Отойдя от власти, 57-летний политик уехал в Европу и там через некоторое время начал писать свои «мемуарные записки». Это были не в полном смысле мемуары, но мысли, а главное — оценки происходивших событий. Сам Сергей Юльевич так объяснял назначение записок: «В течение моей жизни я не имел ни времени, ни охоты писать мои записки. Теперь, удалившись от активной политической жизни, я решил написать мои воспоминания. Думаю, что они могут послужить к освещению многих событий. Я вообще не люблю писать, а потому пишу, себя принуждая, не имея под руками документов, за границей…. У меня память ослабела на даты и в особенности имена, но что касается фактов и сути дела — то все изложено с полной правдивостью и точностью».

Процесс написания мемуаров затянулся до 1912 года, прерываясь в связи с рядом жизненных обстоятельств, через которые пришлось проходить Сергею Юльевичу, но точка в них была поставлена в том же году 5 октября, на вилле графа в Биаррице. Заканчивая рукопись, он записал: «Итак, я оставляю: 1) историю возникновения русско-японской войны (эта работа составлена при сотрудничестве некоторых лиц, которые были моими сотрудниками, когда я был министром финансов), работа эта состоит из двух томов и тома приложений — ее можно напечатать сейчас после моей смерти; 2) стенографические рассказы (можно тоже напечатать после моей смерти с некоторыми выпусками, касающимися лиц еще живущих), — и, наконец, настоящие мои рукописные заметки, которые тоже должны быть в ближайшее время после моей смерти напечатаны. Прошу это в точности исполнить. Гр. Витте. 11/24 октября 1912 г.».

Мемуарные записки, которыми занимался вчерашний премьер, разумеется, не могли долго оставаться неизвестными: о них скоро узнали в Петербурге. Новость вызвала настороженную реакцию в ближайшем окружении императора, которую автор немедленно почувствовал и принял меры. Свои записки граф Витте хранил в сейфе одного заграничного банка, арендованного на имя его жены Матильды Ивановны. Режим секретности соблюдался вплоть до кончины графа в феврале 1915 года. После его смерти рукопись продолжала хранить жена. Ей пришлось выдержать несколько неприятных эпизодов, связанных с розыском рукописи, который проводили спецслужбы, так как в их руки попало «Оглавление» мемуаров графа. Матильда Ивановна выдержала настойчивые расспросы, и даже обыски, сохранив записки мужа в секрете...

Есть все основания полагать, что дальнейшей судьбой рукописи графа Витте занималось его доверенное лицо, скорее всего опытный финансист, так как операции по изданию мемуаров, проведенные одновременно в Соединенных Штатах Америки и в издательстве «Слово» в Берлине в 1921 году, отличались полной конфиденциальностью и, по-видимому, неплохим финансовым эффектом.

Еще одним замечательным фактом, связанным с изданием мемуаров Витте, является моментальная реакция советского правительства на появление в издательском портфеле берлинского «Слова» рукописи воспоминаний бывшего премьера. В короткий срок были приобретены права на переиздание, и в 1923—24 годах Госиздат выпустил трехтомник «Воспоминаний Витте», в том числе в роскошном эксклюзивном переплете. Предисловие к советскому изданию написал непременный вождь первой волны советских историков, академик М. Н. Покровский.

* * *

Сергей Витте родился 17 апреля 1849 года в Тифлисе, в семье чиновника канцелярии царского наместника на Кавказе. Отец, Юлий Федорович Витте, был из прибалтийских немцев; образование получил в Дерптском университете и изучал в Пруссии сельское хозяйство. В качестве специалиста сельского хозяйства был отправлен в Саратов министром внутренних дел Л. А. Перовским. В Саратове лютеранину Юлию Витте выпал счастливый билет, определивший его дальнейшую благополучную жизнь. Он полюбил и встретил взаимность у дочери саратовского губернатора Екатерины Федоровны Фадеевой. У супругов Витте было пятеро детей: трое сыновей и две дочери. Сергей был младшим сыном. Карьера, как самого Юлия Витте, так и его детей поддерживалась в дальнейшем родственными и деловыми связями его супруги Екатерины Фадеевой. Ее отец, А. М. Фадеев, был женат на княжне Е. П. Долгорукой и входил в администрацию кавказского наместника еще при князе М. С. Воронцове. Семья Фадеевых имела, таким образом, глубокие корни в царской бюрократии и серьезные возможности в служебном продвижении своих родственников. Что касается Сергея Витте, то его патроном стал родной брат матери, Ростислав Андреевич Фадеев, которому благодарный племянник посвятил отдельную главу своих мемуаров.

Детство и гимназические годы Сергея Витте проходили как у любого мальчика, юноши из состоятельной среды. Вместе с братом Борисом они были зачислены вольнослушателями в Тифлисскую гимназию. В гимназии Сергей не проявлял особых способностей, за исключением увлечения музыкой. В целом он так оценивал свое гимназическое образование: «Занимался я очень плохо, большей частью на уроки не ходил; приходя утром в гимназию, я обыкновенно через час-полтора выпрыгивал из окна на улицу и уходил домой. Вследствие того, что мы были вольнослушателями, и ввиду особого, всем известного положения, которое занимали наши родители, учителя не обращали на нас никакого внимания, потому что они не были ответственны ни за наше учение, ни за наше поведение». В результате, после выпускных экзаменов оба брата хоть и получили аттестаты об окончании гимназии, но там были только удовлетворительные оценки, а по поведению им поставили по единице. С таким аттестатами братьев не приняли во вновь открывшийся в Одессе Новороссийский университет. Не помогла даже протекция попечителя учебного округа.

Оказавшись в непростой ситуации, Сергей Витте проявил свой характер и принял первое в жизни самостоятельное решение: «Когда у меня явилось сознание, что так дальше нельзя жить, так как мы иначе погибнем, я поступил таким образом: я уговорил моего брата переехать в Кишинев и там поступить пансионерами к какому-нибудь учителю, который бы нас подготовил так, чтобы мы могли снова выдержать выпускной экзамен в гимназии». Шестнадцатилетний Витте вполне по-взрослому нашел выход и пошел на пересдачу практически всего гимназического курса. Времени оставалось мало — всего полгода, и братья, переехав в Кишинев, наняли учителей и засели за учебники. Среди учителей оказался незаурядный математик Белоусов, страдавший, правда, алкоголизмом. Это не помешало Белоусову быстро определить выдающиеся способности одного из своих учеников — Сергея Витте. Белоусов рассказал о необычном ученике директору гимназии Янковскому, тоже математику. Янковский сделал Витте предложение, что если он сдаст на 5 все физико-математические предметы, то он выдаст ему хороший аттестат и по остальным дисциплинам. В перечень предметов, так или иначе связанных с математикой, входили арифметика, геометрия, алгебра, физика, математическая физика, метеорология, математическая география. Витте вспоминал: «Янковский экзаменовал меня сам по всем математическим предметам, и по всем этим предметам я получил 5». С хорошим аттестатом Кишиневской гимназии, Сергей Витте в семнадцать лет поступил на первый курс математического факультета Новороссийского университета.

В университете Витте уже не был тем безалаберным учеником, как в прошлые гимназические годы. Он стал систематически заниматься по всем дисциплинам, приходя к экзаменационным сессиям во всеоружии. Он быстро заработал себе высокую репутацию успешного студента и вполне мог рассчитывать на профессорскую кафедру по математике, тем более что на выпускном курсе написал оригинальную диссертационную работу «О бесконечно малых величинах». Здесь впервые проявились его способности к нестандартному мышлению в любой заданной ситуации. Себя он причислял к математикам-философам, подчеркивая при этом, что конкретные вычисления ему не интересны.

Витте впоследствии вспоминал, что действительно был склонен остаться в университете, но ни одним словом не обмолвился, что материальное положение семьи изменилось не в лучшую сторону. Дядя Р. А. Фадеев, посоветовавшись со своим знакомым графом В. А. Бобринским, тогдашним министром путей сообщения, рекомендовал племяннику попробовать себя в железнодорожном деле. Бобринский считал наиболее перспективной для математика службу эксплуатации железных дорог, где могут пригодиться его аналитические способности. Железнодорожный бизнес в России набирал обороты, специалистов не хватало, и совет министра Сергеем Витте был услышан. Он вполне понимал, что успех на новом поприще зависит от того, насколько детально ему удастся изучить специфику пассажирских и коммерческих перевозок, поэтому для начала погрузился в практическую работу на отдельных рабочих местах. Устроившись в Управление Одесской железной дороги в 1870 году, он за полгода освоил сразу несколько специальностей. Понятно, что для молодого человека были созданы льготные условия, начиная с жалования в 200 рублей в месяц. Сергей Юльевич потом вспоминал: «Я в действительности в течение полугода прошел все должности, касающиеся службы эксплуатации. Так, я сидел в кассах станционных, грузовых и билетных, затем изучал должности помощника начальника станции и начальника станции, потом контролера и ревизора движения; затем занимал должности на различных станциях, где преимущественно было грузовое движение, и на станциях, где было преимущественно пассажирское движение».

