно.