Правильно разбитый декоративный сад — это сад непрерывного цветения, когда одно растение заменяет другое, так что в зелени постоянно звучат цветные аккорды. И это вполне естественный принцип: в природе для каждого куста и дерева отведен свой период, когда можно цвести и плодоносить. Если в саду все растения расположены там, где им удобно, то результат получается замечательный.

Руководствуясь этим принципом, в старину размечали монастырские сады, в которых было место и для лекарственных, и для фруктовых, и для декоративных растений. В этом чешская и русская традиции схожи, потому что славянская христианская культура, черпая из большого опыта египетского, греческого и римского садоводства, создавала как на Руси, так и в Богемии сады в зависимости от местных условий.

Конечно, климат на Руси (и даже в Древней Руси, территория которой была южнее, чем основная часть сегодняшней России) отличался от чешского и моравского, но не настолько, чтобы не иметь возможности разводить теплолюбивые растения. И вплоть до 1917 года в сложных климатических условиях, например, в Валаамском монастыре и на Соловках, удавалось выращивать виноград и добиваться такой урожайности, о которой сегодня остается только мечтать.

В отличие от большинства российских монастырских садов, заброшенных, разоренных или ликвидированных совсем, многие чешские и моравские выжили или сохранились частично, несмотря на то, что монастыри в XVIII веке начали массово закрываться, а затем были переданы новым владельцам. А ведь любой сад требует терпения и многолетнего труда.

Среди светских садов как в Богемии, так и на Руси можно выделить большие сады-парки представителей знати и маленькие садики людей попроще. Вот тут уже намечаются существенные различия: чешский крестьянин, освобожденный от крепостной зависимости почти на сто лет раньше российского, имел больше времени и сил для того, чтобы в своем палисаднике растить цветы вроде левкоя и желтофиолей, роз, маргариток, незабудок и ромашек. Этот же набор (кроме роз), а также сирень всевозможных подвидов и цветущие белыми ароматными цветами кусты, которые принято назвать жасмином; колокольчики и позднее георгины — стали неотъемлемой частью палисадников и садов по всей Восточной Европе.

Русский сад существенно отличался от «народного» чешского по подбору цветущих растений. Трудно представить себе палисадник в России, который еще полвека назад обходился бы без «золотого шара» (одной из разновидностей рудбекии), солидаго (называемого также золотарником или золотой розгой), люпина, сапожков (другие названия: аконит, шлемник, борец), ромашки, настурции, турецкой гвоздики или гладиолусов. Розы в средней полосе России требуют значительно большего ухода, чем в Чехии и Моравии, поэтому их распространение ограничено.

Тенденция выращивать необычные для своего климатического пояса растения возникла в Европе давно, но особенно ярко стала проявляться в связи с заморскими путешествиями XVIII века. Мода эта продолжается до сих пор: в чешских садах и садиках сейчас можно часто видеть юкку, которая была в диковинку еще лет 20 назад; гибискус, приспособленный к морозам; кактусы и бамбук, выдерживающие наш климат, а также много других растений, более или менее акклиматизировавшихся к восточно-европейским условиям. Некоторые же виды, в частности, борщевик (bolševník по-чешски) превратился из экзотического украшения паркового уголка в настоящую угрозу для животных и растений. В Чехии это ядовитое растение (Heracleum mantegazzianum) почти извели благодаря стараниям энтузиастов, которые, как ни забавно, провозгласили борщевик идеологическим врагом из-за его названия: слово «большевник» звучало для них почти как «большевик». Надо, правда, сказать, что для борьбы с сорняком были выделены специальные средства и от правительства. В России вдоль дорог чаще растет другой подвид растения, борщевик Сосновского, и, хотя вред от него весьма ощутим, бороться с зонтичным никто особо не рвется.

Одним из принципов создания садов является стремление продемонстрировать разнообразие растительного мира и жизни вообще, богатство форм, оттенков, видов. Деревенский садик к середине XIХ века уже представлял собой набор ставших традиционными культур (чаще всего соседи делились отростками, и как только один человек начинал разведение растения, то и другие вскоре одаривались новинкой), а вот сады богатых аристократов превращались в собрания редкостей, выращиваемых как в оранжереях, так и под открытым небом. И тут опять видна разница: в России было множество средних по величине имений, где дворянская культура смешивалась с народной, создавая уютный и родной усадебный мир. В Чехии и Моравии низы не ощущали себя частью общей культуры, а немецкоговорящая дворянская прослойка была очень далека от народа.

Российская усадебная культура, несмотря на разорение и разграбление, неотделима в русском сознании от общенациональной истории культуры, как мне кажется, и благодаря художественной литературе, в первую очередь, таким писателям, как Толстой и Тургенев. Можно также вспомнить пушкинское Михайловское, Шахматово Блока и даже скромную Дворяниновку, бывшее поместье писателя и выдающегося садовода А. Болотова, автора труда «О садах приватных и частных».

