Жизнь Дагмар Фрибортовой в кино оказалась и удачной, и краткой одновременно, но в отличие от многих других, она не мелькнула на экранах бабочкой-однодневкой и не сошла с них бесследно. Были ли тому причиной ее красота и большой талант или стечение обстоятельств? Попробуем разобраться.

НА ПОРОГЕ МЕЧТЫ

Дагмар Фрибортова родилась 10 августа 1925 года в Праге в семье военного. Ее детские годы прошли в районе Дейвице, но ни одна из немногочисленных биографий актрисы не сообщает о них никаких подробностей. И дело, скорее всего, не в безграничной скромности самой Дагмар, а в обыденности ее пражского детства. Благополучная семья, друзья из своего круга, гимназия, занятия музыкой и танцами, ритмикой. Нет даже намека на отношения с родными и на то, одобряли ли родители ее выбор будущей профессии: девочка с ранних лет мечтала стать актрисой оперетты. Уже в шестнадцать лет она сделала решительный шаг к своей мечте — поступила на отделение драматического искусства Пражской государственной консерватории. Вместе с Фрибортовой учились будущие звезды чехословацкого кино и театра Радован Лукавский, Яромир Плескот, Либуше Гавелкова, Ярослава Адамова, Лудек Копршива, Вацлав Шпидла... Это был очень сильный курс, который набрала и частным образом вела и сама незаурядная актриса и педагог Лола Скрбкова. Сподвижница Эмила Франтишека Буриана, она вместе с ним стояла у истоков основания и помогала становлению D34 — знаменитого пражского авангардного театра 30—40-х годов. У такого педагога не могло быть посредственных и бесталанных учеников, во всяком случае, они вряд ли смогли бы окончить курс, как это с успехом удалось сделать в 1946 году Д. Фрибортовой.

Другой важный шаг в своей зарождающейся карьере Дагмар сделала еще раньше, когда в 1940 году, в пятнадцатилетнем возрасте, зарегистрировалась в реестре статистов для театров и кино и соглашалась играть даже самые незначительные, проходные роли. Справедливости ради надо сказать, что часть из них была сыграна на подмостках Национального театра — совсем неплохо для юной девушки, еще не имеющей практически никаких профессиональных навыков. Тогда же Дагмар начала сниматься в кино. Крохотные, в основном комедийные или мелодраматичные роли наивных и очаровательных девушек — студентки в «Пожалуйста, пан профессор!» (1940 г.), продавщицы в модном салоне в «Перчатке» (1940 г.), маникюрши в «Голубой вуали» (1941 г.) — не принесли ей ни больших денег, ни славы, но мир кино перестал казаться ей таинственным Зазеркальем, а известные актеры и режиссеры — недоступными небожителями.

Ее первое не эпизодическое и не оставшееся незамеченным появление на экране произошло в фильме «Большая плотина» (1942 г.), с режиссером которого Яном А. Холманом Д. Фрибортова уже была знакома по прежним работам. Правда, в заглавных ролях в этой картине блистали подруги и уже признанные звезды чехословацкого кинематографа Адина Мандлова и Наташа Голлова. И, разумеется, молоденькая и мало кому известная дебютантка не могла соперничать ни с раскрепощенной грацией первой, ни с врожденным аристократизмом и отшлифованным уже многими ролями артистизмом второй. Но перед яркими кинозвездами у нее было два огромных преимущества — свежесть юности и еще не испорченный поклонением публики характер. Возможно, поэтому на молодую барышню с хорошими внешними и вокальными данными и обратил внимание актер и режиссер Йозеф Грусс — уже в те времена в кино Чехословакии личность знаменитая и авторитетная. Он же и представил ее другу и коллеге Олдржиху Новы, который как раз искал свежее девичье личико для своей знаменитой, хотя и единственной снятой им в качестве режиссера детективной комедии «Четырнадцатый за столом» (1943 г.). Так хорошенькая и талантливая актриса, оказавшись в нужный момент в нужном месте, получила одну из главных ролей, да еще и стала партнершей самого Карела Хегера — самого популярного на тот момент актера в амплуа героя-любовника. Так начался роман Дагмар... но не с актером или режиссером, а с большим кино.

