Граждане Австро-Венгрии репатриировались свободно, а подданные бывшей Российской империи продолжали формально ими оставаться. Поэтому они могли попасть на землю предков, став эмигрантами, преодолевая разные трудности на границе. Одни ехали организованными группами, другие — семьями или по одному.

Родина приняла наших героев, ставших волею судьбы в довоенное время «людьми из колоний», весьма равнодушно, несмотря на то, что они с первых дней Великой войны были инициаторами и активными участниками сопротивления — «Первого одбоя» в России. Представители «домашнего одбоя» — члены «Мафии», знавшие обстановку внутри страны и ждавшие, когда «казаки будут поить лошадей из Влтавы», имели преимущества и стали кадровым резервом новой власти.

Зденек Рейман с женой и ее матерью, вдовой погибшего военного губернатора Кронштадта адмирала Р. Н. Вирена, приехали в Прагу из Москвы первыми, 28 декабря 1918 года¹. В политику Зденек не вернулся, а со своим младшим братом Завишем, прибывшим из Киева через неделю, занялся созданием предприятия «Автоавиа» по производству карбюраторов для автомобилей и самолетов. Об этом нам сообщил его сын Мартин. Поселились Рейманы в своей старой семейной вилле в Добриховице недалеко от виллы генерала Я. Сырови.

Жена Зденека, Надежда Вирен-Рейманова, была оперной певицей и в Праге начала выступать в Сословном театре (Stavovské divadlo), выезжать на гастроли в соседние европейские страны, Югославию и Германию. В Национальном архиве сохранились документы, которые они оформляли при получении заграничных паспортов в 1921—1943 гг. В репертуаре певицы были партия Татьяны в опере П. И. Чайковского «Евгений Онегин», Маргариты в опере Ш. Гуно «Фауст» и др. Сохранился также документ, удостоверяющий, что Надежда Вирен-Рейманова была доцентом в школе пения Праги ХII, ул. Korunní 67.

В заграничных поездках супруг сопровождал Надежду как ее сотрудник. В 1925 году З. Рейман получил статус легионера за воинскую службу в Российском легионе с 25 августа 1914-го по 31 марта 1917 года. С учетом коэффициента — восемь лет. Но в документе, выданном Центральным воинским архивом в 2014 г., написано, что он служил в ЧС армии до 1918 года.

Братья Рейманы в 1930—1940 годах наладили на своем заводе производство новинки — газогенераторов для автомобилей. Их выпуск продолжался даже в период Второй мировой войны. Такие устройства делали не только в Чехии (один из авторов помнит с 1942 года советские автомобили ГАЗ-АА с висящими по обе стороны кабины большими дымящими баками: двигатели работали «на дровах»). После 1948 года предприятие было национализировано.

В 1930 году З. Рейману исполнилось 50 лет. В связи с юбилеем стародружинник, бывший офицер Российского и Французского легионов, начальник Военной канцелярии президента, министр обороны Чехословакии, генерал в отставке, глава большой химической фирмы инженер Отакар Гусак опубликовал статью «Зденек Иванович Рейман»². Он напомнил читателям, что Рейман был одним из первых добровольцев дружины и политическим помощником ее командира, а позже командира полка и бригады, был защитником добровольцев. Автор рассказал, как З. Рейман за заслуги перед родиной был «вознагражден» неблагодарностью, напомнил, что каждый стародружинник знал имя третьего в «Триумвирате Тучек, Вондрак и Рейман» задолго до появления прославляемых имен в «Легенде освобождения». О. Гусак отмечал, что З. Рейман во всех сложных ситуациях оставался «настоящим джентльменом». А теперь его имя знают только историки.

Журналист, российский чех Федор Коваржик познакомился с З. Рейманом еще до войны в Киеве, в гостинице В. Вондрака «Прага». Он знал, что Зденек пишет стихи, и сравнивал его с древнегреческим поэтом VII века до н. э. Тиртеем. Правда, Тиртей посвящал свои произведения воинам и пел их на поле боя, а Рейман в основном посвящал их своей первой жене, Надежде Вирен. Сын Зденека Мартин подтвердил, что отец был не только поэтом, но и публицистом.