Принцип организованного разнообразия, важный для создания садово-парковых хозяйств, может базироваться на идее симметричности или нарушения симметрии. Принято говорить о так называемом французском регулярном паркостроительстве и английском пейзажном принципе, однако процесс создания культурного ландшафта значительно сложнее: существуют еще и пышный, изобилующий фонтанами итальянский сад; чистенький рациональный голландский садик с подстриженными деревьями, а также восточные сады, скопированные Европой и вошедшие в моду в XVIII веке.

Все эти влияния можно проследить в чешском и русском саду. Перечислим некоторые выдающиеся примеры садово-паркового искусства в ЧР, чтобы каждый смог оценить произведения искусства, меняющиеся каждый сезон, каждый год, каждый день. К старинным садам относятся, например, парк и сад в городке Бучовице (Bučovice); сады, занесенные в список природных памятников ЮНЕСКО в г. Кромержиж (Kroměříž); Валленштейнский сад в Праге; сады в городе Яромержице (Jaroměřice nad Rokytkou); сад дворца в городе Добржишь (Dobříš); прекрасный сад замка Бухловице (Buchlovice); Вртбовский сад в Праге; сады под Пражским Градом; комплекс вокруг замков в городках Леднице и Валтице (Lednice, Valticе); замечательный природный парк в городке Пругонице (Průhonice) близ Праги. Интересующимся можно посоветовать книгу «101 naších nejkrásnějších zahrad a parků», которую написал Ивар Отруба (Ivar Otruba).

Конечно, это далеко не полный список того, что интересно увидеть любителю садового искусства. В Праге, например, я люблю часть университетского ботанического сада На Слупи (Na Slupi), которая была присоединена к основной территории сравнительно недавно, она находится справа от входа за высокой стеной и еще несколько лет назад относилась к доходному дому. Она может послужить примером тайного сада, еще одной любимой темы искусства и литературы. Такой тип сада в чешской культуре был увековечен Йиржи Трнкой (Jiří Trnka), который не только написал книжку для детей Zahrada, но и снял кукольный фильм, ставший классикой.

Садово-парковое искусство не слишком ярко отразилось в чешской культуре. Садом и изображением сада занимался Йозеф Чапек (впрочем, значительно более известна книга «Год садовода» его брата, Карла Чапека). Кстати, дом Й. Чапека в пражском районе Винограды куплен местными властями, и сад восстанавливается. Этот городской садик делает акцент на миниатюрные растения для альпийских горок, альпинариум (чеш. skalka). Тому, кто читает по-чешски, можно порекомендовать книги бывшего директора ботанического сада В. Ветвички (фамилия Větvíčka, «веточка» по-русски, очень подходит автору). Виды и панорамы садов иногда встречаются в работах чешских импрессионистов.

А вот в русском искусстве изображения садов представлены широко. Наверное, каждый знает картины Поленова «Бабушкин сад» и «Московский дворик», «Шум старого парка» Аполлинария Васнецова, «Все в прошлом» В. Максимова. Можно вспомнить также многочисленные прекрасные интерьеры усадеб с открытыми окнами в сад Станислава Жуковского, по происхождению поляка; впрочем, его картины проникнуты тем же русским духом, как и ставшие символом русской природы пейзажи еврея Исаака Левитана. Русско-французская нота — это Петергоф, Царское село, Летний сад в серии акварелей и гуашей А. Бенуа, Остроумовой-Лебедевой, Добужинского, Врубеля, Безбородова и других художников. Можно вспомнить и полусказочное изображение русской усадьбы на картинах Борисова-Мусатова и Сомова…

В наше время создание новых парков сопряжено порой с большими проблемами. К примеру, в городке Енеч на окраине Праги недавно был открыт огромный парк площадью 250 000 квадратных метров, созданы искусственные водные сооружения, использовано множество декоративных камней, в парковую зону включены аллеи, посаженные 30 лет назад. Именно эти аллеи и стали настоящим украшением территории, которая, несмотря на довольно дорогой билет, до сих пор смотрится недоделанной: кое-где торчат незакрытые бетонные столбы, металлическая арматура, превращающая «античный» мир в грубую подделку на грани безвкусицы. Примером такой аляповатости может послужить сегодня и Летний сад в Петербурге, к сожалению, испорченный «новоделом». 

Будем же помнить, что «сад — книга особая: она отражает мир только в его доброй и идеальной сущности», как писал академик Лихачев в «Поэзии садов». Сад  — это вечное обновление, надежда, жизнь и энергия, красота и гармония.