РОДИТЬСЯ ВОВРЕМЯ, РАБОТАТЬ ВО ВРЕМЯ...

После завершения Первой мировой войны, в период становления независимой Чехословацкой Республики эйфория в духе «нам теперь под силу многое» охватила все чешское общество, включая кинематограф. Появлялись новые кинокомпании и профессиональные студии, с успехом начинались и завершались съемки амбициозных проектов, не уступающих зарубежным образцам, кинопроизводство становилось масштабной отраслью с огромным потенциалом. А к тому времени, когда семнадцатилетняя Дагмар попала в поле зрения известных режиссеров и перед ней распахнулись двери съемочных павильонов, чехословацкий кинематограф как раз достиг расцвета, а национальное кино стало востребованным и любимым народом видом искусства. Накануне Второй мировой войны в стране насчитывалось более тысячи восьмисот кинотеатров, число посадочных мест превышало полмиллиона. К середине тридцатых годов набрало обороты кинопроизводство в «европейском Голливуде» — на основанной братьями Вацлавом и Милошем Гавелами в 1921 году киностудии «Баррандов». В павильонах площадью почти пять тысяч квадратных метров в 30—40-е годы снималось до восьмидесяти картин в год.

Неудивительно, что этот современный, находившийся на уровне высочайших для того времени технических возможностей крейсер чехословацкой киноиндустрии стал лакомым куском для боссов нацистской пропаганды и сразу после оккупации в 1939 году оказался приоритетным объектом для захвата. «Баррандов» и другие, более скромные по масштабам, пражские студии виделись серьезным дополнением к крупным студийным кинокомплексам в Берлине и Мюнхене и рассматривались Геббельсом как важный элемент пропагандистской машины. Уже в 1940 г., после того как Милош Гавел был вынужден продать более пятидесяти процентов своих акций «Баррандова», компания оказалась практически под полным контролем Берлина и его ставленников, была переименована в Prag-Film и переключилась на съемки либо немецких исторических картин, либо развлекательных мелодрам и комедий, обходящих острые углы и насущные проблемы. За пять лет Протектората немцы успели снять на захваченном «Баррандове» более восьмидесяти фильмов.

Начало немецкой оккупации практически положило конец еще и не вставшему на ноги социально значимому, серьезному кинематографу Чехословакии, вытеснив из него не только лиц еврейской национальности (евреям было запрещено снимать и сниматься), но и сюжеты с национальной и политической окраской. В начале войны оставалась еще ограниченная возможность создавать чешские фильмы для чешской публики, однако в годы Протектората связанный по рукам и ногам кинематограф мог только бороться за выживание. Почти сразу при моравской штаб-квартире был создан наблюдающий за кинопроизводством орган, введена жесткая цензура, начались так называемая «ариизация» и германизация чешской киноиндустрии. Названия фильмов и рекламные плакаты должны были быть на обоих, чешском и немецком, языках. Даже снятые ранее фильмы с еврейскими актерами к прокату не допускались, а весь киноперсонал должен был сдать экзамены по немецкому языку. После того, как компаньон и совладелец «Баррандова», по национальности еврей, эмигрировал и Милошу Гавелу удалось доказать, что теперь студия «очищена от евреев», он сумел сохранить маленькую студию «Люцерна» и право выпускать пять чешских фильмов в год. На «Люцерне» снимали комедии, мелодрамы и исторические фильмы даже такие знаменитые режиссеры как Отакар Вавра. И ставший знаковым в карьере Фрибортовой фильм «Четырнадцатый за столом» был снят там же.