В 1930 году в приложении к «Вестнику Центрального товарищества чехов и словаков из России» среди 18 поздравлений с 50-летием со дня рождения В. Вондрака, бывшего в эмиграции, было и послание З. Реймана. Оно начиналось вопросом «Др. Вондрак — прогрессивист или реакционер?» В нем Рейман вспомнил яркую речь Вондрака в Киеве на Софийской площади при принятии добровольцами присяги в 1914 г. Рейман закончил поздравление следующим вопросом: «Как объяснить, что такого человека, как Вондрак, известного тем, что он одним из первых сделал шаги к образованию в России большого чешско-словацкого войска, упрекали в том, что он хотел только малую войсковую часть?» Ведь в 1917 году, еще до приезда в Россию проф. Т. Г. Масарика, к чешско-словацкому войску было приписано свыше 21 тыс. добровольцев из освобожденных военнопленных, готовых к мобилизации, но приказа Временного правительства об этом не было³. Это поздравление напечатали рядом с приветствиями генералов О. Гусака, Н. А. Ходоровича, А. М. Чилы, профессоров Д. Н. Вергуна и Е. Спекторского.

З. Рейман написал также большую статью к 75-летию генерала Н. А. Ходоровича — бывшего начальника Киевского Военного Округа, руководившего формированием Чешской дружины, полков и ЧС бригады. Свои последние годы генерал прожил в Праге.

Чешский историк А. В. Копршивова в статье о редакторе «Морского журнала» М. С. Стахевиче пишет, что он отмечал важную роль З. Реймана в улаживании отношений между редакцией и надзором за печатью. ⁴

Надежда Францевна Вирен, мать первой жены З. Реймана, оставила воспоминания о жизни и смерти своего мужа, адмирала Роберта Николаевича Вирена⁵. Скончалась она в 1940 году в возрасте 80 лет, похоронена в крипте храма на Ольшанском кладбище как вдова адмирала и член Успенского братства⁶.

Супружеское счастье Рейманов омрачалось отсутствием детей, поэтому они развелись. В 1939 году почти 60-летний Зденек женился на 30-летней Ольге Антоновой. В семье родились два сына: Мартин и Зденек. Но счастье было недолгим. В 1947 году глава семьи Зденек Рейман заболел и умер. Похоронили его на Виноградском кладбище Праги.

Сын Мартин считает, что смерть спасла отца от коммунистических репрессий. Но их не избежала его вдова, мать двоих детей. После прихода к власти в Чехословакии коммунистов Ольга Рейманова была арестована, содержалась в тюрьме 27 месяцев как политическая заключенная, а после освобождения вынуждена была работать кухаркой на государственном сельскохозяйственном предприятии. С 1964 по 1991 год она была в эмиграции, умерла в 2002 году в возрасте 91 года.

Алоис (Луис) Тучек приехал с семьей в Чехословацкую республику 10 июля 1920 года. На родине он не был востребован ни на государственной службе, ни в политике, ни в армии. В кругах промышленников его хорошо помнили по работе до войны в фирме «Лаурин и Клемент» в России, высоко ценили его опыт и знания, приобретенные в России, и приняли в «Младоболеславскую автомобилку» (Mladoboleslavská automobilka), ныне завод Škoda Auto. Генеральный руководитель фирмы В. Клемент, оставшийся один после смерти Лаурина, предполагал назначить А. Тучека своим преемником. Но тот в родной фирме проработал недолго и стал руководителем экспортного синдиката «Чехомашина», где применил свой опыт. В 1922 году А. Тучек встретил работавшего там юридическим советником В. Вондрака.

Тогда же Тучек обратился в Министерство обороны за документом, подтверждающим его легионерскую службу. Комиссия послала много запросов его сослуживцам по армии. Пришли подтверждения от Р. Медека, Вл. Халупы, М. Чилы, Й. Гайны, Й. Вавроха, Й. Йижека, А. Айсенбергера, Й. Куделы. Министерство обороны признало прохождение им всех этапов военной службы и политической деятельности и присвоило ему статус легионера с 1 августа 1914 года до 31 мая 1917 года. В выписке из Центрального воинского архива от 8.11.2014 указано, что Тучек А. служил в чешско-словацкой армии до 1918 года⁷. Ответы на запрос о деятельности А. Тучека продолжали поступать и в 1923 году.