Работа на железной дороге была непростой: молодому Витте приходилось встречать не только многочисленные огрехи в части общей организации дела, но и характерные для российского хозяйствования головотяпство, неприкрытое стяжательство и обычную человеческую глупость. Случалось ему попадать в ситуации, созданные так называемым человеческим фактором. Чего стоил случай на станции Бирзула, где на несколько минут остановился императорский поезд. Александр II, следовавший в поезде, вышел из вагона прогуляться, но не на левую сторону платформы, а на правую. Никто на станции, включая начальника и кондуктора, этого не заметил, и поезд был отправлен без императора. Поезд, конечно, вернули, но можно себе представить, как с этим случаем потом разбирались…

Несмотря на все возникавшие казусы, в апреле 1877 Сергей Витте занимает пост помощника управляющего Одесской железной дорогой по движению и эксплуатации.

Для железных дорог юга России наступило жаркое время: в стране полным ходом шла мобилизация и переброска войск на театр военных действий с Турцией. В условиях хронической нехватки паровозов и вагонов Витте предложил увеличить интенсивность использования паровозов до 100 % за счет непрерывной смены машинистов по скользящему графику. Продуктивная работа Витте по организации транспортировки войск и грузов во время русско-турецкой компании была замечена как руководством министерства путей сообщения, так и военным командованием. Витте дважды был отмечен Высочайшей благодарности за организацию перевозок. После войны южные железные дороги ввиду их малой доходности прошли процесс слияния, и в результате контрольный пакет акций оказался в руках одного из самых выдающихся предпринимателей России И. С. Блиоха.

Как железнодорожный магнат Блиох состоялся в Польше, где построил самую доходную Лодзинскую железную дорогу, соединившую Западную Европу с центром России. Оценки Витте деятельности Блиоха, которые имеются в его мемуарах, несколько необъективны, но суть не в этом. В ходе объединения железных дорог юго-запада России в одну структуру, при определении кандидатур на руководящие должности Блиох сделал предложение, в том числе, Витте. Сам факт предложения от железнодорожного магната означал, что человек замечен как специалист. Витте предложили пост начальника отдела эксплуатации в управлении вновь созданного Общества Юго-Западных железных дорог. Витте предложение принял и таким образом оказался в Петербурге, где находилась штаб-квартира Общества. Здесь судьба свела его с И. А. Вышнеградским, которого Блиох пригласил в качестве вице-президента Общества. Сам Блиох жил в Варшаве, а Вышнеградский в Петербурге осуществлял всю полноту административных полномочий. И. А. Вышнеградский был к моменту создания Общества известным ученым в области механики и математики, директором Технологического института. Блиох сумел создать в Петербурге Управление, выдающееся по составу менеджеров высшего звена. Надо сказать, что Витте не потерялся в компетентном составе и со своей теоретической, а главное практической подготовкой, органично в него вписался, с некоторыми особенностями. Все дело в том, что по жизни Сергей Юльевич был человеком с самой высокой планкой самооценки, и находиться рядом с людьми равными по образованию, но более состоятельными ему было крайне некомфортно. О своих личных отношениях с Блиохом он вспоминал так: «Так как я с молодости никогда ни перед кем спины не гнул, а говорил всегда всем прямо в глаза всю правду, хотя в то время я был человеком вполне зависящим, не имевшим состояния, то Блиох меня терпел, но не симпатизировал мне и всегда жаловался на мою резкость, или, как он выражался, надменность».