Чтобы не быть отлученными от работы и выброшенными из профессии, многим чешским кинематографистам пришлось отказаться от амбициозных планов, от съемок драм и трагедий на злобу дня и искать себя в легком жанре. Забавные сюжеты из чешской истории и литературы, а также милые любовные истории, незамысловатый юмор, легкая куртуазность, кокетливые блондинки и страстные брюнеты, шляпки, оборочки, поцелуи за шторами — одним словом, невинный кич — стали залогом и массового успеха и сохранения профессиональных кадров. А профессионализм их был как раз несомненен, поскольку даже загнанное в эти жесткие цензурные рамки чешское кино тех лет было популярно в Европе и способствовало появлению звезд, заметных не только на европейском, но и на мировом кинонебосклоне.

Кинопроизводство тех лет не подразумевало растянутых на годы съемок, и выпуск признанным режиссером до десятка картин ежегодно было делом обычным. При таком потоке звезд явно не хватало, постоянно требовались новые лица, и не только для массовки. То, что опытные, именитые создатели фильмов делали выбор в пользу начинающей и практически неизвестной актрисы Дагмар Фрибортовой, говорит как минимум о том, что у нее были и талант, и кинематографическая внешность, и умение работать с отдачей. Но не менее важной для удачного начала кинематографической карьеры оказалась популярность и востребованность в то время вполне определенных киносюжетов — главным образом, музыкально-комедийных, — в которых она была особенно хороша.

ДЕВУШКА ИХ МЕЧТЫ?

Фильмы, в которых снялась Дагмар в сороковые годы, вряд ли могли стать претендентами на «Оскара» — это было добротное развлекательное кино, в котором с блеском играли известные артисты и даже звезды, в кресло режиссера усаживались признанные мэтры и знаменитости, а снимавшим их операторам были бы рады и в Голливуде. После успешного полноценного дебюта у Олдржиха Новы, Фрибортова снялась в милой, озорной и весьма популярной комедии Владимира Славинского «Вы не видели Бобика?» (1944 г.) Похоже, именно на этой картине произошла встреча Режиссера и его Актрисы. Они нашли друг друга, но не было никаких слухов о том, что отношения между ними вышли за рамки профессиональных и дружественных. О Дагмар Фрибортовой вообще ничего подобного не говорили. Очевидно, что выбор прославленным актером, сценаристом и режиссером Славинским молодой актрисы на заглавные роли в своих будущих картинах действительно объяснялся только тем, что та могла по праву претендовать на них благодаря своему таланту. И она справилась.

На смену поискам украденного песика Бобика пришло противостояние красавицы и умницы дочери тирану-отцу в «Последнем из могикан» (1947 г.) и борьба радиожурналистки с недоразумениями на пути к браку с любимым психиатром в «Сегодня приема нет» (1948 г.). Роли в этих двух комедиях стали самыми большими удачами и самыми памятными в ее карьере. Да и сами фильмы В. Славинского были популярны, и до сих пор их время от времени показывают по чешскому телевидению. Исполненные Дагмар в них песни, в том числе «Зачем Господь Бог дал людям любовь», «Я знаю прекрасного человека», «Счастье встретишь только раз» напевают и поныне. А вот уже начавшиеся съемки трагикомедии о работе киносъемочной группы «Просто шаг» (1945 г.), где Дагмар предстояло сыграть дуэтом со своим кинематографическим «крестным отцом» Олдржихом Новы, продолжались всего несколько дней и закончились печально. О. Новы был арестован и отправлен в концентрационный лагерь, съемки остановлены, отснятый материал утрачен...

Внезапно и рано оборвалась и жизнь самого Славинского. Разочарованный в своем зрителе и в нужности своей работы, в 1949 году режиссер умер ночью у себя дома; ему не было и шестидесяти лет. Как знать, не случись этого, возможно, Дагмар Фрибортова по-прежнему оставалась бы его кинематографической музой, и ее собственная судьба в кино сложилась бы иначе...