Общественная работа нашла Тучека и на родине. Летом 1922 г. его избрали председателем «Круга стародружинников». В 1924 году к 10-й годовщине образования Чешской дружины в России А. Тучек написал книгу «Первая тысяча военного сопротивления» (Prvých tisíc branného odboje). Она была издана «Кругом стародружинников» без указания фамилии автора. О том, что ее написал А. Тучек, мы узнали из книги А. С. Калины⁸. В «Круге стародружинников» А. Тучек продолжал работать до самой смерти, наступившей в неполных 44 года, 8 апреля 1925 года. Урну с пеплом из крематория передали в Památník národního osvobození, в колумбарий выдающихся личностей, воевавших за освобождение родины.

После смерти А. Тучека президент заводов «Шкода» Й. Шимонек и Генеральный руководитель фирмы «Лаурин и Клемент» финансово поддержали семью. Жена получила дополнение к пенсии, а каждой из трех дочерей было обещано 100 тысяч крон при достижении совершеннолетия или выхода замуж. Решение руководителей частных предприятий свидетельствовало о признании его трудовых и военных заслуг⁹.

В 1931 году А. Тучеку исполнилось бы 50 лет, и друзья отметили эту дату в печати, напомнив читателям, какую колоссальную работу выполнил он в первые годы формирования чехословацкой армии в России. Те, кто в 1914—1917 годах были рядом с ним на Юго-Западном фронте, называли его между собой «министром воинства». Это были его коллеги по Чешской дружине: Зденек Рейман и прапорщик Антонин Чила, ставший бригадным генералом. Среди вспомнивших его были д-р Йосеф Кудела, бывший военнопленный, позднее ставший редактором, учителем и писателем и погибший в период Второй мировой войны в Освенциме; доброволец, артиллерист капитан Вацлав Менцл, ставший журналистом, и многие другие. Они помнили А. Тучека как исключительную личность, но некоторые упрекали его в идеализме.

Были у него и противники, особенно в «офицерском вопросе», так как В. Вондрак и А. Тучек, разрабатывая программу создания войска, считали, что попавшие в плен офицеры должны начинать службу нижними чинами, а право на производство в офицеры завоевывать на поле боя. Так поступали бывшие офицеры австрийской армии, например, Я. Гайер, Р. Медек и другие. Не все пленные знали, что их освобождение из лагерей Николай II одобрил на основе ходатайства А. Тучека и В. Вондрака в апреле 1916 года.

Заметим, что идея А. Тучека и З. Реймана о формировании в итальянской армии подразделения типа «Чешской дружины», предложенная ими еще в 1915 году итальянскому военному представителю подполковнику Марсенго, была осуществлена только в апреле 1918 года, когда ее авторы были уже не у дел. Тогда на конгрессе в Риме Э. Бенеш и М. Р. Штефаник договорились с премьером Италии Орландо о формировании в Италии дивизии из чешских и словацких пленных. 24 мая в Риме на площади Венеции четырем полкам вручили знамена. Тогда впервые на международном уровне прозвучал гимн «Где дом мой?»¹⁰. Дивизию формировали в декабре, после Компьенского мира. Еще позже, уже в мирное время, ее реорганизовали в ЧС армейский корпус Италии¹¹ — Итальянскую Легию.

Вацлав Вондрак, полномочный представитель штаба армии Деникина, приехал из Новороссийска в Прагу в феврале 1919 года. Но пражские власти воспринимали его как приверженца монархических, недемократических взглядов и нежелательную персону из российских чехов¹².

Супруги Вондраки ни в Россию, ни в Украину не вернулись, а остались в Праге. С 24 марта они поселились в доме № 14 по ул. Křížovnická, а вскоре переехали в район Нусле на ул. Závišova, 230, где прожили около пяти лет. Вацлав начал работать в Комитете помощи эмигрантам «Русская акция» Министерства иностранных дел, но был уволен по настоянию министра Э. Бенеша¹³.