На своей пока еще чисто технической должности Витте имел возможность лично познакомиться с капитанами российского железнодорожного бизнеса: строителем Московско-Курской и Орлово-Витебской ж.д. П. И. Губониным, концессионером Курско-Харьковской, Харьковско-Азовской ж. д. С. С. Поляковым и крупнейшим финансистом, строителем ж. д. линии Москва —Коломна—Рязань К. Ф. фон Мекк. Все это были люди, заработавшие свое положение в обществе не титулами и происхождением, а исключительно личной деловой активностью, начинавшие с нуля. Общественный баланс в своей активной части явно смещался в сторону этих людей; людям с известной родословной, титулованным ничего не оставалось, как пристраиваться к растущему как на дрожжах капиталу.

В окружении состоятельных и хорошо образованных людей Сергей Витте выделялся одним ценным качеством — умением генерировать новые, плодотворные идеи и кодировать их в регламентных и уставных документах. Будучи приглашенным в Комиссию графа Э. Т. Баранова по исследованию железнодорожного дела в России, Витте внес существенный вклад в разработку необходимых для отрасли реформ и, в частности, в создание Общего Устава Российских железных дорог. Любопытное восприятие Витте в Петербурге оставил известный историк Б. Б. Глинский: «Я увидел перед собой высокого роста, хорошо сложенного, с умным, живым и приветливым лицом человека, который всего сильнее впечатлил меня полным отсутствием всякого подобия чиновничьего типа. Витте мне сразу стал симпатичен своей естественностью, безыскусственностью в проявлении своей личности. В черном сюртуке, … и свободный в своей речи и в каждом своем действии, он мне напомнил наружностью английского государственного человека».

По плану Витте было реорганизовано все Управление Юго-Западных железных дорог на основе большей централизации управления. В результате Витте пришлось переехать в Киев, куда переместилась вся служба эксплуатации. К этому времени он уже был женат. В устройстве своей личной жизни Сергей Витте был таким же нестандартным, свободным от всяких условностей и так называемых приличий, как и в служебной деятельности. Его избранницей стала замужняя женщина Надежда Андреевна Спиридонова. Витте пришлось потрудиться над устройством ее развода, и когда все формальности были улажены, во Владимирской церкви Петербурга прошел обряд венчания.

Начинался 1881 год, семья Витте уже жила в Киеве, и никто не предполагал, как много неожиданных встреч и малообъяснимых эпизодов предстоит пережить железнодорожному начальнику эксплуатации.

Все началось в воскресенье 1 марта 1881 года, когда Витте с женой были в театре. Дама из соседней ложи сообщила о полученной из Петербурга телеграмме о том, что император убит. Переполненный чувствами Витте немедленно покинул театр и написал письмо своему дяде Фадееву. В нем молодой Витте, образно аргументируя свою мысль, высказался за противодействие анархистам их же оружием. Конкретно, Витте предложил создать тайное общество, по примеру анархистов, и на каждое покушение отвечать таким же убийством из-за угла. Без сомнения, это был искренний порыв лояльного монархиста, и, как признавал сам Витте, «чувство преобладало над разумом». Через некоторое время дядя известил племянника о том, что письмо находится на столе Александра III, и добавил: «Ты, я думаю, будешь вызван». Так и случилось: Витте получил телеграмму от графа Воронцова-Дашкова с просьбой приехать в Петербург. В Петербурге Витте на скорую руку был принят в абсолютно тайное общество «Священная дружина» и в срочном порядке командирован в Париж для контроля за убийством известного революционера Гартмана. В своих мемуарах Витте подробно описал все, что происходило в Париже, и как он быстро разобрался в ситуации: убивать никого не пришлось — все ограничилось секретными встречами в дорогих ресторанах, паролями и пустыми разговорами. Криминальный сюжет обернулся водевилем.

С чувством досады на самого себя за некритическое отношение к происходящему Витте вернулся в Киев. Он никогда впоследствии не задавался вопросом, зачем понадобилось Александру III устраивать балаган со «Священной дружиной», так как для подобных вопросов он слишком мало знал. Человек, созданный для разработки сложных многофакторных решений, Витте всю жизнь был далек от разборок монархического семейства. В то же время, как практическому деятелю отраслевого масштаба, ему была очевидна конфликтная среда между образованной частью общества и ее сословной составляющей. В реальной жизни все чаще именно научно-практическая среда брала верх над виртуальными сословными ценностями.