Окончание войны молодая актриса встретила ролью дочери хитроумного мельника в военно-патриотической комедии Вацлава Кубасека и Йозефа Маха «Большое дело» (1946 г.) — своеобразном ответе кинематографистов на крах фашизма. Затем вместе со своей подругой на долгие годы Дагмар Седлачковой Фрибортова сыграла одну из двух сестер в лирической комедии «Гостиница У каменного стола» Йозефа Грусса. Жизнь снова свела их на этой картине, как и в самой первой для Дагмар.

К тому времени молодой актрисе, от природы жизнерадостной и смешливой очаровательной девушке, было чуть больше двадцати лет, а за плечами у нее уже имелся весомый багаж: роли в десятке фильмов известных режиссеров, успешно оконченная консерватория, первый театральный ангажемент в Театре Восковец и Верих (V+W) — в 1946—1947 гг. ей довелось играть там роли молодых девушек типа принцессы Одуванчик. Театральная карьера ее привлекала меньше, чем работа в кино, где она уже чувствовала себя в родной стихии. Да и сыгранные в последних фильмах роли принесли ей любовь зрителей и надежды на успешную и долгую экранную жизнь. Ничто не предвещало, что карьере актрисы Дагмар Фрибортовой вот-вот придет конец.

ПРЕРВАННЫЙ УСПЕХ

Переломным 1948 год стал не только для политической жизни страны. С приходом к власти коммунистов удар был нанесен по семье Дагмар: был арестован и заключен в тюрьму ее отец, подполковник Чехословацкой армии. Саму актрису неоднократно вызывали на допросы в тайную полицию. Там же ей объявили, что сниматься в кино она больше не будет, потому что ей, прославившейся ролями мелкобуржуазных девиц, не место на экране нового социалистического кинематографа. Официально это звучало как «несоответствие современному типу актрисы», а на деле означало жестокое и унизительное отлучение от кино, ставшего делом ее жизни. Однако в Музыкальном театре, в который Фрибортова перешла из V+W, ее ожидало еще большее унижение. Там, где она еще вчера актрисой выходила на сцену в ярких театральных костюмах, сегодня ей предложили казенную униформу и место билетерши. Она вынуждена была согласиться, потому что это оказалось единственной возможностью не отправиться на принудительные сельскохозяйственные работы.

Последним фильмом, в котором снялась Дагмар Фрибортова, стала картина только начинавшего свою многолетнюю и весьма успешную режиссерскую карьеру Владимира Чеха (Пржикрыла) «Щука в пруду» (1951 г.). Ей досталась роль заведующей интернатом — роль второго плана, скорее даже эпизодическая, что, безусловно, стало шагом назад. Да и сама тема фильма о девушках-строителях, разработавших новый метод укладки кирпичей и вступивших в производственный конфликт с закоренелым ретроградом-прорабом, была явно не ее. И именно эта проходная работа в фильме-агитке поставила точку в карьере многообещающей молодой актрисы.

Она больше никогда не снималась. Почти никто из тех, с кем она начинала свой путь в кино или играла на сцене, далее не поддерживал с ней контактов. Уйдя через год из Музыкального театра, Дагмар вскоре вышла замуж за друга детства архитектора Вацлава Копецкого — ученика знаменитого чешского архитектора модерна Яна Котера, и полностью посвятила себя семье, сыну Ричарду, а потом и внучке Люси. Единственной ее работой с тех пор была служба клерком в Стройэкспорте. После выхода на пенсию и смерти мужа в 1985 году она тихо и одиноко доживала свой век на Виноградах. Лишь партнеры по любимым фильмам Сватоплук Бенеш и Даша Седлачкова, да Люба Германова долгие годы, до своей собственной смерти, оставались ее друзьями и напоминали о себе то телефонными звонками, то подаренным щенком черного пуделя. Дагмар пережила их всех и умерла 18 мая 2012 года в возрасте восьмидесяти шести лет. И хотя кинематографическая карьера Фрибортовой была короткой и закончилась более полувека назад, оказалось, что ее любили и помнили. На ее уход откликнулись многие средства массовой информации, а зал прощаний на Вршовицком кладбище был полон...