В 1922 году Вондрак стал юридическим советником в частном торговом синдикате «Чехомашина» при заводах «Шкода». Там он встретился с А. Тучеком, руководителем экспортного отдела. В. Вондрак часто выезжал по делам фирмы во Францию, Германию, Польшу и Турцию. Разрешения тогда выдавались только на одну поездку, поэтому в Национальном архиве накопились десятки документов за 20-е и 30-е годы. Упомянем некоторые из них. Из справки ЧС посольства в Варшаве от 11.12.1923 года следует, что В. Вондрак является местным жителем, чехом из села Семидубы польской Волыни, что с 4.02.1919 он был представителем России (вероятно, армии Деникина); сказано, что 14.05.1920 ему был выдан паспорт для поездки из Чехословакии через Польшу в Киев и обратно для решения семейных и имущественных дел. Тогда ему принадлежало 12 700 га леса на Волыни, гостиница «Прага» в Киеве, дом возле нее на улице Владимирской, 1/6, часть дома на Бибиковском бульваре, 3/4 завода «Чешская возовка», часть пивоварни в Чернигове и 11 дачных участков в Крыму. Его мать владела усадьбой и 40 га земли возле Киева. Но в это время там боролись за власть Директория Украины, Польша и большевики Москвы и Харькова, шли военные действия «большевистско-польской» войны на территории от Киева до Варшавы. Состоялась ли поездка, сведений мы не имеем.

В мае 1921 года В. Вондрак сопровождал в Турцию материальную помощь Красного Креста ЧСР беженцам из России, потом еще два раза, в 1921 и 1922 годах, получал дорожные паспорта ¹⁴. По запросу фирмы «Чехомашина» с 1924 по 1927 годы ему оформлялись разрешения для выезда в Германию, Францию, Россию и другие страны. Есть документы с записями ЧС консульств Львова и Марселя, последняя сделана в 1938 году.

Наряду со службой в «Чехомашине» В. Вондрак в 1922 году включился в общественную работу, некоторое время был председателем Объединения чехов и словаков из России. 28 октября 1924 года он выступал в Брно при открытии мемориальной доски в память убитого в 1919 году большевиками в киевской тюрьме известного деятеля освободительного движения Яна Вольфа. В этой речи он говорил о роли российских чехов в формировании сопротивления¹⁵.

17 мая 1925 года он выступал на Староместской площади в Праге на митинге национал-демократов в защиту К. Крамаржа от нападок сторонников Т. Г. Масарика. В дальнейших выступлениях Вондрак призывал к оказанию помощи инвалидам войны из Российского легиона, тем, которые приехали на родину или остались на чужбине, утратив здоровье и возможность работать¹⁶.

В. В. Шульгин, коллега Вондрака по Волынскому земству, бывший владелец газеты «Киевлянин» и член Государственной думы России, свидетель отречения царя Николая II, вспоминал, что в 1925 году он посещал супругов Вондраков в Праге, когда они жили в районе Вршовице, ул. Mexická, 3. В том же году умерла мать Вацлава. Шульгин писал, что В. Вондрак помог ему получить государственную помощь как писателю и перевести ее на имя бывшей жены Екатерины, тоже писательницы. Аналогичную помощь получил якобы и Вондрак, но причитающуюся от правительства сумму он не мог принять по моральным соображениям и передал ее в распоряжение российских инвалидов в эмиграции ¹⁷.

Тогда в пражской гостинице «Беранек», и ныне действующей, собирались эмигранты из России. К ним приходил К. Крамарж с женой Надеждой. На собраниях пел русский хор, в котором было до сорока человек. Соло исполняла жена В. Вондрака, Софья Дмитриевна¹⁸. Она, уроженка Волыни, в молодости была успешной оперной певицей, начавшей свою театральную карьеру в московском частном театре С. И. Зимина, некоторое время являлась солисткой киевской оперы.