Свою работу в Киеве Витте описывал довольно кратко, больше уделяя внимание череде лиц, с которыми ему приходилось сталкиваться. Между тем для правления Юго-Западных железных дорог стало понятным, что начальник эксплуатации в профессиональном смысле явно выше всех на голову буквально в каждом вопросе управления. Когда это осознал и сам И. С. Блиох, то ему не составило особого труда переместить начальника эксплуатации на должность управляющего всей дорогой, согласовав это решение с Министерством путей сообщения. Случилось это в 1886 году и составило серьезный этап в жизни Сергея Витте. Впрочем, сам Витте воспринял служебное перемещение как должное: «Когда я был управляющим Юго-Западными железными дорогами, я был своим положением весьма доволен, потому что я получал очень большое содержание — гораздо больше, нежели я потом получал в качестве министра и председателя Комитета министров. Будучи управляющим Юго-Западными железными дорогами, я был человеком совершенно самостоятельным, потому что правление, зная мой характер, в мои дела не вмешивалось. Таким образом, я был сам по себе и нисколько не зависел ни от администрации, ни от кого-либо другого, имея громаднейшее дело на своих руках, потому что Юго-Западные железные дороги в это время были протяжением до 3000 верст».

В России появился наемный топ-менеджер крупного масштаба, досконально знающий порученное дело и в совершенстве владеющий основными навыками управленца: движением финансов, ценообразованием и подбором кадров. Работа Витте в новом качестве стала давать немедленные результаты и, в первую очередь, по самому главному показателю в работе любой компании — финансовому обороту. Общество Юго-Западных железных дорог стало демонстрировать ежегодный уверенный рост оборотов. При этом еще более ускоренным темпом росла чистая прибыль. Приняв компанию с относительно небольшой годовой прибылью в 450 тысяч рублей, Витте довел этот показатель за считанные годы до 13 миллионов рублей. Безусловно, в этих достижениях сказывался наработанный опыт, но главным двигателем успеха был все же невероятный прагматизм Витте, особенно в финансовой сфере. Именно здесь Витте чувствовал себя как рыба в воде: просчитать ситуацию и определить необходимый ход стало его фирменным почерком.

Кроме очевидных преимуществ — высокий оклад (около 60 тысяч в год) и полное единоначалие — в должности управляющего дорогой имела место скрытая «головная боль». Дело в том, что по юго-западным дорогам довольно часто следовал императорский поезд. По существовавшему в то время регламенту, в состав поезда включался вагон министра путей сообщения, и во время прохождения императорского поезда его должен был сопровождать управляющий соответствующей дороги, чтобы передать поезд с рук на руки на границе зоны ответственности. Расписание движения царского поезда составлялось в Министерстве путей сообщения и сообщалось управляющим дорогами. Таким образом, управляющий дорогой нес персональную ответственность за организацию бесперебойного движения поезда №1. Именно здесь подстерегала Витте опасность, которую он смог во время разглядеть и обезвредить.

Все происходило летом и осенью 1888 года, когда императорский поезд трижды проходил по юго-западной дороге, и Витте как управляющий лично занимался всеми необходимыми приготовлениями. Уже во время первого проезда царского поезда через Ровно, Витте был поражен необычной длиной и тяжестью состава, нехарактерной для пассажирских поездов. Тяжелый состав пришлось снаряжать двумя товарными паровозами, так как обычные пассажирские паровозы не могли справиться с такой задачей. Конструкция российских железных дорог, по сравнению с европейскими, отличалась меньшей прочностью: в Европе применялись более тяжелые рельсы, которые укладывали на металлические шпалы и подушку (балласт) из щебня. В России облегченные рельсы клали на деревянные шпалы и подушку из песка. Сопровождая поезд в последнем вагоне, который оказался министерским, Витте испытал большое волнение, так как тяжелый состав двигался со скоростью обычного пассажирского поезда. Сразу после поездки он отправил рапорт министру путей сообщения о необходимости существенного снижения скорости движения императорского состава ввиду реальной опасности крушения. К рапорту были приложены соответствующие расчеты. Своевременно написанная бумага сыграла важную роль как в последующих событиях, так и в судьбе самого Витте…

Список использованных источников.

1. Вопросы истории, М., 1990, № 8;

2. Витте С. Ю., Воспоминания, Т. 1, М., 1960;

3. Шишов А. В., Витте, М., 2004;

4. Красный Архив, Т. 4—5, 1925;

5. Исторический вестник, Т. 2, СПб, 1915.