В 1925 году В. Вондрак прочел в книге Т. Г. Масарика «Мировая революция» упреки в адрес «людей из колоний» в том, что они, «подданные России, не имеющие на то мандата родины, посмели говорить о ее освобождении»¹⁹. Вероятно, президент имел в виду обращения к властям генерала для поручений штаба КВО Я. Червинки в январе 1915 г. об организации корпуса из военнопленных славян и предложение проекта создания чешского войска членами временного правления Союза ЧС обществ В. Вондраком, Й. Йиндржишеком и Ф. Дединой от 21 января 1915 года²⁰. Тогда в Праге еще не была организована «Мафия» Э. Бенеша, а парижский Чешский комитет Т. Г. Масарика провозгласил свое заявление-манифест только 14 ноября, на десять месяцев позже²¹. «Люди из колоний» опередили вождя.

Президент также писал: «Генерал Штефаник высказал мне обоснованное подозрение в отношении одной киевской личности — это был единственный случай предательства»²². В. Вондрак в упомянутое время руководил Союзом ЧС обществ России. Он заявил: «Не могу воспринимать это иначе, как сказанное в мой адрес». Он хотел обратиться в суд, но узнал, что Конституция допускает привлечение президента к ответственности только за измену родине, а Закон о защите Республики от 8 апреля 1923 § 11 — «Оскорбление президента» гласит, что обращение к президенту с доказательством истины и веры в истину не допускается. Оказалось, что жалоба Вондрака не могла быть принята судом. Поэтому он, пытаясь найти защиту, в 1927 году опубликовал в газете Fronta открытое письмо министру юстиции Роберту Майр-Харингу с протестом против обвинений Т. Г. Масарика²³.

В связи с предстоящими тогда выборами президента В. Вондрак обратился с меморандумом к премьер-министру А. Швегле, которому политики рекомендовали баллотироваться на этот пост. Меморандум объемом 11 страниц книжного текста был опубликован лишь в 1958 году в Кельне²⁴, его детальный анализ сделан проф. Я. Вацуликом²⁵.

Приведем лишь ряд тезисов из этого Меморандума. В. Вондрак отклонял отрицательную оценку Т. Г. Масариком деятельности Союза ЧС обществ. Он также писал, что, если Масарик будет вновь избран президентом, это произведет на весь мир впечатление, что страна бедна государственными талантами. Он высказал мысль о создании нового правительства чехословацко-немецкой коалиции, так как немцы в то время составляли 30 % населения страны. Он полемически заявлял: «Наверное, во всей республике нет чеха и словака более чуждого нашему национальному характеру, а значит и менее способного исполнять обязанности президента, чем проф. Масарик».

Вондрак возмущался негативными высказываниями Масарика о важных инициативах российских чехов и словаков, в частности, о просьбе киевской группы к правительству России признать Союз ЧС обществ представителями чехословацкого народа, а также утверждением вождя: «Они, „люди из колоний“, не имеют на то полномочий от „народа из дома“». В. Вондрак сравнивал свою деятельность, с самого начала направленную на создание войска, с нерешительностью Т. Г. Масарика, который только через десять месяцев после начала войны проявил свою активность за границей. Вондрак протестовал против негативных высказываний Масарика о Союзе ЧС обществ, демократической организации, которая с первых дней войны на протяжении почти трех лет до приезда вождя направляла ЧС освободительное движение в России и руководила созданием войска.

В. Вондрак, как и другие политики, призывал А. Швеглу баллотироваться в президенты. А. Швегла отказался от этого. В президенты вновь был избран Т. Г. Масарик²⁶. После его избрания в мае 1927 года дальнейшее пребывание В. Вондрака в Чехословакии становилось невозможным. Перед ним вставал вопрос о выезде за пределы страны.

В начале июня в Польше было совершено убийство советского дипломата П. Л. Войкова, причастного к принятию решения о расстреле царской семьи в Екатеринбурге. Убийцей Войкова оказался польский гимназист Б. С. Коверда. В Польше начался быстрый суд над ним, а в России чекисты расстреляли двадцать заложников из бывших высокопоставленных персон польской национальности. Это вызвало протест международной общественности. В. Вондрак включился в защиту гимназиста Коверды. Это была последняя его акция перед выездом из Чехословакии.

Продолжение следует

Фото.

Командующий войсками Антанты маршал Фердинанд Фош (второй справа) и представители союзников прибыли в Компьенский лес для подписания мирного договора.

Зденек и Надежда Робертовна Рейманы. 1920-е годы.